Эстетика Н. О. Лосского

    Итак, находясь в физическом теле и будучи ограниченным личностными рамками, человек начинает творить, в значительной мере завися от среды, собственных недостатков, мнения других и пр.

    В силу этого большинство творений себялюбивого существа направлено на усвоение и творение не абсолютных, а только относительных ценностей (как-то: удовлетворение чисто физических потребностей, потребностей в похвале, власти и пр.). Все эти недостатки, искажения идеи Божественного плана деформированной личностью принадлежат к области эстетически безобразного.

    Однако  Лосский подчеркивает, что множество  несовершенств в нашем царстве  бытия не значит, что бытие есть сплошное безобразие. Дело в том, что  как бы глубоко не пало отдельное  существо, как сотворенное Богом, оно сохраняет свой божественный потенциал, имеющий абсолютную ценность, а следовательно, потенциальную возможность возрождения. И даже в состоянии упадка, когда индивидуум не способен полностью проявить свою индивидуальность, он сохраняет подсознательную связь со своим потенциальным совершенством.

    Далее, нельзя забывать, что все деяния, даже представляющие собой зло, осуществляются путем злоупотребления силой добра: зло не является самостоятельным, а существует, лишь как паразит на теле добра. Отсюда Лосский делает логический вывод, что мир насквозь пронизан добром, а поскольку оно воплощено - красотой, но в силу наличия многочисленных искажений и деформаций личностей, которые проводят на материальный план Божественные энергии, материальный мир насквозь пронизан, с одной стороны, красотой, с другой - безобразием.

    Однако  они не равно распределены в мире, красоте все же принадлежит перевес. В самом деле, абсолютная красота существует в Царстве Божием, абсолютного же безобразия не существует, поскольку действительно воплотиться на материальном плане может лишь то, в чем есть что-то положительное.

    И наоборот, если в чувственно воплощенном  бытие какая-либо из абсолютных ценностей  отсутствует или неполна (например, нравственное добро, разумность, истина, свобода), то и красота несовершенна, к ней хотя бы в малой мере примешано  безобразие.

    Эта связь красоты с другими ценностями существует не только на уровне человеческой личности, но и на более низких уровнях - например, при обстановке комнат. 

    6. Красота не самоценность.

    Однако  же, подчеркивает Лосский, красота не есть особая ценность сама по себе, она всегда координирована с какой-либо другой положительной ценностью и, в то же время, отличается от них. Красота есть особая, специфическая ценность, присущая материальному, чувственному воплощению положительных ценностей. Иными словами, если на тонком плане существует прекрасная идея (например, хрупкости и изменчивости существования), то на физическом плане, дабы человек мог воспринять ее своими физическими чувствами, она материализуется как прекрасный цветок.

    Отсюда  следует, что красота всегда есть надстройка над другими положительными ценностями: она есть ценность фундированная, т.е. обоснованная на других ценностях (от "фундамент" - основа). То же самое и безобразие - оно существует не само по себе, а в связи с какой-нибудь отрицательной ценностью, нравственным злом или глупостью, но оно не тождественно этим видам несовершенства, а есть лишь присущее их чувственному воплощению.

    Именно  поэтому, утверждает Лосский, Гегель ошибается, утверждая, что красота в искусстве  стоит выше красоты в природе, потому что в искусстве имеются проявления абсолютного духа. Лосский обоснованно возражает на это, что именно творения природы есть творения духов гораздо более высоких, чем человек, а первозданные основы природы сотворены Господом Богом, т.е. Абсолютным Духом. Оно, конечно, и в природе многие процессы есть проявления духов несовершенных и даже низменных. Однако и в искусстве многое относится к области низменного.

    В целом же, область действительности содержит более высокие ступени  красоты, чем область предметов, творимых фантазией в искусстве.

    Лосский не отрицает того, что и безобразие встречается в действительности в более тяжелых формах, чем  в искусстве. Однако, считает он, всякое безобразие в мире преодолевается не только путем воображения, но и  реально. В самом деле, чувственная воплощенность любого несовершенства содержит в самом себе выражение своей несамостоятельности, слабости; комический или трагический (или трагикомический) характер. И именно эти моменты крушения безобразия есть уже эстетически положительная сторона в нем, подчеркивает русский философ. Кроме того, в том деятеле, который творит нечто несовершенное, а, следовательно, безобразное, неизбежно существует недовольство, или хотя бы неполное удовлетворение своей деятельностью, поскольку глубинное Я каждого индивидуума стремится к полноте жизни по Божественному плану, и всякий поступок, руководимый себялюбием, не дает полноты жизни.

    И эта субъективная реакция деятеля  на свое безобразие есть залог того, что рано или поздно оно будет  отменено.

    Наконец, на еще более высокой ступени  развития личности у нее возникает  не просто недовольство своей жизнью, но и осуждение своих поступков, раскаяние, угрызения совести и  пр. Все эти моменты уменьшают  безобразие и вносят в него эстетически  положительный момент. 

    7. Зависимость восприятия красоты и безобразия от свойств личности.

    Итак, весь мир пронизан красотой и безобразием, но что же увидит данный конкретный индивидуум? Почему один человек будет  радоваться игре солнечного луча на зеленой  листве, а другой, находясь тут же, рядом, скроит кислую рожу? Лосский обоснованно выдвигает тезис о том, что способность к восприятию красоты зависит от уровня духовного развития личности - чем он выше, тем выше духовно-эмоциональный подъем, тем больше красоты окружает человека. Философ приводит пример неизвестного автора из книги "Откровенные рассказы странника своему духовному отцу" - "когда я начинал молиться сердцем, все окружающее меня представлялось мне в восхитительном виде: древа, травы, птицы, земля, воздух, свет…" Но бывает и обратное явление - в "Ревизоре" Гоголя городничий восклицает: "Ничего не вижу: вижу какие-то свиные рыла вместо лиц, а больше ничего".

    Часто случается так, что, говоря о некоем человеке, имеющем невзрачное, жалкое тело, говорят, что он обладает "чисто духовной красотой", а тело у него некрасивое. Лосский считает, что это утверждение неточно выражает истину, поскольку все положительное внутреннее приобретает характер красоты не иначе, как в связи с телесным воплощением. Не бывает духовной красоты, бывает духовно-телесная красота. Если же у человека в жалком теле живет высокий дух, то мы имеем дело со сложным целым: духовно-биологический аспект некрасив, но в моменты вдохновения, деятельной любви, выражение глаз этого человека, улыбка, движения, чувственно выражающие соответствующую духовность, будут представлять духовно-телесную красоту.

    Характерно, что Лосский относит наличие  душевности, внутренней стороны жизни, не только к прерогативе человека. Любое творение (например, машина), элементы природы (в том числе и планета Земля), несет в себе внутреннюю жизнь. 
 

    8. Красота - не цель, а следствие.

    Лосский, однако, подчеркивает, что красота не есть высшая цель поведения, а, наоборот, следствие осуществления других положительных ценных содержаний бытия. И целью поведения должны быть они, а красота есть как бы дополнительная награда, надстраивающаяся над ними. Так, например, если кто-либо стал бы оказывать помощь раненому на поле боя не из человеколюбия, а и с целью совершить красивый поступок, то это было бы извращением, и поступок приобрел бы черты манерности, преувеличения и других оттенков эстетического безобразия. Отсюда ясна ложность этики, пытающейся свести нравственность к красоте. Заметим, что этот пример позволяет увидеть, что истинная красота бывает не видна людям, а лежащая на поверхности красота не всегда истинна (так, если ты помог раненому из человеколюбия, и рядом никого не было, кто бы восхитился твоим поступком - это красивый поступок; однако же если мы видим, что кто-то помогает раненому, это еще не значит, что он совершает красивый поступок, ибо не знаем, чем он руководствуется).

    "Красота  любит, чтобы видели ее, но не  любит, чтобы на нее указывали", - цитирует Лосский Мережковского¹³. Вообще, всякий крайний эстетизм есть извращение, подобное тому, которое встречается в нравственной жизни и называется фарисеизмом.

    Человеческая  душа стремится в своих поступках  и творчестве манифестировать свободу  и любовь к другим, наградой за это  является красота телесного (чувственного) воплощения. Человек, стремясь совершить благородный поступок, не думает о красоте его свершения. Красота возникает вследствие возвышенных намерений.

    Так и в творчестве. Красота не есть основная цель в искусстве. Тема, замысел  оформляют произведение таким образом, что оно становится прекрасным. «Основная задача искусства – конкретное постижение мирового смысла»¹⁴. «Мировой смысл открывается через усмотрение, переживание или хотя бы намеки на связь мира с Богом»¹⁵. Искусство необходимо человеку, потому что:

    1) дает возможность без всякого почти напряжения созерцать красоту;

    2) создает новые образы, обогащающие  мир; 

    3) ставит перед нашим умственным  взором смысл мира в конкретном, чувственно воплощенном выражении  его¹⁶.

    Существенное  содержание искусства – красота, продуцируемая имагинативной способностью человека и существующая в фантазии, но выраженная также и вовне словами, звуками, красками, пространственными формами и т. п., т. е. непременным условием красоты является телесность вообще. Акты творчества будут возобновляться постоянно, потому что идеал красоты потенциально бесконечен во всей полноте бытия. Субстанциальный деятель, будучи по сути сверхвременным сверхпространственным существом, осуществляет в творчестве бесконечное в конечном. 
 
 
 
 
 
 
 
 

    III. Заключение

    Таким образом, эстетика Лосского органична его иерархическому персонализму. Ведущей категорией эстетики является красота, которую он приравнивает к понятию «эстетического». «Прекрасное», «безобразное», «трагическое», «комическое», «возвышенное» он определяет через категорию «красоты». Если мир имеет особую иерархию (Царство Божие и Царство вражды), то существуют ступени красоты. Высшей ступенью является индивидуальность личности, сполна осуществленная в царствии Божием. Низшая ступень красоты просматривается в биологическом цветении жизни. В незаинтересованном (или сверхзаинтересованном) эстетическом восприятии «зрителю даны и внешние проявления и внутренняя жизнь предмета в подлиннике»¹⁷. Целью каждого человека в нашем мире является осуществление истины, красоты и любви для того, чтобы отвлеченное единство обратилось в конкретное, воспевающее торжество божественной благодати.

    В итоге можно привести несколько  умозаключений, к которым я пришла в процессе изучения философских  идей Николая Онуфриевича Лосского.

    Первое. Идеал красоты - есть "красота личности, как существа, реализовавшего сполна свою индивидуальность в чувственном воплощении и достигшего абсолютной полноты жизни в царстве Божием", абсолютная красота есть воплощение абсолютного добра.

    Второе. Безобразие есть искажение "ситом" деформированной различными пороками и недостатками личности идей Божественного плана при их материально-чувственном воплощении. Само слово "безобразие", очевидно, суть "потеря образа" Божиего в человеке, явлении или некоем объекте.

    Третье. Для действительно эстетического восприятия действительности необходимо созерцать внешнюю телесность предметов вместе с внутренней стороной, духовной и душевной основой (это касается и сугубо материальных предметов, как-то: машина, и др.)

    Четвертое. Любое безобразие потенциально содержит в себе возможность "возвращения к Образу", к божественной сущности; именно поэтому любое безобразие имеет эстетическую ценность. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

    Использованная литература

1. Евлампиев И. И. История русской философии: Учеб. Пособие для вузов. – М.: Высш. шк., 2002.
2. Зеньковский В. В. История русской философии: В 2 т. Т. 2, ч. 1. - Л.: Эго, 1991.
3. Лосский Н. О. Мир как органическое целое. - М., «Традиция», 1991.
4. Лосский Н. О. Мир как осуществление красоты. Основы эстетики. - М.: «Прогресс-Традиция», «Традиция», 1998.
5. Манн Ю. Русская философская эстетика. - М., МАЛП, 1998.
6. Пузанский И. А. София: Рукописный журнал Общества ревнителей русской философии № 1/2000.