Формирование правовых норм о порядке челобитий в XI – XVII вв

 «Формирование правовых норм

о порядке челобитий в XI – XVII вв.»

Народная инициатива в России как институт права на обращение в органы власти имеет многовековую историю. В связи с развитием письменности большую роль стали играть письменные доказательства, берестяные грамоты – «доски» (частные расписки) и «записи» (официально заверенные документы).

Право жалобы впервые было закреплено в духовных грамотах князей и уставных грамотах монастырей. Князь в народном сознании был воплощением справедливости и правды, и каждый подданный, независимо от сословной принадлежности, должен был иметь доступ к князю со своей нуждой и жалобой.

По жалобам своих подданных князь вершил суд и расправу, изменял величину дани, что с полным основанием можно рассматривать как важную составную часть управления формировавшегося славянского государства. Для средневекового человека слово «управлять» имело широкое значение, включая в себя значение слова «судить». Судебное производство называлось тяжебным и начиналось с «поклепа», т. е. жалобы со стороны истца, на котором лежало и бремя доказывания своего иска. Основными судебными доказательствами признавались: а) присяга, б) показания послуха, в) судебный поединок (поле). В период политического объединения раздробленных княжеств вокруг Москвы в качестве представителей великокняжеской администрации и суда в русских городах и волостях появились наместники и волостели. Они назначались с правом «кормления», подтверждающимся кормлеными грамотами. В источниках упоминается о «недельщиках», «доводчиках», «праветчиках» и «приставах» как о лицах, подчиненных власти волостелей и наместников.

Как показывают памятники письменности XIV – XVII вв., слово «челобитная» («челобитня», «челобитье») как акт (письменное прошение, жалоба, исковое заявление) появляется в московской деловой письменности в последней четверти XVI в. В Толковом словаре В. И. Даля дается определение челобитию как «поклон, просьба, жалоба», а понятие «челобитничать» раскрывается как «хлопотать, просить, подавать просьбы, тягаться, судиться, сутяжить».1

Уже Судебник великого князя Московского Ивана III (1497 г.) разрешал всем подданным без сословных различий обращаться с челобитными к властительным особам вплоть до великого князя. В Московском государстве не только закреплялось неограниченное право подачи обращений – челобитий, но и устанавливался определенный порядок их прохождения и рассмотрения («к государю – только через бояр») и обязанность должностных лиц – бояр – обязательно рассматривать поданные жалобы по существу. Таким образом, челобитная сначала заключала в себе «формулу просьбы», в которой отсутствует исковое требование о правовой защите.   

Челобитная как процессуальный документ складывается во второй половине XVI в. Процедура рассмотрения челобитной, установленная Судебником Ивана IV(1550), давала предписание должностным лицам решать дело по существу, даже если это потребует вмешательства государя. Большое количество челобитных было рассмотрено в Комиссии прошений, созданной царем Иваном IV в середине 1550-х гг., получившей особое название – Челобитной избы, ставшей одним из первых центральных судных учреждений Московского царства. Руководить Челобитной  избы царь назначил члена «Избранной рады» А.Ф. Адашева. Челобитный приказ устанавливал порядок рассмотрения челобитных как высшее судебное апелляционное ведомство с одновременной функцией административного контрольного органа, просуществовал в течение всего Смутного времени.2 В Челобитную избу поступали челобитные на имя государя, здесь же по ним принимались решения. В порядке рассмотрения челобитий московский царь оставался единственной после Божьего Суда высшей инстанцией, в воле которого было карать и миловать всех без исключения подданных в государстве3.

 В Соборном Уложении царя Алексея Михайловича, принятом в 1649 г. определялась процедура реализации права подданных на обращение. Так в главе 10 содержатся статьи, регламентирующие отдельные вопросы рассмотрения челобитий и ответственности недобросовестных жалобщиков, процедура подачи и рассмотрения жалоб. В первой главе Соборного Уложения статьями 8 и 9 устанавливалось, что жалобщики уже не могли напрямую обращаться к царю и патриарху. Согласно статье 20 главы II Уложения было запрещено под страхом наказания батогами и тюрьмой, лично обращаться к государю, и предписывалось сначала обращаться в соответствующий приказ.4 Соборным Уложением 1649 г. устанавливалась субординация подачи челобитных, соответствующая иерархической структуре приказов. Теперь в случае отказа в приеме челобитной или невозможности разрешения данного вопроса на уровне приказа, документ переходил на суд самого царя. Допускалась подача государю челобитных на всякого рода злоупотребления судей. Подача на государево имя челобитных допускалась по вершенным делам – в тех случаях, когда недовольная сторона обжаловала в апелляционном порядке решение приказа или другой судебной инстанции.5

В XVI–XVII вв. сложилась приказная система управления. В Московском царстве судебными органами, в которых могли рассматриваться дела по челобитьям, были царь, Боярская Дума, думные чины, ведающие приказами. Думные дьяки обычно выступали докладчиками на заседаниях Боярской Думы по вопросам челобитий и текущим делам приказов, они же давали справки и представляли мнения для составления думских приговоров. Обязанности думных дьяков распадались на две части: делопроизводственная деятельность (запись и формулировка царских указов и приговоров Думы) и выполнение определенных обязанностей в важнейших приказах (они санкционировали пересылку денег в другие ведомства, выдачу жалования приказным людям). Приказная бюрократия: дьяки и подьячие, представлявшие среднее и низшее звено административного управления играла значительную роль в управлении государством. В то же время для формирования дьяческой части приказных людей специального законодательства не было. Для думных и приказных дьяков основным документом о назначении был царский указ, записанный в книгу Разрядного Приказа. Помощниками дьяков и главными делопроизводителями выступали «письмовые головы» разных рангов – подьячие, которые в соответствии со стажем работы делились на «старых» (старших), «середних» и «молодших» (младших). В крупных приказах подьячие объединялись в «столы», – структурные подразделения приказов, деление на которые производилось по роду дел и по территориальному принципу. Столы выступали также в качестве организующего звена делопроизводства. Столы делились на «повытья»6.

 На местах административная  и судебная власть принадлежала  наместникам, волостелям, земским органам и воеводам. В уездах челобитные рассматривали в приказных (съезжих) избах уездный воевода с дьяком. Итогом воеводского рассмотрения челобитий был приговор («присуд»), в котором излагались содержание просьбы или жалобы, аргументы ответной стороны и окончательное решение. При получении «челобитных» от помещиков о наличии «измены» у их крестьян, воеводы были обязаны произвести сыск по делу и отписать о его результатах к царю, обеспечить содержание подозреваемых в тюрьме до государева указа. Но воевода с аппаратом приказной избы мог разрешить только частные вопросы, поэтому чаще всего сам челобитчик отвозил свою жалобу или просьбу в один из московских приказов. В порядке подачи челобитной важную роль играли «площадные подьячие». Назначение писца на «площадь» осуществлялось указом царя. При составлении площадными подьячими документов, они непременно вписывали туда свидетелей. По более важным делам (купчие и закладные на вотчины, поместья и дворы) свидетелей должно быть пять-шесть человек, по менее важным – два-три человека. Челобитная заканчивалась заверительной надписью подьячего, а также указывались имена послухов (свидетелей), место и время составления челобитной. Челобитчики, обращавшиеся к царю, должны были лично являться на царский двор для подачи своих челобитных, которые принимались у них думными дьяками. Просители высших чинов приходили в Золотую Палату Кремля, а челобитчики низших чинов должны были дожидаться принятия от них челобитных на площади Кремля, около Красного крыльца. Подать челобитную в московский приказ было делом непростым. Челобитчик, приезжая в Москву, отправлялся на дом к дьякам и подьячим с подарками для улаживания своего дела.

Рассмотрение челобитий в московских приказах начиналось либо по инициативе царя, либо по решению приказного судьи или, чаще всего, приказного дьяка. Указание царя передавалось им лично кому-либо из чинов приказа или передавалось в приказ через кого-либо из тех, кто находился в это время при особе царя («ближних людей»). В целом, царский «приговор» по челобитью осуществлялся для различных челобитий по-разному: Приговором одного царя, приговором царя с боярами, устным приказом царя («государевым словом»). Челобитная до момента решения вопроса, поставленного в челобитной и выдачи владельцу грамоты или акта от имени царя, проходила ряд стадий. Основными этапами этого сложного административного процесса были: 1. составление самого челобитья на имя царя с просьбой о выдаче грамоты или акта; 2. подача челобитья на рассмотрение в тот приказ, ведомство которого уполномочено было его рассматривать; 3. вынесение решения в этом приказе; 4. рассмотрение при необходимости в Боярской Думе или царем; 5. выдача жалованной грамоты или специального правового акта челобитчику.

Порядок делопроизводства в приказе (приказной избе) был установлен Соборным Уложением 1649 г. Формируются приемы засвидетельствования документов, их составления. Документы начинают проходить стадии написания — чернописи, редакции и беловика. Документы писались сплошным текстом, без разделения на отдельные слова. Из знаков препинания использовалась точка в конце предложения. Приказные судьи не ставили своих подписей на документах по челобитным. Это входило в обязанность думных дьяков и дьяка, отвечавшего за ведение делопроизводства приказа.

Еще с XVI в. установился порядок, по которому Боярская Дума сама могла выходить к царю с докладом, прося разъяснения и окончательного разрешения какого-то дела. Судебные дела по челобитным в Боярской Думе должны были решаться единогласно, а в ином случае докладывались царю. Большая часть времени заседаний Боярской Думы проходили без присутствия царя и были посвящены слушаниям докладных списков приказов. Роль докладчика по делу принадлежала дьяку соответствующего приказа, а решение вопроса – думным дьякам, которые могли согласиться с подготовленным приказом проектом решения, но могли и внести свои коррективы. Большое значение в рассмотрении челобитий подданных на имя Московского царя имели приговоры Боярской Думы. Приговор был внутренним документом Боярской Думы, иначе говоря, протоколом, на основании которого создавались распорядительные документы. Распорядительные формулы в приговорах Боярской Думы имели следующий вид: 1. «По государеву цареву и великого князя приказу (указу) боярин с детьми боярскими (все бояре, боярин с товарищи) приговорили»; 2. «Боярин да князь и все бояре (боярин и дьяк) приговорили»; 3.«Великий государь царь и великий князь указал, и бояре приговорили». При усилении власти царя, боярский приговор имел лишь значение проекта распорядительного документа, подлежавшего дальнейшему обсуждению и утверждению царем. Укрепление царского единовластия снизило эффективность влияния института челобитья на систему управления, что отразилось на организации порядка рассмотрения челобитий.

 В связи с отменой Соборным  Уложением (1649 г.) права подачи челобитных непосредственно царю, часть функций Челобитного Приказа перешло к Расправной Палате, поэтому в 1685 г. Челобитный Приказ упраздняется, а его функции передаются Владимирскому Судному Приказу, который в свою очередь объединяется в 1699 г. с Московским Судным Приказом в один – Судный приказ, просуществовавший всего около года до 1700 г.7

Царское решение, в котором следовало изложение самого приговора, помечаемое думным дьяком на самой челобитной, получало название «подписной челобитной». Решение по такой челобитной приобретало полную силу царского указа (закона) и препровождалась к челобитчику для обращения ее к дальнейшему исполнению в соответствующем приказе или местным воеводой. В делопроизводстве использовался способ оформления окончательного документа по челобитной – столбец – свиток из подклеенных друг к другу листов бумаги в последовательности делопроизводства того времени (нижний край предыдущего документа – к верхнему краю последующего). Составные части столпа назывались «сставами» Такое же название имели места склейки листов. Сставы писались лишь с одной стороны листа, что давало возможность хранить столбец в свернутом виде (текстом внутрь). Оборотная сторона столбца служила для указания адресов получателей, а также для «рукоприкладства» (визирование, от слов «руку приложил») дьяков и подьячих. Дьяк приказа «скреплял» (подписывал) документ на каждой склейке (сставе) свитка на всю ее ширину, проставляя по одному слогу свого имени мелким шрифтом. Столбец имел по существу характер «дела», последовательно отражавшего все «производство» по тому или иному вопросу, начиная с инициативного документа (челобитной), включая все промежуточные документы (справки, выписи из приказных книг) и заканчивая документом, содержавшим окончательное решение. Листы в столбцах не нумеровались. Текст писался только с одной стороны листа бумаги, оборотная использовалась лишь для проставления каких-либо помет.

Челобитная в XVII в. – многофункциональный документ. Слово «челобитная» использовалось и как видовое название прошения или жалобы (собственно челобитная) и как эквивалент разновидностей челобитных: управная челобитная (иск) – «заявление о назначении судебного разбирательства», явочная челобитная (явка) – «официальное уведомление властей о чем-либо», изветная челобитная (извет) – «донос по государеву слову или делу», повинная челобитная – «признание своей вины и просьба о смягчении наказания», мировая челобитная (мировая) – «заявление о достижении соглашения спорящих сторон до суда», отсрочная челобитная- «просьба о переносе срока судебного разбирательства», ставочная челобитная (ставка) – «заявление о явке на суд и об отсутствии противной стороны». Анонимные челобитные или с вымышленной подписью называли «подметным письмом». 8

Текст челобитных имел определенную структуру. Верх листа именовался «головой», а площадь под текстом «исподом». В этой части письма размещались отдельные реквизиты документа. В начале указывался полный царский титул (титло), далее обозначался автор челобитья и перечислялись заслуги челобитчика. В заголовочной части челобитья слова «бьет (бьют) челом» (или «бьет челом и извещает», «бьет челом и являет») всегда располагались между адресатом (царским титулом) и сведениями о челобитчике. Важным элементом заголовка в челобитных являлись сведения о челобитчике: его имя, отчество, фамилия или прозвище, а также социальный статус. С XVI в. в челобитьях стало обязательным для любого из служилых людей самого высокого ранга титулование себя холопом, а царя — государем, посадские люди и крестьяне в челобитьях писались «сирота (раб) твой (ваш)»; женщины в зависимости от отношения к сословию – «сирота (раба) твоя (ваша)»; священнослужители всех рангов – «богомолец твой (ваш)»; монахини – «богомолица твоя (ваша)». Содержание текста челобитных, как правило, состояло из двух частей. В первой части содержалось изложение обстоятельств и причин вопроса, которые заставили челобитчика обратиться с официальным заявлением о чем-нибудь или предъявлением исковых претензий к кому-нибудь, либо с жалобой или просьбой. Во второй (просительной) части излагалась просьба или сообщалось о действиях, желательных для челобитчика для разрешения изложенных обстоятельств челобития. Концовка состояла из обращения (титул царя, царицы, патриарха и т. д.) и двух глаголов «смиловаться» и «пожаловать.

Институт челобитья выполнял в Московском царстве ряд общественных функций: во-первых, являлся средством снятия социального напряжения; во-вторых, механизмом создания органического единства народа и царя; в-третьих, способом юридической защиты от произвола приказной бюрократии, кассацией неправедных действий и решений местной администрации.