Криминологическая характеристика вымогательства

Из этого следует, что необходимо обратить внимание на проблемные аспекты квалификации вымогательства и разграничения его со смежными составами, для устранения ошибок при ответственности за них.

Квалифицирующие признаки вымогательства в основном совпадают с квалифицирующими признаками кражи. Важные разъяснения относительно понятия вымогательства, специфических оттенков применения квалифицирующих признаков и квалификации данного преступления содержатся в постановлении Пленума Верховного Суда РФ «О судебной практике по делам о вымогательстве» [49] и постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 18 августа 1992 г. «О выполнении судами руководящих разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации по применению законодательства об ответственности за вымогательство» [49].

Не образуют признака неоднократности требования передачи имущества или права на имущество, обращенные к одному или нескольким лицам, если эти требования объединены единым умыслом и направлены на завладение одним и тем же имуществом.

В зависимости от характера, примененного при вымогательстве насилия закон предусматривает квалифицированный (п. «в» ч. 2) и особо квалифицированный (п. «в» ч. 3) виды этого преступления. Под насилием, предусмотренным в ч. 2 настоящей статьи, имеется в виду насилие, не вызвавшее кратковременного расстройства здоровья или незначительную стойкую утрату общей трудоспособности. Имеется в виду нанесение побоев или совершение иных насильственных действий, причинивших физическую боль. К этому виду насилия могут быть отнесены и лишение свободы, захват потерпевшего или его близких, если при этом не создавалось опасности для их жизни или здоровья.

Вымогательство, совершенное с применением насилия, не опасного для жизни или здоровья, отличается от насильственного грабежа тем, что при грабеже насилие выступает средством завладения имуществом, а при вымогательстве оно является формой выражения психического насилия, подкрепляющего угрозу применить более серьезное насилие в случае отказа выполнить вымогательское требование.

Вымогательство, совершенное с причинением тяжкого вреда здоровью потерпевшего, отличается большей агрессивностью насильственных действий виновного и их более высокой опасностью. Они могут выражаться в причинении здоровью потерпевшего любого вреда, повлекшего последствия, предусмотренные в ст.ст. 111, 112 и 115 настоящего Кодекса. Реальное причинение вреда здоровью не меняет вымогательской сущности содеянного, поскольку и в этих случаях насилие выступает как форма устрашения потерпевшего, а не средство завладения имуществом.

Особенности вымогательского насилия позволяют отграничить его от разбоя. Угроза насилием и реализация угрозы при вымогательстве всегда отстоют друг от друга во времени. Если при разбое психическое насилие представляет собой угрозу немедленной расправы над потерпевшим, то при вымогательстве виновный угрожает привести ее в исполнение в будущем. При этом может указываться сравнительно отдаленное время удовлетворения вымогательского требования, момент передачи требуемого может не уточняться вовсе либо предполагается передача имущества вслед за предъявлением требования. В таких случаях следует иметь в виду, что если при разбое насилие применяется для завладения имуществом, то при вымогательстве оно служит усилением требования, либо средством мести за отказ удовлетворить незаконные требования.

Если в результате вымогательства было совершено умышленное убийство, содеянное следует квалифицировать по совокупности преступлений, предусмотренных ч. 3 настоящей статьи и п. «з» ч. 2 ст. 105 УК [3].

Вымогательство относится к числу наиболее опасных экономических преступлений. Это преступление против собственности. Поскольку уголовный закон защищает как общественно значимые, так и личные интересы, объектом преступного посягательства, предусмотренного ст. 163 Уголовного кодекса (УК) РФ, является собственность граждан или юридических лиц, а равно права на эту собственность. Предметом вымогательства могут быть также действия имущественного характера (выполнение работы, предоставление услуг и так далее). Однако вымогательством нередко называют и вполне обоснованные действия лиц, направленные на истребование долга или иных законных выплат. Чтобы вернуть свои деньги, кредиторы порой вынуждены обращаться к помощи друзей, охранных структур, знакомых чиновников, и так далее. Надо признать, что действия таких лиц неотъемлемая часть современной реальной жизни. Ослабевшая государственная власть не обеспечивает защиту людей и бизнеса, судебная и исполнительная системы почти бездействуют. Упомянутые же лица в сложившихся условиях, как правило, действительно помогают пострадавшим кредиторам, по сути, выполняя функции правоохранительных органов, судов и исполнительных структур. И им нередко предъявляются обвинения в вымогательстве. На предварительном следствии или в суде задача адвоката, приглашенного для защиты таких лиц, состоит в том, чтобы не только грамотно изложить следователю, прокурору, суду свой субъективный взгляд на дело, но и помочь им разобраться в объективной стороне вопроса. В делах данной категории очень важно в соответствии с гражданским законодательством правильно расставить акценты в вопросах собственности, правоотношений подозреваемого с потерпевшим, а также дать оценку личности самого потерпевшего и объяснить мотивы его заявления о привлечении подозреваемого к уголовной ответственности.

Кандидат юридических наук К. Н. Голиков, анализируя защитительную речь адвоката по описанному делу, наряду с другими аргументами, свидетельствующими об отсутствии вины Павлова в инкриминируемом ему вымогательстве, остро поставил вопрос о пределах допустимой государственной защиты потерпевших, которые сами виновны перед государством. По информации К.Н.Голикова, потерпевший по делу о вымогательстве гражданин Макаров следственным органом был изобличен, в частности, в нелегальных сделках с оружием (речь шла о реализации в особо крупных размерах за границу боевого оружия (современных военных самолетов, вертолетов и боевого авиационно-технического имущества) и «перекачке» крупных денежных сумм в западные банки и оффшорные компании). Сведения о незаконных сделках по продаже потерпевшим оружия из официальных материалов, содержащихся в расследуемом Главной военной прокуратурой уголовном деле в отношении того же Макарова и ряда высокопоставленных офицеров ВВС России (дело полковника Воронки, подполковников Кучеренко, Макарова и других), получили известность, поэтому вопрос о пределах допустимой государственной защиты подобных потерпевших неоднократно поднимался в средствах массовой информации. Его рассматривали и на организованной 18 мая 1999 г. в Центральном доме журналиста пресс - конференции ряда российских и зарубежных СМИ.

Предметом обсуждения стала неопределенность трактовки нормы закона об уголовной ответственности за вымогательство.

Из содержания диспозиции ст. 163 УК РФ следует, что вымогательством признается требование передачи чужого имущества или права на имущество или совершения других действий имущественного характера, а равно под угрозой распространения сведений, позорящих потерпевшего или его близких, либо иных сведений, которые могут причинить существенный вред правам или законным интересам потерпевшего или его близких.

В описанном же случае речь идет о требованиях Павлова не в отношении имущества потерпевшего, а в отношении средств, полученных последним от нелегальных поставок за рубеж имущества, похищенного у государства, и потерпевшему, таким образом, не принадлежащих по определению. С субъективной точки зрения Павлов относился к происходящему как лицо, уполномоченное собственником изъять у недобросовестного должника долг. Кроме того, как правильно утверждает К. Н. Голиков, уголовно - правовой нормой защищаются лишь законные, а не связанные с криминальным бизнесом интересы потерпевшего.

Получается, что Павлов, требуя, чтобы Макаров перечислил компаньонам своего доверителя 3 млн. долларов США, не посягал на имущество Макарова, а угроза распространения о нем сведений не посягала на его законные интересы. Но суд рассудил иначе, указанные доводы во внимание приняты не были. Не отреагировала на них и Коллегия Верховного Суда РФ.

Думается, цель закона состоит не только в том, чтобы в подобных ситуациях любой ценой наказать кредитора или его представителя, нередко прибегающих к достаточно жестким и неприятным для должника мерам при истребовании долгов. Применяемые ими способы воздействия по внешним признакам, действительно, порой ничем не отличаются от вымогательства в уголовно-правовом смысле. Но, порицая их, важно ограничить право на государственную защиту таких «потерпевших».

Итак, решение вынесено, но вопросы остались. Считается, что единственный возможный выход для кредитора пригрозить должнику тем, что о происшествии узнают его знакомые, тем самым он приобретет дурную репутацию. Иными словами, кредитору официально предлагается применить угрозу распространения позорящих должника сведений. А согласно рекомендациям Института проблем укрепления законности и правопорядка при Генеральной прокуратуре РФ, «законные имущественные претензии не могут считаться вымогательством даже при предъявлении их под угрозой насилия».

Но в реальном процессе борьбы с преступностью нередко происходит обратное. Часто, не желая нести ответственность за договорные нарушения в гражданских правоотношениях с партнерами, когда те начинают активные действия, например, по истребованию долга, должники, подобно упомянутому, обращаются в правоохранительные органы с заявлениями о вымогательстве. А правоохранительные органы и прокуроры, не затрудняя себя тщательным анализом ситуации, возбуждают уголовные дела и привлекают к ответственности не виновных в данном деянии лиц.

Так, МОМВД «Биробиджанским» по заявлению гражданина Качалова было возбуждено уголовное дело в отношении гражданина Лобунца. После проведенного следствия последнему предъявили обвинение в вымогательстве, совершенном с угрозой применения насилия, повторно по предварительному сговору группой лиц, под угрозой убийства, соединенного с насилием, опасным для жизни и здоровья потерпевшего (ч. 3 ст. 163 УК РФ).

Из материалов дела следовало, что в январе 2012 г. Лобунец передал Качалову во временное пользование магнитофон «Осака». В процессе использования магнитофон пришел в негодность, и Лобунец потребовал, чтобы Качалов выплатил ему в качестве компенсации 100 тыс. рублей. Качалов согласился, однако свое обещание не сдержал и с Лобунцом не рассчитался. В конце февраля Лобунец, прийдя домой к Качалову, потребовал от него новый магнитофон или 250 тыс. рублей и сообщил, что штраф за задержку расчета составит 20 тыс. рублей за каждый дополнительный день. При этом он угрожал матери Качалова убийством сына. В начале апреля 2013 г. Лобунец и трое не установленных следствием лиц встретили Качалова на улице, завели его в подвал дома, где потребовали заплатить 1500 тыс. рублей, а затем сильно избили, причинив ему легкие телесные повреждения с кратковременным расстройством здоровья.

Несмотря на сомнительность предъявленного Лобунцу обвинения в вымогательстве, дело последнего было направлено в суд, который, к сожалению, ошибку следственного органа и прокуратуры не исправил. Лобунец был признан виновным и осужден к длительному сроку лишения свободы. Судебная коллегия по уголовным делам Областного суда ЕАО приговор оставила без изменений.

Порой правоохранительные органы вмешиваются в сферу гражданско - правовых отношений между физическими лицами или организациями, проводят незаконные проверки и расследования, возбуждают дела и подвергают иным уголовно - правовым методам преследования невиновных лиц. Суды, в свою очередь, при рассмотрении таких уголовных дел формально относятся к оценке инкриминируемых обвиняемым действий и совершают серьезные ошибки.

Думается, Пленуму Верховного Суда РФ пора изучить судебную практику по делам о вымогательстве и принять соответствующий документ, разъясняющий неясные и спорные вопросы применения действующего законодательства.

Считается, что есть настоятельная необходимость привлечь к затронутой проблеме внимание руководства правоохранительных структур, а также прокуратуры. Им следует более тщательно осуществлять контроль и надзор за правильностью и законностью возбуждения уголовных дел по заявлениям о вымогательстве, еще на доследственных стадиях отделять гражданско - правовые отношения от криминальных. Не всякий пострадавший от мнимого вымогательства на самом деле является потерпевшим в том понимании этого термина, которое заложено в уголовно - процессуальном законе. А потому не каждый подлежит предусмотренной этим законом защите государства. Надо пресекать любые попытки недобросовестных «потерпевших», использующих правоохранительные органы для решения своих личных проблем или ухода от законной ответственности перед партнером по гражданско - правовой сделке, государством или частным лицом.

Изучение следственной и судебной практики по делам о вымогательстве позволило выявить и еще ряд проблем квалификации этого преступления и отграничения его от смежных составов.

Наиболее отчетливо вырисовываются такие: отграничение вымогательства от грабежа с применением насилия и разбоя; квалификация деяния, состоящего в требовании передачи чужого имущества, соединенном с насилием или угрозой его применения, когда часть имущества передана виновному немедленно, а передача другой предполагается в будущем; квалификация «вымогательства» собственного имущества, переданного ранее потерпевшему в кредит (долг); квалификация вымогательства, сопряженного с захватом заложников.

Первая проблема возникает тогда, когда содеянное выражается в требовании передачи чужого имущества, сопровождавшемся насилием, опасным или не опасным для жизни или здоровья, или угрозой применения насилия, опасного для жизни или здоровья потерпевшего или его близких. Ее решение обусловлено моментом передачи имущества, моментом предполагаемой реализации угрозы насилием, опасным для жизни или здоровья, и моментом применения насилия. Сочетание этих элементов представляет собой критерий отграничения вымогательства от насильственного грабежа и разбоя. При этом возможны следующие варианты такого сочетания: виновный требует немедленной передачи имущества и угрожает немедленным применением насилия, опасного для жизни или здоровья потерпевшего или его близких, если потерпевший не выполнит имущественного требования; виновный требует немедленной передачи имущества и угрожает применением насилия в случае невыполнения незаконного требования; виновный требует передачи имущества в будущем, угрожая применением такого насилия немедленно, если потерпевший не согласится выполнить его требования; виновный требует передачи имущества в будущем, угрожая применить опасное для жизни или здоровья насилие также в будущем, если потерпевший не выполнит требования; виновный требует передачи имущества немедленно и применяет насилие, не опасное или опасное для жизни или здоровья потерпевшего; виновный требует передачи имущества в будущем и применяет то или иное насилие немедленно, чтобы обеспечить выполнение этого требования.

Решение проблемы применительно к каждому из вариантов основывается на сопоставлении уголовно - правовых норм о вымогательстве, с одной стороны, и о грабеже и разбое, с другой.

Из сопоставления этих уголовно - правовых норм следует, что грабежу и разбою присущи, во - первых, немедленное завладение имуществом или требование немедленной передачи имущества и, во - вторых, немедленное применение насилия либо (при разбое) угроза немедленным применением насилия, а при вымогательстве - то и другое либо то или другое имеет место в будущем.