Вина: понятие и формы. Ответственность за преступления, совершаемые с двойной формой вины

При сложной (двойной, смешанной) форме вины психическое отношение лица, совершившего преступление, к ближайшим и менее тяжким последствиям, предусмотренным статьей Особенной части УК РФ, выражается в умысле, а к более отдаленным и тяжким - в неосторожности. Следовательно, речь идет только о преступлениях с материальными составами, в которых содержится не менее двух последствий, различных по степени тяжести и общественной опасности и разделенных по времени их наступления. Например, это имеет место при умышленном причинении тяжкого вреда здоровью, повлекшем смерть потерпевшего (ч. 4 ст. 111 УК РФ ). В данном составе психическое отношение виновного к ближайшему последствию (причинению тяжкого вреда здоровью) выражается в умысле, а к более отдаленному (смерти) - в неосторожности.

В соответствии со ст. 25, 26 УК РФ форма вины в преступлениях с материальными составами определяется не отдельно по отношению к действию или бездействию, но и к последствию, а не только отдельно к последствию. При наличии двух последствий форма вины определяется отдельно по отношению к каждому из них. Когда формы вины применительно к ближайшему и более отдаленному последствиям различны и выражаются соответственно в умысле и неосторожности, то налицо в соответствии со ст. 27 УК РФ преступление с двумя формами вины (или ее еще называют сложной формой вины).

Необходимо отличать сложную форму вины, характеризующую один состав преступления, от разных ее форм в двух разных составах, представляющих собой идеальную совокупность деяний и проявляющихся чисто внешне как одно преступление. Например, виновный с целью завладения чужим имуществом, срывая с головы потерпевшего шапку, толкает его, последний падает, ударяясь головой о кромку тротуара, от чего ему причиняется перелом основания черепа, т.е. тяжкий вред здоровью. На первый взгляд может показаться, что здесь имеет место разбой с причинением, тяжкого вреда здоровью по неосторожности, т.е. деяние со сложной формой вины (умысел в отношении хищения имущества и неосторожность применительно к тяжкому вреду здоровья потерпевшего). Однако такое решение неправильно, ибо содеянное не является разбоем, поскольку насилие не опасно для жизни или здоровья, а представляет собой идеальную совокупность двух преступлений: грабежа с применением насилия, не опасного для жизни или здоровья, и причинения тяжкого вреда здоровью по неосторожности. В данном случае налицо два состава преступления и каждый из них с присущей ему формой вины.

Важное значение имеет теоретическое выяснение, в каких случаях, исходя из описания в уголовном законе конкретных составов преступлений, деяние может быть только умышленным, только неосторожным либо умышленным или неосторожным.

Анализ диспозиций статей Особенной части УК РФ позволяет констатировать, что конкретный состав с субъективной стороны характеризуется умышленной формой вины при наличии любого из следующих условий: 1) сконструирован как формальный (например, предусмотренный ст. 213, 297) или усеченный (ст. 162, 209, 210); 2) в законе указано на умышленный характер данного преступления (ст. 105-108, 167); 3) в законе указано на цель (примечание 1 к ст. 158, ст. 158-162, 164) или мотив (ст. 145); 4) в законе содержится указание на заведомость (ст. 140), самовольность (ст. 330). Следует отметить, что преступления с формальными и усеченными составами или составами, содержащими указание на цель, могут быть совершены только с прямым умыслом.

В соответствии со ст. 27 УК РФ умышленным в целом признается преступление, совершенное с двумя формами вины.

Все другие составы преступлений могут характеризоваться как умышленной, так и неосторожной формой вины.

Поэтому в целях отражения института преступления, совершенного с двумя формами вины, в понятии виновности, а также устранения противоречия между положениями ч. 1 ст.- 24 «Формы вины» УК РФ и ст. 27 «Ответственность за преступление, совершенное с двумя формами вины» УК РФ обоснована рекомендация заменить в ч. 1 ст. 24 УК РФ слово «или» на слова «и (или)», в результате чего указанная норма будет изложена в следующей редакции: «виновным в преступлении признается лицо, совершившее деяние умышленно и (или) по неосторожности».

3.2 Характеристика  составов преступлений, совершаемых с двойной формой вины

Среди активно обсуждаемых проблем субъективной стороны преступления есть несколько наиболее значимых для правоприменительной практики, о чем свидетельствуют анализ принимаемых следственными и судебными органами решений, а также вопросы, поступающие от судей и прокуроров на занятиях по повышению их профессиональной квалификации.

Федеральным законом от 25 июня 1998 г. в ч.2 ст.24 УК РФ были внесены изменения, и согласно действующей редакции «деяние, совершенное только по неосторожности, признается преступлением лишь в случае, когда это специально предусмотрено соответствующей статьей Особенной части настоящего Кодекса». Целью авторов изменений было устранение того положения, когда ряд общественно опасных деяний, совершаемых, в принципе, по неосторожности, не расценивались в качестве преступлений с учетом прежней редакции ч.2 ст.24 УК уголовной ответственности.

По мнению части исследователей, внося изменения, законодатель отказался от того, что для признания преступлением неосторожного деяния необходимо соответствующее указание в законе на форму вины, и «возвратился к тому, что некоторые преступления могут совершаться как умышлено, так и по неосторожности, а это возлагает на суды дополнительную обязанность устанавливать и указывать в приговоре форму вины, с которой было совершено такое преступление в конкретном случае49». «Если в тексте статьи не указана форма вины в основном составе преступления или в составе с квалифицирующим последствием, вина может быть только умышленной в одних составах или же умышленной и неосторожной в других составах. Применительно к каждому составу преступления вина устанавливается путем толкования уголовного закона с учетом особенностей объективной стороны преступления, включенных в число признаков состава характеристик мотива и цели деяния и иных обстоятельств»50.

Таким образом, цитируемые ученые предлагают правоприменителю самому определять, распространяется ли уголовно-правовой запрет совершения того или иного деяния только на умышленные действия (бездействие) или и на неосторожные. Представляется, однако, что поставленная авторами изменений цель достигнута не была, содержание заключенной в ч.2 ст.24 УК нормы, по сути, не изменилось, а потому возлагать на судью и следователя столь тяжелую ношу нет необходимости.

Составы преступлений принято делить на формальные и материальные. Наступление общественно опасных последствий при совершении преступлений с формальным составом специально доказывать не надо, возникновение этих последствий презюмируется фактом совершения действий (бездействия). В ином же случае общественно опасные последствия подлежат установлению отдельно, так сказать, от действий. В понимании законодателя неосторожная форма вины определяется отношением лица не к действиям (бездействию), а к их последствиям51.

Рассмотрим в качестве примера преступление, предусмотренное ст.121 УК "Заражение венерической болезнью". Ответственность установлена за заражение другого лица венерической болезнью лицом, знавшим о наличии у него этой болезни. Состав данного преступления - материальный, действие здесь - половой акт или иной сексуальный контакт, последствие - венерическое заболевание партнера. Допустим, лицо, имеющее венерическое заболевание и осведомленное об этом, вступает в сексуальные отношения со здоровым человеком (точнее - с человеком, не страдающим именно этим вензаболеванием), осознавая, какие действия оно совершает. Однако установление адекватности восприятия больным контакта со здоровым человеком (знает, что болен, а партнер - нет) еще ничего не говорит о том, как должна быть определена форма вины в данном случае, поскольку определяется она отношением не к половому акту, а к заражению как результату этого акта.

Если лицо преследует цель заразить своего партнера либо понимает неизбежность такого заражения, оно действует с прямым умыслом. Если такой цели нет, и по представлению больного заражение может и не произойти, а к возможности заболевания партнера он относится безразлично, налицо умысел косвенный. Однако умысла у заражающего лица может и не быть. Так, К., страдающий венерическим заболеванием, полагал, что при наличии определенных условий - незавершении им полового акта в физиологическом смысле, то есть при отсутствии семяизвержения во влагалище партнерши, «передача» ей заболевания почти невозможна, поскольку используемая ими искусственная смазка препятствует образованию микротрещин половых органов. Раз вероятность заболевания представлялась К. чрезвычайно малой, он, таким образом, предвидел возможность наступления общественно опасных последствий своих действий, но без достаточных к тому оснований самонадеянно рассчитывал на их предотвращение (ч.2 ст.26 УК). Формулировка ст.121 УК позволяет вменить данный состав в случае умышленного заражения, но дает ли она, а также ч.2 ст.24 УК возможность привлечь К. к уголовной ответственности в обсуждаемой ситуации заражения партнерши по неосторожности?

Положительный ответ, который в подобных случаях дают некоторые ученые, основан на неточной, как представляется, трактовке текста ст.24 УК. Речь в ней идет не об одном совершаемом деянии, а об одном совершенном. Иными словами, здесь говорится не о том, что деяние в принципе может быть совершено как умышленно, так и по неосторожности, а о признании преступлением конкретного, уже совершенного и подлежащего оценке с позиций уголовного закона деяния. А конкретное деяние, если не иметь в виду достаточно редкие случаи, в частности, выполнения материальных составов с несколькими последствиями, совершается либо умышленно, либо неосторожно.

В рассматриваемом случае заражение венерическим заболеванием произошло по легкомыслию (в юридическом смысле). Такое заражение как результат действий больного и было тем деянием, которое совершено «только по неосторожности». Но специальной предусмотренности преступности неосторожного заражения в ст.121 УК нет. А раз неосторожное заражение партнера специально не упомянуто в названной статье, как преступные действия К. расценить нельзя. Приведенный пример иллюстрирует верную, с моей точки зрения, позицию, состоящую в том, что «в случаях, когда диспозиция статьи Особенной части не конкретизирует форму вины, соответствующее преступление может быть только умышленным»52.

Если же заражение венерическим заболеванием или ВИЧ-инфекцией произошло в результате изнасилования, то законодатель отразил данный факт в действующей редакции ист. 131 УК РФ. В то же время, имеет юридическое значение форма вины при совершении данного деяния, поскольку в данном случае решается вопрос о совокупности преступлений. Поэтому предлагаем дополнить п.13 Постановления № 11 Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 июня 2004 г. «О судебной практике по делам о преступлениях, предусмотренных статьями 131 и 132 Уголовного кодекса Российской Федерации» частью третьей следующего содержания: «Действия виновного при умышленном заражении потерпевшего ВИЧ-инфекцией квалифицируются по соответствующей части ст. 131 и (или) ст. 132 УК РФ и по совокупности с преступлением, предусмотренным ст. 122 УК РФ».

В подтверждение данного вывода можно также сослаться на многие статьи Особенной части УК, где содержится специальное указание на преступность деяния, совершенного именно по неосторожности. Впрочем, это не мешает упрекнуть законодателя в том, что при формулировании ряда уголовно-правовых запретов им не учтены новые - по сравнению с УК 1960 года - подходы, содержащиеся в ч.2 ст.24 УК. С их учетом сконструирована, в частности, ч.2 ст.109 УК, которой ответственность предусмотрена за причинение смерти по неосторожности вследствие ненадлежащего исполнения лицом своих профессиональных обязанностей. А проигнорированы они, к примеру, в ст.293 УК, которой преступным признается неисполнение или ненадлежащее исполнение должностным лицом своих обязанностей вследствие недобросовестного или небрежного отношения к службе, если это повлекло указанные в данной статье общественно опасные последствия. Очевидно, что должностное лицо может осознанно не исполнить или не надлежаще исполнить свои обязанности, но форма вины определяется в данном случае не по отношению к факту такого исполнения или неисполнения, а по отношению к последствиям его действия либо бездействия. Последствия же эти могут быть причинены как умышленно, так и по неосторожности. Формулировка ст.109 УК позволяет с учетом положений ч.2 ст.24 УК привлечь лицо к уголовной ответственности за неосторожное преступное деяние, а формулировка ст.293 УК, строго говоря, - нет53.

Помимо упомянутого случая совершения преступления с материальным составом, включающего несколько общественно опасных последствий, не только по неосторожности могут быть совершены преступления с двойной формой вины, в частности, преступление, предусмотренное п. «в» ч.3 ст.286 УК. Здесь, как и в целом ряде иных случаев, не имеется специального указания на причинение тяжких последствий по неосторожности.

Такие преступления лишь признаются законодателем совершенными умышленно, но фактически совершаются - как опять же указал сам законодатель - с двумя формами вины. Поэтому они не могут быть отнесены к деяниям, совершенным только по неосторожности. И, стало быть, В. Лунеев прав в том, что положения ч.2 ст.24 УК к данному случаю не относятся54. Полагаю, что и формулировка ст.27 УК не запрещает вменение тяжких последствий, причиненных по неосторожности и являющихся квалифицирующим обстоятельством, и в тех случаях, когда нет специальной предусмотренности неосторожной формы вины в описании квалифицированного состава преступления.

Важным вопросом применения конструкции преступления с двойной формой вины является квалификация посягательств на личность потерпевшего, где психическое отношения обвиняемого к совершенному им деянию и его последствиям имеет, в ряде случаев, решающее значение. В судебной практике имеет значение выявление «мнимых» мотивов подозреваемых, которые выдаются за ими за действительные с целью снижения наказания за содеянное и квалификации их действий по более мягкой статье УК, предусматривающей ответственность только за неосторожные деяния.

Так, по делу П., рассмотренному Клинским городским судом в 2013 г., П. было предъявлено обвинение в совершении преступления, предусмотренного ст. 111 ч.1 УК РФ при следующих обстоятельствах55. Находясь в вечернее время  около своего дома, П. произвел с близкого расстояния  один выстрел из ружья в своего знакомого С., причинив последнему сквозное огнестрельное ранение правой руки, повлекшее значительную стойкую утрату общей трудоспособности на 45%, причинив тем самым тяжкий вред здоровью потерпевшего. В судебном заседании  П. вину признал частично и показал, что произвел случайный выстрел в незнакомого человека, который хотел в темное время суток проникнуть на его садовый участок. Суд,  исходя из совокупности собранных по делу доказательств,  занял  позицию потерпевшего, который, являясь его другом, придя вместе с П. на его участок, сделал последнему замечание по малозначительному поводу, в ответ на которое П. взял в хозблоке ружье и произвел прицельный выстрел в находившегося на территории его участка С., который знаком П. на протяжении нескольких десятков лет. Суд приговорил П. к 4 годам лишения свободы, не согласившись с ходатайством защитника о переквалификации деяния на причинение тяжкого вреда здоровью по неосторожности. По делам данной категории велика вероятность судебных ошибок, связанных с оценкой субъективной стороны преступления. Так, объективно одно и то же деяние влечет различные правовые последствия, и по данной категории дел суду необходимо анализировать все собранные по делу доказательства и устанавливать действительный умысел и мотивы совершения запрещенного уголовным законом деяния.