Судебная практика по делам о грабеже

Открытое завладение имуществом потерпевшего необоснованно расценено как совершенное с применением насилия.

  Установлено, что 30 сентября 1999 г. Максимов сорвал с потерпевшего золотую цепочку стоимостью 12.000 рублей, однако довести до конца преступный умысел не смог, поскольку потерпевший вырвал указанную цепочку из рук Максимова. Суд первой инстанции квалифицировал действия Максимова по ч.3 ст.30, п.п."г","д" ч.2 ст.161 УК РФ (покушение на грабеж, совершенный с применением насилия, не опасного для жизни и здоровья потерпевшего, с причинением значительного ущерба гражданину). Суд кассационной инстанции оставил приговор без изменения. Надзорная инстанция переквалифицировала действия Максимова с ч.3 ст.30, п.п."г","д" ч.2 ст.161 УК РФ на ч.3 ст.30, ч.1 ст.161 УК РФ. По смыслу закона под насилием, не опасным для жизни и здоровья потерпевшего, понимается причинение побоев или иных насильственных действий, связанных с причинением физической боли либо с ограничением свободы. По настоящему уголовному делу таких признаков не установлено. Завладение имуществом потерпевшего путем "рывка" не может рассматриваться как насилие, о котором идет речь в ст.161 УК РФ. Кроме того, Федеральным законом от 8 декабря 2003 г. "О внесении изменений и дополнений в Уголовный Кодекс Российской Федерации" изменена редакция п."д" ч.2 ст.161 УК РФ (в качестве квалифицирующего признака вместо "грабеж, совершенный с причинением значительного ущерба гражданину", предусмотрен "грабеж, совершенный в крупном размере").В соответствии с п.4 примечания к ст.158 УК РФ (в редакции Федерального закона от 8 декабря 2003 г.) крупным размером признается стоимость имущества, превышающая 250.000 руб. Учитывая изложенное и то, что стоимость имущества, похищенного Максимовым, составляет 12.000 руб., содеянное следует квалифицировать по ч.3 ст.30, ч.1 ст.161 УК РФ (в редакции от 13 июня 1996 г.)⁸.  

Действия  виновного переквалифицированы с разбоя на грабеж, так как судом не установлено, причинены ли виновным телесные повреждения, повлекшие кратковременное расстройство здоровья потерпевшей

      Тушинским районным судом г.  Москвы 31 марта 1999 г.  Бурданов осужден по ч. 1 ст. 161 УК РФ, п. "б" ч. 2 ст. 162 УК РФ. Он признан виновным в том, что 5 октября 1997 г. примерно в 22 час.  30 мин.  на ул.  Сходненской, имея умысел на завладение чужим имуществом,  вырвал у Пятницкой из рук сумку и с места преступления скрылся, причинив   потерпевшей   ущерб   на   общую   сумму  200 тыс.  неденоминированных  рублей.   10  октября 1997 г.  примерно в 21  час.  также с умыслом на открытое хищение чужого имущества он преследовал Афанасьеву и в подъезде дома потребовал  отдать  сумку. Она  отказалась.  Он  ударил  ее  кулаком  по  лицу и вырвал сумку, причинив кровоподтеки и сотрясение головного мозга  (по  заключению судебно-медицинского   эксперта,   это  - повреждения,  причинившие легкий  вред  здоровью  Афанасьевой  и  повлекшие   кратковременное расстройство   здоровья).  С  похищенным  Бурданов  скрылся.  Ущерб составил сумму 770 тыс. неденоминированных рублей. Судебная коллегия  по  уголовным  делам Московского городского суда приговор оставила без изменения. Заместитель Председателя   Верховного   Суда   РФ  в протесте поставил вопрос об изменении приговора в части осуждения  Бурданова по  п.  "б"  ч. 2  ст. 162 УК РФ и переквалификации его действий на п. "б" ч. 2 ст. 161 УК РФ. Президиум Московского городского суда 16 марта 2000 г. протест удовлетворил, указав следующее. Правильно установив   фактические   обстоятельства  дела,  суд вместе с тем допустил ошибку,  квалифицируя действия  Бурданова  по эпизоду завладения имуществом Афанасьевой как разбой. В ходе  предварительного  следствия  и  в  судебном  заседании Бурданов отрицал факт применения насилия в отношении Афанасьевой. Все показания  потерпевшей  на   следствии   и   в   суде   об обстоятельствах  причинения  ей телесных повреждений противоречивы. Так,  в ходе судебного заседания она сообщила, что Бурданов, ударив ее кулаком по лицу,  вырвал из рук сумку и скрылся.  От удара у нее закружилась голова, она побежала за ним и упала. На предварительном следствии  Афанасьева  первоначально показывала,  что,  ударив ее в лицо,  Бурданов резко вырвал из рук сумку,  отчего она ударилась  о косяк двери. Как пояснила потерпевшая при следующем допросе, ударив ее в лицо,  Бурданов резко вырвал сумку из ее рук, отчего она упала и, скатившись со ступенек, ударилась головой о косяк двери. Кроме того,  судебно-медицинский эксперт также не  ответил  на вопрос,  в  результате чего у потерпевшей образовались повреждения, повлекшие кратковременное расстройство здоровья. При таких  обстоятельствах  нельзя  сделать  вывод о том,  что обнаруженные у потерпевшей повреждения,  повлекшие  кратковременное расстройство здоровья, причинены Бурдановым. Учитывая, что  в  соответствии  с законом  все сомнения   в отношении доказанности обвинения толкуются в пользу подсудимого, по указанному эпизоду действия  Бурданова  следует  квалифицировать по п. "б" ч. 2  ст. 161  УК  РФ как открытое хищение чужого имущества, совершенное неоднократно⁹. 

Действия  виновного необоснованно квалифицированы как разбойное нападение

      Люблинским  районным судом г.  Москвы  6  июля  1995  г.  Ильюк осужден по пп. "а", "б" ч. 2 ст. 146 УК РСФСР. Он признан виновным в разбойном нападении по  предварительному сговору группой лиц на кассира и водителя АО "Мосфундаментстрой" с применением оружия. По делу также осуждены Сергеев и Савельев. 11 мая 1994  г.  приблизительно  в 10  час.  во   исполнение преступной договоренности о хищении чужого имущества Ильюк, Сергеев и Савельев,  имея  при  себе  пистолет,   прибыли   на   территорию АО "Мосфундаментстрой". Примерно  в   10   час.  50  мин.  согласно распределению ролей Ильюк для предупреждения об  опасности  остался поблизости от места предполагаемого нападения, а Сергеев и Савельев надели на головы маски и напали на кассира АО Топольскую и водителя Юдина,  потребовав сумку с деньгами, при этом Сергеев произвел в их сторону два выстрела.  Подавив таким  образом  волю  потерпевших  к сопротивлению,  Сергеев вырвал из рук Юдина сумку с деньгами, и все трое с   места    происшествия    скрылись,    завладев    деньгами АО "Мосфундаментстрой" на   сумму  461 782  руб.,  а  также  личным имуществом Топольской на общую сумму 14 350 руб. В кассационном    порядке   приговор   не   обжалован   и   не опротестован. Президиум Московского   городского  суда  протест  заместителя Председателя Верховного Суда РФ об изменении приговора в  отношении Ильюка - переквалификации его действий с пп.  "а", "б" ч. 2 ст. 146 УК РСФСР на ч. 2 ст. 145 УК РСФСР оставил без удовлетворения. Судебная  коллегия   по  уголовным  делам  Верховного  Суда РФ 7 сентября 1999 г.  аналогичный протест заместителя Председателя Верховного Суда РФ удовлетворила, указав следующее. Обстоятельства преступления   судом   установлены   правильно, вместе с тем приговор в отношении Ильюка подлежит изменению. В обоснование вывода  о  виновности  Ильюка  в  совершении  по предварительному   сговору   группой  лиц  разбойного  нападения  с применением  оружия   суд   сослался   на   показания   потерпевшей Топольской,     свидетеля    Юдина,    акты    судебно-медицинской, судебно-одорологической, судебно-биологической экспертиз, протоколы осмотра места происшествия и выходов на место происшествия, а также на первоначальные показания Сергеева и Савельева. Согласно приговору  первоначально на предварительном следствии Сергеев показал,  что 9-10 мая 1994 г. Ильюк предложил им (Сергееву и  Савельеву) совершить ограбление кассы УМ-1 акционерного общества в день выдачи зарплаты. Он и Савельев согласились и распределили роли,  Ильюк  должен  был  их  прикрыть  и предупредить о возможной опасности.  Для  ограбления  решили  использовать газовый пистолет. 11 мая 1994 г. примерно  в 10-11  час.  они прибыли на территорию акционерного общества. Когда приехала машина с кассиром, они, т. е. Сергеев и Савельев,  надели маски,  подбежали к ней.  Он (Сергеев), выстрелив,  вырвал сумку,  пистолетом  ударил  по  голове  мужчину, который пытался его задержать, и они стали убегать. При этом он еще выстрелил в направлении женщины. Как отмечено в приговоре,  первоначально на следствии Савельев

дал аналогичные  показания. Из приговора, таким образом, усматривается, что суд счел более достоверными показания  Сергеева  и  Савельева  об  обстоятельствах преступления в начальной стадии расследования дела. Между тем в заявлении о "чистосердечном  признании"  Сергеева, написанном  им на следующий день после совершения преступления,  об Ильюке  как  участнике  преступления   вообще   не   было   никаких упоминаний. Во  время  допроса  в качестве свидетеля в тот же день, т. е. 12 мая 1994 г., Сергеев рассказал о том, что он,  Савельев  и Ильюк  договаривались  об  ограблении  кассира.  При этом по поводу оружия Сергеев дословно показал:  "Для  ограбления кассы я решил использовать газовый пистолет,  который купил в г. Магадане, он все время находился при мне". В связи  с  тем,  что  Сергеев  впоследствии от этих показаний отказался,  а Ильюк на всем протяжении предварительного следствия и судебного    разбирательства    отрицал    какое-либо   участие   в преступлении,  выяснить,  было  ли  Ильюку  достоверно  известно  о наличии   у  Сергеева  пистолета  и  его  намерении  применить  при ограблении оружие, не представилось возможным. В первоначальных   показаниях   Савельева  есть  упоминание  о пистолете только при изложении им факта непосредственного нападения на кассира, в котором участвовали он и Сергеев. Потерпевшая Топольская и  свидетель  Юдин  об  обстоятельствах совершения разбойного нападения на них показали,  что видели только двоих нападавших в  масках,  у  одного  из  них  был  пистолет,  из которого тот произвел два выстрела в их сторону.  Завладев сумкой с деньгами, нападавшие скрылись. Таким образом,  из  показаний Сергеева и Савельева в начальной стадии расследования дела,  а также из показаний Топольской и Юдина не  усматривается,  что  между  осужденными  была договоренность на совершение разбойного нападения с применением оружия  и  что  Ильюк достоверно знал о наличии у Сергеева газового пистолета. Как видно  из  материалов  дела,  в  момент  нападения   Ильюк находился  за  пределами  расположения  УМ-1  и  не  был  очевидцем применения оружия при нападении на кассира. Следовательно, доказательств,  подтверждающих  предварительный сговор с Ильюком на совершение разбойного нападения  с  применением оружия, ни органами следствия, ни судом не установлено. Поскольку имеющимися  доказательствами  не  подтверждено,  что действия  Савельева  и Сергеева,  применивших при нападении газовый пистолет,  охватывались умыслом Ильюка,  следует  признать,  что  в данном   конкретном   случае   Савельев   и   Сергеев   действовали самостоятельно и имел место эксцесс  исполнителей  (выразившийся  в совершении разбоя с применением оружия). Учитывая, что  преступление  совершено  осужденными  в  период действия Уголовного кодекса РСФСР (в ред.  1960 года с последующими изменениями   и    дополнениями),    руководствуясь    требованиями законодательства  об  обратной силе уголовного закона,  смягчающего наказание  или  иным  образом  улучшающего   положение   виновного, Судебная   коллегия   по   уголовным   делам   Верховного  Суда  РФ квалифицировала действия Ильюка по ч. 2 ст. 145 УК РСФСР (в ред. От 3  декабря 1982 г.),  предусматривающей ответственность за грабеж, совершенный по предварительному сговору группой лиц. Указанные нарушения,   допущенные   судом   при  постановлении приговора,  президиумом Московского городского  суда  устранены  не были,  поэтому  постановление  суда надзорной инстанции в отношений Ильюка также подлежит соответствующему изменению¹⁰. 
 

Действия  осужденного за разбой переквалифи-цированы на грабеж, поскольку они не были сопряжены с насилием, опасным для жизни и здоровья потерпевшего, либо с угрозой его применения.

      По  приговору суда Тюрев и Герасименко осуждены по п.«а» ч.2 ст.162 УК РФ (в редакции от 13 июня 1996 г.).

      Судебная  коллегия по уголовным делам областного суда оставила приговор без изменения. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ рассмотрела надзорную жалобу адвоката в защиту интересов Тюрева, в которой он просил переквалифицировать его действия на грабеж, и изменила приговор по следующим основаниям.

      Обоснованность  осуждения Тюрева и Герасименко  за хищение чужого имущества группой  лиц по предварительному сговору с применением насилия к потерпевшему подтверждена материалами дела.

      Так, потерпевший в ходе предварительного следствия и в судебном заседании  последовательно и полно рассказывал  об обстоятельствах совершения в  отношении него действий, в частности о том, что 23 ноября 2001 г. осужденные сбили его с ног и, удерживая его, стали обыскивать карманы и завладели пятисотрублевой купюрой. Он стал оказывать сопротивление, но один из нападавших ударил его кулаком в лицо. В дальнейшем глаз у него затек, была рассечена бровь.

      Данные  обстоятельства были подтверждены в  судебном заседании результатами осмотра  места происшествия с фототаблицами  к нему, вещественными доказательствами, показаниями свидетелей, выводами судебно-медицинской  экспертизы, согласно которой у потерпевшего обнаружена ушибленная рана верхнего века правого глаза, кровоподтек правой орбитальной области, кровоизлияния в склеру правого глаза.

      Между тем характер примененного насилия, а также то, было ли оно опасным  для жизни и здоровья потерпевшего, определяет квалификацию содеянного по п. «г» ч.2 ст. 161 УК РФ как грабеж, совершенный с применением насилия, не опасного для жизни и здоровья, либо с угрозой применения такого насилия, или по ст. 162 УК РФ как разбой, то есть нападение в целях хищения чужого имущества, совершенное с применением насилия, опасного для жизни и здоровья, либо с угрозой применения такого насилия.

      Продолжительность расстройства здоровья потерпевшего не указана в заключении; лист нетрудоспособности медицинским учреждением ему не выдавался, о чем он показал в судебном заседании.

      При таком положении, когда продолжительность  расстройства здоровья потерпевшего не определена, с выводом о примененном  в отношении него насилии, как  опасном для жизни, а следовательно  и с квалификацией действий осужденных как разбой, Судебная коллегия не согласилась.

      Состоявшиеся  по делу судебные решения изменены, действия Тюрева переквалифицированы  с п. «а» ч.2 ст. 162 УК РФ на п.п. «а», «г» ч.2 ст. 161 УК РФ (в редакции от 8 декабря 2003 г.)¹¹ 
 

Действия осужденного необоснованно квалифицированы как оконченное преступление

      Останкинским  межмуниципальным     судом      Северо-Восточного административного округа г.  Москвы 21 июля 1998 г.  Гунчев осужден по п.  "б" ч.  3 ст.  161 УК РФ (грабеж) к лишению свободы, а по п. "б"  ч.  3  ст.  158  УК  РФ  (кража) оправдан за отсутствием в его действиях состава преступления. Он признан виновным в том,  что 6 февраля 1997 г. в 18 час. 10 мин.  с целью хищения имущества из магазина OOO "Фирма Вилма" путем подбора ключа открыл замок на входной двери, проник внутрь, похитил шубы на общую сумму 129 725 тыс.  рублей,  причинив  крупный  ущерб собственнику  имущества,  после  чего  с  похищенным  вышел  и  был обнаружен Ершовой,  которая потребовала вернуть похищенное,  однако Гунчев пытался скрыться, но был задержан сотрудником милиции. Судебная коллегия по уголовным  делам  Московского  городского суда приговор оставила без изменения. Заместитель Председателя  Верховного  Суда   РФ   в   протесте поставил  вопрос об  изменении судебных решений:  переквалификации действий осужденного  с  п. "б" ч. 3 ст. 161 на ч. 3 ст. 30, п. "б" ч. 3 ст. 161 УК РФ. Президиум Московского  городского  суда  22  апреля  1999   г. протест удовлетворил, указав следующее. Правильно установив  фактические  обстоятельства   дела,   суд вместе  с  тем  допустил ошибку в квалификации действий Гунчева как оконченного преступления.  Как установлено материалами дела,  тайно похитив  имущество  из помещения магазина,  Гунчев,  замеченный при выходе  из  магазина  свидетелем  Ершовой,  попытался  скрыться   с похищенным (по дороге бросил его),  однако был задержан сотрудником милиции.  Таким  образом,  Гунчев  не  имел   возможности   реально распорядиться похищенным имуществом. При таких    обстоятельствах    действия    Гунчева    следует квалифицировать  как покушение на открытое хищение чужого имущества (грабеж) в крупном размере с незаконным проникновением в помещение, т. е. по ч. 3 ст. 30, п. "б" ч. 3 ст. 161 УК РФ¹².