Понятие ошибки в уголовном праве

     В ходе исследования вопроса о сознании виновным общественной опасности и противоправности совершаемого деяния, необходимо констатировать, что реализация в белорусском уголовном законодательстве неотъемлемой черты умышленной формы вины - осознания (при неосторожности - возможность осознания) противоправного характера совершаемого деяния позволит более точно раскрыть психологическое содержание вины при совершении умышленных преступлений, мотивацию поведения, что важно для характеристики личности виновных при решении вопросов о назначении наказания и освобождении от уголовной ответственности наказания.

     Неверно считать, что лицо при совершении преступления всегда осознает его общественную опасность. Возможна ситуация, когда, например, иностранный гражданин прибыл в страну, где в отличие от страны его проживания, существует совершенно иной политический строй, религиозные обычаи, социально-экономическая формация. В таких случаях лицо может заблуждаться относительно наличия тех уголовно-правовых запретов, общественная опасность которых не является очевидной, и поэтому отсутствует виновное отношение. Иными словами, то, что в одной стране то или иное поведение человека признается правомерным, в другой - является, напротив, преступным.

     Презумпция «незнание закона не освобождает от уголовной ответственности» в свою очередь является фикцией, которая формулируется из следующего: все не знают и не могут знать всех законов, учитывая их количество и частоту изменения актов, а также их сложность и неопределенность. Чтобы применять законы, необходимо исходить из предпосылки, что законы, в том числе и законы уголовно-правового характера известны всем, у кого была возможность узнать их содержание, поэтому знание всеми опубликованных законов считается фактом. То, что знание закона может быть опровергнуто, не противоречит данному пониманию. Опровергается не знание закона, а наличие возможности его узнать. Такая возможность в большинстве случаев действительно реальна и является опровержимой презумпцией. Иными словами, презумпция знания закона означает возможность узнать закон, знание же закона (как реализация данной возможности на практике) является фикцией.

     Может возникнуть проблема доказывания того, что у лица была реальная возможность ознакомиться с нормами закона, поэтому необходимо исходить из того, что если вина лица в том, что у него была возможность узнать о существовании запрета, не доказана, уголовная ответственность исключается. Именно такой позиции придерживается зарубежное уголовное законодательство.

     По результатам исследования установлено, что юридическая ошибка относительно уголовно-правовой квалификации деяния может быть трех видов:

     1) ошибка, при которой лицо считает, что деяние следует квалифицировать по нескольким статьям, в то время как оно квалифицируется только по одной статье Уголовного кодекса Республики Беларусь;

     2) ошибка, при которой лицо считает, что деяние следует квалифицировать по одной статье, в то время как в действительности деяние квалифицируется по двум или более статьям Уголовного кодекса Республики Беларусь;

     3) ошибка при разграничении смежных составов преступлений.

     В целом такая ошибка не имеет правоприменительного значения, так как не оказывает никакого влияния на уголовную ответственность.

      Ошибка в наказании не влияет  на ответственность, так как  вид и размер наказания находятся  за пределами субъективной стороны. 

    Таким образом, юридическая ошибка лица, совершившего преступление, не влияет ни на квалификацию, ни на размер и вид определяемого судом наказания, так как ответственность наступает вне зависимости от мнения виновного. 
 
 
 
 
 
 
 
 

       3 ПОНЯТИЕ ФАКТИЧЕСКОЙ ОШИБКИ, ЕЕ ВИДЫ И УГОЛОВНО-ПРАВОВОЕ ЗНАЧЕНИЕ 

     Анализ литературы показал, что в большинстве указанных определений сфера данного вида ошибки ограничена лишь объективными признаками состава преступления. Однако ошибка может касаться фактических обстоятельств, не входящих в состав (например, в обстоятельствах, исключающих преступность деяния, лицо может заблуждаться относительно социальной полезности или нейтральности своего поведения, либо относительно необходимости применения мер для предотвращения наступления общественно опасных последствий).

     В связи с этим за основу необходимо брать общие признаки ошибки субъекта преступления, но при этом, делать акцент на том, что лицо неверно оценивает объективные свойства, относящиеся к элементам состава преступления, либо обстоятельства, исключающие преступность деяния.

     Таким образом, можно предложить более широкое понятие фактической ошибки, дефиниция которой приобретает следующий вид:

     Фактическая ошибка - это психическое отношение лица к своему поведению и его последствиям, имеющее в интеллектуальном и (или) волевом моменте порок, обусловленный заблуждением, относительно объективных свойств, относящихся к элементам состава преступления, либо обстоятельств, исключающих преступность деяния [9, с.13].

     Уголовно-правовое значение фактической ошибки определяется тем, относительно какого фактического обстоятельства совершаемого деяния у лица имелось виновное отношение.

     Рассмотрение вопросов квалификации при ошибке относительно обстоятельств, образующих объект преступного посягательства, позволяет  утверждать, что оценка действий виновного при ошибке в объекте преступления должна производиться исходя из направленности умысла, учитывая при этом то, что объект, охватываемый умыслом виновного, фактически не пострадал. Чтобы согласовать направленность умысла и причинение вреда не тому объекту, на который охватывался умыслом виновного, при квалификации подобных преступлений должна применяться юридическая фикция, которая обусловлена тем, что хотя и наступило общественно опасное последствие, тем не менее, в реальной действительности оно не сопровождалось тем объективным обстоятельством, которое в соответствии с направленностью умысла виновного обосновывает усиление ответственности.

    Так, Л., полагая, что О. является женой  судьи, в производстве которого находилось дело приятеля, применил в отношении нее насилие, неопасное для жизни и здоровья, требуя, чтобы судья вынес оправдательный приговор его приятелю (статья 388 Уголовного кодекса).

    Однако  О. ни к судье, ни к его семье  отношения не имела. Л. полагал, что он таким образом сможет воспрепятствовать правосудию. Но его действия, подпадавшие фактически под признаки статьи 153 Уголовного кодекса, явились преступлением против жизни и здоровья.

    Следовательно, Л., полагавший, что причиняет ущерб одному объекту, фактически причинил его другому объекту. Эти объекты не равноценны, так как умышленное причинение легкого вреда здоровью (статья 153 Уголовного кодекса) отнесено законодателем к числу преступлений небольшой тяжести, а угроза или насильственные действия в связи с осуществлением правосудия или производством предварительного расследования (статья 388 Уголовного кодекса) - к числу преступлений средней тяжести. В подобных случаях действия должны квалифицироваться в зависимости от направленности умысла, но так как объект, на причинение ущерба которому был направлен умысел, не пострадал, содеянное должно квалифицироваться как покушение (часть 2 статьи 14 и статьи 388 УК) и по совокупности как умышленное причинение легкого вреда здоровью (статья 153 Уголовного кодекса) [10, с.129].

     При ошибке в объекте деяния можно квалифицировать, как:

     1) деяние, посягающее фактически не на тот объект, на причинение вреда которому был направлен умысел виновного, квалифицируется как покушение на преступление;

     2) деяние, при совершении которого умысел виновного был направлен на причинение вреда только одному объекту, а фактически вред причинен двум или более объектам, квалифицируется как покушение на преступление в соответствии с направленностью умысла. В случае если виновный должен был и мог предвидеть возможность причинения вреда другому объекту, деяние квалифицируется как преступление, совершенное по неосторожности;

     3) деяние, при совершении которого умысел виновного был направлен на причинение вреда нескольким объектам, а фактически вред причинен только одному из них, квалифицируется как окоченное преступление против объекта, которому фактически причинен вред, и покушение на преступление против объектов, которым вред не причинен;

     4) посягательство на негодный объект квалифицируется либо как покушение на преступление, либо приготовление в соответствии с направленностью умысла виновного, то есть на тех же основаниях, что и всякое другое покушение.

     Исследование вопросов квалификации при ошибке в предмете преступления показало, что порой в уголовно-правовой литературе указанную ошибку отождествляют с ошибкой в объекте посягательства. Анализируя мнения ученых по данному вопросу, можно констатировать следующее. Ошибка в предмете касается материально выраженных характеристик предметов в рамках тех общественных отношений, на которые лицо осуществляет посягательство. Ошибка же в объекте касается сферы общественных отношений, их свойств и особенностей. В то же время, поскольку при ошибке в предмете лицо неверно оценивает качества, принадлежность и правовое значение предмета преступления в рамках того общественного отношения, на которое осуществляется посягательство, такая ошибка практически всегда связана с ошибкой в объекте преступления. Поэтому предмет преступления - это всего лишь составная часть объекта преступления - общественного отношения.

    Ошибка  в предмете может относиться и  к квалифицирующим признакам  предмета, например, его ценности.

    Так, желая похитить с выставки картину, представляющую значительную художественную ценность, лицо по ошибке похищает другую, такой ценности не представляющую. В этих случаях также учитывается направленность умысла. Фактически субъект совершает кражу, ответственность за которую предусмотрена частью 1 статьи 205 УК, но полагает, что совершает более значительную, учитывая ценность предмета, что предусмотрено частью 3 статьи 205  УК (кража, совершенная в крупном размере). В этом случае фактически совершенная кража будет квалифицироваться как покушение на хищение предмета, имеющего особую ценность (часть 2 статьи 14, часть 3 статьи 205 Уголовного кодекса), и по совокупности за хищение чужого имущества (часть 1 статьи 205 Уголовного кодекса).

     Деяния с ошибкой в предмете можно квалифицировать, как:

     1) деяние, совершенное в отношении не того предмета, который охватывался умыслом виновного, а также совершенное в отношении негодного предмета, а равно предмета, который, по причинам, не зависящим от виновного, отсутствовал в момент совершения посягательства, квалифицируется как покушение на преступление в соответствии с направленностью умысла;

     2) если умысел виновного был направлен на причинение вреда в результате посягательства в крупном или особо крупном размерах, а фактически посягательство причинило меньший вред, такое деяние квалифицируется как покушение на преступление в соответствии с направленностью умысла.

     Рассматривая вопросы, касающиеся ошибки относительно личности потерпевшего, можно отметить аналогичные проблемы, связанные с квалификацией неоконченного преступления. В уголовно-правовой оценке содеянного обязательно должно найти свое отражение именно направленность умысла виновного.

     Ошибка  в личности потерпевшего заключается  в том, что субъект, желая причинить  вред одному лицу, в результате заблуждения  причиняет вред другому лицу. Так, Н., подкарауливавший с целью убийства своего недруга в темном подъезде, выстрелом из пистолета убил по ошибке другого гражданина. Такого рода ошибка не влияет на квалификацию, так как не касается обстоятельств, являвшихся признаками состава преступления. Виновный посягал на жизнь человека и свое намерение осуществил. Действия в таких случаях квалифицируются как оконченное убийство.

      Деяния с ошибкой в личности потерпевшего квалифицируются, как:

     1) деяние, при котором, по не зависящим от виновного обстоятельствам, вред причинен не тому лицу, против которого было направлено (отклонение действия), квалифицируется по совокупности преступлений: покушение на преступление в соответствии с направленностью умысла и окоченное умышленное преступление;

     2) деяние, при совершении которого виновный осознавал наличие объективных свойств, относящихся к личности потерпевшего и отягчающих ответственность, которые фактически отсутствовали, квалифицируется как покушение на преступление с квалифицирующими обстоятельствами;

     3) деяние, при совершении которого виновный не осознавал наличие объективных свойств, относящихся к личности потерпевшего и отягчающих ответственность, которые фактически существовали, квалифицируется как оконченное преступление без указанных обстоятельств.