На  наш взгляд, совершенствование понятия  мотива преступления неразрывно связано  с развитием как психологического, так и уголовно-правового направления. Психология изучает психику любого человека, выявляет общие закономерности ее развития и функционирования, а также индивидуально-типологические особенности проявления. Поэтому необходимо использовать достижения этой науки для более глубокого понимания самой сути психологической деятельности человека при совершении преступления. Задачей же науки уголовного права должен стать максимальный учет такого психологического начала для наиболее точной уголовно-правовой оценки содеянного³³.

1.2. Соотношение мотива и цели совершения преступления

     В специальной литературе отмечается, что, хотя мотив и цель имеют много общего, они не тождественны. Эту мысль разделяют все авторы без исключения. Однако при комментировании отдельных статей УК, в которых признаком состава выступает цель преступления, иногда эти два понятия отождествляются. Так, высказывается мысль о том, что хищение совершается с корыстным мотивом. В примечании к ст. 158 УК РФ субъективная сторона кражи представлена корыстной целью.

     Безусловно, в большинстве случаев мотив  хищения корыстный. Но при этом не следует исключать и иных мотивов. Если лицо действует из "благих" побуждений, но при этом преследует в том числе и цель незаконного обогащения третьих лиц, то, на наш взгляд, содеянное при наличии остальных признаков хищения следует квалифицировать по статьям УК, предусматривающим ответственность за преступления против собственности. Причем это правило подлежит распространять не только на соучастников преступления, но и на лиц, совершивших хищение единолично.

     Аналогичные суждения высказываются в комментариях к иным статьям, в которых в  качестве признака состава преступления предусмотрена цель. Представляется, что отождествление двух различных элементов субъективной стороны преступления вряд ли допустимо. Замена цели мотивом при толковании закона приводит к "декриминализации" деяний. Ведь если есть корыстный мотив, то обязательно присутствует и корыстная цель. Обратное, вообще говоря, неверно. Если лицо преследует корыстную цель, то это еще не значит, что оно действует из корыстных побуждений.

     В перспективе законодателю следует  закрепить определения соответствующих понятий, характеризующих субъективную сторону преступления.

     Вторая  проблема формально - логического характера, связанная с установлением мотива преступления, на которую необходимо обратить внимание при исследовании предписаний Особенной части, касается некоторых традиций толкования. Речь идет о необходимости специальных побуждений в некоторых случаях даже при отсутствии законодательно закрепленного требования их наличия. Взять, например, хулиганство. В соответствии с ч. 1 ст. 213 УК оно определяется как грубое нарушение общественного порядка, выражающее явное неуважение к обществу, сопровождающееся применением насилия к гражданам либо угрозой его применения, а равно уничтожением или повреждением чужого имущества³⁴.

     Как видно, мотив преступления в УК не конкретизирован, что дает все основания предположить возможность совершения хулиганства и из иных побуждений, например, в связи с неприязнью к потерпевшему³⁵. С формальной стороны такая логика толкования ст. 213 УК безупречна. Что же касается содержательной стороны, то здесь также не исключен вариант оценки деяния, совершенного не из стремления противопоставить себя окружающим, как хулиганства.

     По-видимому, законодателю, если он желает предусмотреть  ответственность за хулиганство  как за деяние, совершенное по соответствующему мотиву, следует конкретизировать субъективную сторону преступления. В противном случае есть все основания допустить вариант, при котором лицо, грубо нарушившее общественный порядок, подлежит уголовной ответственности по ст. 213 УК и при отсутствии хулиганских побуждений.

ГЛАВА 2. Мотивы и цели в экономических  преступлениях

     Преступления, предусмотренные главой 22 УК РФ, совершаются  по следующим мотивам: корыстная  или иная личная заинтересованность (ст. 170, ст. 181); корыстная заинтересованность (ч. 3 ст. 183); личные интересы или интересы иных лиц (ст. 196); личные интересы (ст. 199.1), а также преследуют следующие цели: сбыта (ст. ст. 171.1, 186, 187); получения кредитов, освобождения от налогов, извлечения иной имущественной выгоды или прикрытия запрещенной деятельности (ст. 173); придания правомерного вида владению, пользованию и распоряжению денежными средствами или иным имуществом (ст. 174); для осуществления предпринимательской или иной экономической деятельности (ст. 174.1); оказания влияния на результаты соревнований или конкурсов (ст. 184); введения в заблуждение кредиторов для получения отсрочки или рассрочки причитающихся кредиторам платежей или скидки с долгов, а равно для неуплаты долгов (ст. 197).

     Из  вышеизложенного видно, что законодатель не употребляет в обозначенной главе термин "мотив", а при определении цели преступления использует в некоторых случаях предлог "для". Следует отметить, что в отдельных нормах мотив и цель носят конкретный характер, а в других - абстрагированы.

     Все мотивы и цели преступлений в сфере  экономической деятельности имеют  корыстную природу. Учитывая разъяснение, данное Пленумом Верховного Суда РФ в  Постановлении от 27 января 1999 г. N 1 "О  судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)"³⁶, при установлении корыстного мотива следует исходить из того, что данный мотив предполагает стремление получить материальную выгоду для себя или других лиц или избавиться от материальных затрат. Таким образом, как справедливо отмечает Э.С. Мурадов, корыстный мотив, во-первых, должен иметь объективную материальную составляющую. Во-вторых, денежная или имущественная выгода может быть предназначена как для себя, так и для других лиц³⁷.

     Есть  мнение, согласно которому корыстный  мотив предполагает стремление получить материальную выгоду помимо виновного не для всяких, а только для близких лиц³⁸. Исходя из разъяснений упомянутого Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 января 1999 г. и Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 4 мая 1990 г. N 3 "О судебной практике по делам о вымогательстве"³⁹, под близкими понимаются лица, находящиеся в родстве с субъектом преступления, свойстве (родственники супруга), а также лица, жизнь, здоровье и благополучие которых ему дороги в силу сложившихся жизненных обстоятельств, личных отношений. Следовательно, толкование понятия корыстной заинтересованности как стремления получить материальную выгоду только для себя и своих близких лиц существенно сужает круг лиц, в пользу которых действует субъект.

     Имущественная выгода может быть выражена в различных формах. Согласно Постановлению Пленума Верховного Суда РФ от 10 февраля 2000 г. N 6 "О судебной практике по делам о взяточничестве и коммерческом подкупе"⁴⁰ это могут быть и денежные средства, и ценные бумаги, и услуги имущественного характера, например: ремонт квартиры, строительство дачи, предоставление туристической путевки, то есть то, что подлежит оплате, но предоставляется безвозмездно. Имущественную выгоду можно исчислить, выразить в стоимостном эквиваленте.

     Очевидно, что при описании мотивов и целей преступления законодатель прибегает к двум возможным способам: прямое указание на мотив и цель (большинство статей главы 22); цель экономического преступления, как правило, не совпадает с преступным последствием в виде крупного ущерба или иных тяжких последствий⁴¹.

     Другими словами, квалификация преступления определяется не реализацией цели, а постановкой  самой цели, входящей в диспозицию нормы. Здесь следует согласиться  с Э.С. Мурадовым, который отмечает, что специальная цель, как и мотив преступления, включенный в субъективную сторону конкретного состава, является предметом доказывания. В преступлениях, совершенных в сфере экономической деятельности, таких составов семь: ст. ст. 171.1, 173, 174, 184, 186, 187, 197 УК РФ. Включение специальной цели в субъективную сторону конкретного преступления отражает целенаправленный характер действий субъекта и, следовательно, указывает на прямой умысел деяния. Во всех перечисленных составах специальная цель является необходимым условием наступления уголовной ответственности. Так, фиктивное банкротство (ст. 197 УК РФ) возможно только в целях введения в заблуждение кредиторов для получения отсрочки или рассрочки причитающихся кредиторам платежей или скидки с долгов. А изготовление поддельных денег или ценных бумаг (ст. 186 УК РФ) преступно лишь в целях их сбыта; предполагание (подразумевание) мотива или цели⁴². Четырежды в указанной главе использован этот прием: ст. 178 "Недопущение, ограничение или устранение конкуренции", здесь ответственность предусмотрена за монополистические действия, совершенные путем установления монопольно высоких или монопольно низких цен, а равно ограничение конкуренции путем раздела рынка, ограничения доступа на рынок, устранения с него других субъектов экономической деятельности, установления или поддержания единых цен. А согласно Закону РСФСР от 22 марта 1991 г. "О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках" монополистическая деятельность - противоречащие антимонопольному законодательству действия (бездействие) хозяйствующих субъектов, направленные на недопущение, ограничение или устранение конкуренции; монопольно низкая цена - цена приобретаемого товара, устанавливаемая хозяйствующим субъектом, занимающим доминирующее положение на товарном рынке в качестве покупателя, в целях получения дополнительной прибыли и т.д.; ст. 179 "Принуждение к совершению сделки или к отказу от ее совершения", цель - стремление заключить сделку или сорвать ее заключение; ст. 198 "Уклонение от уплаты налогов и (или) сборов с физического лица", цель - неуплата налогов и (или) сборов; ст. 199 "Уклонение от уплаты налогов и (или) сборов с организации", цель - неуплата налогов.

     Прямое  указание на мотив или цель представляется более приемлемым, поскольку практически  не оставляет возможности для разночтений при толковании правовой нормы.

     При конструировании диспозиций норм главы 22 УК РФ законодателем были допущены технико-юридические ошибки. В частности, он не включил в диспозиции статей мотивы и цели преступлений, сделав тем самым нормы фактически неработающими.

     Например, в ст. ст. 169, 170 и п. "б" ч. 3 ст. 188 законодатель определяет специальный  субъект - должностное лицо. Понятие "должностные лица" дано в примечании 1 к ст. 285 УК РФ, и в этом же примечании указано, что действие данного понятия распространяется только не преступления главы 30 УК ("Преступления против государственной власти, интересов государственной службы и службы в органах местного самоуправления"). Следовательно, им нельзя руководствоваться при определении субъекта преступления, предусмотренного, допустим, ст. 169 УК, которая расположена в другой главе (гл. 22 "Преступления в сфере экономической деятельности") Особенной части УК РФ.

     Более того, воспользоваться в данном случае понятием должностного лица запрещает и императивное правило, сформулированное в ч. 2 ст. 3 УК, которое гласит: "Применение уголовного закона по аналогии не допускается". В самой же ст. 169 УК законодатель не указал, кто именно признается в ней должностным лицом, тем самым он, по существу, блокировал ее действие, так как определить, кто же является субъектом преступления, в данном случае практически невозможно⁴³.

     Думается, необходимо изменить формулировку примечания 1 к ст. 285 УК и распространить действие его положений на все статьи УК, как это сделано, например, в отношении представителя власти в примечании к ст. 318 УК.

     Однако  если отступить от закона и взять  за основу обозначенное выше определение  должностного лица применительно к  ст. 169 УК, то необходимо перенести в  эту статью (ст. 169) также и все  криминообразующие признаки из ст. 285 УК, а именно: совершение деяния из корыстной или иной личной заинтересованности и существенное нарушение прав и законных интересов граждан или организаций либо охраняемых законом интересов общества и государства.

     Ни  одного из этих криминообразующих признаков  не содержит диспозиция ст. 169, следовательно, привлечь должностное лицо к уголовной ответственности за воспрепятствование законной предпринимательской или иной деятельности не представляется возможным. В данном случае может наступить лишь дисциплинарная ответственность.

     Выход из сложившейся ситуации видится в законодательном изменении формулировки ст. 169 УК путем указания на корыстную или иную личную заинтересованность.