Правовое качество решений Конституционного Суда РФ

Между тем нельзя не учитывать, что все решения Конституционного Суда в равной мере - вне зависимости от их вида, особенностей содержания и порядка принятия - являются общеобязательными на основании статьи 6 Закона о Конституционном Суде. Общеобязательность решений Конституционного Суда заключается в необходимости их применения во взаимосвязи с теми положениями Конституции РФ и иных правовых актов, которые затронуты соответствующими решениями, во всех случаях, когда подлежат применению сами указанные положения. Тем самым общеобязательность решений Конституционного Суда является естественным следствием всеобщей конституционной обязанности соблюдать Конституцию и законы (ч. 2 ст. 15 Конституции РФ). В правовом государстве, каковым провозглашается Российская Федерация (ч. 1 ст. 1 Конституции РФ), эта обязанность должна исполняться, что требует не только определенного поведения от граждан, организаций, органов публичной власти и других субъектов права, но и принятия государством целого ряда организационных, технических и правовых мер. В частности, представляется очевидным и не требующим какого бы то ни было специального доказывания тот факт, что требование о соблюдении законов не может быть выполнено без предоставления всем возможности знать об их содержании. Эта возможность, в свою очередь, обеспечивается посредством доведения законов до всеобщего сведения (еще Г.Ф. Шершеневич отмечал, что "в жизни закона весьма важны следующие два момента: обнародование и вступление в действие", при этом, по его мнению, "можно положить в основу тот принцип, что обязательность юридической нормы зависит от возможности для граждан ознакомиться с ее содержанием"17). Следовательно, и применение решений Конституционного Суда, если его понимать как обязанность всех субъектов права, возможно лишь при условии доведения этих решений до всеобщего сведения. В частности, А.Н. Кокотов подчеркивает, что "официальное опубликование постановлений и заключений Конституционного Суда предопределено тем, что они оказывают непосредственное воздействие на законодательство, правоприменительную практику (постановления), являются составной частью важнейших конституционно-правовых процедур"18.

2.3 Качество содержательно-документарной легальности решений Конституционного Суда Российской Федерации

1. Требование мотивированности. Решение  Конституционного Суда, как и  любое судебное решение, должно  быть мотивированным. Значение этого  требования, по меткому замечанию Европейского суда по правам человека, заключается в том, что "изложение мотивированного решения является единственной возможностью для общественности проследить отправление правосудия"19. Мотивированность обоснованно рассматривается в качестве общего требования к судебным актам, соблюдение которого в значительной степени придает таким актам качества правосудности, легальности. При этом не имеет значения, об актах суда какой инстанции идет речь, - требование мотивированности относится в равной мере и к решениям суда первой инстанции, и к таким судебным актам, которые в силу особенностей устройства судебной системы не подлежат пересмотру.

Требование мотивированности решений Конституционного Суда закреплено в положениях Закона о Конституционном Суде, согласно которым постановления и заключения Конституционного Суда излагаются в виде отдельных документов с обязательным указанием мотивов их принятия (часть четвертая ст. 74); в решении, излагаемом в виде отдельного документа, содержатся доводы в пользу принятого решения, а при необходимости также доводы, опровергающие утверждения сторон (п. 9 части первой ст. 75).

В приведенных законоположениях обращают на себя внимание два момента. Во-первых, для обозначения исследуемой составляющей содержания решения Конституционного Суда законодатель неоправданно использует различные понятия, между которыми слишком трудно уловить сколько-нибудь принципиальные отличия, - "мотивы принятия" и "доводы в пользу" решения. Во-вторых, требование о наличии "мотивов принятия" относится только к постановлениям и заключениям Конституционного Суда, то есть к его итоговым решениям, принимаемым в порядке конституционного судопроизводства, в то время как "доводы в пользу" должны содержаться в любых решениях Конституционного Суда, излагаемых в документарной форме.

Закон о Конституционном Суде предъявляет требования не только к наличию мотивов принятия решений Конституционного Суда, но и к их содержанию. Прежде всего, такие мотивы могут носить только правовой характер, поскольку в силу части третьей статьи 3 Закона о Конституционном Суде Конституционный Суд решает исключительно вопросы права. Это исключает обоснование решений Конституционного Суда аргументами политического, экономического, социального характера, а также соображениями целесообразности. В свете этого представляется весьма небесспорным взгляд на Конституционный Суд как на орган, который "обречен на поиск баланса конституционно защищаемых ценностей, так чтобы в императивных рамках юридического принципа не была перекрыта возможность для законодателя и исполнителя находить решение проблем на основе правомерного усмотрения и оптимальной политической целесообразности"20, равно как и идея о возложении на него функции модернизации социальной действительности, что обосновывает учет в процессе интерпретации социокультурных особенностей национального развития21. Е.В. Гриценко справедливо отмечает, что такая концепция явно расходится с пониманием роли органа, осуществляющего конституционное правосудие как судебного, действующего юрисдикционными, а не политическими методами, а также с представлениями о самоограничении суда. По ее мнению, в рамках такого подхода приоритет отдается не Конституции, а изменяющемуся с учетом конкретных исторических условий закону, который и подлежит проверке на предмет его конституционности, а самоограничение Конституционного Суда сводится к предоставлению законодателю свободы усмотрения в соответствии с социально-политической ситуацией, а не к освобождению его от вмешательства в политику22.

Проблема обеспечения правового характера аргументации решений Конституционного Суда имеет и другой аспект, который заключается в содержательных особенностях собственно правовых доводов в пользу принимаемых Конституционным Судом решений. Из сопоставления пунктов 8 и 9 части первой статьи 75 Закона о Конституционном Суде следует, что в качестве правовой основы содержания мотивировочной части решения Конституционного Суда выступают Конституция и Закон о Конституционном Суде. Это не исключает обращения Конституционного Суда при обосновании принятого решения к другим источникам правовой информации (например, к законам и иным правовым актам, конституционность которых не оспаривается23, к национальной судебной практике24, к общепризнанным принципам и нормам международного права25, к международным договорам Российской Федерации26, к решениям наднациональных судебных органов27, к актам soft law 28, к своим собственным решениям"29, к актам иностранного законодательства)30. Однако такого рода ссылки могут иметь лишь вспомогательное значение и служить исключительно для дополнения, углубления аргументации, базирующейся непосредственно на Конституции и Законе о Конституционном Суде. Как следует из Определения Конституционного Суда от 7 октября 1997 года N 88-О (абзац второй п. 4 мотивировочной части), правовые позиции Конституционного Суда - ключевой элемент мотивировочной части его решений - могут состоять либо в толковании конституционных норм, либо в выявлении конституционного смысла правового акта. Никакая иная аргументация, используемая в целях обоснования решений Конституционного Суда, пусть она и носит правовой характер, не может рассматриваться в качестве отдельной правовой позиции Конституционного Суда.

2. Требование определенности. В соответствии  с правовой позицией Конституционного  Суда вытекающим из Конституции  РФ (ч. 1 ст. 1, ч. 2 ст. 6, ч. 3 ст. 17 и ст. 19) принципом юридического равенства обусловливается необходимость формальной определенности, точности, ясности, недвусмысленности правовых норм и их согласованности в системе действующего правового регулирования, поскольку юридическое равенство может быть обеспечено лишь при условии единообразного понимания и толкования правовой нормы; законоположения, не отвечающие указанным критериям, порождают противоречивую правоприменительную практику, создают возможность их неоднозначного истолкования и произвольного применения и тем самым нарушают, кроме того, конституционные гарантии государственной, в том числе судебной, защиты прав, свобод и законных интересов граждан (ст. 45, ч. 1 и 2 ст. 46, ч. 1 ст. 49 Конституции РФ)31.

Поскольку решения Конституционного Суда, в том числе такие, в результате которых неконституционные нормативные акты утрачивают юридическую силу, имеют такую же сферу действия во времени, пространстве и по кругу лиц, как решения нормотворческого органа, и, следовательно, такое же, как нормативные акты, общее значение, постольку решения Конституционного Суда также должны отвечать требованию определенности. Значение соблюдения этого требования применительно к решениям Конституционного Суда обусловлено еще и его коллегиальной природой (Г.А. Гаджиевым верно отмечено, что "риск для правовой определенности кроется в коллегиальном составе Конституционного Суда"32), при которой решения Конституционного Суда в целом являются результатом достижения компромисса между позициями отдельных судей (как отмечают Г.А. Гаджиев и К.А. Коваленко, "компромисс в решениях Конституционного Суда достигается по той же методике, что и компромисс между политическими силами в парламенте при принятии законов, и может приводить к неясности выводов и формулировок"33), а борьба за сам этот компромисс в значительной степени разворачивается вокруг понимания и оценки ценностей 34 (которые сами далеко не всегда могут иметь четко определенное содержание и языковое воплощение). Как бы то ни было, никакая специфика Конституционного Суда не должна оставлять для него возможности избегать необходимой мотивировки своих решений35, поскольку "дефекты нормотворческого процесса рано или поздно трансформируются в дефекты права, поскольку регламентные нормы создаются именно для обеспечения качества нормотворчества"36.

Как подчеркивает Н.А. Власенко, в современной диалектическо-материалистической философии категории "определенность" и "неопределенность" используются при характеристике свойств движущейся материи, познавательного процесса и предметно-практической деятельности, и их необходимо применять также при характеристике права как составляющей социальной материи и при исследовании правовых явлений как познавательное средство37. Определенность в общем плане означает такое качество объекта, в силу которого он является именно данным, а не другим объектом. Соответственно, определенность правового акта означает прежде всего возможность безусловно и однозначно идентифицировать его, отделив от других правовых актов.

Вместе с тем правовые акты характеризуются наличием не только внешней (документарной) формы, но и содержания, заключающегося в совокупности правовых предписаний, на основе которых возникают, изменяются и прекращаются правоотношения. Следовательно, требование определенности имеет и второй, не менее важный аспект - оно подразумевает возможность точного установления содержания правового акта и правовых последствий его принятия.

Отталкиваясь от этого, определенность решения Конституционного Суда можно рассматривать как такое его качественное состояние, при котором оно может быть однозначно идентифицировано среди других решений Конституционного Суда, а его содержание и правовые последствия точно известны из самого решения либо могут быть с однозначностью установлены, исходя из взаимосвязи данного решения с Конституцией РФ и Законом о Конституционном Суде.

Говоря об определенности содержания и правовых последствий решений Конституционного Суда, нужно исходить из того, что эти решения излагаются в виде документов, а следовательно, с внешней точки зрения представляют собой тексты. Поэтому выполнение требования об определенности содержания решений Конституционного Суда обеспечивается главным образом языковыми средствами. И. Сухинина в связи с этим обоснованно замечает, что "любой автор или группа авторов, создающие какой-либо конкретный письменный текст, при языковом оформлении мысли так или иначе обращаются к вопросам языка, мышления и бытия, к соотношению формы и содержания в языке" и "любые нарушения критериев языкового аспекта акта - документа нарушают его стилевое единство и затрудняют восприятие текста"38.

В этом отношении на решения Конституционного Суда распространяется одно из фундаментальных правил юридической техники, согласно которому тексты правовых актов должны излагаться четким, ясным, доступным языком39. Значение этого требования возрастает в связи с тем, что, постановления Конституционного Суда порой носят научно-теоретический характер, и это во многом затрудняет их восприятие лицами, не имеющими навыков научного исследования, при том что судебные решения адресуются, прежде всего, широкому кругу лиц, их исполняющих, и содержащиеся в них формулировки должны исключать возможность двоякого толкования.

Отмеченная особенность решений Конституционного Суда приводит к проникновению в их тексты элементов научного стиля - это выражается, в частности, в использовании научных терминов и категорий, не имеющих легального определения и нередко характеризующихся дискуссионностью (иными словами - неопределенностью) содержания. В качестве примера можно привести такое ключевое для правовой науки понятие, как "норма права" ("правовая норма", "норма"), которое применяется в десятках и сотнях решений Конституционного Суда. Кроме того, хотя тексты решений Конституционного Суда определенным образом структурируются (об этом свидетельствует, прежде всего, нумерация фрагментов мотивировочной и резолютивной частей решений), они в целом являются более связными и цельными, чем, например, тексты законов, которые характеризуются заметно большей дискретностью (фрагментарностью) изложения. Все это позволяет говорить о языке и стиле решений Конституционного Суда как об относительно самостоятельном направлении исследования их качества.

Крайне важной является и задача обеспечения определенности правовых последствий решений Конституционного Суда. Соответствующее требование вытекает из Конституции РФ, согласно которой акты или их отдельные положения, признанные неконституционными, утрачивают силу; не соответствующие Конституции РФ международные договоры Российской Федерации не подлежат введению в действие и применению (ч. 6 ст. 125), а также из положений Закона о Конституционном Суде, закрепляющих общеобязательность решений Конституционного Суда, что подразумевает ответственность за их неисполнение, ненадлежащее исполнение и воспрепятствование их исполнению (ст. 6 и 81). Обязательность решений Конституционного Суда в значительной степени заключается именно в обязательности их правовых последствий. Вполне очевидно, что если правовые последствия конкретного решения не могут быть определены, то оно не может действовать как общеобязательный правовой акт, ибо нельзя требовать исполнения неопределенных по своему содержанию предписаний. Однако категоричность резолютивной части является одним из проявлений свойства определенности судебного решения. Данное свойство означает, что резолютивная часть должна обязывать стороны к безусловному совершению конкретных действий.

Следует иметь в виду, что требование определенности правовых последствий решений Конституционного Суда не означает, что эти правовые последствия должны быть исчерпывающим образом изложены в самом решении. Сделать это, как правило, не представляется возможным в силу многочисленности и многообразия правоотношений, затрагиваемых решениями Конституционного Суда. Именно поэтому особое значение приобретает качество законоположений, определяющих правовые последствия решений Конституционного Суда. Тем не менее на практике, к сожалению, имеют место случаи, когда неопределенность в вопросе о правовых последствиях решений Конституционного Суда наступает не по причине, указанной выше, а в силу особенностей изложения самих решений.