Право Китая

Общие соображения.

Страны  Дальнего Востока весьма различны как  по их истории, так и взятые в современном  состоянии. Несмотря на это, возможно, во всяком случае с точки зрения европейца, выявить некоторые общие  их черты. В отличие от Запада, народы этих стран не склонны верить в  право как средство обеспечения  социального порядка и справедливости. Разумеется, в них существует право, но оно наделено субсидиарной функцией и играет незначительную роль. В  суды здесь обращаются и право  находит применение лишь тогда, когда  исчерпаны все другие способы  разрешить конфликт и восстановить порядок. Строго очерченные решения, которые  дает право, связанное с ним принуждение  – все это встречает крайнее  неодобрение. Здесь исходят из того, что социальный порядок должен охраняться по преимуществу методами убеждения, техникой посредничества, самокритичными оценками поведения, духом умеренности и  согласия.

Этот  общий подход ни в какой мере не мешает тому, что у стран Дальнего Востока имеется немало различий, ибо социальное воздействие на личность связано во многих из них с разными  концепциями общества. География  и история привели к тому, что  Китай, Япония, Монголия, Корея, государства  Индокитая в этом плане существенно  отличаются друг от друга, а вторжение  Запада не привело к изменению  их традиционных структур.

По-видимому, революционным было то, что большинство  стран Дальнего Востока получило кодексы1. Казалось, что, отказавшись  от традиционных взглядов, эти страны желают отныне строить общественные отношения на праве и присоединиться к романо-германской правовой семье. В более поздние периоды некоторые  из этих стран выразили волю трансформировать свою структуру путем строительства  коммунизма.

Изменения, таким образом, значительны. Однако модификации, имевшие место в  прошлом, и те, что происходят сейчас, далеки от того, чтобы привести к  отказу от традиции. Структуры и  институты западного типа, введенные  в этих странах, в большинстве  случаев остаются простым фасадом, за которым регламентация общественных отношений строится, как правило, в соответствии с традиционными  моделями. Очевидно, кроме того, что  руководители этих стран должны считаться  с установками, укоренившимися в  сознании населения, да и в их собственном. С этим связан «собственный путь»  Китая к коммунизму, весьма отличающийся от советского пути.

В этом разделе мы рассмотрим право Китая  и Японии, которое руководствуется коммунистическими целями.

КИТАЙСКОЕ ПРАВО

Космогонический строй и гармония.

Традиционная  для Китая концепция общественного  строя, развивавшаяся до XIX века вне  какого-либо иностранного влияния, полностью  отличается от западной концепции. Ее фундаментальная идея, далекая от религиозной догмы, – постулат о  существовании космогонического строя, в котором взаимодействуют земля, небо и люди. Земля и небо подчинены неизменным законам, а люди – хозяева своих поступков, поэтому от того, как они ведут себя, зависит, будет в мире порядок или, наоборот, беспорядок.

1 Кроме  Малайзии и Бирмы, находившихся  под английским господством. Обьиное право этих стран, испытавшее влияние ислама и индусского права, было во многих отношениях точно скопировано по моделям общего права.

Гармония, от которой зависят равновесие в  мире и счастье людей, предстает  в двух аспектах. Во-первых, как гармония между человеком и природой. Поведение  людей должно соответствовать естественному  порядку. Чтобы избежать эпидемии, неурожая, наводнения и землетрясения, а также  совершая те или иные действия общественного  и личного плана, следует учитывать  расположение планет, время года и  т.п. Правители должны особо подавать пример жизни в соответствии с  естественным порядком: это их основная задача. Добродетель и мораль –  более важные качества правителей, чем их практические познания.

Во-вторых, гармония необходима в отношениях людей  друг с другом. В общественных отношениях на первом плане должны находиться идея согласия, поиски консенсуса. Следует  избегать осуждений, санкций, решений  большинства. Несогласия должны как  бы «растворяться», а не решаться. Предложенный выход должен быть свободно принят участниками, считающими его справедливым, и при этом никто не должен «потерять  лицо». На переднем плане должны находиться воспитание и убеждение, а не власть и принуждение.

Незначительная  роль права.

Вследствие  таких взглядов китайцы отрицательно относятся к нашей идее права  с его строгостью и абстрактностью. Человек не должен настаивать на своих  правах, поскольку долг каждого –  стремиться к согласию и забывать о себе в интересах всех. К юристам  китайцы относятся с недоверием. Используя абстрактные нормы, юристы создают препятствия к достижению компромиссов. Хотят они того или  нет, но тем самым они способствуют недостойному поведению, несовместимому с интересами общества. В любом  случае конкретное решение должно отвечать справедливым и гуманным чувствам, а не быть втиснутым в рамки  юридической схемы. Возмещение вреда  не должно ложиться непомерным грузом на плечи должника и вести его  семью к разорению1.

Законы  не являются нормальным средством решения  конфликтов между людьми. Их полезная роль ограничивается тем, что они  предлагают образцы поведения и  предостерегают тех, кто повел бы себя антиобщественным образом. Однако речь не должна идти о буквальном следовании законам; при их исполнении к применении должна сохраняться большая свобода  усмотрения, а идеал в том, чтобы  законы вообще не применялись и судебные решения не выносились.

Традиционная  китайская концепция не отрицает права, но полагает при этом, что оно для варваров, для тех, кто не заботится о мора-

1 См.: Tsien. La responsabilite civile delictuelle en Chine populaire // Revue Internationale de droit compare. 1967. N 4. По традиции спорные вопросы решаются на основе чувства гуманности, затем – ритов, затем – разума и лишь после всего этого может последовать обращение к праву.

2 Согласно легенде, право (фа) изобрел варварский народ, называвшийся миао в XXIII веке до нашей эры; бог затем истребил этот народ (см. Bod-de О., Morris С. Law in Imperial China. 1967).

ли, для  неисправимых преступников, наконец, для  иностранцев, которым чужда китайская  цивилизация. Китайский же народ  прекрасно обходится и без  права. Он не интересуется тем, какие  нормы содержат законы, не обращается в суд и регулирует межличностные  отношения так, как ему подсказывает смысл, следуя не праву, а соглашению и гармонии. Эту гармонию легко  восстановить благодаря тому, что  китайцы воспитаны так, что ищут причины конфликта не в злой воле или неспособности противника, а  в своих собственных ошибках, нерадении, оплошности. В атмосфере, где каждый готов признать свои ошибки, людей нетрудно заставить пойти  на уступки и согласиться на вмешательство  посредника; страх перед общественным мнением может придать этому  согласию принудительный характер.

Ряд факторов еще более усугубляет неприязнь  к праву. Среди них на первом плане  – плохая (быть может, умышленно  плохая) организация правосудия, что отнюдь не волнует власти. Чиновник, на которого возложено вершить правосудие, весьма далек от тяжущихся, так как, по общему правилу, он приглашается на этот пост из другой провинции и поэтому плохо знает местные наречие и обычаи. Его служащие, с которыми непосредственно имеют дело тяжущиеся, коррумпированы, они нарочно затягивают процесс, ибо кормятся от него. Обращение с тяжущимися унизительное, а исход процесса всегда весьма сомнителен. «Выигранный процесс – потерянные деньги», – говорит народная поговорка. Все это побуждает китайцев обходить суды и решать споры путем внесудебных процедур.

Конфуцианство. Преобладание ритов.

Тип общества, который существовал в Китае  и всячески поддерживался в течение  веков, соответствует тому, что предложило конфуцианство. Ячейка общества – это  семья с иерархической организацией и почти абсолютной властью главы  семьи. Община и само государство  должны соответствовать этой модели семьи и избегать сколько-нибудь значительного вмешательства в  отведенный ей широкий круг дел. Жителю общины полагалось строго следовать  ритам, соответствующим статусу, который житель имеет в общине. Соблюдение ритов, предписываемых обычаем, заменяло в Китае законопослушание.

В этой статичной концепции общества в  качестве основных принципов выступали: сыновняя любовь, подчинение высшим в  иерархии, запрещение любых эксцессов  и возмущений. Да и власти осте-

2 В VII веке император  Кан Ши открыто заявлял: «Число тяжб беспримерно возрастет, если люди не будут бояться обращаться в суды, надеясь легко найти там справедливость... Половины наших подданных не хватит, чтобы решать споры другой половины. Поэтому я требую, чтобы с теми, кто обращается в суд, обходились безжалостно, так чтобы они почувствовали отвращение к праву и тряслись от страха от одной мысли предстать перед судьей» (цит. по Van der Sprennel S. Legal Institutions in Manchu China. 1962. P.77).

регались править по произволу: они сами были воспитаны в уважении к ритам, а кроме того, их сдерживали моральные установки, требовавшие сперва объяснить, а потом приказывать, выступить в качестве арбитра, а уж потом судить, предупредить, прежде чем наказать.

Китай в течение веков жил, не зная организованных юридических профессий. Суд творили  администраторы, сдававшие для занятия  поста экзамены литературного характера. Они не знали права и руководствовались  советами своих чиновников, принадлежащих  к наследственной касте. Людей, сведущих в законе, презирали, и если советовались с ними, то тайно. Не было юридической  доктрины, и в долгой истории Китая  не обнаруживается ни одного крупного юриста, оставившего в ней след.

Школа легистов.

Этот  традиционный подход был оспорен, но весьма своеобразно. В истории Китая  выделяется период сражающихся царств. В это смутное время – III век  до нашей эры – школа легистов заняла позицию, согласно которой власть должна основываться не столько на добродетели правящих (правлении  людей), сколько на подчинении закону (правлении законов). Взгляды легистов изложены в трактате, принадлежащем  Хан Фэйцзы. Он и другие легисты настаивали на необходимости постоянно действующих законов; правитель должен знать их, а подданные – строго исполнять. Это была концепция права и закона, близкая к преобладавшей на Западе, но не лишенная, по выражению Ж. Эскарра, «некоторой наивности».

Однако  взгляды легистов остались чуждыми  сознанию большинства китайского населения. Они слишком отклонялись от укоренившихся  представлений и поэтому имели  лишь временный успех. Легистам не удалось  утвердить в Китае понятие  постоянно действующих правовых норм и суверенного закона.

При династии Хан (206 г. до нашей эры) конфуцианство  снова возобладало, и с тех  пор его господство было постоянным. Монголы-завоеватели в XIII веке могли  выразить свое презрение к этому  учению, отнеся его проповедников  вместе с проститутками и нищими к десятому, последнему разряду населения. Но это преходящее явление не оставило большого следа, конфуцианская мысль  господствовала вплоть до нашего века, и право не интересовало китайцев, предпочитавших иные пути реализации справедливости. Общественный строй  основывался на ритах, и закон играл лишь второстепенную роль. Чтобы узнать нормы, которыми реально руководствовались в сфере, которую мы бы назвали частным или гражданским правом, следует абстрагироваться от закона и руководствоваться только обычаем. Китайские кодексы, которые появлялись после воцарения династии Хан, содержали лишь административные предписания или нормы, относящиеся к уголовному праву; гражданско-правовые правила попадали в них лишь тогда, когда нарушение норм обычая влекло уголовные санкции. Тот, кто, добиваясь осуществления своих интересов в области частного права, просил государственного вмешательства, должен был винить другую сторону в совершении уголовно наказуемого деяния. Общественное мнение осуждало такой способ действий, и тот, кто не мог доказать выдвинутое обвинение, сурово наказывался.

Кодификация.

Идея  «общества без права» как будто  была поставлена под сомнение революцией 1911 года. После провозглашения республики велась редакционная работа по созданию кодексов. Гражданский кодекс, включающий и гражданское, и торговое право, вступил в силу в 1929–1931 годах, Гражданский  процессуальный кодекс –в 1932 году, Земельный кодекс – в 1930 году. Во всяком случае внешне китайское право европеизировалось и вошло, как это полагают многие изучавшие его, в семью правовых систем, основанных на римском праве.

Сохранение  традиционных идей.

Однако  за этим фасадом продолжали существовать традиционные понятия и, за немногими  исключениями, именно они преобладали  в реальной действительности. Труды нескольких человек, желавших вестернизации своей страны, не могли немедленно перестроить китайское мышление и укоренить в течение нескольких лет в умах юристов и китайского населения романскую концепцию права, разрабатывавшуюся более тысячи лет юристами Запада. Кодексы и законы применялись в Китае только в той мере, в какой они отвечали народному чувству справедливости и приличиям. Практика игнорировала законы, как только они нарушали традицию. В суды не обращались потому, что люди не знали своих прав, или потому, что они не хотели заслужить неодобрение общества. Общественные отношения, таким образом, практически регулировались так же, как и прежде. Обращались ли в исключительных случаях в суды? Даже в этих случаях часто получалось так, что китайские судьи выносили решения по стандартам конфуци-