Автор работы: Пользователь скрыл имя, 08 Декабря 2011 в 18:11, доклад
Развитие китайского средневекового права проходило главным образом по линии разработки норм уголовного права, регулирования сословно-ранговых различий, налоговых повинностей населения, обязанностей различных категорий держателей государственных земель, а также лиц, ответственных за сохранение государственной собственности, за пополнение государственной казны.
Источники права. Развитие китайского средневекового права проходило главным образом по линии разработки норм уголовного права, регулирования сословно-ранговых различий, налоговых повинностей населения, обязанностей различных категорий держателей государственных земель, а также лиц, ответственных за сохранение государственной собственности, за пополнение государственной казны. Все эти тесно связанные между собой нормы и составляли содержание многочисленных правовых памятников, династийных сводов законов, получивших название кодексов.
В
династийных сводах законов костяк
норм создавался основателем династии
(эти нормы со временем приобретали
черты божественного
Начиная с Хань, сборники законов неизменно строились на закреплении стабильного ядра традиционно-правовых норм - люй, которые дополнялись новыми - лип. Постепенно между люй и лин произошло разделение по сферам правового регулирования: люй включали уголовные законы, а лин - административные постановления и пр.
Большая работа по систематизации законов была проведена в суйском (VI в.) и танском (VII в.) Китае. При династиях Суй (581- 618 гг.) и в первый период правления Тан кодексы подвергались пересмотру каждое царствование. Первым дошедшим до нас сводом законов был кодекс VII в. династии Тан ("Тан люй шу-и").
Новая
активизация законодательной
В связи со значительным увеличением текущего законодательства работа по классификации законов и постановлений продолжалась и в последующие годы. В конце XI в. в Китае было создано специальное бюро по пересмотру и классификации законов, которое, в частности, подготовило "Свод законов из 900 статей". В конце XIV в. увидел свет "Свод законов династии Мин", воспроизводивший многие положения предшествующих кодексов. Характерно, что эта практика не была изменена и после установления в Китае маньчжурской династии Цин (1644-1912 гг.). Уже в 1644 году, после захвата маньчжурами Пекина, началась работа по изучению минского кодекса, одной из целей которой было внесение в него исправлений и изменений в соответствии с новыми политическими реалиями.
В результате работы маньчжурских придворных сановников и судей в 1647 году был создан кодекс, подавляющее большинство положений которого было заимствовано из старого кодекса династии Мин (1369-1644 гг.), причем часть из них в виде основных, коренных положений (люй), которые не разрешалось изменять. Более трехсот положений цинского кодекса было взято из дополнительных постановлений минского кодекса, в который, в свою очередь, вошли без всяких изменений многие положения танского кодекса. Составленные на основе старых кодексов, маньчжурские кодексы XVII в. почти без изменений действовали в Китае вплоть до начала XX в., определяя содержание принципов и норм традиционного китайского права.
Уголовное право. Средневековое право Китая, его династийные кодексы создавались в условиях сложившихся в древности стереотипов массового правосознания китайцев, воспринявших идеологию ортодоксального конфуцианства с его синтезом конфуцианства и легизма.
Один из этих стереотипов исходил из веры китайцев в исключительную эффективность взаимодействующих друг с другом моральных норм (ли) и жестких правовых норм (фа). В танском кодексе, закрепившем законченную нормативную основу традиционного права, прямые ссылки на моральные нормы ли, на конфуцианские произведения встречаются более чем в 60 случаях. Вместе с тем кодекс исходит из легистских требований о коллективной ответственности, о поощрении доносов и пр. Правда, при этом под прямым воздействием высказывания Конфуция, осуждавшего донос на родителей и родственников как нарушение священного принципа "сяо", в кодексе предусматривалось наказание смертной казнью за донос на прямых родственников в первом и втором поколениях.
С действием этого стереотипа связана и другая черта массового сознания, восходящая к легизму. Главная цель закона - не регулирование сферы свободы личности, а репрессия, санкция, дополняющая традиционные принципы повиновения старшим, воле правителя. Более того, с правом в массовом сознании стало ассоциироваться лишь уголовное право, которое и получило наибольшее развитие в китайской правовой культуре. Доминирующие нормы китайского уголовного права применялись не только в случае совершения преступления, но и при простом нарушении морали. Примером торжества традиционного правосознания может служить одно из показательных положений танского кодекса, предусматривающее наказание в виде битья палками за абстрактное нарушение моральной нормы, "за то, что не следует делать".
Жесткая
правовая градация людей, непосредственно
воздействующая на оценку тяжести любого
аморального поведения в
Преступник как субъект преступления мог быть и свободным, и рабом. В тех случаях, когда в кодексах не было специальных указаний, лично несвободный буцуй привлекался к суду как свободный. Но это обстоятельство не исключало сугубо сословного принципа применения наказания за многие виды преступлений, а к вещам как объектам преступления могли относиться и лично несвободные люди.
Говоря об общих принципах уголовного права, следует отметить, что китайский законодатель учитывал в ряде случаев формы вины: умысел и неосторожность, - но не всегда последовательно. Формальная неопределенность, размытость границ моральной нормы ли и как следствие этого отсутствие сформулированного в законе правового понятия, определения препятствовали четкому разграничению в праве форм вины, приводили к частому использованию при вынесении наказаний таких категорий, как неведение, неумышленность, небрежность, забывчивость, ошибка. Эти понятия широко применялись еще в древности в качестве оснований для помилования.
В III-IV вв. правовая доктрина главным показателем преднамеренности преступления стала считать составление плана его совершения. Предумышленное преступление по танскому кодексу отличалось не только составлением плана, но предварительным оговором двух или более человек.
Законодательство, в том числе и танское, не знало и разработанного института необходимой обороны, но освобождало от ответственности ближайших родственников - сына, внука и пр., защищавших от нападения отца, мать, деда, бабку, ибо негативные последствия этих действий, вплоть до убийства нападавшего, не были продиктованы их преступной волей. В этом же ключе, например, оценивалось и преступное деяние слуги, совершенное по приказу хозяина. Требование "сыновьего благочестия" неизменно диктовало закрепление вышеуказанных норм в китайском законодательстве вплоть до XX в., также как и норм о признании преступным доноса на своих ближайших родственников и об освобождении от ответственности за укрывательство членов семьи, совершивших преступление.
По танскому кодексу смягчались, как правило, наказания за преступления по трем категориям лиц: "старым и малым", а также инвалидам. Но часто детям преступника грозила продажа в рабство. Женщины могли быть казнены, но не могли быть сосланы, а казнь беременной женщины отсрочивалась на 100 дней после рождения ребенка.
Классификация преступлений в зависимости от их общественной опасности в свете конфуцианской морали покоилась в традиционном праве на концепции "10 зол", сложившейся в глубокой древности и пережившей века. При этом объектом преступного посягательства выступал ритуал, нарушение которого в форме непокорства, сыновьей непочтительности, несогласия и пр. определяло крайнюю расплывчатость уголовно-правовой нормы, дающей возможность самому судье оценивать тяжесть преступления, относить к той или иной ритуальной категории практически любое преступление. Это свойство "10 зол" во все века ценилось в Китае, где не испытывали уважения к писаному закону, не допускающему расширенного толкования правовой нормы.
К первому из "10 зол" относился "заговор о мятеже против государя", в категорию-которого мог быть отнесен сговор о любом причинении вреда императору. Главное в этой категории преступлений - направленность преступного посягательства против императора, "сына неба", естественных "небесных" установлении. В том же плане трактовались последующие две формы зла. "Великое непокорство", бунт против существующих порядков и морали, - конкретно к этой категории преступлений был отнесен умысел с целью разрушить, попытка разрушить или разрушение храма и могил предков императора или императорской резиденции. Третье зло - "заговор, измена", означающие измену императору, государству, переход на сторону его врагов, мятеж, бегство из страны или попытка побега из осажденного города.
Все лица, совершившие эти преступления, а также члены их семей считались "неисполнившими долг подданных". Преступники, их отцы и сыновья старше 16 лет подлежали смертной казни через обезглавливание, женщины семьи (матери, незамужние дочери, жены, наложницы - вместе со слугами) конфисковывались в качестве рабов.
В логической связи с первыми тремя формами зла находились и последующие преступления. Четвертое зло - "неподчинение, непокорство" - охватывало преступления против близких родственников, убийство или избиение деда, бабки, родителей, умысел убить их, убийство старших братьев, сестер, близких кровных родственников мужа (но не жены): его родителей, бабки или деда.
Следующее, пятое зло - "несправедливость, порочность" - означало поведение, противоречащее естественному порядку вещей, преступления, совершенные с особой жестокостью, злобностью. Конкретно сюда были отнесены убийства в одной семье трех человек (если они не совершали преступлений, за которые полагалась смертная казнь) или совершение преступления с особой жестокостью, например с расчленением трупа, а также все виды колдовских магических действий, приготовление, хранение и передача другому лицу ядов и пр.
Шестое зло - "выражение великого непочтения". В его основе была группа преступлений, связанных с нарушением особо значимых запретов ли, к числу которых были отнесены, например, кража предметов культа, а также вещей, используемых императором (императорской печати, печатей его жены, матери, бабки), а также оплошности, допущенные при приготовлении ему пищи, лекарства, злословие в его адрес. Все лица, совершившие действия, угрожающие здоровью императора или причинившие ему моральный или физический вред (например, не выполнившие или подделавшие его указ), подлежали удавлению. При этом речь шла о такой исключающей умысел форме вины как небрежность, ошибка. В противном случае преступления относились к первому злу, со всеми вытекающими отсюда последствиями.
Седьмые,
восьмые, девятые и десятые формы
зла так или иначе были связаны
с защитой нравственного
Восьмое зло - "несогласие, разногласие" между кровными родственниками. К этой категории относился широкий спектр преступных действий: от умысла убить или продать в рабство близкого родственника до избиения женой мужа и доноса на родственников старшего поколения.
Девятое зло - "несправедливость, неправедность" - включало в себя преступления, совершенные друг против друга лицами, связанными не семейными, а официальными, социально-иерархическими узами, например, убийство подчиненным своего начальника, командира, учителя-наставника в конфуцианской морали, т.е. члена той группы лиц, которая, как и семья, скрепляла социальный порядок. Сюда же были отнесены различные формы выражения женой непочтения к мужу, например неношение по нему траурной одежды и пр.
Информация о работе Основные черты права средневекового Китая