Процесс принятия и реализации управленческих решений в системе с четким иерархическим подчинением

     Систему связи предполагается в определенных условиях интегрировать в объединенную автоматизированную цифровую систему связи государства, объединяющую ресурс телекоммуникационных сетей связи всех органов управления Вооруженных Сил, других войск и воинских формирований и основных операторов связи государства. В отличие от существующей, автоматизированная цифровая система связи обеспечит гибкое и оперативное распределение сил и средств связи за пунктами управления, позволит представлять пользователям свободу перемещения как в полосе объединения, так и в полосе ответственности любого соединения.

     Существует  необходимость в выработке пригодного алгоритма работы командования и  штаба по подготовке боевых действий с использованием средств автоматизации. При этом особое внимание следует обратить не на пространственные теоретические изложения аспектов информатизации, а на конкретные последовательные действия по использованию средств математического и программного обеспечения. Необходимо, чтобы командиры и офицеры штаба воинской части знали, какие данные, на каком этапе, кому, каким образом отправляются и как получаются, на каких этапах принятия управленческого решения необходимо использовать моделирование боевых действий, как использовать результаты моделирования, порядок пользования цифровой картой местности и многие другие вопросы. Опыт управленческой деятельности свидетельствует, что система управления в целом может быть эффективной лишь в том случае, если будет развиваться не только по вертикали, но и по горизонтали. Это означает, в частности, что при соблюдении в целом принципа единоначалия, необходимо предоставление больших прав и свобод в выборе решений подчиненным командирам, штабам, другим должностным лицам. Они должны решать ряд вопросов самостоятельно, лишь при необходимости согласуя их с вышестоящим начальником.

     Как уже говорилось выше, в последние  десятилетия условия ведения  боевых действий, особенно в локальных  войнах, стали иными. Многократно  повышается автономность действий соединений и воинских частей, а следовательно, и самостоятельность их командиров и начальников. Время адекватной реакции на происходящие события может сократиться до нескольких минут, что не позволит вышестоящему командующему лично рассматривать и решать все нюансы ведения операции (боя). Нужна значительно большая инициатива и самостоятельность командиров (начальников) во всех звеньях. Однако развитие тенденций децентрализации управления войсками не означает упразднение такой функции управления как контроль. Главная и конечная цель управления при любых обстоятельствах заключается в умении добиться выполнения поставленных задач.

     В современную эпоху мощных средств  разведки и комплексного огневого, электронного, информационного и  интеллектуального воздействия нужно учить командира не просто мыслить, а системно мыслить, опираясь на моделирование боя. Для этого необходимы: новая учебно-материальная база (в основе которой - двустороннее моделирование, компьютерные и ситуационные центры); новые программы и методы военного образования (учить на примере живого противоборства умов); разработка новых систем и средств моделирования и автоматизации управления боем, основанных на перспективных информационных технологиях и обеспечивающих достижение превосходства в интеллектуальном противоборстве.

     В обозримой перспективе роль управления, опирающегося на достижение интеллектуального  превосходства над противником, не просто возрастет, но и приобретет значение решающего фактора.

     В условиях научно-технического прогресса, в век информатики и автоматизации войска с меньшими поражающими возможностями, но с высокоэффективной системой управления и разведки могут одержать победу над более мощным противником, уступившим в противоборстве систем управления и информационно-электронных структур. И пусть это не покажется парадоксальным, но теперь нельзя исключать возможность успешного завершения войны до ее начала - достаточно становится выиграть интеллектуально-информационное противоборство.

     Уже сегодня наряду с понятиями "управление войсками (силами)", "управление боевыми средствами", "управление огнем", "управление тылом" необходимо включить в уставные документы понятие "управление боем и операцией", важнейшей составляющей которого является управление противником. Управление противником может заключаться в умелом использовании его слабых сторон, а также в способности обращения его сильных сторон против самого себя.

     В настоящее время формирование перспективного облика Вооруженных Сил Республики Беларусь в основном завершено. Осуществляется научная проработка всех его составляющих. Следующим важным этапом будет непосредственная разработка проекта Концепции строительства и развития Вооруженных Сил Республики Беларусь будущего, в которой будут четко сформулированы цель, задачи и основные направления их строительства и развития на долгосрочную перспективу.

     В 2010 году была продолжена реализация Плана  строительства и развития Вооруженных  Сил Республики Беларусь на 2006–2010 годы и Государственной программы  вооружения на 2006–2015 годы. Принята Концепция строительства и развития Вооруженных Сил, определившая основные задачи и приоритеты их развития до 2020 года в соответствии с потребностями обороны и реальными экономическими возможностями страны, и окончательно закрепившая переход от этапа преобразований и реорганизации Вооруженных Сил к их плановому развитию и интенсивному наращиванию боевых возможностей. Основные усилия в развитии белорусской армии будут направлены на: развитие средств связи и автоматизацию процесса управления войсками и оружием; оснащение подсистем разведки современными техническими средствами. 

Направления совершенствования  организации планирования и управления войсками на примере новой концепции системы планирования строительства Вооруженных Сил США 
 

      В Министерстве обороны США ведутся дискуссии по самой сути новой концепции. В «Всестороннем обзоре состояния и перспектив развития вооруженных сил США» 2001 года впервые анонсировалось изменение парадигмы планирования военного строительства. В документе декларировался отказ от взглядов на военное планирование, предполагающих в качестве исходных данных рассматривать спектр угроз интересам США, и переход к модели, базирующейся на возможностях вооруженных сил (ВС). На первое место выдвинулся вопрос, каким образом противник мог бы вести боевые действия, а не кто конкретно будет этим противником, и где может начаться война. В последующем подтвердился выбранный курс на внедрение нового метода в систему военного планирования. Так, в Министерстве обороны (МО) США начали активно внедряться в практику новые процессы и механизмы, необходимые для работы системы планирования строительства ВС на основе возможностей (Сapabilities-Based Planning). Однако до сих пор однозначного и четкого определения этого понятия все еще нет. Более того, в самом МО до сих пор ведутся дискуссии не только по понятийному аппарату, но и по самой сути новой концепции, лежащей в основе как новой системы планирования строительства ВС, так и всей системы принятия военно-политических решений.

     В Пентагоне работа над новой системой планирования строительства ВС началась сразу после окончания холодной войны. Это был период, когда было необходимо найти кардинально отличные способы обеспечения военной безопасности. Одним из таких подходов и стала новая концепция военного планирования. В то время в процессе военного планирования отчетливо проявились два базовых взаимосвязанных направления развития. Это, во-первых, расширение спектра военных задач, стоящих перед ВС США, и, во-вторых, повышение эффективности деятельности ВС, заключающееся не просто в изменении их структуры, боевого состава и т.п., а в уменьшении рисков для национальной безопасности при минимальных ресурсных затратах.

     Первое  из направлений развития стало действительно  новаторским для специалистов МО США. Второе новым не было, так как подобный подход уже был заложен в рамках системы программно-целевого планирования, действующей с начала 1960-х годов. Однако сложность и неопределенность военно-политической обстановки (ВПО), разрушение систем глобальной и региональной безопасности и другие факторы вдохнули новую жизнь в эту тривиальную идею. При всей опасности холодной войны подходы к планированию обеспечивали необходимые меры для поддержания стабильности, которые включали не только равновесие в политической области, но и паритет военной мощи стран. Перевод стратегических целей планирования в конкретную структуру войск был исчерпывающе проанализирован и представлял собой достаточно сложный, но хорошо отработанный процесс, который был понятен исполнителям. С крахом биполярной системы международных отношений стало естественным возродить это надежное правило распределения имеющихся ресурсов для решения новых задач.

     Еще большую путаницу вызывает неопределенность понятия «возможности». Так, в повседневной деятельности МО США данное понятие используется для описания различных процессов: для целеполагания и постановки задач; для назначения органов и должностных лиц, участвующих в разработке концепций, а также сил и средств, которые могут выполнить поставленные задачи. Опыт показывает, что фактически любой из них немыслим без определения специфических возможностей. Но именно подобная гибкость в применении конкретного термина и наносила серьезный ущерб всему понятийному аппарату в рамках новой системы планирования.

Признав этот недостаток, МО США внедрило универсальное  определение «возможностей»: возможности  – это «способности по достижению необходимого результата, обозначенного  необходимыми критериями и условиями, с помощью комбинации сил и  средств, а также методов и способов их применения для выполнения поставленных задач». Данное определение можно трактовать весьма неоднозначно, так как предлагается создать сложную конструкцию – для сохранения объекта необходимо его разрушить.

     Подобная  двусмысленность, однако, не вызвала вынужденного бездействия должностных лиц МО США по внедрению и развитию новой концепции. Наоборот, во всех структурах Пентагона начали появляться новые идеи и инициативы, направленные на реальное и быстрое внедрение рассматриваемого подхода в повседневную практику.

     Постоянное  расширение списка задач, к выполнению которых должны быть готовы ВС, –  принцип, требующий неукоснительного соблюдения.

     После событий 11 сентября 2001 года была признана необходимость адаптации ВС к  решению задач в особых условиях мирного времени, как оказалось, не менее важных для национальной безопасности страны, чем победа в возможных, но не обязательных традиционных военных конфликтах. Кроме того, были выявлены серьезные проблемы защиты национальной территории и элементов критической инфраструктуры.

     Война с терроризмом сформировала новое  видение облика перспективных систем глобальной безопасности, основная деятельность которых все больше смещается  на ликвидацию асимметричных, неявных  и неожиданных угроз существованию западной цивилизации. Фронт этой войны оказался на континентальной части США в непосредственной близости от домов самих американцев. В результате возникла необходимость решения большего объема задач, чем в опасный, но гораздо более предсказуемый период холодной войны. Но главное здесь не в увеличении количества задач, а в их содержании, лежащем зачастую в стороне от грубого и понятного (для определенной части военно-политического руководства США) применения военной силы. В подобной ситуации МО США должно обладать необходимой гибкостью и адаптивностью планирующих органов, чтобы их реакция соответствовала любым возможным изменениям ВПО.

     Использование категории «риск» в качестве основной меры оценки эффективности стратегического  планирования строительства ВС. В любой системе должны быть заложены оценочные показатели ее деятельности. Что же может быть конечной продукцией функционирования Министерства обороны? С одной стороны, вклад ведомства в обеспечение национальной безопасности многообразен, сложен и носит комплексный характер, чтобы урезать его до нескольких показателей. С другой – сложность и комплексность работы МО проявляется в ходе принятия важных военно-политических решений. Но во всех документах имеется один показатель, на который ссылаются военные специалисты, используя его как ключ к правильному, с их точки зрения, выбору решения среди возможных альтернативных стратегических вариантов, – это риск. Насколько любая общая стратегия развития бизнеса заключается, как правило, в увеличении прибыли, настолько и стратегия национальной безопасности страны должна предусматривать существенное уменьшение риска.

     Меры  оценки эффективности боевых действий и сугубо технических систем хорошо отработаны и понятны военным  экспертам. Все они в совокупности являются хорошей исходной базой для оценки конкретных образцов вооружения и военной техники (ВВТ) и позволяют произвести обоснованный выбор. Но на оперативном уровне сравнение относительной эффективности альтернативных пакетов войск (сил) при решении поставленных задач является сложным и трудоемким. Именно для подобного сравнения американские специалисты и предлагают использовать категорию «риск» с точки зрения влияния принимаемых управленческих решений на безопасность всей нации (государства).

     Вместе  с тем, хотя в МО США и установлено требование оценки степени риска как важнейшей меры эффективности военного строительства, а председатель КНШ ежегодно проводит оценку риска для всех оперативных планов ВС, подобная оценка, особенно на высшем (стратегическом) уровне, остается достаточно непредсказуемым и, по сути, незрелым процессом. От руководства МО требуются определенные усилия для развития общей структуры оценки имеющихся и особенно будущих рисков превращения категории «риск» в важнейший показатель оценки эффективности стратегического планирования.

     Внедрение системы планирования строительства  ВС на основе возможностей столкнулось  с рядом проблем. Некоторые из них незначительны и могут  быть сняты достаточно быстро путем  разъяснения взглядов действующего руководства МО на нововведения. Другие носят системный характер и требуют повышенного внимание со стороны всех участников процесса стратегического планирования. «Простые» проблемы, по существу, выражаются в банальных недоразумениях, вызванных неправильным пониманием исполнителями ключевых идей и принципов новой системы планирования. Они зародились сразу после декларации перехода на новые методы работы, в том числе из-за поверхностной или даже ошибочной трактовки ее основных положений должностными лицами Пентагона. Со временем путаница только укрепилась, что особенно наглядно проявляется во взаимодействии подходов к системе планирования «от угроз» и «от возможностей». Так, например, во многих документах заявлялось, что новая система заменила ранее действовавшую систему планирования строительства на основе угроз. Изучение документов стратегического планирования, издаваемых в МО и КНШ, опровергает подобную точку зрения. Это касается всех элементов планирования, в том числе и такой важнейшей составляющей системы планирования «от угроз», как базовые сценарии. Так, в частности, отмечается, что даже если сложившаяся к настоящему времени ВПО и менее предсказуема, чем в годы холодной войны, то из этого совершенно не следует, что базовые сценарии уже больше не могут быть использованы при новом подходе. Из этого только следует, что существовавший ранее набор сценариев должен быть существенно расширен и доработан, в том числе с учетом того, что специфические варианты нейтрализации угроз не должны подменять систему планирования строительства на основе возможностей, а работая с ней в тесном взаимодействии, способствовать формированию новых требований к военному строительству. При этом создаваемые ВС должны быть способны решать значительно больший объем задач во всех условиях и в любой обстановке.