Торговля и таможенное дело в Великом Новгороде

Властные права веча и существенное ограничение политической компетенции князя оформлялись письменными договорами между ними. Первые три из дошедших до нас грамот излагают условия, на которых правил Новгородской землей Ярослав Ярославич Тверской, приходившийся Александру Невскому родным братом.21 Две из них были написаны в 1265 г. и одна в 1270 г. Позднейшие договорные грамоты лишь повторяли условия, изложенные в этих грамотах Ярослава: «...так как их содержание весьма сходно, то все они вместе составляют как бы хартию, обеспечивающую самоуправление».22Главная общая обязанность, падавшая на князя-управленца, состояла в том, чтобы он держал Новгород «в старине, по пошлине», т. е. по старым обычаям. Он не мог «замышлять войны без новгородского слова», смещать должностных лиц без судебного разбирательства («а мужа ти без вины волости не лишати»), судить, раздавать волости, давать грамоты без посадника и т. д.23

Князь нужен был новгородцам и для обеспечения их торговых интересов. Поэтому в договорных грамотах внимание обращалось не только на судебно-административные, но и на торговые их отношения с князем: 1) «А гости нашему гостити по Суждальской земли, без рубежа (т. е. беспрепятственно, без конфискации товаров. — М.Ш.), по Цареве грамоте»;24 2) «А рубеж ти, княже, межю Соуждальскую землю и Новгородьскеи) дати ти старый, како было при деде твоем и при праотце твоем Ярославе»;25 3) «А послом Новгородьским и Новгородцем ездити сквозе Михаилову волость бес пакости».26

Во-первых, ограждая торговые интересы новгородцев, князь гарантировал им в своем собственном княжестве свободную торговлю и личную безопасность. (Новгород остро нуждался в привозном хлебе из Низовой земли и потому стремился обезопасить себя от угрозы экономической блокады со стороны владимиро-суздальских князей.) Во-вторых, князь не мог произвольно устанавливать таможенные пошлины. (Из договорных грамот Новгорода с Ярославом Ярославичем и всеми другими князьями следует, что с новгородских купцов в Суздальской земле полагалось взимать мыт — 2 векши с воза, ладьи и «от хмелна короба и от лняна».) В-третьих, участвуя в торговле города с заморскими купцами, князь вынужден был прибегать к услугам новгородских посредников.27 Он также не мог ни нарушать договоров Новгорода с немецкими городами, ни затворять иноземных торговых дворов, ни ставить к ним своих приставов; не должен был ставить своих мытниц по Новгородской земле.28 Поскольку таможни могли быть и княжескими, и новгородскими, то остается неизвестным, каким образом таможенные сборы делились между князем и Новгородом. Ю.А. Гагемейстер допускал, что большая часть доходов от таможенной деятельности поступала в княжескую казну.29

Известно, что уже в XII в. в Новгороде существовали купеческие организации, из которых известны объединения купцов при церкви св. Параскевы Пятницы и Троицкой церкви, ведущих дальнюю (зарубежную, заморскую) торговлю, и Иванское купечество. Последнее объединяло наиболее состоятельных торговцев воском.30 По «Рукописанию», составленному от имени новгородского князя Всеволода Мстиславича и представлявшему собой устав общества при церкви Иоанна Предтечи на Опоках, чтобы стать «пошлым купцом», т. е. полноправным и потомственным членом «Иванского купечества» (своего рода первой гильдии новгородского купечества), требовалось сделать взнос в размере 50 гривен (10 кг) серебра: «А не вложится хто в купечество (в торговую корпорацию при церкви св. Иоанна. — М.Ш.), не даст пятьдесят гривен серебра, ино то не пошлый купец».31 Половина взноса шла в храмовую казну, которая могла выполнять функцию банка, ссужая заинтересованных лиц.32

Обществу были даны важные привилегии, в том числе право контроля за взвешиванием воска и право на получение обусловленной пошлины с вощаного веса. Его совет, состоявший из двух купеческих старост под председательством тысяцкого, ведал все торговые дела и торговый суд в Новгороде независимо от посадника и совета господ, возглавляемого архиепископом.33 Ему же предоставлялось вести дела с чужеземными гостями и приезжими купцами из других городов. Таким образом, отмечает И.Я. Фроянов, церкви придавался статус «организационного центра торговой корпорации, получившей впоследствии наименование Иванского ста».34

Согласно Новгородскому уставу великого князя Всеволода Мстиславича о церковных судах, людях и мерилах торговых, к старосте церкви Иоанна Предтечи и 10 новгородским сотским наряду с епископом переходило заведование торговыми мерилами: «скалвами вощаными» (весы с двумя чашками), «пудом медовым» (весы с неравноплечим коромыслом), «гривенкой рублевой» (для взвешивания благородных металлов), «локтем Иванским» (для измерения тканей) и «всякой известью» (все, имеющее отношение к взвешиванию).35

Ряд статей «Рукописания» определял порядок взимания весчей пошлины с воска, а также сам размер пошлины с купцов, торгующих воском. На этом основании в дореволюционной литературе высказывалось предположение, что иванская купеческая организация была скорее учреждением не торговым, но административно-финансовым, ведавшим дела, связанные со сбором весчей пошлины с воска.36 Следует обратить внимание и на то, что для новгородцев была установлена особо льготная пошлина. Для людей из других городов она различалась в зависимости от удаленности последних от Новгорода: размер ставки убывал в связи с уменьшением расстояния от тех мест, откуда приезжали гости, торгующие воском.37

Новгородские купцы, которые торговали с другими русскими землями, также были объединены в общества — предпринимательские артели (поморские купцы, низовские купцы и др.). В Новгороде существовали десятки таких артелей, в зависимости от товаров, которыми они промышляли, или местности, куда ездили торговать. В дальних городах новгородцы создавали свои фактории. Так, в Киеве они объединялись вокруг божницы св. Михаила. Предположительно этот двор находился на Подоле — в торговом районе древнего Киева.38

В XII—XIII вв. новгородцы посещали Данию, Висбю (главный город о. Готланд), Любек и некоторые другие балтийские порты (в XIII—XIV вв. — только Готланд). В Висбю была образована русская фактория. В IX—XIII вв. торговый путь на Готланд пролегал от устья Невы вдоль северного эстонского берега до Таллинской бухты и дальше, минуя острова Хийумаа и Сааремаа, через Балтийское море.39 Говоря об этом, важно избежать переоценки торговой активности новгородского купечества. Экономические связи Новгорода со странами Западной Европы до XV в. были сравнительно слабыми, поездки новгородцев за границу не носили регулярного характера.40 Начиная с XIII в. торговля Новгорода с Западом поддерживалась, главным образом, при посредничестве немецкого купечества.41

В XIV—XV вв. внешнеторговые маршруты новгородских купцов изменились. Они перестали посещать датский и готландский берега. Одновременно наблюдалось учащение непосредственных выходов новгородцев на рынки Швеции, Пруссии и Ливонии. Особенно их привлекала соседняя Ливония, куда вели как морской, так и сухопутный пути. Н.А. Казакова указывает, что в наиболее крупных ливонских городах — Риге, Ревеле и Дерпте — русские купцы по своим торговым делам останавливались на длительное время и имели свои церкви. В Дерпте во второй половине XV в. существовал русский конец — часть города, заселенная преимущественно новгородскими и псковскими купцами. Особое русское поселение, предположительно торгового характера, находилось близ Нарвы.42

Главное богатство Новгорода и основной предмет его торговли составляли различные меха, которые в огромных количествах поступали из всех новгородских земель и колоний на Русском Севере и затем вывозились в европейские страны. «Средневековая Европа, — справедливо полагал С.Г. Пушкарев, — предъявляла громадный спрос на меховые товары, ибо меха употреблялись тогда не только для изготовления теплой одежды, но были любимым украшением одежды и даже обуви всякого рода, и Новгород был поставщиком этого товара на целую Европу».43

До конца XV в. основным поставщиком пушнины на внешний рынок выступало новгородское боярство, получавшее меха в виде ренты с зависимых от него крестьян. (Дань с северных народов не составляла основной части пушного новгородского экспорта.) С конца XV в: развернулась самостоятельная крестьянская торговля мехами. Вывозились в основном необработанные беличьи шкурки. Дорогие же меха (соболя, куницы, горностая) составляли ничтожную долю мехового экспорта. Опираясь на материалы сохранившейся деловой документации, А.Л. Хорошкевич подсчитала, что в XIV—XV вв. из Новгорода на Запад ежегодно отпускалось свыше полумиллиона меховых шкурок.44

Вторым по важности экспортным товаром был воск, заготовка которого осуществлялась в лесах Среднего и Верхнего Поволжья, районах Оки, Муромской, Рязанской, Смоленской и Полоцкой земель, где наибольшее развитие получил бортнический промысел. Хотя основным поставщиком воска на рынок выступало крестьянство, непосредственная торговля этим товаром находилась в руках гостей-оптовиков.45 Воск продавался «кругами» и в «кусках». Первые строго соответствовали установленной весовой норме (в XIV—XV вв. ее значение постепенно увеличилось с ½ до 1 шиффсфунта, или с 80 до 160 кг). Масса же одного куска воска могла достигать четырех шиффсфунтов. Немецкий двор добивался покупки только чистого воска белого цвета, что нередко удостоверялось оттиском официальной печати со словами «товар Божий». Всего в конце XV в. из Новгорода отпускалось до 300 т воска.46

Кроме мехов и воска из Новгорода за границу вывозили мед, толстый грубый холст, паклю, шкуры, овчины, кожи, юфть, обувь, ворвань (жир морских млекопитающих), мясо, говяжий жир, свиное сало, рыбу, строевой лес, смолу, деготь, хмель, лен, коноплю, пеньку, канаты, поташ (щелочная соль),47 щетину, персидский шелк и др. При этом А.Л. Хорошкевич обращает внимание на то, что вывоз льна, кож и пеньки начался не ранее XV в. и был незначительным.48

В «нижние» (русские) земли Новгород отпускал меха, лен, хмель, а также иноземные товары.

Долгое время торговые сношения западноевропейских народов с Новгородом носили случайный характер, пока в X—XII вв. о. Готланд не стал центральным пунктом для северного купечества, прежде всего немецкого.49 В начале XII в. на торговой стороне Новгорода у торга уже существовала заграничная торговая фактория. Это был так называемый Готский двор с церковью скандинавского святого Олафа, основанный купцами из г. Висбю на о. Готланд. Русские (новгородские купцы-мореходы) имели в Висбю собственный гостиный двор, свои дома и свою церковь. Всего же на о. Готланд археологически выявлены фундаменты двух каменных древнерусских храмов.50

В 1192 г. купцы из немецких городов, составившие на Готланде торговое общество (Товарищество купцов Римской империи, посещающих Готланд), открыли в Новгороде Немецкий двор с церковью св. Петра.51 До конца XIII в. им удавалось руководить не только обоими дворами, но и удерживать в своих руках торговлю Западной Европы с Новгородом.52 В XIV в. основную часть европейской торговли с Новгородом через Балтийское море составляла торговля северогерманских городов во главе с Любеком, зародившаяся еще в XII в.53

В 1259 г. Любек (с 1226 г. свободный город), Висмар и Росток заключили первый договор для борьбы с пиратами. В дальнейшем сфера их совместных действий существенно расширилась. В 1283 г. в Ростоке был заключен союз, впервые объединивший Любек, Росток, Висмар, Штральзунд, Грайфсвальд, Штеттин, Деммин, Анклам — главные города на южном побережье Балтики. В конце XIII в. в Любеке состоялся съезд «вендских» городов, на котором было принято решение о лишении немецкой общины на Готланде права владения печатью всего немецкого купечества. Одновременно был осуществлен перенос высшей апелляционной инстанции из Висбю в Любек.54

В 1356 г. состоялся первый общеганзейский съезд. Важной причиной дальнейшего сближения немецких городов явились захват и разорение датским королем Вальдемаром IV Аттердагом г. Висбю в 1361 г. Окончательное оформление Ганзы в союз более чем 70 городов вендской, вестфальской, нижнесаксонской, прусской, ливонской групп во главе с Любеком произошло в 1370 г. в результате их победы над Данией.55 В XIII—XIV вв. одновременно с оформлением Ганзейского союза (просуществовал до 1669 г.) определилась роль двора св. Петра как главного центра новгородской внешней торговли.56

В.О. Ключевский полагал, что с усилением Ганзы немцы в Новгороде вытеснили скандинавов и стали нанимать их двор. По мнению же М.Ф. Владимирского-Буданова, оба двора (Готский и Немецкий) юридически составляли одно учреждение, одну замкнутую общину, созданную иностранцами для того, «чтобы, при невозможности пользоваться лично, в отдельности, полными правами гражданства, пользоваться ими в совокупности — коллективно».57 Из современных исследователей схожей версии придерживается Е.А. Рыбина. По ее предположению, с образованием городской Ганзы в конце XIII в. Готский и Немецкий дворы составили единую ганзейскую контору, известную в источниках под названием «двор св. Петра», просуществовавшую в Новгороде вплоть до конца XVII в.58

В XV в., когда начался упадок Ганзы, ключевые позиции в торговле с Новгородом перешли к ливонским городам — Дерпту, Ревелю и Риге, одновременно состоявшим в Ганзейском союзе.

Непросто складывались торговые отношения Новгорода со Швецией. В 1323 г. при посредничестве ганзейских купцов между ними был впервые заключен мирный договор — Ореховский мир, завершивший 30-летний период военных действий. Граница тогда была установлена по середине Карельского перешейка. Несмотря на возобновления военных действий между русскими и шведами в середине XIV в. и во второй половине XV в., она просуществовала до рубежа XVI—XVII вв. Ореховецкий договор 1323 г. гарантировал свободу торговли шведов в Новгородской земле, а новгородцев — во владениях шведского короля. Документальные свидетельства подтверждают факты посещения в XII—XV вв. шведами Новгорода, а новгородцами — Стокгольма и других шведских портов.59

Главный путь иностранных купцов в Новгород пролегал по маршруту: Финский залив—р. Нева—Ладожское озеро—р. Волхов. Через волховские пороги, начинавшиеся на 24-м километре от Ладожского озера, их суда проводили особенные лоцманы, которым в конце этого трудного маршрута, у Рыбацкой слободы (Taberna piscatorum), выплачивалась установленная плата. Затем суда останавливались у Гостинопольской пристани. Здесь в середине реки был остров «Гостинополье» (Gestevelt), где, по всей видимости, находились складские помещения немцев и таможенный пост новгородцев, производивших осмотр товаров и взимавших проезжую пошлину. Отсюда до Новгородской пристани оставалось немногим более 180 км.60Необходимость перегрузки обусловливалась тем, что с XIII в. на Балтике стали широко практиковаться перевозки товаров большими партиями; первостепенное значение получили перевозки насыпных грузов; основным типом судна сделался тяжелый и тихоходный грузовой корабль — когг — с глубокой осадкой.61

Уже в начале XIII в. наряду с водным путем был проторен и «горний» путь, т. е. по суше. Поначалу морские гости имели преимущества перед сухопутными, что отразилось в первых редакциях скры — устава Немецкого двора. Это различие просуществовало до начала XIV в., когда немецким купцам стал предоставляться «чистый путь» по суше.62 Гильдии морских и сухопутных купцов «делились еще на зимних и летних; зимние, — по мнению С.М. Соловьева, — приезжали осенью, вероятно, по последнему пути, и зимовали в Новгороде; весною они отъезжали за море, и на смену им приезжали летние».63