Демографическое развитие семьи

Примечание: из-за увеличения числа опрошенных с 706 до 1085, показатели в таблице несколько отличаются от ранее опубликованных нами (Синельников А. Б. Семейная жизнь и религиозность   

Базовый материнский  капитал делает женщину более  независимой от мужа и облегчает развод с ним, если она его разлюбила или никогда не любила. Она, например, может использовать эти деньги для покупки жилья только себе и ребенку. Жилье тогда потребуется поменьше и подешевле, а доля базового капитала в его стоимости выше, чем при покупке квартиры на всю семью, включая мужа.

Ситуация, в которой распоряжаются капиталом лишь матери, уменьшит авторитет мужей для жен и отцов для детей.

Данные социологических  исследований показывают, что во многих семьях отцовский авторитет и так не высок. Как пишет Т. А. Гурко, «отцы, работающие в старом секторе экономики и занятые трудом невысокой квалификации, демонстрируют советские практики отстранения от семейной жизни и родительской роли. Обычно они не видят перспективы в передаче детям своих навыков и того, чему их учили родители, у них значительно снижен интерес к занятиям, как с сыновьями, так и с дочерьми». [22]

Кроме того, Т. А. Гурко отмечает, что «в большинстве проинтервьюированных семей не только девочки, но и мальчики сохраняют и к этому возрасту более тесные связи с матерями, которые, в свою очередь хотят видеть в них детей, а не взрослых». [23] Речь идет о старшеклассниках.

Итак, есть основания  считать, что побочным эффектом предоставления матерям «базового капитала»  может быть дальнейшее уменьшение прочности  браков, что ослабит ожидаемый  прямой эффект этой меры, т.е. повышение  рождаемости.

Этой ситуации можно избежать, если дать обоим  родителям равное право распоряжаться  данными средствами. Расходы на демографическую политику от этого не повысятся, но сама политика не будет сопровождаться негативными побочными эффектами и станет намного результативнее.

С каким демографическим типом семьи ассоциируется семейный образ жизни в сознании религиозных и нерелигиозных людей?

К сентябрю 2005 года обработано 706 анкет, заполненных в Москве, Казани, Уфе, Чебоксарах и др., в том числе 352 христианских (237 из них православные Московского Патриархата), 152 иудейских, 97 мусульманских и 105 нерелигиозных.

У приверженцев всех трех религий представления  о семейном образе жизни, как правило, более позитивны, чем у нерелигиозных людей. Для христиан эти различия статистически существенны по всем параметрам, для иудеев и мусульман — не по всем, но это может объясняться меньшей численностью респондентов данных вероисповеданий. Лишь ассоциация семейного образа жизни с наличием 5 и более детей у мусульман слабее, чем у нерелигиозных, но различие статистически незначимо.

Христиане, считающие  себя весьма религиозными людьми, в заметно большой степени ассоциируют семейный образ жизни с наличием, как законного супруга, так и нескольких детей (двух, трех, четырех, пяти и более), чем христиане, которые указали в анкетах «я человек религиозный, но не слишком»). Различия между этими двумя группами христиан больше, чем между всеми христианами в целом и нерелигиозными людьми.

Как для респондентов всех религий и конфессий, так и для нерелигиозных людей семейный образ жизни сильнее всего ассоциируется с наличием законного супруга, затем — с наличием хотя бы одного ребенка, значительно слабее — с двухдетностью, еще меньше — со среднедетностью (3—4 детей), а на последнее место все группы респондентов поставили ассоциацию с многодетностью (5 и более детей).

Таблица 1 — Средние баллы ответов религиозных и нерелигиозных респондентов на вопрос: «В какой мере семейный образ жизни ассоциируется у Вас с…?»

Примечание: Различия между показателями высчитаны до округления средних баллов до двух знаков после запятой. Расхождения между округленными и неокругленными показателями несущественны и не меняют характера существующих различий. Жирным шрифтом выделены различия средних баллов статистические достоверные на уровне значимости не менее, чем 0,95 (t > 2). Оба эти примечания относятся не только к данной таблице, но и ко всем другим. Установки респондентов определяются по пятибалльной шкале, напоминающей школьную: (5 баллов — в очень большой степени; 4 балла — в большой степени; 3 балла — в незначительной степени; 2 балла — ни в какой степени не связываю), на основании чего выводятся средние баллы.  

 
Для большинства респондентов вступление в брак и рождение первого ребенка уже означает переход к семейному образу жизни. Рождение второго ребенка, по их мнению, не делает образ жизни более семейным. Наличие же трех и более детей для большинства респондентов очень слабо связано с их представлениями о семье. Хотя религиозные респонденты несколько менее негативно относятся к среднедетности и многодетности, чем нерелигиозные, для основной массы верующих всех конфессий семейный образ жизни — это малодетность.

Если произойдет возвращение большинства населения  к религии в тех формах, в каких оно имело место до сих пор, то это может ненамного повысить рождаемость, но в рамках преобладающей малодетости — изменится пропорция между числом однодетных и двухдетных семей в пользу последних, семьи же с тремя и более детьми останутся незначительным меньшинством. Следовательно, сохранится режим неполного замещения поколений, а естественная убыль населения будет продолжаться. 

Как религиозные  и нерелигиозные люди относятся к различным аспектам брачного, репродуктивного и сексуального поведения?

Анкета включала целый блок вопросов, посвященных  отношению респондентов к некоторым аспектам брачного, репродуктивного и сексуального поведения.

Религиозные респонденты  более позитивно, чем нерелигиозные, относятся к среднедетным и многодетным семьям. Отношение христиан, иудеев и мусульман к людям, которые вообще отказываются вступать в брак и (или) иметь детей, а также к неверным супругам заметно негативнее, чем у людей нерелигиозных.

Религиозные люди более критически относятся к методам, позволяющим избежать нежелательной или несвоевременной беременности. В основном это касается «современных» методов (пилюли, спираль, норплант, стерилизация). Их отношение к так называемым «народным» методам более толерантное, поскольку основной из этих методов (календарный, который конкретно указан в анкете) не предполагает греховного, с их точки зрения, вмешательства в репродуктивный цикл, а основан лишь на воздержании, которое не осуждается церковью. Для верующих всех конфессий характерно более негативное, чем у неверующих, отношение к аборту: он рассматривается как убийство.

Повышение рождаемости  невозможно в условиях массовой нестабильности браков. В последние годы две трети браков в России заканчивается разводами, при этом большинство разводящихся либо не имеет общих детей, либо имеет только одного ребенка. Редко какая женщина решится иметь даже двух детей, если она не уверена в прочности своего брака. Разумеется, разводы были всегда и везде в мире. В определенных ситуациях их разрешает любая традиционная церковь, кроме католической. Последняя запрещает развод, хотя и допускает аннулирование брака, то есть признание его недействительным, если сам брак был заключен не по ее правилам. Однако католицизм не относится к числу традиционных для России конфессий, а во всех католических странах разводы разрешены светским законодательством — церковь не смогла сохранить своего влияния на поведение верующих.

При абсолютном исключении возможности развода  нельзя было бы заставить недобросовестных супругов соблюдать элементарные правила семейной жизни. Поэтому все религиозные конфессии (кроме католицизма) разрешают расторжение браков, если для этого есть серьезные причины.

Таблица 2 — Средние баллы, отражающие отношение религиозных и нерелигиозных респондентов  
к некоторым явлениям современной жизни.

Примечание: Средние баллы рассчитаны по пятибалльной шкале, где 1 балл — «считаю допустимым в любом случае», а 5 баллов — «считаю совершенно недопустимым».

 
 
В Российской империи до  1917 г. приверженцы всех официально признанных вероисповеданий могли расторгать браки по своим религиозным законам. Для православных уважительными причинами признавались прелюбодеяние, доказанное свидетельскими показаниями или собственным признанием виновного, а также неспособность одного из супругов к брачному сожитию (если она возникла до заключения брака), безвестное отсутствие мужа или жены не менее пяти лет, осуждение одного из супругов за тяжкое преступление на длительный срок заключения и некоторые другие обстоятельства.

Для приверженцев других религий перечни оснований  к разводу были иными, но тоже речь шла главным образом об объективных причинах. Для иудеев и мусульман в эти перечни входили бесплодие жены или неспособность либо нежелание мужа обеспечивать семью. У иудеев при разводе по обоюдному согласию в принципе можно не объявлять причину, но на практике община желает ее знать. Если же муж или жена возражает, то раввинский суд выясняет, является ли причина уважительной.

У мусульман  мужья формально имеют право  на немотивированный развод («талак») даже и без согласия жен, жены же могут требовать развода только в случаях, предусмотренных законом (например, если мужья их не содержат). Однако случаи «талака» редки, поскольку это не одобряется моралью. У православных уже в дореволюционный период имели место разводы и по субъективным причинам (например, сексуальная неудовлетворенность). Чтобы уйти от постылой жены, муж брал на себя вину в прелюбодеянии, которого реально могло и не быть.

Однако и в христианской, и в мусульманской, и в иудейской среде люди, расторгнувшие брак по причинам, непонятным для окружающих или не считавшимся уважительными, пользовались дурной репутацией. Если мужчина развелся с женой не потому, что она изменяла ему, была бесплодной или психически больной, устраивала ему скандалы при людях, либо не заботилась о нем и детях, то ни одна уважающая себя семья не выдавала замуж свою дочь за такого человека, поскольку к нему уже не было никакого доверия.

После революции 1917 года и последующей секуляризации российского общества (в западных странах эта секуляризация произошла и без революций), законы и общественное мнение стали признавать уважительными причинами для разводов любые причины, которыя казались уважительными их инициаторам, несмотря на все возражения покинутых супругов. Сами разведенные перестали пользоваться дурной славой. Закон уже не ограничивал их права на другой брак, тогда как в дореволюционной России супруги, уличенные в прелюбодеянии, надолго лишались этого права.