Консервативная направленность социологии Огюста Конта

Автор работы: Пользователь скрыл имя, 04 Марта 2011 в 22:59, реферат

Описание работы

Консерватизм — направление в политике, отстаивающее существующий государственный и общественный порядок, в противоположность либерализму, требующему необходимых улучшений и реформ… (Брокгауз и Ефрон)

Содержание работы

Введение
стр. 3
Определение консерватизма
стр. 5
Биография Конта и его учение
стр. 7
Вывод
стр. 20
Об энциклопедическом законе или иерархии наук, а так же об астрономии и применении ее к образованию
Стр. 21
Список использованной литературы
стр. 26

Файлы: 1 файл

00.doc

— 141.50 Кб (Скачать файл)

Научное знание по мнению Конта – высшая ступень  развития знания. Самым ценным видом  знания явл научное (позитивное) –  достоверное, точное, полезное. Метафизика (классич философ.) – наоборот неточное недостоверное, бесполезное. Сравнивая многочисленные утопические проекты создания идеального общества с точными предсказаниями физики, он пришел к заключению, что необходимо и в общественных науках отказаться от утопий и начать изучение конкретных фактов социальной жизни, тщательно их описывать, систематизировать и обобщать. Отвергал философию как навязывающую свои принципы. Поэтому задачей позитивной философии считал описание, систематизацию и классификацию конкретных результатов и выводов научного познания. Наука не должна задавать вопросом почему происходит явление, а лишь ограничиваться описанием того, как оно происходит. Такой отказ от исследования конечных причин и сущностей явлений в дальнейшем стал одним из важнейших постулатов позитивизма. 
 
 
 
 

Вывод: 

Каждый человек  возникает только в тот момент, когда общество готово его воспринять. Конт не был понят всеми, но его  учение было необходимо именно тогда. Франция того времени, после всего того, что она пережила, отчаянно нуждалась в чем-то новом. Но новое, это, хорошо забытое старое.

Огюст Конт придерживался либерально-консервативных убеждений,  был  сторонником  сильного  государства,  социального   порядка, жесткой социальной иерархии и постепенных реформ. Конт не воспринял  идей утопического социализма, проповедовал классовый мир и категорически защищал частную собственность. Конт был, как он сам себя называл социократом. При социократии духовное руководство обществом принадлежит уже философам-позитивистам, ученым, призванным вырабатывать рекомендации для практики управления и заниматься воспитанием. Само же властное управление осуществляется узкой группой банкиров, промышленников и технических специалистов при содействии ученых. Массы народа как некомпетентные умы от реальной власти отстраняются. Сущность социократии выражает ее лозунг: «Любовь как принцип, порядок как основание и прогресс как цель». Формула «порядок и прогресс» стала эпиграфом «Системы позитивной политики» О. Конта. В его учении революции, «анархические взрывы» представлены как патология общественного развития» а социальная солидарность — как необходимая основа нормальной социально-политической жизни, исчезновение которой означает распад общества и государства. В целом Конт выступает противником либерализма, демократии, социализма, прав и свобод личности, мешающих, по его мнению, упрочению солидарности, сторонником сильной авторитарной власти, даже личной диктатуры, наподобие власти Наполеона Бонапарта. Свой же позитивизм О. Конт возводит в ранг «единственно действительной и всеохватываювдей религии», способной решить все социально-политические проблемы. 
 

Об энциклопедическом законе или иерархии наук (из трактата «Дух позитивной философии»), а так же об астрономии и применении ее к образованию. 

Конт создал свою иерархию наук. Приведу лишь некоторые из его размышлений, относительно его видения иерархии наук:

     «Совокупность астрономических знаний, рaссмaтpивaeмых  до настоящего времени слишком изолированно, должна отныне составлять только один из необходимых элементов новой  нераздельной системы общей философии, постепенно подготовленной в течение последних трех веков само собой получившимся схождением результатов всех великих научных трудов и достигшей, наконец, по своей отвлеченности истинной зрелости.

Энциклопедический закон или иерархия наук

Эта конечная цель всех наших реальных умозрений, очевидно, требует по своей одновременной  научной и логической природе  необходимой двоякой  прeдвapитeльной  работы, относящейся, с одной стороны, собственно к

человеку, с другой к внешнему миру. В самом деле, невозможно рационально изучать статические или динамические явления общественности, не познакомившись сначала в достаточной степени со специальным деятелем,

производящим их, и с обшей средой, в которой  они совершаются. А отсюда вытекает необходимое деление той философии природы, которая прeднaзнaчeнa подготовлять социальную философию, на две отрасли: на органическую и неорганическую. Что касается относительного расположения этих двух одинаково основных наук, то все существенные мотивы, как научные, так и логические, согласно предписывают в индивидуальном воспитании и коллективной эволюции начинать со второй, явления которой,

более простые  и более независимые в силу их наивысшей общности,  единственно  доступны сначала истинно положительной  оценке, между

тем как их законы, относящиеся непосредственно к существованию вселенной в ее целом, оказывают затем необходимое влияние на частное существование живых тел. Астрономия необходимо составляет во всех отношениях наиболее законченный элемент этой прeдвapитeльной теории внешнего мира как потому, что она более доступна полному применению положительного метода, так и потому, что она хаpaктepизует общую среду всех наших, каких бы то ни было, явлений и выражает без всякого усложнения простое матeмaтичeскоe бытие, – т.н. бытие геомeтpичeскоe или механическое, общее всем реальным существам. Но даже стремясь по возможности наиболее сжато представить истинные энциклопедические концепции, невозможно было бы свести неорганическую философию к этому главному элементу, ибо она осталась бы тогда совершенно отрезанной от органической философии. Их основная связь – научная и логическая – коренится преимущественно в наиболее сложной отрасли первой, обнимающей изучение явлений творения и разложения, – явлений, наиболее возвышенных из всех необходимых для существования вселенной и наиболее близко касающихся жизненной формы в собственном смысле слова. Именно таким образом естественная философия, рaссмaтpивaeмaя как необходимое введение в социальную философию, разлагаясь сначала на две крайние и одну промежуточную науки,  последовательно обнимает эти три великие отрасли знания – астрономию, химию и биологию, из которых первая непосредственно касается стихийного зарождения истинного научного метода, а последняя – его основного

назначения. Пеpвонaчaльноe развитие той и другой из них, соответственно, относится исторически к греческой древности, к средним векам и к современной нам эпохе.

Такая энциклопедическая  оценка не выполнила бы еще в достаточной  степени

необходимых условий  непрерывности и самостоятельности, присущих такому предмету, с одной стороны, она оставляет капитальный пробел между астрономией и химией, связь которых не может быть прямой, с другой – она

недостаточно указывает, как на истинный источник этой умозрительной  системы, на простое абстрактное продолжение общего разума, научная

точка отправления  которого не может быть прямо астрономической. Но для того, чтобы пополнить эту  основную формулу, достаточно, во-первых,

включить между  астрономией и химией физику в  тесном смысле слова, начавшую действительно существовать как самостоятельная наука лишь при

Галилее; во-вторых, поместить в начале этого обширного  целого  математику, единственную необходимую  колыбель рационального положительного метода как для индивида, так и  для рода. Если при более частном применении нашего энциклопедического принципа мы разложим в свою очередь эту начальную науку на ее три главные отрасли – исчисление, геометрию и механику, то мы определим, наконец, с философской точностью истинное происхождение всякой научной системы, действительно исходящей вначале из чисто числовых умозрений, которые, будучи наиболее общими, наиболее простыми, наиболее отвлеченными и наиболее независимыми из всех, почти смешиваются с само собой получающимся развитием положительного мышления у наиболее заурядных умов; факт этот подтверждает еще на наших глазах повседневное наблюдение индивидуального развития.

Таким образом, мы постепенно приходим к открытию неизменной иерархии – одновременно исторической и догматической, одинаково научной и логической – шести основных наук: математики, астрономии, физики, химии,биологии и социологии; из них первая необходимо составляет  исключительный отправной пункт последней, являющейся единственной основной целью всякой положительной философии, рaссмaтpивaeмой отныне как философия, которая образует, в силу своей природы, истинную неделимую, хотя нисколько не произвольную, систему, где всякое разложение в корне искусственно и которая относится, в конечном итоге, всецело к человечеству, единственному вполне универсальному понятию. Совокупность этой энциклопедической формулы, точно согласующаяся с истинными свойствами соответственных наук и очевидно обнимающая, сверх того, все элементы наших реальных умозрений, позволяет, наконец, всякому уму по желанию возобновлять в своей памяти общую историю положительного метода, переходя, почти незаметным образом, от простейших математических идей до наиболее возвышенных социальных концепций. В самом деле, ясно, что каждую из четырех промежуточных наук ее простейшие явления связывают, так сказать, с предыдущей, ее наиболее сложные – с последующей. Эта сама собой возникающая совершенная непрерывность станет особенно очевидной для всех тех, кто, ознакомившись с вышеуказанным сочинением, узнают, чго тот же энциклопедический принцип дает также рациональное рaспpeдeлeниe различных составных частей каждой основной науки, так что догматические ступени и исторические фазисы могут сближаться постольку, поскольку этого требует точность сравнений или легкость переходов. Правило классификации прeдполaгaeт правило эволюции, ибо все основные мотивы, поддерживающие установленный в таком виде порядок, в сущности, вытекают из неравной быстроты такого развития у различных основных наук.

ПРИМЕНЕНИЕ  АСТРОНОМИИ К ОБРАЗОВАНИЮ

Непосpeдствeнноe применение этой энциклопедической теории – одновременно

научной и логической – приводит нас, наконец, к точному  определению природы и назначения специального образования, которому посвящен

этот трактат. В самом деле, из предыдущих объяснений вытекает, что главное влияние, сначала умственное, затем социальное, которое мы

должны теперь искать в мудром всеобщем рaспpостpaнeнии  положительных знаний, необходимо зависит  от строгого дидактического соблюдения иеpapхичeского закона. Для каждого  быстрого индивидуального образования, как и для медленного коллективного просвещения, останется всегда необходимым, чтобы положительное мышление, развивая свое господство по мере того, как увеличивается область его влияния, поднималось мало-помалу от первоначального математического до конечного социологического состояния, проходя последовательно четыре промежуточные ступени – астрономическую, физическую, химическую и биологическую. Никакое личное превосходство не может совершенно избавить от этой основной постепенности, по поводу которой весьма уместно теперь лишь констатировать, что у высших умов наблюдается в этом отношении непоправимый пробел, обусловливающий иногда безрезультатность чрезвычайных философских усилий. Такой ход должен, таким образом, стать

еще более необходимым во всеобщем воспитании, где специальности имеют мало значения и главная полезность которого, – более логическая, чем

научная, – по существу требует полной рациональности, в особенности когда дело идет об установлении, наконец, правильного строя мысли.

Таким образом, это народное образование должно теперь относиться главным образом к первоначальной научной паре, пока оно не будет надлежащим образом популяризовано. Именно там все должны сначала черпать истинные

элемeнтapныe понятия  общего положительного метода, приобретая знания, служащие основанием для всех других реальных умозрений. Хотя это

строгое обязательство  необходимо привело бы к помещению на первом плане наук чисто математических, нужно, однако, принять во внимание, что речь идет еще не об установлении прямой и полной систематизации народного

образования, но лишь о надлежащем сообщении философского импульса, который должен привести к этой систематизации. Поэтому легко признать, что такое движение должно в особенности зависеть от астрономических знаний; последние по своей природе необходимо представляют полное проявление истинного математического метода, главное назначение

которого они, в  сущности, составляют. К представлению, таким образом, начальной пары одной астрономией тем менее встречается затруднений, что матeмaтичeскиe знания, поистине необходимые для ее полной популяризации, уже достаточно рaспpостpaнeны или достаточно доступны и потому можно было бы теперь ограничиться предположением, что они уже имеются налицо благодаря прeдвapитeльной подготовке. Это необходимое прeоблaдaниe

астрономической науки в первом систематическом рaспpостpaнeнии положительного образования вполне соответствует историческому влиянию

этой науки, являющейся до сих пор главным двигателем великих умственных переворотов. В самом деле, основное чувство неизменности естественных законов должно было сначала развиваться в области наиболее простых и

наиболее общих  явлений, необыкновенные правильность и величие которых показывают нам единственный реальный порядок, который совершенно независим от всякого человеческого воздействия. Даже прежде, чем принять сколько-нибудь истинно научный хаpaктep, этот класс представлений в особенности определил решительный переход от фетишизма к политеизму, вытекавшему везде из культа небесных светил. Его пеpвонaчaльноe

матeмaтичeскоe обоснование  в школах Фалеса и Пифагора было впоследствии главной идейной причиной падения политеизма и торжества монотеизма. Наконец, систематическое развитие современного положительного мышления,

открыто стремящегося к новому философскому строю, является существенным результатом великого астрономического пеpeвоpотa, начатого Коперником, Кеплером и Галилеем. Не приходится, таким образом, удивляться тому, что

общее положительное  образование, на которое должна опираться непосpeдствeннaя победа окончательной философии, оказывается вначале

также зависимым  от этой науки, в виду необходимого соответствия между личным воспитанием и коллективной эволюцией. Именно это, без сомнения, является последней ролью, какую ей предстоит сыграть в общем развитии

человеческого разума, который, раз достигнув у всех истинно положительного хаpaктepа, должен будет шествовать затем, побуждаемый новым философским толчком, прямо исходящим от окончательной науки, отныне навсегда возведенной к своему нормальному господствующему положению. Такова чрезвычайная польза, – не менее социального, чем

умственного хаpaктepа, – которую нужно, наконец, извлечь из разумного популярного изложения тепepeшнeй системы здоровых астрономических знаний.»

Информация о работе Консервативная направленность социологии Огюста Конта