Роль религии в Японском обществе

      Отсюда  — стремление уклоняться от прямого  соперничества, где выбор в пользу одной из сторон означал бы “потерю  лица” другой. Именно обоюдная боязнь “потерять лицо” рождает потребность  в третьем лице, то есть в посреднике. К его услугам японцы прибегают  в самых различных случаях, начиная  от коммерческих сделок и кончая сватовством.

      Желание избегать открытого столкновения противоположных  взглядов проявляется у японцев  и в практике принятия решений. Решения  эти обычно представляют собой не результат чьей-то личной инициативы, а итог согласования мнений всех заинтересованных лиц — как бы общий знаменатель, найденный на основе взаимных уступок. При этом по нормам японской деловой  этики главной добродетелью обладает не тот, кто твердо стоит на своем (пусть даже будучи правым), а то, кто проявляет готовность к компромиссу  ради общего согласия.

      Прежде  всего, японцы стараются как можно  дольше не замечать того, что нарушает сложившийся порядок вещей. Они  считают естественным затягивать принятие некоторых решений до тех пор, пока в них вообще отпадет необходимость. Но здесь же коренятся причины  и другой важной национальной черты: Япония порой бывает страной внезапных  перемен, крутых поворотов, совершаемых  после продолжительного промедления.

      Итак, японцы ищут решения, которые обобщали бы взгляды всех заинтересованных сторон, каждая из которых обладает чем-то вроде  права вето. Если, несмотря на продолжительные  дискуссии, кто-то все-таки выступает  против данной инициативы, вопрос вообще не решается, а откладывается. Когда  проблема становится безотлагательной, нижестоящие звенья аппарата прежде всего смотрят: как поступали  в подобных случаях прежде, и с  учетом изменившейся обстановки готовят  возможные варианты решения. 

      Процесс согласования мнений начинается в наиболее заинтересованной группе, а затем  шаг за шагом движется вверх. Лишь после кропотливой подготовки вопрос выносится на обсуждение руководства.

      Японец  независимо от занимаемого поста  остерегается противопоставлять себя другим, оказаться в изоляции, довести  дело до открытого столкновения противоположных  взглядов. Поэтому дискуссия обычно тянется долго, пока каждый ее участник, шаг за шагом, не изложит свою позицию, по ходу видоизменяя ее с учетом высказываний других. Цель дебатов  в том и состоит, чтобы выявить  различия во мнениях и постепенно привести их к общему согласию.

      Связанные жесткими правилами поведения и  нормами “подобающего места”, японцы вообще предпочитают преодолевать наиболее острые разногласия не на заседаниях, а за выпивкой, когда алкоголь помогает на время сбрасывать оковы этикета. Огромные расходы японских фирм на “представительские цели”, а попросту говоря, на попойки в барах и  кабаре мотивируются тем, что подобные заведения служат удобным местом для согласования противоречивых мнений.

      Для деловых отношений в Японии характерно, что сторона, вынужденная пойти  на наибольшие уступки, по традиции получает преимущество при решении какого-то другого вопроса, подчас совершенно не связанного с первым, или же получает заверения, что, если подобный же спор возникнет в будущем, решение  будет принято в ее пользу. Готовность к компромиссу считается добродетелью, которая должна быть вознаграждена.

      Важно иметь в виду, однако, что компромисс в представлении японцев —  это зеркало момента. Подобно  тому, как их мораль делит поступки не на хорошие и дурные, а на подобающие и неподобающие, японцы считают само собой разумеющимся, что соглашение имеет силу лишь до тех пор, пока сохраняются условия, в которых  оно было достигнуто. Там, где англичанин скажет: “Раз возник спор, обратимся  к тексту соглашения и посмотрим, что там записано”, — японец будет  доказывать, что, если обстановка изменилась, должна быть пересмотрена и прежняя  договоренность.

    Буддизм.  Сосуществование  религий.  Конфуцианство.

    Стране  восходящего солнца долгое время  удавалось быть в стороне от походов  завоевателей благодаря Корейскому проливу, отделяющему страну от Азиатского материка. Впрочем, нашествие из-за морей все же произошло — за 14 веков до американской оккупации. Правда, это было нашествие идей, а не войск; причем мостом, по которому на Японские острова устремилась  цивилизация Индии и Китая, послужил буддизм.

    Буддизм прижился на японской земле как религия  знати, в то время как синто  оставался религией простонародья. Средний японец воспринял лишь поверхностный  слой буддийской философии, прежде всего  идею непостоянства и недолговечности  всего сущего (стихийные бедствия, которым подвержена островная страна, способствовали подобному мировоззрению).

    Синто и буддизм — трудно представить  себе более разительный контраст. С одной стороны, примитивный  языческий культ обожествления  природы и почитания предков; с другой — вполне сложившееся  вероучение со сложной философией. Казалось бы, между ними неизбежна  непримиримейшая борьба, в которой  чужеродная сила либо должна целиком  подавить местную, либо, наоборот, быть отвергнутой вследствие своей сложности.

    Не  случилось, однако, ни того, ни другого. Две столь несхожие религии мирно ужились и продолжают сосуществовать. Вместо религиозных войн сложилось нечто похожее на союз двух религий. У сельских общин вошло в традицию строить синтоистские и буддийские храмы в одном и том же месте — считалось, что боги синто надежнее всего защитят Будду от местных злых духов.

    Подобное  соседство приводит в недоумение, а то и вовсе сбивает с толку  иностранных туристов: какую же религию, в конце концов, предпочитают японцы? На самом деле каждый японец причисляет себя и к синтоистам, и к буддистам. Чем объяснить такое сосуществование  богов? Своеобразным разделением труда. Синто оставил за собой все  радостные события в человеческой жизни, уступив буддизму события  печальные. Если рождение ребенка или  свадьба отмечаются синтоистскими  церемониями, то похороны и поминания  предков проводятся по буддийским обрядам. Синто оставил за собой и все  местные общинные празднества, связанные  с явлениями природы, а также  церемонии, которыми полагается начинать какое-либо важное дело, например: пахоту или жатву, а в наше время —  закладку небоскреба или спуск на воду танкера-гиганта. Единственный народный праздник, связанный с буддизмом, это “бон” — день поминовения  усопших. Его отмечают в середине лета, причем отмечают весело, чтобы  порадовать предков. Существует обычай поминать каждого умершего свечкой, которую пускают в плавучем бумажном фонарике вниз по течению реки.

    Сосуществование богов на японской земле отнюдь не всегда было мирным. Как и в других странах, здесь известны попытки  власть имущих использовать религиозные  чувства в собственных целях. C начала XVII века военные правители  страны — сегуны династии Токугава — стали усиленно насаждать конфуцианство  с его идеей покорности вышестоящим.

    Итак, синто наделил японцев чуткостью  к природной красоте, чистоплотностью  и отголосками легенд о своем  божественном происхождении. Буддизм  окрасил своей философией японское искусство, укрепил в народе врожденную стойкость к превратностям судьбы. Наконец, конфуцианство принесло с собой идею о том, что основа морали — это верность, понимаемая как долг признательности старшим и вышестоящим.

    Священнослужитель для японцев не наставник жизни, как, скажем, для католиков, а просто лицо, исполняющее по заказу положенные обряды.[16, с. 38].

      В общем, японцы народ малорелигиозный. Не будет большим преувеличением сказать, что роль религии у них  во многом заменяет культ красоты, порожденный  обожествлением природы. Сочетание  муссонных ветров, теплого морского течения и субтропических широт  сделало Японию страной своеобразнейшего климата, где весна, лето, осень и  зима очерчены чрезвычайно четко  и сменяют друг друга на редкость пунктуально. Даже первая гроза, даже самый  сильный тайфун приходятся, как правило, на определенный день года. Японцы находят  радость в том, чтобы не только следить за этой переменой, но подчинять  ей ритм жизни. Японец даже в городе остается не только чутким, но и отзывчивым к смене времен года. Он любит  приурочивать семейные торжества к  знаменательным явлениям природы: цветению сакуры или осеннему полнолунию; любит  видеть на праздничном столе напоминание  о времени года: ростки бамбука  весной или грибы осенью. Японцам  присуще стремление жить в согласии с природой. Японские архитекторы  возводят свои постройки так, чтобы  они гармонировали с ландшафтом. Цель японского садовника — воссоздать природу в миниатюре. Ремесленник  стремится показать фактуру материала, повар — сохранить вкус и вид  продукта. Стремление к гармонии с  природой — главная черта японского  искусства. Японский художник не диктует  свою волю материалу, а лишь выявляет заложенную в нем природой красоту.

      Десять  заповедей для  тех, кто ведет  дела в Японии.

      1. Всегда старайтесь быть официально  рекомендованным тому лицу или  фирме, с которой вы хотите  иметь дело. Причем рекомендующий  вас человек должен занимать  по крайней мере столь же  высокое положение, как лицо, с  которым вы хотите познакомиться.  Имейте в виду также, что  вы становитесь перед рекомендателем в долгу, который в свое время надо будет оплатить.

      2. Стремитесь придавать деловым  отношениям личный характер. В  этом смысле японцы напоминают  того жителя Техаса, который не  доверял никому, с кем еще вместе  не напивался. Если президент  японской фирмы поведет вас  по вечерним заведениям, вы впоследствии  обнаружите, что его подпись на  счете бара имеет для ваших  дальнейших общих дел более  важное значение, чем его подпись  на контракте.

      3. Никогда не нарушайте внешнюю  гармонию. Японцы считают, что  сохранить гармонию важнее, чем  доказать правоту или получить  выгоду.

      4. Никогда не ставьте японца  в положение, которое вынудило  бы его “потерять лицо”, то  есть признать ошибку или некомпетентность  в своей области. Японские фирмы  увольняют неспособных сотрудников  не чаще, чем родители отрекаются  от неполноценных детей.

      5. Тому, как вы ведете дела, в  Японии придается не меньшее  значение, чем их результатам.  А иногда и большее.

      6. Не взывайте к логике. В Японии  эмоциональные соображения более  важны.

      7. Не проявляйте повышенного интереса  к денежной стороне дел. Поручайте  торговаться о ценах посредникам  и подчиненным.

      8. Имейте в виду, что понятие  “время — деньги” в Японии  хождения не имеет.

      9. Учитывайте склонность японцев  выражаться неопределенно.

      10. Помните, что японцы избегают  самостоятельных шагов. В то  время, как нам нравятся люди, которые справляются с делом  сами, без оглядки на советы  других, японцы смотрят на это  иначе. Их идеал — анонимное  общее мнение.

    Итак, Страной восходящего солнца прозвали Японию ее соседи. Но такое имя не прижилось бы у японцев, если бы не совпадало с их собственным мироощущением. Народ этот почитал Идзанаги и  Идзанами не только за сотворение Японии, но и за то, что они произвели на свет дочь Аматэрасу — лучезарную богиню солнца, культ которой составляет основу обожествления природы.   

      Исконная японская религия синто (то есть “путь богов”) утверждает, что все в мире одушевлено и, стало быть, наделено святостью: огнедышащая гора, лотос, цветущий в болотной трясине, радуга после грозы... Аматэрасу, как светоч жизни, служит главой этих восьми миллионов божеств.

    Священная книга синто, которая называется Кодзики (что значит “летопись”), состоит  из легенд. В ней вовсе нет каких-либо нравственных заповедей, норм праведного поведения или предостережений  против грехов. Из-за отсутствия собственного этического учения синто, пожалуй, даже не назовешь религией в том смысле, в каком мы привыкли говорить о  христианстве, исламе или буддизме. Примитивный синто был порожден обожествлением природы. Японцы поклонялись  предметам и явлениям окружающего  мира не из страха перед непостижимыми  и грозными стихийными силами, а  из чувства благодарности к природе  за то, что, несмотря на внезапные вспышки  своего необузданного гнева, она  чаще бывает ласковой и щедрой. Именно синтоистская вера воспитала в японцах чуткость к природе, умение наслаждаться ее бесконечной переменчивостью, радоваться ее многоликой красоте.  Синто не требует от верующего ежедневных молитв — достаточно лишь присутствия на храмовых праздниках и приношений за исполнение обрядов. В быту же исповедующие синто проявляют себя лишь религиозным отношением к чистоте. Поскольку грязь отождествляется у них со злом, очищение служит основой всех обрядов. Присущее японцам чувство общности с природой, а также чистоплотность имеют, стало быть, глубокие корни.[30, с. 79]. 
 
 
 
 
 

      “Всему  свое место” — эти слова можно  назвать девизом японцев, ключом к пониманию их многих положительных  и отрицательных сторон. Девиз  этот воплощает в себе, во-первых, своеобразную теорию относительности применительно к морали, а во-вторых, утверждает субординацию как незыблемый, абсолютный закон семейной и общественной жизни.

      Японцы  избегают судить о поступках и  характере человека в целом, а  делят его поведение на изолированные  области, в каждой из которых как  бы существуют свои законы, собственный  моральный кодекс. Вместо того, чтобы  делить поступки на правильные и неправильные, японец оценивает их как подобающие и неподобающие: “Всему свое место”. Универсальных мерок не существует: поведение, допустимое в одном случае, не может быть оправдано в другом.

      Когда японец говорит о неразберихе, он выражает ее словами: “ни старшего, ни младшего”. Без четкой субординации он не мыслит себе гармонии общественных отношений. Равенство же воспринимается японцами прежде всего как положение  на одной и той же ступени иерархической  лестницы. Япония весьма схожа с  Англией четкостью общественной иерархии. В обеих островных странах  любой контакт между людьми тут  же указывает на социальную дистанцию  между ними. В японском языке не только местоимения: я, ты, он, но и глаголы: есть, говорить, давать — в разных случаях звучат по-разному.