Новый предстоятель взвалил
на свои плечи нелегкую ношу. К началу
его «правления» в ППЦ насчитывалось
142 православных прихода, и верующие
высказывались за организацию новых.
Остро стоял вопрос о кадрах: не
во всех приходах имелись священники.
Управленческий аппарат был укомплектован
полностью; помимо трех иерархов, безвыездно
пребывавших в Варшаве, действовали
канцелярия и консистория, сосредоточивавшие
у себя всю полноту власти и
все финансы митрополии. Именно церковные
«аппаратчики» составили оппозицию
предстоятелю. Как сообщал митрополит
в Москву, они игнорировали его, не
скрывали недовольства и предпочитали
иметь дело с архиепископом Тимофеем.
Пребывая на посту заместителя митрополита
Макария, он стремился сохранить
свое влияние и оставался в
Варшаве. После месячного выжидания
владыка Макарий приступил к
реорганизации церковного управления.
Ревизия деятельности канцелярии и
консистории, планомерный объезд митрополии,
регулярный прием представителей духовенства
помогли уяснить положение в
церкви и несколько укрепить его.
На Соборе епископов весной 1951 г. митрополия
была разделена на четыре епархии --
Варшавско-Бельскую, Белостокско-Гданьскую,
Познанско-Лодзинскую и Вроцлавско-Щецинскую,
были определены их границы, закреплены
епископы, упразднена консистория, урегулирован
твердый порядок финансирования
епархий из единого центра -- канцелярии
в Варшаве.
Следующим важным направлением
в деятельности главы ППЦ явилось
возвращение православных храмов, в
том числе и построенных в
свое время «на русские деньги».
Соответствующие обращения митрополита
в официальные органы встречали
в Управлении по делам вероисповеданий
понимание и, как писал Макарий,
«благосклонное внимание», однако практическая
реализация обещанного постоянно стопорилась.
У митрополита было свое объяснение
этому. «Здесь очень считаются с
“реальной силой” римо-католицизма,
с ватиканской прессой, в частности»,
-- сообщал он в Совет по делам
РПЦ. Жизнь православной церкви «проходила
самотеком, никто ею не руководил
и даже не интересовался». Особенно
это касалось русского населения. Обстановка
характеризовалась наличием мощных
негативных напластований в отношениях
к русским. «Православные и русские
и до настоящего времени местами
боятся признаваться, что они православные
и русские. Здесь православный и русский
-- синонимы, как это было и в старые годы»
[27, л. 20].
Видимо, отталкиваясь от своей
практики перевода униатов в православие,
Макарий сообщал в письме митрополиту
Николаю 15 января 1952 г., что польские
власти недооценивают важности решения
униатской проблемы в западных воеводствах.
По сведениям предстоятеля, здесь
имелось значительное количество переселенцев
-- греко-католиков (в одном только
Вроцлавском воеводстве до 60 тыс.). Перевод
их в православие Макарий считал
легкой задачей.
Гораздо больше тревожило
его сосредоточение на западе страны
местных и прибывших из Западной
Украины грекокатолических священников
(до 100 человек). Макарий оперировал,
по его признанию, непроверенной, а
на самом деле вполне объективной, информацией
о том, что по распоряжению польского
костела они прикреплялись к
римо-католическим приходам в качестве
викарных священников. Эти священники,
писал митрополит, «сохраняются в
качестве кадров для восстановления
унии в западных областях УССР и
других местах. Если сказанное отвечает
действительности, то и это здесь
недооценивается». Митрополит по своей
собственной инициативе приступил
к организации православных приходов
в местах расселения грекокатоликов,
планируя создание шести приходов во
Вроцлавском и одного-двух в Ольштынском
воеводствах. Кроме того, он настойчиво
и последовательно пытался получить
в ведение ППЦ бывшие евангелические
храмы и организовал «разъездные»
бригады священников для духовного
окормления новых приходов [27, л. 22; 25,
л. 63].
В письме митрополиту Николаю
Макарий откровенно признавался: «Вообще
мне здесь трудно... Я с усердием
буду и в грядущие дни моей жизни
трудиться во славу Православной
церкви и моего Отечества...» [27, л.
23]. Проведя же два года у руля
управления ППЦ, 27 июля 1953 г. Макарий
писал патриарху Алексию: «За
это время милость Божия не
оставляла меня. Господь через
немощный сосуд, Им избранный, как мне
нередко приходилось слышать, “поднял
Православие в Польше”» [28, л. 10].
Таким образом, православная
церковь в Польше, объединяя национальные
меньшинства, обеспечивала для них
возможность существования в
католическом окружении, принимая предлагавшиеся
властью условия «сожительства».
Эта традиция не была нарушена и
в послевоенные годы: церковь действовала
в контакте с государственными структурами
и под их контролем. Московская патриархия,
в чью юрисдикцию в 1948 г. перешла
ППЦ, проявляла умеренную заинтересованность
в ее делах. Для польской стороны
православная церковь не была болевой
точкой не только потому, что ее «политическая
ориентация» характеризовалась
как лояльная. В справке Управления
по делам вероисповеданий при
правительстве Польши в ноябре 1951
г., констатировалось, что «Православная
церковь не обладает возможностями
для своего развития» в стране
[29, л. 113].
1. С канонической точки
зрения автокефалия может быть
осуществлена при наличии четырех
условий: воля народа, создающего
автокефальную церковь; согласие
Матери-церкви, из которой выделяется
новая церковь; признание новой
церкви другими автокефальными
церквами; согласие прав
2. Официальный документ --
Томос -- о даровании автокефалии,
подписанный патриархом Григорием
VII, был вручен в сентябре 1925 г.
уже при новом патриархе Василии
III. В связи с этим в литературе
можно встретить разночтения
относительно даты предоставления
Польской церкви автокефалии.
3. Ко второй половине 1930-х
гг. национальное движение белорусов
было почти полностью свернуто
(подробнее см.: Mironowicz E. Biaіorusini w Polsce.
1944--1949. Warszawa, 1993).
4. Экзархат Московской
патриархии в Чехословакии был
образован после того, как в
марте 1946 г. Чешская православная
церковь перешла из юрисдикции
Сербской православной церкви
в ведение РПЦ. Экзархом был
назначен епископ Ростовский
и Таганрогский Елевферий (Воронцов),
возведенный вскоре в сан митрополита.
Основной причиной создания экзархата
была необходимость ликвидации
грекокатолической (униатской) церкви,
особенно в Словакии, путем ее
присоединения к православной.
5. Несмотря на каноническое
разрешение вопроса о даровании
автокефалии православной церкви
в Польше Русской церковью, он
и сегодня является объектом
политизированного подхода. Так,
в интервью журналу «К единству!»,
органа Международного фонда
единства православных народов,
польский парламентарий, член
Европейской Межпарламентской ассамблеи
православия С. Плева датировал
автокефалию Польской православной
церкви 1925 г. (К единству! 2001. № 3 (август
-- июнь), с. 8).
6. В ответном письме
к Афинагору от 3 июля 1950 г. патриарх
Алексий предположил, что «…недавние
события в Польской православной
церкви Вам полностью не известны»
(Журнал Московской Патриархии. 1950.
№ 8 (август), с. 9).