Джадидизм в конце IXX в начале XX вв

На этом общем фоне проблема джадидизма в Татарстане продолжала обсуждаться более углубленно. Появились как эпигоны уже высказавшихся за рубежом точек зрения [24], так и попытки более глубокого анализа проблемы джадидизма. В частности, в недавно изданной работе Я.Г.Абдуллина по джадидизму, высказано мнение, что деятельность джадидов была нацелена на “спасение татар как нации..., на открытие... путей прогресса”. Несмотря на то, что этот автор продолжает считать джадидизм этапом просветительства, им ставится вопрос о невозможности их отождествления. Согласно ему, между просветительством и джадидизмом есть два фундаментальных различия: 1) джадидизм был более практически направленным движением; 2) в него были вовлечены гораздо более широкий круг участников (прогрессивное духовенство, мугаллимы, шакирды, передовая часть предпринимателей и т.д.) [25].

Таким образом, в 1970-1990-х годах в Татарстане относительно джадидизма фактически произошел возврат к тем определениям, которые бытовали среди татарских интеллектуалов в 1920-х годах. При этом постепенно преодолевается позиция, сторонники которой полагали, что джадидизм “никогда не выражал интересов трудящихся”, что он сомкнулся с “реакционными панисламизмом и пантюркизмом”, встав на “открыто контрреволюционный путь” [26]. Во всяком случае, в последнем труде Я.Г.Абдуллина особый упор сделан именно на критику этих утверждений и на доказательство того, что джадиды “отстаивали интересы народа вообще, всех слоев татарского общества [27]. Такое развитие трактовки феномена джадидизма явно сближает исследователей из Татарстана с той группой зарубежных ученых, которая стремится рассматривать джадидистское движение на широком фоне реформаторского движения среди татар.

Несколько слов скажем и о терминах. Как уже было показано, вплоть до 1970-х годах в Татарстане понятия “джадидизм”, “джадидистское движение” использовались в сугубо классовом смысле. Даже Я.Г.Абдуллин в недавних работах был подвержен этой тенденции (что отчетливо видно из его характеристики джадидизма как “идеологического выражения буржуазно-демократического движения” и из стремления закончить верхний рубеж джадидизма Октябрем 1917 г.) [28]. Отсюда понятно, что до определенного времени в Татарстане более предпочтительным был термин “просветительство”. Авторы, которые объявляли джадидизм этапом просветительства, как бы уводили подозрительно-чуждый, с точки зрения коммунистических идеологов, общественный феномен, под зонтик заведомо “хорошего” движения. Сейчас политическая ситуация коренным образом изменилась и мы можем открыто писать о джадидизме как о реформаторском движении. Но тут возникает проблема понятийного плана: те исследователи которые склонны отождествлять джадидизм лишь с реформаторством в сфере просвещения (они начинают его с 1880-х годов), термин “джадидизм” используют в крайне узком смысле, никоим образом не отражающем другие, не менее важные аспекты реформаторского движения, происходившего в татарском обществе с последней четверти XIXв. нам представляется, что понятие “джадидизм” (и производное от него, “джадидистское движение”) можно было бы использовать вообще для обозначения татарского реформаторства национального этапа (XVIII-XX вв.), так как в принципе это движение имело один общий вектор. Конечно, при этом следует указать, что сам термин “джадидизм” генетически связан с понятием “ысул-и джадид” (“новый метод”), возникшем в ходе формирования “новометодной” системы просвещения у татар (первоначально – у крымских татар). Однако, если конвенционально указанный выше смысл понятия “джадидизм” будет обговорен, то употребление его в широком значении не будет создавать каких-либо трудностей [29].

В итоге, будут сняты искусственно созданные проблемы выделения у татар “реформаторства” и “просветительства” (с подспудным логическим завершением на “пролетарском” этапе); весь национальный этап можно будет рассматривать как целостный реформаторско-джадидистский период. Внутри этого восходящего реформаторского движения возможно выделение самостоятельных этапов.

В современных словарях  данное понятие (джадидизм) трактуется как – (от арабского усул-и-джадид — новый метод), культурно-реформаторское и общественно-политическое движение мусульман Поволжья, Крыма и Средней Азии в конце XIX — начале XXвв. Первоначально — узкое, культурническое движение за реформу старой системы мусульманского образования (обучение грамоте путём зазубривания отдельных сур Корана), за необходимость европейского образования для мусульман.

Джадидизм в широком смысле — это движение модернизации, возникшее во второй половине XIXв. среди исповедующих ислам тюркских этносов европейской части России. В конце XIX — начале XXвв. оно стало господствующим в общественно-политической жизни мусульман и на востоке Российской империи. При этом джадидизм не был насильственно внедрен, а «красиво привит на дерево» самобытной духовной культуры татар Сибири. Выявление причин этого феномена и является целью предпринятого исследования.

Известно, что недовольные отставанием российского мусульманского сообщества от мировых темпов в части реформирования социальной жизни, татарские теологи Курсави и Марджани (в своем труде «Мустафадель ахбар фи ахвали Казан ва Булгар» описывал и события в Сибири) выдвинули категорию свободомыслия (иджтихад — интерпретация догматов веры на основе индивидуального творческого начала), в соответствии с которой каждый человек мог самостоятельно трактовать суры Корана.

Движение джадидизма не было чисто религиозным или светским, хотя имело различные течения. Оно было синтетическим, захватывающим не только систему образования, но и общественно-философской мысли, этических норм. Движение джадидизма относительно органично утверждало связь ислама с просвещением и наукой, а в политической сфере пыталось «помирить» ислам с демократическими и даже социалистическими идеями. При активном участии крымско-татарского просветителя И.-Б. Гаспринского среди мусульманского населения джадидская реформа началась с области просвещения.

Но социальная почва для реформирования в европейской части России была совершенно иная, чем в западносибирском регионе. Разнилось многое и, прежде всего, по истории его внедрения в регион.

В отличии от Поволжья окончательно ислам укрепил свои позиции среди тюркского населения региона только в середине ХVIII — начале ХIХ веков. Впоследствии, под влиянием общемировых процессов среди местного мусульманского населения происходили как интеграционные (ислам в ряде случаев выступал этноконсолидирующим фактором), так дезинтеграционные процессы.

Кроме того, в Западную Сибирь ссылались из Поволжья и Приуралья представители различных религиозных течений в Исламе, «ваисовцы», жившие компактно в 1912г. в Абатской волости.

Разнилось и количество по-европейски и по-мусульмански образованных кадров; социальная и цивилизационная «продвинутость»; качественные характеристики образовательных учреждений и многое др. В Сибири, тем не менее, идеи джадидизма оказались созвучны чаяниям значительной части местного тюркского сообщества (особенно в среде купечества) придав еще больший динамизм шедшим здесь общественным процессам.

Последнее выразилось в конфликте 1913г. между «старыми» и «молодыми» (джадидами) муллами, о чем сообщал «Тобольский церковный листок» 7 июля 1913г.

Достаточно сказать, что даже в татарской колыбельной песни «спрятано» отношение старшего поколения к исламу и наукам, т.е. отражены определенные нравственные идеалы, которые предаются от одного поколения другому:

К тому же относительно своих поволжских коллег местное мусульманское духовенство было немногочисленным и слабо подготовленным. Оно не могло выступить серьезным противником трансформации многих сфер духовной жизни соплеменников. И, безусловно, не могло быть противником потому, что было органичной частью местного сообщества.

Ислам среди местного тюркского населения утвердился благодаря миссионерам из Поволжско-Уральского региона, арабского мира и Центральной Азии (из Бухары, Самарканда, Ургенча, Хорезма). Окончательно укрепил он здесь свои позиции в ХVIII–ХIХвв., а в повседневной культуре и в духовных представлениях исламские догмы долго соседствовали с элементами тенгрианства и шаманизмом. Живя в тесном соседстве и часто дисперсно, местное тюркское население было более восприимчиво к инокультурным традициям, активно вступая в новые сферы деятельности.

Джадидизм получил распространение в Тобольской губернии первоначально с помощью получаемой литературы и благодаря выпускникам (уроженцев Сибири) джадидских учебных заведений Поволжья, Центральной Азии и Приуралья, ставших преподавателями в медресе и имамами в мечетях. Особенно существенно трансформировалось под влиянием идей джадидизма образование региона. Если в старометодных школах (усул кадим) ученики обучались начальной грамоте в среднем 3–5 лет, то в джадидских (новометодных) — за год.

В Уфимской губернии новый метод обучения впервые был введен в медресе "Гусмания" (нач. 90-х гг.), в Оренбургской губернии - в медресе "Хусаиния". Первым из подобных учебных заведений в Сибири стало медресе в Улуг-Манчиле (Ембаевских юртах) — поселении, основанном переселившимся из Средней Азии узбекам, таджикам, уйгурам, казахам, здесь отатарившимся вследствие инокультурного окружения. Медресе было преобразовано в новометодное в 1890г.

Позднее появились новые медресе и мектебе и в других районах. В этих учебных заведениях существенно расширилось изучение многих светских дисциплин. Был установлен твёрдый учебный год и осуществлён переход от заучивания к более прогрессивной — классно-урочной системе преподавания. Тогда же в Ембаево и Тобольске при джадидских школах открылись женские отделения.

Преподавание в школах перешло с арабского языка и тюрки на татарский язык, который не только обрёл статус учебного предмета (что является существенным). Первые башкирские и татарские преподаватели, последователи джадидизма, были выпускниками реформированных медресе Каира и Стамбула, педагогических курсов в гг. Бахчисарай и Касимов.

Появились предпосылки для развития литературных форм татарского языка. Не случайно, что именно под влиянием идей джадидизма издали свои произведения: выдающийся просветитель, преподаватель медресе в Ембаево М. Юмачиков (в 1891г.), переводивший на тюркский языки и фарси; поэтесса из Томска Б.-Х. Ниязи (1897г.), переводчик Х. Ченбаев (1911–1917) и др. Очень важно, что произведения были очень популярны среди современников. Между тем, благодаря хлынувшему из Поволжья, Турции, арабского мира, мусульманских районов Средней Азии, Китая и Индии потоку литературы (через мечети, медресе, мектебы, библиотеки и книжные лавки) у местных жителей появился богатый выбор. Художественный вкус воспитывался в джадидских учебных заведениях, где были очень популярны произведения мировой и русской классической литературы, так же как и шедевры арабской и персидской поэзии.

Вскоре джадидские учебные заведения широко распространились, потеснив старометодные. На всю Тобольскую губернию в конце ХIХв. из 275 поселений в 63-х существовали 63 медресе и мектебе. Только в Тобольском уезде в 1909г. насчитывалось 12 джадидских мектебов и медресе, где обучалось 800 мальчиков и девочек. Важно отметить, что по данным 1897г. грамотность (на родном языке) среди татар (мужчин — 25,4%) и женщин (16,8%) существенно превышала аналогичные показатели среди русских — 17,5 и 4,5.

Со 2-й пол. 90-х гг. профессиональных учителей стали готовить медресе "Расулия", "Гусмания", "Хусаиния" и другие. Идеологами джадидизма были просветители (М.Акмулла, М.Уметбаев, Р.Фахретдинов, З.Расулев, крымско-татарский общественный деятель (И. Гаспринский), прогрессивные представители национальной буржуазии (братья Хусаиновы и Рамеевы из Оренбурга, Яушевы из Троицка, С. Назиров и Г. Хакимов из Уфы) и духовенства мусульманского (З. Камалетдинов, К. Закир).

Среди активных поборников джадидских идей в крае выделялась купеческая семья Сайдуковых из Манчила, на средства которых была создана первая татарская библиотека и открыто новометодное медресе.

В 1909г. в Томске было создано общество мусульман-прогрессистов, распространявших свое влияние на всю Западную Сибирь. Джадиды были инициаторами первых театральных постановок на татарском языке любительскими объединениями, способствуя духовному развитию и расширяя культурный кругозор мусульманского населения края, которое существенно пополнилось в начале ХХв. благодаря вольному и целевому переселению тюркского населения, ссылаемым сюда из других регионов, в т.ч. и за счет участников. Движения крещеных татар за возвращения в мусульманство к 1907г. от христианизации отошло 50 тыс. татар.

Здесь появляются несколько правящих священников из крещенных татар: И. Петров, Г. Михайлов, Г. Волков и др., работавших в созданной в епархии в 1900г. противомусульманской миссии.

Накануне Октябрьской революции в Тобольской губернии на средства уездных земств было создано 69 татарских школ (мусульманских училищ), где преподавало 87 учителей.

В годы советской власти проходят неоднозначные процессы. С одной стороны, власть вынуждена в работе с местным мусульманским населением использовать кадры, вышедшие из джадидов (характерно, что Комиссариат по делам мусульман внутренней России при Наркомнаце возглавлял бывший учитель - джадид Султан-Галиев, считавший: «выросшие из джадидов красные муллы с успехом осуществят революционные преобразования общества, так же, как это сделали в отношении религиозных догм мусульманские модернисты»). На Тобольском уездном Первом мусульманском съезде по политпросвещению в декабре 1921г. было даже принято решение об оживлении «бывшего общества мусульман прогрессистов.

Но в связи с переходом в 1919-20г. к единой светской трудовой школе оказалась фактически разрушена одна из основ джадидизма — новометодная школа, а затем и медресе. Известно, как из школ Тобольской губернии изгонялись хорошо подготовленные педагогические кадры, владевшие тюркским языком и фарси, только по причине принадлежности к джадидам.

Между тем джадидизм, тесно связанный с идеологической деятельностью младотурок и пантюркистов, блокировал сопротивление мусульман советизации своих земель и внёс серьёзный разброд в умы зарубежной мусульманской элиты в период 1920–50-х гг.

В 1990г. отдельные идеи джадидизма стали возрождаться, проникая в мировоззрение некоторой части татарской интеллектуальной элиты, затронув и население Тюменской области.