Автор работы: Пользователь скрыл имя, 12 Марта 2010 в 16:55, Не определен
Введение. Нарушение операциональной стороны мышления. Нарушение личностного компонента мышления.Нарушение динамики мыслительной деятельности.
Аффективность
проявляется и в самой форме
высказывания: многозначительной, с
неуместным пафосом. Иногда только одна
интонация испытуемого
Грамматический
строй речи этой категории больных
отражает эмоциональные особенности
“резонерства”. Своеобразен синтаксис,
своеобразна лексика
Разноплановость и резонерство находят сове выражение и в речи, которая приобретает, по выражению клиницистов, характер “разорванности”. По существу же, это тоже симптом нарушения речи как функции общения. Нередко подобные больные говорят независимо от присутствия собеседника (симптом монолога). При внешне упорядоченном поведении и правильной ориентировке в обстановке монотонным, спокойным голосом больной часами произносит монологи, не проявляя при этом никакой заинтересованности во внимании собеседников.
Анализ образцов “разорванной” речи приводит к следующим выводам:
Эта особенность
речи больных, отсутствие функции общения,
в сочетании с ее другой особенностью,
с ее непонятностью для окружающих,
делает ее схожей с так называемой
эгоцентрической речью ребенка.
Нарушение динамики мыслительной деятельности.
Признание рефлекторной природы мышления означает признание его как процесса. Об этом писал еще И.М.Сеченов, указывая, что мысль имеет определенное начало, течение и конец.
Невозможно
в достаточной мере проанализировать
внутренние закономерности мышления,
исследовать структуру
Определение мышления как процесса применимо не только к общей теоретической характеристике мышления, но и к каждому отдельному мыслительному акту. Для успешного выполнения интеллектуального акта необходимо выделять адекватные системы связей, отбрасывать побочные, оценивать каждую мыслительную операцию по ходу ее выполнения. Особенности выполнения такой сложной, многоэтапной по своей структуре деятельности составляют ее динамическую характеристику.
Осуществление опосредованного перехода от одних суждений к другим связано также с наличием более или менее длинной цепи умозаключений. Именно цепь умозаключений, переходящая в рассуждение, является истинным проявлением мышления как процесса.
Исследования показали, что нарушения процесса обобщения являются не единственным вариантом нарушений мышления. Более того, часто встречающиеся нарушения мышления не сводятся к распаду понятий; болезненные состояния мозга приводят чаще всего к динамическим нарушениям мышления.
У ряда
больных (например, больных сосудистыми
заболеваниями мозга) колебания
умственной работоспособности приводили
к колебаниям памяти, зависящим не
от сложности выполняемой задачи,
а от истощаемости корковой нейродинамики
больных. Подобные колебания, выступавшие
как непоследовательности суждений,
наблюдались и в мыслительной
деятельности больных.
Лабильность мышления.
Характерная особенность этого нарушения заключалась в неустойчивости способа выполнения задания. Уровень обобщения больных в основном не был снижен; больные правильно обобщали материал; операции сравнения, переноса не были нарушены. Однако адекватный характер суждений больных не был устойчивым.
Больные легко усваивают инструкцию, применяют способ, адекватный условиям решения, начинают раскладывать карточки по обобщенному признаку, но спустя некоторое время оставляют правильный путь решения. Достигая в отдельных случаях высокого уровня обобщения, больные эпизодически сбиваются на путь неправильных, случайных сочетаний. Эти колебания носили различный характер.
В первом случае нарушение динамики мышления не приводило к грубым нарушениям строения мышления. Оно лишь на какой-то отрезок времени искажало правильный ход суждений больных и являлось, очевидно, нарушением умственной работоспособности больных.
В некоторых же случаях нарушение динамики мышления носило более стойкий характер, изменяло само строение мышления. Лабильность мышления наблюдается у больных маниакально-депрессивным психозом в маниакальной фазе болезни. Осмысление ситуации, возможность анализа и синтеза у этих больных часто не нарушены, однако выполнение любого экспериментального задания не вызывало определенной стратегии их мышления. Больные не задумываются над вопросом, адресованным к ним, не вникают в смысл задания. Они импульсивно приступают к выполнению. На вопрос, в чем общность и различие между понятиями “стол” и “стул”, один из больных отвечает: “У них общее то, что у стола и у стула четыре ножки, а разница – у стула спинка есть, у стола – нет”. При складывании картинок в последовательном порядке больные такого типа, осмыслив сюжет, раскладывают их в любом порядке.
Возникающие
ассоциации носят хаотический характер
и не оттормаживаются. Отдельные
слова вызывают новые ассоциации,
которые больные тут же высказывают;
любое возникающее
Неустойчивость
способов выполнения работы достигает
у некоторых больных
С особой
отчетливостью феномен “
Эта тенденция
выступала также и в том
варианте ассоциативного эксперимента,
где инструкция предусматривала
особую направленность ответов, в частности,
где требовалось назвать
Больные
в этом эксперименте временами называли
находившиеся перед ними предметы,
хотя они отнюдь не были окрашены
в требуемые цвета. Инструкция экспериментатора
вызывала целенаправленные действия на
короткий отрезок времени. Любой
объект, любая случайно услышанная
фраза могли вызвать действия
больных, неадекватные содержанию их деятельности,
искажающие ход их суждений.
Инертность мышления.
Антиподом
описанного нарушения является тип
нарушений мыслительного
Подобные
нарушения часто встречаются
у больных эпилепсией, иногда у
больных с отдаленными
Такие больные иногда в состоянии работать, но делают это с частыми срывами, теряют прежнюю квалификацию и выполняют работу, не требующую приобретения и использования новых знаний. Качество их умственной продукции невысоко, темп работы замедлен.
Эксперементально-
Эта тугоподвижность мыслительного процесса приводила, в конечном счете, к тому, что больные не справлялись даже с элементарными заданиями, если последние требовали переключения. И в составление пиктограмм, и в опыте на опосредованное запоминание по методу Леонтьева, больные обнаруживали плохую переключаемость.
Решение задачи доступно больным, если оно выполняется только одним определенным способом.
Подобная инертность связей прежнего опыта, в которой проявляется нарушение динамики мыслительной деятельности, в результате приводила к снижению операции обобщения и отвлечения. Процесс сортировки, классификации, требующий оттормаживания одних элементов, сопоставления с другими, т.е. известной гибкости оперирования, переключения, для них затруднен.
Такая же трудность переключения обнаруживается и в эксперименте по методу “исключение объектов”.
Конкретные связи прежнего опыта инертно доминируют в мыслительной деятельности больных и определяют весь дальнейший ход их суждений.
Из-за подобной
инертности связей прежнего опыта больные
часто не упускают при выполнении
задания ни одной детали, ни одного
свойства предметов и в результате
не приходят даже к элементарному
обобщению. Из этого стремления к
уточнению, из желания исчерпать
при решении какого-нибудь вопроса
все многообразие фактических отношений
и возникает то своеобразное эпилептическое
“резонерство”, проявляющееся в
обстоятельности, излишней детализации,
которое метафорически
Особенно
часто обнаруживается подобная инертность
связей прежнего опыта при выполнении
задания, которое требует более развернутого
объяснения – при определении понятий.
Нарушение процесса саморегуляции познавательной деятельности.
Нарушения
саморегуляции играют особо важную
роль в осуществлении познавательной
деятельности. Эти нарушения выражаются
в невозможности