Межличностная аттракция

     Бершейд также предположила, что по мере дальнейшего продолжения взаимоотношений  и усиления взаимной зависимости  партнеров потенциал для сильных  эмоций на самом деле увеличивается. Чем выше наша зависимость от другого  человека, тем большими возможностями влиять на нашу жизнь он обладает. Но парадокс заключается в том, что, поскольку пары, долго живущие вместе, научаются эффективно согласовывать свое поведение, действительная частота проявления сильных эмоций имеет тенденцию к заметному снижению. Однако наличие скрытого потенциала сильных эмоций иногда все же дает о себе знать. Когда партнеры разлучаются вследствие длительной командировки или болезни, они часто испытывают острое чувство одиночество и тоски друг по другу. Другая ситуация, которая может пробудить сильные эмоции у находящихся в длительных взаимоотношениях людей, связана с угрозой, возникающей в результате увлечения партнера другим человеком.

     Когда человек воспринимает реальное или  потенциальное влечение между партнером  и соперником, у него возникает ревность (DeSteno, Salovey, 1994). Ревность — это реакция на гипотетическую угрозу целостности или качеству ценных для человека взаимоотношений. Примером может служить обнаружение мужем, что его жена тайно встречается с другим. Ревность подразумевает реакцию на два типа угроз: угрозы нарушения взаимоотношений в результате возможной потери партнера и угрозы самооценке человека в результате отвержения партнером или проигрыша сопернику (Mathes, Adams & Davies, 1985). Наиболее распространенные проявления ревности — чувства гнева, страха и депрессии.

     Возникновению ревности способствует ряд факторов. Более подвержен ревности человек, находящийся в значительной зависимости  от отношений с партнером, глубоко заинтересованный в них и располагающий малым числом приемлемых альтернатив (White, Mullen, 1989). Например, состоящие в браке супруги, считающие, что они вряд ли нашли бы достойную замену своему партнеру, если бы (387) он собрался их покинуть, оказываются более уязвимыми для ревности (Hansen, 1985). Существуют также свидетельства связи ревности с непрочностью отношений. Люди, чувствующие изъяны во взаимоотношениях или полагающие, что состояние отношений с партнером не отвечает их собственными ожиданиям, с большей вероятностью испытывают ревность (Attridge, Berscheid & Sprecher, 1998). Как можно догадаться, культурные различия также влияют на определение поводов для ревности (White, Mullen, 1989). Например, в Соединенных Штатах для жены не явилось бы необычным испытать чувство ревности в случае, если бы она узнала о сексуальной связи мужа с другой женщиной. В отличие от этого в обществах, где культурные традиции допускают возможность существования у мужчины нескольких жен, ревность среди последних является необычной. Напротив, эти жены, как правило, поддерживают сердечные отношения друг с другом, если их муж сам не проявляет фаворитизма в отношении одной жены или ее детей способами, которые каким-либо образом нарушают культурные нормы. Точно так же в культурах, позволяющих одной женщине иметь нескольких мужей, не распространена ревность среди мужчин.

     Теория  «треугольник любви»

     Пытаясь разработать исчерпывающую теорию любви во взаимоотношениях различного рода, Роберт Стернберг (Sternberg, 1986) предположил, что все любовные переживания включают в себя три компонента, являющиеся вершинами углов треугольника, изображенного на рис. 8.2.

     Компонент «душевная близость» (intimacy) относится к ощущению единства, тесной связи и прочности взаимоотношений с партнером. Этот компонент включает в себя восхищение партнером и потребность заботиться о любимом человеке. Чрезвычайно важны доверительное общение и душевные отношения. Стернберг полагает, что этот компонент, оставаясь по существу в неизменном виде, присутствует (388) в любви к романтическому партнеру, ребенку или лучшему другу. В каждом из этих взаимоотношений общим ядром служит душевная близость.

     Компонент «страсть» (passion) связан с побуждениями, вызывающими интенсивные эмоции в любовных взаимоотношениях. В романтических взаимоотношениях на передний план могут выступать физическое влечение и сексуальность. Однако этот компонент также может включать и другие мотивы, такие как потребность в заботе о ком-то или в заботе со стороны другого человека, потребность в самооценке или доминировании.

     Компонент «преданность» (commitment) относится в краткосрочном плане к принятию решения о том, что человек любит кого-то, и в долгосрочном плане — к обязательству быть верным этой любви. Это наиболее когнитивный компонент любви.

     На  основе анализа этих трех компонентов Стренберг выделяет семь следующих типов любви, в зависимости от наличия или отсутствия какого-либо компонента.

1. Симпатия, расположение является переживанием душевной близости без страсти или верности, как это происходит в дружбе.
2. Страстная влюбленность является переживанием страсти без душевной 
   близости или верности, как это случается в юношеских увлечениях.
3. Остывшая любовь является переживанием верности без страсти и душевной близости, что можно наблюдать в сохраняющихся по инерции или утративших свои былые отношения браках.
4. Романтическая любовь является переживанием страсти и душевной близости без верности, как в романтической связи.
5. Товарищеская любовь является переживанием душевной близости и верности без страсти, как у давно находящихся в браке супругов.
6. Безрассудная любовь является переживанием страсти и верности без душевной близости, как в любви с первого взгляда.
7. Зрелая любовь является предельным случаем любви, сочетающим в себе 
   все перечисленные элементы душевной близости, страсти и верности, что можно обнаружить в любовных взаимоотношениях у взрослых или в некоторых отношениях между родителями и детьми.

     Теория  Стернберга — интереснейшая попытка  собрать воедино различные концепции  и данные многих предыдущих исследований.

     Взрослая  романтическая привязанность

     Не  так давно социальные психологи  высказали предположение, что мы можем трактовать взрослую романтическую  любовь с позиций теории привязанности  (attachment theory). Этот подход, впервые изложенный Синди Хейзен и Филиппом Шейвером (Hazan, Shaver, 1987), оказал серьезное влияние на характер современных исследований романтических взаимоотношений и позволил по-новому взглянуть на природу взрослой любви (Simpson, Rholes, 1998).

     Ранее в этой главе мы уже говорили о  том, что младенец вырабатывает сильную эмоциональную связь со своим опекуном — связь, которая обеспечивает ему (389) важное ощущение безопасности. Несмотря на то что все дети привязываются к своему основному опекуну, такая привязанность может принимать различные формы: уверенной привязанности, избегающей привязанности и тревожной/амбивалентной привязанности. По мнению Хейзен и Шейвер, любовные взаимоотношения взрослых людей в некоторых отношениях обладают сходством с привязанностью детей.

     Как дети, так и взрослые, как правило, проявляют сильное влечение к другому человеку, остро переживают разлуку, стараются находиться с ним рядом и вместе проводить время. Предполагается, что взрослые романтические взаимоотношения, как и детская привязанность, имеют биологическую основу: «Романтическая любовь является приобретенным в ходе эволюции биологическим процессом, обеспечивающим возникновение привязанности между взрослыми сексуальными партнерами, которые в результате своей любовной связи, вероятно, становились бы родителями ребенка, нуждавшегося в надежном уходе» (Hazan, Shaver, 1987, p. 423).

     Взрослые  романтические привязанности выражаются в формах, аналогичных трем типам  детской привязанности. В ряде исследований обнаружилось, что взрослые романтические  переживания также можно классифицировать как уверенные, избегающие и тревожные/амбивалентные. Пропорции взрослых людей, подпадающих под каждый из этих трех типов привязанности, в различных исследованиях во многом повторяются и приблизительно совпадают с соответствующими пропорциями детей. Например в исследовании, использовавшем обширную национальную репрезентативную выборку американцев, обнаружилось, что большинство взрослых (59%) имели уверенную, примерно одна четверть избегающую и 11% тревожную/амбивалентную привязанность (Mickelson, Kessler & Shaver, 1997). Конечно, между привязанностью детей и взрослых существуют и различия. Привязанности взрослых людей, как правило, обоюдные: каждый партнер не только позволяет заботиться о себе, но и сам в свою очередь заботится о другом. Взаимоотношения между ребенком и взрослым в этом смысле не обоюдны. Еще одно отличие состоит в том, что взрослые привязанности обычно устанавливаются между ровесниками. Наконец, взрослые привязанности часто включают сексуальное влечение.

     Основная  идея состоит в том, что характер ранних взаимоотношений детей с их родителями оказывает влияние на то, как человек подходит к своим романтическим увлечениям, уже будучи взрослым (Collins, Read, 1990; Henry, Holmes, 1998). Например, у ребенка с уверенным стилем привязанности может сформироваться ожидание, что большинство людей отзывчивы, заботливы и заслуживают доверия. Такого рода убеждения получили название рабочей модели взаимоотношений человека. Достигнув зрелого возраста, этот человек может проявлять тот же самый уверенный стиль привязанности к романтическим партнерам и выстраивать с ними удовлетворительные и прочные взаимоотношения. В отличие от этого тревожный/амбивалентный ребенок мог бы стать взрослым, который стремится к любви, но боится быть отвергнутым. Избегающий ребенок мог бы стать взрослым, который боится близости и не доверяет людям. Конечно, стили привязанности могут меняться по мере приобретения человеком нового жизненного опыта. Например, полноценные и удачные взаимоотношения в юности могут позволить человеку, не обладавшему уверенным стилем привязанности в детстве, (390) приобрести более доверительную рабочую модель взаимоотношений и научиться выстраивать уверенные формы привязанности со сверстниками. Свидетельства постоянства стиля привязанности мы находим в лонгитюдном исследовании, в ходе которое отслеживалось развитие индивидов на протяжении их жизни от 1 до 21 года (Waters, Merrick, Albersheim & Treboux, 1995). Если в жизни человека не происходило значимого, связанного с привязанностью события, например смерть одного из родителей, развода родителей или случаев физического насилия, большинство участников (72%), став молодыми людьми, сохраняли тот же самый стиль привязанности, который они усвоили в детстве. Напротив, из индивидов, переживших какое-либо негативное событие во взаимоотношениях с родителями, только 44% демонстрировали тот же самый паттерн привязанности. В другом лонгитюдном исследовании, изучавшем женщин с 21 года до 52 лет, также обнаружилась согласованность в их рабочих моделях вне зависимости от времени (Klohnen & Вега, 1998).

     Все больше данных указывают на то, что  стили привязанности влияют на качество романтических взаимоотношений  взрослых людей. Обобщая результаты исследований среди студентов колледжей, а также других выборок взрослых людей, Бреннан и Шейвер (Brennan, Shaver, 1995) предложили следующий собирательный портрет трех групп.

     Уверенные взрослые. Эти взрослые описывают себя как людей, способных сравнительно легко вступать в близкие взаимоотношения с людьми, и утверждают, что их редко беспокоят мысли об отказе. Уверенные взрослые имеют тенденцию описывать свои наиболее важные любовные связи главным образом как счастливые, дружеские и доверительные. Они склонны делиться своими мыслями и переживаниями с партнером. Уверенные взрослые также чаще по сравнению с остальными описывают своих родителей в позитивных терминах — как заботливых, справедливых и любящих, а также счастливых в браке.

     Избегающие  взрослые. Эти взрослые сообщают о существовании определенных проблем в достижении близости с другими людьми или полного доверия к романтическому партнеру. В характеристике своих наиболее важных любовных связей избегающие влюбленные отмечают эмоциональные подъемы и спады, ревность и боязнь близости. Избегающие взрослые склонны отрицать свои потребности в привязанности, не придавать большого значения завершению романтических взаимоотношений и больше концентрироваться на работе. Они реже вступают в доверительное общение с партнерами и (среди студентов колледжей) чаще вступают в сравнительно непродолжительные сексуальные связи. В отличие от уверенных взрослых, избегающие взрослые имеют тенденцию описывать своих родителей как более требовательных, критичных и отстраненных.

     Тревожные/амбивалентные  взрослые. Наконец, взрослые, которые ищут близких взаимоотношений, но выражают беспокойство в отношении того, что их любовь останется без ответа, а они сами окажутся отвергнутыми, характеризуются как тревожные/амбивалентные. Эти тревожные/амбивалентные респонденты описывают свои наиболее важные любовные связи как наваждение, отмечают обостренное желание взаимности и единения, эмоциональные подъемы и спады, крайнее сексуальное влечение и ревность. Они чаще влюбляются с первого взгляда и испытывают непонимание со стороны романтических партнеров и товарищей по работе. В отличие от уверенных взрослых, тревожные/амбивалентные (391) респонденты имеют тенденцию описывать своих родителей как более навязчивых и требовательных людей, и характеризовать их брак как несчастливый.

     Исследования  показывают, что люди с уверенным стилем привязанности имеют тенденцию выстраивать более удовлетворяющие, прочные, близкие и благополучные взаимоотношения, чем люди с избегающим стилем (Feeney, 1996; Shaver, Hazan, 1993). Участники одного из исследований, студенты колледжа, на протяжении недели вели ежедневные записи о своих социальных взаимодействиях (Tidwell, Reis & Shaver, 1996). В целом уверенные индивиды сообщали о высокой степени близости, удовольствия и положительных эмоций от своих контактов с людьми противоположного пола. Избегающие участники сообщали о меньшей степени близости и меньшем удовольствии; они также испытывали большее напряжение, волнение, утомление, неловкость и меньшее удовлетворение от своих взаимодействий с другим полом. Описания своих социальных контактов тревожными/амбивалентными индивидами во многом совпали с описаниями уверенных индивидов.

     Стиль привязанности может также влиять на то, как романтические партнеры ведут себя по отношению друг к  другу. Это иллюстрируется результатами исследования, в ходе которого изучались реакции встречающихся пар на ситуацию, в которой женщина испытывает стресс (Simpson, Rholes & Nelligan, 1992). Участвующие пары приходили в лабораторию, где им предлагалось заполнить опросник, измеряющий стили привязанности. Вслед за этим экспериментатор говорил каждой женщине, что ей предстоит «оказаться в ситуации, когда нужно будет пройти через ряд экспериментальных процедур, вызывающих значительную тревогу и волнение у большинства людей. Характер этих процедур не позволяет рассказать вам что-нибудь большее о них на настоящий момент» (р. 437). Затем женщине показывали темную, без окон, комнату, использовавшуюся в психофизиологическом исследовании, где якобы будут происходить эти «процедуры». Однако, как объяснял исследователь, оборудование еще не вполне готово, и поэтому женщину просили подождать несколько минут в обществе своего молодого человека. В течение следующих пяти минут все взаимодействия между женщиной и ее партнером фиксировались видеокамерой. Последующий анализ видеозаписей показал, что по мере увеличения тревоги, вызванной предстоящим экспериментом, женщины с уверенным стилем привязанности искали у своих партнеров утешения и поддержки, тогда как избегающие женщины отстранялись от своих партнеров, как эмоционально, так и физически. В ответ на увеличившуюся тревогу своих подруг уверенные мужчины были склонны оказывать большую поддержку, тогда как избегающие мужчины оказывали меньшую.