Эмоционально-волевые процессы

     Е. О. Смирнова  тоже разделяет произвольные  и волевые действия [1990]. По ее  мнению, волевые действия всегда  являются инициативными: их побуждение  должно исходить от самого  человека. Цели же и задачи  произвольного действия задаются  извне и могут лишь приниматься  или не приниматься человеком.  По существу, Е. О. Смирнова  говорит о произвольных действиях  как «внешнеорганизованных», а о волевых действиях — как о «внутреннеорганизованных».

Анализ текстов Н. А. Леонтьева  показывает, что в них эксплицитно  или имплицитно представлены следующие  обязательные условия правильного  понимания воли: рассмотрение всей системы мотивов человека; учет их масштаба и иерархии; подчеркивание  того, что волевой может быть лишь деятельность, побуждаемая социально-значимыми  идеальными мотивами.

     [Гиппенрейтер Ю. Б. О природе человеческой воли // Психологический журнал. 2005. № 3. С. 17]

     Произвольность, считает Е. О. Смирнова, поддается  тренировке, обучению, которое заключается  в усвоении средств овладения  своим поведением. Воля, по ее  мнению, такой тренировке не поддается.  Если принимать за волю мотивы, как это имеет место у Е.  О. Смирновой, то с автором  можно было бы и согласиться:  мотивы формируются, а не тренируются.  Но с другой стороны, разве  не очевидно, что воля (по крайней  мере, ее нравственный компонент) воспитывается?

     Таким образом, на мой взгляд, для деления действий на произвольные и волевые Е. О. Смирнова выбрала не очень удачное основание.

     А. А. Люблинская [1971] считала, что произвольные действия превращаются в волевые в процессе овладения ребенком речью. С этим нельзя согласиться: ведь и произвольные действия характеризуются связью с речью. Дело не в овладении речью как таковой, а в придании некоторым словам не только пускового, но и стимулирующего значения или значения запрета. Таковыми А. А. Люблинская считала только два слова — «надо» и «нельзя», которые ребенок сначала слышит от взрослых, а затем использует в процессе самоуправления.

     В. А. Иванников  [1991] охарактеризовал волевое действие  как действие с двумя смыслами: один задается жизненным, т.  е. исходным, мотивом, а другой  — человека воображаемым, при  дефиците силы первого. Конечно,  как частный случай волевой  регуляции это принять можно  (если только расшифровать, что  такое смысл, проистекающий от  жизненного мотива, и чем он  отличается от воображаемого  смысла), но все же такой подход  с «двойной мотивацией» оставляет  открытым вопрос: почему же такие действия называются волевыми?

     В связи  с этим приведу мысль В. К.  Котырло: «…чтобы волевое действие было основным “представителем” воли, оно по своей сущности должно нести в себе основные черты волевой регуляции» [1971, с. 38].

     Волевые действия  — это разновидность произвольных  действий, спецификой которых является  использование при достижении  цели волевого усилия. Это действия, связанные с преодолением затруднений,  требующие больших затрат энергии  и сопровождающиеся переживанием  внутреннего напряжения.

     К волевым  действиям относятся: всматривание (при плохой видимости), прислушивание  (при плохой слышимости или  звуковых помехах), принюхивание, концентрация внимания, припоминание, сдерживание побуждений, проявление большой силы, быстроты и выносливости, т. е. все те сенсорные, мнемические и двигательные действия, осуществление которых требует проявления значительного волевого усилия.

Воля как форма  активности личности.

Воля отражает способность  человека сознательно регулировать свою деятельность, поведение и эмоции, преодолевая трудности при достижении поставленных целей. Воля - это процесс  преодоления себя в обстоятельствах, когда требуется действовать, проявлять активность, в достижении цели.

Воля проявляется там, где любят то, что сами себе приказывают. Волю считают ядром характера  человека. По словам В. Шекспира, наша личность - это сад, а ноля в нем садовник. Воля - это высшая степень мастерства управления собой. Волевой человек  - лучший менеджер сам себе. Волевой человек умеет подняться над своими влечениями, инстинктами и преградами, посмотреть на них с высоты своей личности, сделать разумный осознанный выбор и действовать в направлении поставленной цели.

Какова роль воли в жизнедеятельности  человека? Вряд ли найдется человек, который  не мечтал бы стать значимой и счастливой личностью. Увы, зачастую эти мечты  превращаются в груды обломков, которые  хоронят под собой надежды, способности  и даже таланты. И это потому, что  между мечтой и действием стоит  воля! Вместо того чтобы действовать, человек как бы «засыпает» в сладких  мечтах, заменяющих ему реалии активной жизни и служащих в данном случае своеобразной психологической защитой  от ощущения своей неполноценности. Он пытается найти счастье - это естественное состояние, к которому стремится  любой человек, - уходя из активной сферы жизни. Но по-настоящему счастливым может быть лишь тот, кто, оглядываясь  на выполненную им работу, узнает следы  своей воли. Безвольные, ленивые  люди не могут быть счастливы. Ибо  это люди несостоявшиеся, не реализовавшие себя в полной мере.

По критерию направления  активности человека воля неоднородна. Один проявляет высокий уровень  волевой регуляции преимущественно  при подавлении собственных чувств, и здесь воля выступает в качестве щита личности, «смирительной рубашки» для своих эмоций. Это воля интровертированная и как форма активности направлена на достижение внутренней уравновешенности. Другой лее предпочитает преодолевать трудности через воздействие на внешние факторы (через организацию усилий других людей, подбор исполнителей, укрепление своей власти, власти в целом и т.п.). Это экстравертированная воля, направленная в сферу внешней активности.

Интернальная  и экстернальная локализация  контроля.

Большая часть исследований, которые были проведены в соответствии с теорией Роттера, сосредоточивалась на личностной переменной, называемой локус контроля (Rotter, 1966, 1975). Являясь центральным конструктом теории социального научения, локус контроля представляет собой обобщенное ожидание того, в какой степени люди контролируют подкрепления в своей жизни. Люди с экстернальным локусом контроля полагают, что их успехи и неудачи регулируются внешними факторами, такими как судьба, удача, счастливый случай, влиятельные люди и непредсказуемые силы окружения. "Экстерналы" верят в то, что они заложники судьбы. Напротив, люди с интернальным локусом контроля верят в то, что удачи и неудачи определяются их собственными действиями и способностями (внутренние, или личностные факторы). "Интерналы" поэтому чувствуют, что они в большей степени влияют на подкрепления, чем люди с экстернальной ориентацией локуса контроля.

Хотя веру в экстернальный или интернальный контроль можно рассматривать как черту личности в смысле индивидуальных различий, Роттер (Rotter, 1982) ясно показывает, что экстерналы и интерналы не есть "типы", поскольку каждый имеет характеристики не только своей категории, но и, в небольшой степени, другой. Конструкт следует рассматривать как континуум, имеющий на одном конце выраженную "экстернальность", а на другом - "интернальность", убеждения же людей расположены на всех точках между ними, по большей части в середине. Иначе говоря, какие-то люди очень экстернальны, какие-то очень интернальны, а большинство находится между двумя экстремумами. Учитывая это, мы можем обратиться к измерению локуса контроля и некоторым важным психосоциальным характеристикам, связанным с индивидуальными различиями по этой важной величине.

Измерение локуса контроля. Хотя существует несколько способов измерения ориентации контроля, применимых к детям и взрослым, исследователями в этой области чаще всего используется "Шкала И-Э", созданная Роттером (Rotter, 1966). Она состоит из 23 пар утверждений вынужденного выбора, с шестью дополнительными вопросами для того, чтобы замаскировать цели этого теста. Результаты обрабатывались на компьютере, и за каждый ответ, указывающий на экстернальную ориентацию, испытуемый получал один балл, и так по всем 23 парам. Результаты ранжируются от нуля до 23, причем самый высокий результат отражает высокую экстернальность. Исследователи, использующие шкалу И-Э, обычно определяли испытуемых, чьи результаты находились за крайними границами распределения (например, сверх 75 или ниже 25 процентилей). Эти испытуемые классифицировались либо как экстерналы, либо как интерналы, а те, чьи результаты занимали промежуточное положение, исключались из дальнейшего исследования. Затем исследователи продолжали искать различия между двумя крайними группами путем измерения других показателей самоотчета и/или поведенческих реакций.

Характеристики  экстерналов и интерналов. Исследования, основанные на роттеровской шкале И-Э, показывают, что экстерналы и интерналы различаются не только по своему убеждению относительно того, где находится источник контроля их поведения (Strickland, 1989). Одно из ключевых различий, отличающих экстерналов от интерналов - это способы, какими они ищут информацию об окружении. В нескольких исследованиях было показано, что интерналы с большей вероятностью, чем экстерналы, будут активно искать информацию о возможных проблемах здоровья (Strickland, 1979; Wallston, Wallston, 1981).

Интерналы также в большей степени, чем экстерналы предпринимают меры предосторожности, чтобы сохранить или поправить свое здоровье, например, бросают курить, начинают заниматься физическими упражнениями и регулярно показываются врачу (Strickland, 1978; Wallston, Wallston, 1982). Объяснение таким последовательным фактам можно найти в раннем семейном опыте людей, когда они были детьми. А именно, Ло (Lau, 1982), сравнивая экстерналов и интерналов, обнаружил, что последние в большей степени поощрялись родителями, если следили за своим здоровьем - придерживались диеты, хорошо чистили зубы, регулярно показывались стоматологу и терапевту. В результате этого раннего опыта интерналы больше, чем экстерналы, знают о том, что может послужить причиной заболевания, и в большей мере заботятся о своем здоровье и благополучии.

Исследования также показывают, что у людей с экстернальным локусом контроля чаще бывают психологические проблемы, чем у людей с интервальным локусом контроля (Lefcourt, 1982, 1984; Phares, 1978). Например, Фарес (Phares, 1976, 1978) сообщает, что тревога и депрессия у экстерналов выше, а самоуважение ниже, чем у интерналов. Также вероятность появления психических заболеваний у интерналов ниже, чем у экстерналов. Было даже показано, что уровень самоубийств позитивно коррелирует (r = 0,68) со средним уровнем экстернальности населения (Boor, 1976). Почему экстернальность связывается с плохой адаптацией? Мы можем только рассуждать о том, что люди способны большего добиться в жизни, если они верят, что их судьба находится в их собственных руках. Это, в свою очередь, ведет к лучшей адаптации у интерналов, что было отмечено во многих исследованиях (Parkes, 1984).

И наконец, многочисленные исследования показывают, что экстерналы намного сильнее подвержены социальному воздействию, чем интерналы (Phares, 1978; Strickland, 1977). Действительно, Фарес (Phares, 1965) обнаружил, что интерналы не только сопротивляются постороннему воздействию, но также, когда представляется возможность, стараются контролировать поведение других. Также интерналам обычно нравятся люди, которыми они могут манипулировать, и не нравятся те, на кого они не могут повлиять (Silverman, Shrauger, 1970). Короче, интерналы, по-видимому, более уверены в своей способности решать проблемы, чем экстерналы, и поэтому независимы от мнения других.

Воля и риск.

Понятием «риск» пользуются многие конкретные общественные и естественные науки. Каждая из них имеет свой предмет, свою направленность в исследовании риска и пользуется для этого  собственными методами. Такая ситуация позволяет выделить очень много  различных аспектов, в которых  рассматривается риск.

Но перед тем, как рассмотреть  концепции риска, необходимо раскрыть содержание данного понятия.

В настоящее время нет  общепринятого определения для  этого термина, в его трактовке  существуют многочисленные расхождения.  Это объясняется во многом многоаспектностью этого явления, которое имеет несовпадающие, а иногда противоположные реальные основания.

В массовом сознании распространено суждение о риске как о возможной опасности или неудаче. В некоторых случаях риск понимается как деятельность, совершаемая в надежде на удачный исход или просто ситуативная характеристика деятельности.

С.И Ожегов определил риск как возможную опасность и  действие наудачу в надежде на счастливый исход [Ожегов С.И. «Словарь русского языка», М., 1964]. Т. е., необходимые элементы риска, по мнению С.И. Ожегова, это:

-         опасность; 

-         неопределенность;

-         случайность. 

Для того чтобы существовал  риск, необходима опасность, в которой  заложена неопределенность.

Некоторые ученые признают объективно-субъективную природу риска. Действительно, нельзя «отрывать риск от его реализации в волевом акте; говоря о волевом содержании риска, мы имеем в виду и волевое содержание поступка, в котором взаимодействуют в неразрывной связи объективные и субъективные моменты. В этом смысле можно и нужно говорить об объективно-субъективной природе риска, но отнюдь не о наличии субъективного и объективного риска как дополняющих друг друга. Даже тогда, когда «рискующий субъект» занимает пассивную позицию, лишь предполагая возможность наступления отрицательных последствий, связь с психикой несомненна, иначе незачем вообще говорить о риске.

Ошибочно считать, что  риск участвует лишь в борьбе мотивов  и исключается в принятии решения, а тем более в волевом действии. Воля — единый психологический процесс, элементы которого тесно связаны. Но нельзя рассматривать риск только в  качестве компонента воли, а тем  более — одного из ее элементов. Риск заключается в психическом  регулировании. Осознаются альтернативы, допускаются возможные, нередко  случайные последствия, детерминируется  желание положительного исхода, избирается вариант решения в ситуации, исключающей  абсолютную определенность, предпринимаются усилия в направлении реализации этого решения. Специфичным для волевого процесса при риске является выбор и принятие решения с учетом наличия рискованных альтернатив — возможной неудачи, отрицательных нежелаемых последствий, лишь вероятности достижения необходимого результата. Но неопределенность не останавливает регулятивный волевой процесс.