Физиология и психофизиология эмоций

Наличие у эмоций отражательно-оценочной и компенсаторной функций делает возможным проявление и санкционирующей функции эмоций (идти на контакт с объектом или нет)

Сигнальная  функция эмоций связана с воздействием человека или животного на другой живой объект. Эмоция, как правило, имеет внешнее выражение (экспрессию), с помощью которой человек или животное сообщает другому о своем состоянии. Это помогает взаимопониманию при общении, предупреждению агрессии со стороны другого человека или животного, распознаванию потребностей и состояний, имеющихся в данный момент у другого субъекта. Об этой функции эмоций знает уже малыш, который использует ее для достижения своих целей: ведь плач, крик, страдальческая мимика ребенка вызывают у родителей и взрослых сочувствие, а у других детей — понимание, что они сделали что-то плохое. Сигнальная функция эмоций часто сочетается с ее защитной функцией: устрашающий вид в минуту опасности способствует запугиванию другого человека или животного.

Академик  П. К. Анохин подчеркивал, что эмоции важны для закрепления, стабилизации рационального поведения животных и человека. Положительные эмоции, возникающие при достижении цели, запоминаются и при соответствующей ситуации могут извлекаться из памяти для получения такого же полезного результата. Отрицательные эмоции, извлекаемые из памяти, наоборот, предупреждают от повторного совершения ошибок. С точки зрения Анохина, эмоциональные переживания закрепились в эволюции как механизм, который удерживает жизненные процессы в оптимальных границах и предупреждает разрушительный характер недостатка или избытка жизненно важных факторов.

Дезорганизующая роль эмоций. Страх может нарушить поведение человека, связанное с достижением какой-либо цели, вызывая у него пассивно-оборонительную реакцию (ступор при сильном страхе, отказ от выполнения задания). Дезорганизующая роль эмоций видна и при злости, когда человек стремится достичь цели во что бы то ни стало, тупо повторяя одни и те же действия, не приводящие к успеху.

При сильном  волнении человеку бывает трудно сосредоточиться на задании, он может позабыть, что ему надо делать. Один курсант летного училища при первом самостоятельном полете забыл, как сажать самолет, и смог совершить это только под диктовку с земли своего командира. В другом случае из-за сильного волнения гимнаст (чемпион страны) забыл, выйдя к снаряду, начало упражнения и получил нулевую оценку.

Положительная роль эмоций не связывается прямо  с положительными эмоциями, а отрицательная  — с отрицательными. Последние  могут служить стимулом для самосовершенствования человека, а первые — явиться поводом для самоуспокоения. Многое зависит от целеустремленности человека, от условий его воспитания. 

Периферическая  теория эмоций.

Американский  психолог У. Джемс (1884) выдвинул «периферическую» теорию эмоций, основанную на том, что эмоции связаны с определенными физиологическими реакциями, которых говорилось выше. Он писал: «Обычно выражаются следующим образом: мы потеряли состояние, огорчены и плачем; мы повстречались с медведем, испуганы и обращаемся в бегство; мы оскорблены врагом, приведены в ярость и наносим ему удар. Согласно защищаемой мною гипотезе, порядок событий должен быть несколько иным, а именно: первое душевное состояние не сменяется немедленно вторым. Между ними должны находиться телесные проявления. И потому наиболее рационально выражаться так: мы опечалены, потому что плачем; приведены в ярость, потому что бьем другого; боимся, потому что дрожим… Если бы телесные проявления не следовали немедленно за восприятием, то последнее было бы по форме чисто познавательным актом, бледным, лишенным колорита и эмоциональной теплоты. Мы в таком случае могли бы увидеть медведя и решить, что всего лучше обратиться в бегство, могли бы понести оскорбление и найти справедливым отразить удар, но мы не ощущали бы при этом страха или негодования» (1991, с. 275).

       "Периферическая" теория эмоций Джеймса — Ланге. Американец В. Джеймс (1884) и независимо от него датчанин Г. Ланге (1885) сформулировали теорию, согласно которой возникновение эмоций обусловлено внешними воздействиями, приводящими к физиологическим сдвигам в организме. Ощущение этих собственных изменений в организме и переживается человеком как эмоция. По Джеймсу, "мы печалимся потому, что плачем; боимся потому, что дрожим; радуемся потому, что смеемся; сердимся, потому, что наносим удар". Таким образом, физиолого-телесные периферические изменения, которые обычно рассматривались как следствие эмоций, стали их причиной. Отсюда становится понятной упрощенная трактовка произвольной регуляции эмоций: горе, например, можно подавить, если намеренно совершать те движения, которые соответствуют положительным эмоциям. Ценность теории Джеймса — Ланге заключалась в том, что она открывала широкий простор для внедрения физиологических методов исследования в область психологии эмоций. Приемы, с которыми было связано экспериментальное изучение эмоций по их телесным и органическим проявлениям (сдвиги в дыхании, кровообращении и других системах организма), были названы немецким психологом О. Кюльпе общим именем — "метод выражения".

Если  Джеймс связывал эмоции с широким  кругом периферических изменений, то К. Ланге — только с сосудодвигательной системой: состоянием иннервации и  просветом сосудов. Он дал очень  выразительные описания физиологических  и поведенческих реакций при  различных эмоциях. Радость, например, сопровождается усилением иннервации в мышцах, мелкие артерии расширяются, кожа краснеет — все физиологические отправления начинают совершаться лучше. Радующийся человек активно жестикулирует, подвижен. Радость молодит, потому что человек довольный, находящийся в хорошем настроении, создает оптимальные условия для питания всех тканей тела. Напротив, признаком печали является ее парализующее действие на мышцы, возникает чувство усталости, движения медленные и слабые. Глаза кажутся большими, так как расслабляются мышцы глазной впадины. Одновременно сосудодвигатели сжимаются и ткани обескровливаются. Человек постоянно ощущает чувство холода и озноба. Легкие тоже опорожняются от крови, и человек постоянно ощущает недостаток воздуха, стеснение и тяжесть в груди. Он старается облегчить состояние продолжительными и глубокими вздохами. Огорчения очень старят, поскольку они сопровождаются изменениями кожи, волос, ногтей и зубов. Следовательно, по мнению Джеймса, эмоция представляет собой отражение телесных процессов в сознании; эмоция — всего лишь комплекс внутренних ощущений и не более.

Информационная  теория эмоций.

Оригинальную  гипотезу о причинах появления эмоций выдвинул П. В. Симонов (1966, 1970, 1986). Он считает, что эмоции появляются вследствие недостатка или избытка сведений, необходимых для удовлетворения потребности. Степень эмоционального напряжения определяется, по П. В. Симонову, силой потребности и величиной дефицита прагматической информации, необходимой для достижения цели.

Это представлено им в виде «формулы эмоций»: где Э — эмоция; П — потребность; Ин — информация, необходимая для удовлетворения потребности; Ис — информация, которой субъект располагает в момент возникновения потребности.

Из этой формулы следует, что эмоция возникает только при наличии потребности. Нет потребности, нет и эмоции, так как произведение Э = 0 (Ин — Ис) тоже становится равным нулю. Не будет эмоции и в том случае, если потребность есть, а (Ин — Ис) = 0, т. е. если человек обладает необходимой для удовлетворения потребности информацией (Ис - Ин). Важность разности (Ин — Ис) Симонов обосновывает тем, что на ее основании строится вероятностный прогноз удовлетворения потребности. Эта формула дала Симонову основание говорить о том, что «благодаря эмоциям обеспечивается парадоксальная на первый взгляд оценка меры незнания» (1970, с. 48).

В нормальной ситуации человек ориентирует свое поведение на сигналы высоковероятных  событий (т. е. на то, что в прошлом  чаще встречалось). Благодаря этому  его поведение в большинстве случаев бывает адекватным и ведет к достижению цели. В условиях полной определенности цель может быть достигнута и без помощи эмоций.

Однако  в неясных ситуациях, когда человек  не располагает точными сведениями для того, чтобы организовать свое поведение по удовлетворению потребности, нужна другая тактика реагирования на сигналы. Отрицательные эмоции, как пишет Симонов, и возникают при недостатке сведений, необходимых для достижения цели, что в жизни бывает чаще всего. Например, эмоция страха и тревога развиваются при недостатке сведений, необходимых для защиты, т. е. при низкой вероятности избегания нежелательного воздействия, а фрустрация — при низкой вероятности достижения желаемой цели.

Эмоции  способствуют поиску новой информации за счет повышения чувствительности анализаторов (органов чувств), а это, в свою очередь, приводит к реагированию на расширенный диапазон внешних сигналов и улучшает извлечение информации из памяти. Вследствие этого при решении задачи могут быть использованы маловероятные или случайные ассоциации, которые в спокойном состоянии не рассматривались бы. Тем самым повышаются шансы достижения цели. Хотя реагирование на расширенный круг сигналов, полезность которых еще неизвестна, избыточно и незакономерно, оно предотвращает пропуск действительно важного сигнала, игнорирование которого может стоить жизни.

Достоинством  своей теории и основанной на ней  «формулы эмоций» Симонов (1970) считает  то, что она «категорически противоречит взгляду на положительные эмоции, как на удовлетворенную потребность», потому что в равенстве Э = — П (Ин — Ис) эмоция окажется равной нулю при исчезновении потребности. С его точки зрения положительная эмоция возникнет только в том случае, если поступившая информация превысит имевшийся ранее прогноз относительно вероятности достижения цели — удовлетворения потребности, т. е. когда Ис будет больше Ин. Тогда, например, спортсмен, при истинности этого постулата, в случае успеха, т. е. удовлетворения потребности стать победителем соревнований или побить рекорд не должен испытывать никаких эмоций, если этот успех им ожидался. Радоваться он должен только неожиданному успеху, т. е. когда прогноз был хуже, чем получилось. В противном случае у человека не будет ни радости, ни торжества, если он окажется у цели, достижение которой заведомо не вызывало сомнений. И действительно, чего, например, радоваться спортсмену — мастеру, победившему новичка?

Слабости  этой позиции относительно возникновения  эмоций, особенно положительных, видны  невооруженным глазом. «Формула эмоций» не только не обладает указанным Симоновым достоинством, но и противоречит здравому смыслу и реально наблюдаемым фактам.

Прежде  всего, нет потребности, — нет  и эмоции. С этим трудно спорить, если иметь в виду изначальное  отсутствие потребности. Однако отсутствие потребности и исчезновение потребности при ее удовлетворении, т. е. достижении цели — психологически разные ситуации. Особенно это касается социальных потребностей. Одно дело — первоначальное отсутствие потребности, а отсюда — и отсутствие процесса мотивации, наличия цели. Нет их, нет повода и для возникновения эмоции. Другое дело, когда в результате имевшейся потребности и развернувшегося мотивационного процесса достигается обусловленная ими цель. В данном случае удовольствие возникает вследствие устранения потребности, а не ее отсутствия.

Кроме того, во многих случаях положительный  эмоциональный фон на предстоящую  деятельность (азарт) возникает как  раз в связи с неопределенностью  прогноза вследствие недостатка или  вообще отсутствия информации. С другой стороны, опытному шахматисту, обладающему «сверхинформацией», скучно играть с новичком. Как пишет Симонов, «стремление к сохранению положительных эмоций диктует активный поиск неопределенности, потому что полнота информации “убивает наслаждение”» (1970, с. 62). В более поздней работе Симонов (1987), полемизируя с Додоновым относительно того, являются ли эмоции ценностью, обсуждает случаи, когда человек испытывает положительные эмоции от ситуации риска. «Субъект намеренно создает дефицит прагматической информации, низкую вероятность достижения цели, чтобы в финале получить максимальный прирост вероятности…» (с. 82). Странно, однако, что, утверждая это, автор не замечает, что он вступает в противоречие со своей формулой эмоций, согласно которой положительная эмоция возникает вследствие избыточности информации.

На самом  же деле соотношения между эмоцией, с одной стороны, и потребностью и информацией — с другой, не структурные, а функциональные, и  поэтому более правильная формула  та, которую сам Симонов (1970) представил в общем виде: где ЛИ = Ин — Ис.

Эта формула  обозначает только зависимость величины эмоций как от величины потребности, так и от дефицита или избытка  информации, и ничего больше. Об этом он сам пишет совершенно четко: «эмоция  есть отражение мозгом человека и животных какой-либо актуальной потребности (ее качества и величины) и вероятности (возможности) ее удовлетворения, которую мозг оценивает на основе генетического и ранее приобретенного индивидуального опыта» (1981, с. 20). В данном случае он говорит лишь об отражении мозгом потребности и вероятности, а не о том, что та и другая являются структурными компонентами эмоции.

    «Центральная  теория эмоций».

  В 1929 году физиолог Уолтер Кэннон пришел к поразительному выводу, что в  теории Джеймса - Ланге ошибочно само исходное предположение, согласно которому каждой эмоции соответствует свой собственный набор физиологических изменений. Исследования Кэннона показали, что одни и те же физиологические сдвиги могут сопровождать несколько разных эмоций. Например, мурашки появляются у вас и тогда, когда вы слушаете прекрасную музыку, и тогда, когда наблюдаете вскрытие трупа. Таким образом, эмоция — это нечто большее, чем ощущение, связанное с вегетативной реакцией. Современные данные, пожалуй, свидетельствуют в пользу точки зрения Кэннона. Состояния возбуждения при сильных эмоциональных реакциях действительно кажутся одинаковыми, и они доходят до сознания сравнительно медленно.

  Согласно  теории Кэннона - Барда, психологическое переживание и физиологические реакции возникают одновременно. Физиологическая часть теории Кэннона - Барда не была верна в деталях. Но она вернула процесс возникновения эмоций из периферических органов, куда его относила теория Джеймса - Ланге, обратно в мозг.

  Теория  Кэннона - Барда подчеркивала роль таламуса, как «центра» эмоций. Благодаря работам анатома Джеймса У. Папеса (1937) и его продолжателей мы сегодня знаем, что эмоции — это не функция специфических «центров» мозга, а результат активности сложной сети — «круга Папеса», структуры, объединенные в круг Папеса, составляют большую часть того, что сегодня называют лимбической системой.

| Таламические эмоциогенные центры испытывают тормозящее влияние 
коры головного мозга и немедленно дают разряд, как только освобождаются от 
кортикальных влияний. При этом условии ощущение получает определённую 
эмоциональную окраску. Эти же процессы являются причиной эмоциональных 
выразительных движений. Таким образом, таламус рассматривается как 
резервуар эмоционального напряжения. 
Под влиянием новых факторов всё большую силу и убедительность 
приобрела лимбическая теория. Хорошо известный синдром Клювера-Бьюси, 
выражающийся в снижении эмоциональной реактивности, наблюдался у обезьян 
после разрушения некоторых глубоких структур мозга: грушевидной доли, 
миндалины, гиппокампа. Такой же синдром «послушного поведения и бесстрашия» 
наблюдался у больных с поражениями височных отделов коры и подлежащих 
глубоких структур мозга.