Политические режимы

поднявшего  две мировые державы, но и на десятилетия  сковавшего  мир  страхом

ракетно-ядерной  катастрофы.

       Леворадикальные  тоталитарные   политические  режимы  приживаются   в

среднеразвитых  и развивающихся странах (Россия, Китай и другие),  где  смена

существовавших  ранее социальных и политических структур, форм  собственности

на  совершенно  новые  осуществлялось  через  рабоче-крестьянские  революции,

направляемые  компартиями.  То,  что  мы  знаем  о  советском   обществе   в

сталинские  годы,  и было леворадикальным  тоталитарным политическим режимом.

      Праворадикальные  тоталитарные  режимы  в  Италии  и  Германии  решали

задачи  тотального контроля над экономикой и другими  сферами  жизни  разными

методами. В  гитлеровской  Германии  и  фашистской  Италии  не  прибегали  к

национализации  всей экономики, но вводили свои действенные  способы  и  формы

партийно-государственного контроля  над  частным   и  акционерным  бизнесом,

равно как и над профсоюзами и  над духовной сферой производства.

       Праворадикальные  тоталитарные  режимы  с  правым  уклоном   появились

впервые в  промышленно  развитых  странах,  но  с  относительно  неразвитыми

демократическими  традициями. Итальянский фашизм строил свою модель  общества

на  корпоративно-государственной основе, а германский   национал-социализм  –

на  расово – этнической .

       Праворадикальный  тоталитаризм  ставит   своей   целью   укрепить   в

либеральном  обществе  существующий  порядок   без   коренной   его   ломки,

посредством   возвеличивания   роли   государства,   упразднения   отдельных

общественных  институтов и элементов, подобно  тому как  Гитлер  прилагал  все

усилия, чтобы уничтожить коммунистов,  социал-демократов  и  проживавших  на

территории  Германии евреев, цыган; создать некое  новое общество. 
 
 

      Тоталитарные  политические  режимы,  следовательно,  создаются  власть

имущими  элитами  для  реализации   идеологических   доктрин   и   корыстных

экономических интересов господствующих классов. И поэтому  все  тоталитарные

режимы  рано  или  поздно  распадаются,  а  страны,  где  они  имели  место,

переходят либо к  либерально-демократическим  системам  (Германия,  Испания,

Италия  и др.), либо к социалистической демократии (Китай и др.).

5 Формы перехода к демократии

Разнообразные предпосылки демократии характеризуют  возможность перехода к ней тех или иных стран, однако еще не раскрывают суть самого этого процесса. Что же он собой представляет?

В самом общем  смысле демократизация означает процесс  политических и социальных изменений, направленных на установление демократического строя. На различных стадиях общественно-исторического  развития этот процесс всегда определялся  конкретными историческими типами демократии. В городах -государствах Древней Греции демократические  формы правления приходили на смену тираническим или олигархическим режимам, не меняя социально-экономической  рабовладельческой формации. В условиях средневековья (если не считать дворянское сословное представительство) мы наблюдаем  лишь появление или исчезновение отдельных островков демократии, как результат борьбы между феодальной аристократией и третьим сословием. На поздних этапах феодализма процесс  демократизации, как правило, проходил в противоборстве между зарождающейся буржуазией и обуржуазившимся дворянством, с одной стороны, и феодальной абсолютистской системой, с другой. Кульминацией этого процесса считается Великая французская революция.

Первое качественное отличие буржуазной демократии связанно с установлением демократических  отношений в рамках национальных государств в отличие от городов-государств античности и средневековых городских  коммун. Не случайно, поэтому, известный  американский политолог Р. Даль при  анализе общемирового демократического процесса выделяет его первую трансформацию  – становление демократических  городов-государств, и вторую трансформацию, т.е. становление наций-государств

При анализе  исторического опыта процесса демократизации представляет теоретический интерес  выделение различных путей перехода от автократии к демократическому режиму. В связи с этим американский политолог  С. Лакоф выделяет следующие формы  становления демократического строя:

1. Путем революции.  Классическим примером этой модели  является английская буржуазная  революция XVIII века, Великая французская  революция и война за независимость  в Соединенных штатах Северной  Америки. Применительно к реалиям  XX века к этой форме можно  отнести февральскую революцию  1917 г. в России и апрельскую  революцию 1974 г. в Португалии. Сюда же входят и революционные  события 1989 г. в странах Центральной  и Восточной Европы.

2. Эволюционным  путем. Эта формы характерна  для целого ряда европейских  стран, которые на протяжении  длительного периода в течение  XVII – первой половины XX вв. прошли  длительную политическую эволюцию  от абсолютной монархии или  олигархического правления к  становлению демократического строя  в его современном понимании.  Эволюционный путь характерен  также для ряда латиноамериканских  и азиатских государств.

3. В результате  внешнего воздействия, или как  бы навязанный извне. Здесь  речь идет о становлении демократической  политической системы в Германии, Италии и Японии после II мировой  войны. Разгром фашистских и  милитаристских режимов в этих  странах на их территории оккупационных  союзнических войск явились условием  становления и последующего укрепления  здесь демократического политического  режима.

4. Демократическая  трансформация, осуществляемая сверху. Этот вариант тесно смыкается  с эволюционным путем развития  демократии. Данная модель характерна  для стран, где правящая политическая  элита, осознавая угрозу кризиса  общества и стремясь предотвратить  его, вступает в переговоры  с демократической оппозицией  и приступает к осуществлению  (с той или иной степенью  последовательности) реформы политической  системы, ведущую в конечном  итоге к становлению демократического  режима. Эта формы характерна, например, для послефранкистской Испании,  а также для Бразилии конца  70-х – начала 80-х гг.

5. Смешанная  формы. Она включает все или  многие из предыдущих вариантов,  поскольку в большинстве стран  (особенно современной, третьей  волны) вышеуказанные модели демократизации  не проявлялись в чистом виде. Например, если в Португалии начальным  импульсом к демократизации была  революция 1974 г., то последующий  процесс, протекавший в отдельные  периоды в острой политической  борьбе, сопровождался массовыми  движениями в поддержку демократизации, а впоследствии относительно  мирной эволюцией режима под  руководством правящей элиты.  Аналогичная смешанная формы  характерна и для бывшего СССР  и многих постсоциалистических  стран Восточной Европы [4, c. 200]

5. Особенности перехода  к демократии посткоммунистических  стран 

Что касается Европы, то в западной ее части в 1972 году было 18 свободных и 4 частично свободных страны, а несвободными оставались только Греция, Португалия и Испания. Сейчас свободными являются 24 страны, и только лишь Турция признана частично свободной. Все 9 стран Центральной  и Восточной Европы, а также  СССР, в начале 70-х гг. были несвободными странами уже по определению. Сейчас ситуация кардинально изменилась. Более  того, образовался и стремительно расширяется разрыв между бывшими  социалистическими странами Центральной  и Восточной Европы и бывшими  советскими республиками, ныне членами  СНГ. Среди первых сейчас насчитывается 12 свободных стран и 3 частично свободные. Эти страны не только завершили переход  к демократии, добились впечатляющего  экономического роста, но и начали полную интеграцию в европейские и евроатлантические  структуры. Среди постсоветских  стран только Эстония, Латвия и Литва  признаны свободными. Шесть (среди них  и Украина) являются частично свободными и еще 6 – несвободными. Показательно, что все так называемые консолидированные  автократии, оставшиеся на посткоммунистическом пространстве, являются постсотвескими странами.

О значительном разрыве свидетельствует также  анализ практики и процедур проведения выборов. Во всех 15 странах Центральной  и Восточной Европы последние  за временем выборы были проведены  честно и справедливо. В то же время  лишь четырем странам СНГ удалось  поддержать минимальный стандарт демократической  избирательной процедуры: России, Украине, Грузии и Молдове. В остальных 8 бывших советских республиках – Армении, Азербайджане, Беларуси, Казахстане, Киргизстане, Таджикистане, Туркменистане и Узбекистане  – или серьезно нарушалась избирательная  процедура, или выборы проходили  в условиях неприкрытой поддержки  государством доминирующей партии, что  делало невозможным реальное участие  оппозиции в выборах. Таким образом, в этих странах труднодостижимыми  являются даже относительно скромные стандарты электоральной демократии.

Наконец, как  и в предыдущие годы, увеличивающийся  разрыв между авангардом и арьергардом  посткоммунистической трансформации  – этот факт зафиксирован в ежегодных  обз орах "Нации в переходном периоде". Так, средний рейтинг  демократизации стран СНГ ухудшился  на 0,32 пункта – с 5,17 в 1997 г. уровень  несвободы поднялся до 5,49 в 2003 г. Напротив, в странах Центральной и Восточной  Европы этот показатель за тот же период снизился на 0,18 пункта – с 2,86 до 2,68. Аналогичный разрыв отражается и в рейтинге верховенства права.

Каковы же причины сложившейся асимметрии? Во-первых, это различие исторического  опыта и путей к посткоммунизму. У стран Центральной и Восточной  Европы период коммунистического правления  был значительно короче, чем у  стран СНГ. К началу 90-х гг. ХХ ст. в них еще помнили о временах господства рыночной экономики и  буржуазной демократии. Более того, оставаясь формально независимыми, эти страны имели больше возможностей вносить изменения в навязанную СССР модель социализма. Несомненно, имеет  значение и способ свержения коммунистического  режима. В прибалтийских и восточноевропейских  странах огромную роль в падении  коммунизма сыграли массовые гражданские  движения, часто возглавляемые лидерами, которые никогда не принадлежали к партийной номенклатуре, а то и вовсе были убежденными антикоммунистами. Именно эти лидеры и актив гражданских  движений стали вскоре основным кадровым ресурсом для правительств новых  демократий. В странах СНГ, напротив, к власти пришла бывшая партноменклатура, которая не пошла дальше установления формальных институтов демократии и  сосредоточила усилия на строительстве  властной вертикали. Г. Нодия метко  охарактеризовал подобную ситуацию "демократией без демократов".

Во-вторых, существенно  различаются и процессы возникновения  и формирования новых политических систем. Из 12 стран СНГ лишь Молдова  является парламентской республикой. В остальных сформированы президентские  системы со значительными властными  полномочиями глав государств. В контексте  приватизации подобная концентрация власти (как правило, из-за отсутствия налаженной системы сдерживаний и противовесов) приводит к созданию системы сосредоточения экономической власти в руках  ближайшего окружения президента, которая  еще больше усиливает его позиции  и влияние.

Это также  питает массовую коррупцию, создает  условия для развития клановости, усиливает исполнительную вертикаль, приводит к давлению на оппозицию, ослабляет  роль политических партий и местного самоуправления, подталкивает такие  системы к господству персоналистской  политики. В странах же Центральной  и Восточной Европы преобладают  парламентские и смешанные системы.

В-третьих, значительно  варьируются модели коррупции. Уровень  коррупции в странах СНГ является чрезвычайно высоким, т.к. она непосредственно  связана с природой их экономических  моделей. Не секрет, что в большинстве  этих стран успешность ведения бизнеса  зависит от наличия у предпринимателей доступа к «защитникам» из высочайших властных кругов, которые имеют немалую  выгоду от облегчения жизни бизнесменам  и контролируют, таким образом, формально  независимый бизнес. Кроме высокого уровня коррупции, постсоветские страны страдают от могущественных олигархических элит, богатство которых, как правило, прямо зависит от тесных отношений  с президентом и его ближайшим  окружением.