Основные проблемы и тенденции в развитии международных отношений и международной политики в XXI веке

УРАЛЬСКИЙ ИНСТИТУТ ЭКОНОМИКИ, УПРАВЛЕНИЯ И ПРАВА

 

 

 

Основные проблемы и тенденции в развитии международных отношений и международной политики в XXI веке

Реферат по дисциплине «Политология»

 

 

 

 

 

 

Студентки II курса

                                                                                             Юридического факультета

                                                                                                 Заочной формы обучения

Группа Ю-201

Голубевой Елены Валерьевны

 

 

 

 

 

Содержание

 

Введение	3-7
Глава I. Новая система международных отношений	8-17
§1. Актуальные проблемы обеспечения безопасности в новой системе международных отношений	8-12
§2. Глобализация и проблемы международных отношений	13-17
Глава II. Международные отношения в новых геостратегических условиях: тенденции и развитие	18-26
§1. Гегемония, многополярность и неполярность  в современных международных отношениях	18-23
§2. Роль Организации Объединенных Наций в современной международной политике	24-26
Заключение	27
Список литературы	28

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Введение

Несмотря на то, что изучение международных отношений развивается уже без малого сто лет, за пределами узкого круга специалистов возможность создания подлинно научных теорий в данной области до сих пор вызывает сомнение. Тезис о том, что науки о международных отношениях не существует, что это не более чем поле междисциплинарных исследований, можно услышать в неформальных беседах не только от людей, далеких от академической среды, но и от студентов-международников, и даже от коллег, представляющих другие научные дисциплины.

Действительно, в России на современном этапе в рамках данной дисциплины наблюдается «идеологическая и теоретическая неопределенность», недостаток оригинальных концепций, чрезмерная абстрактность рассуждений и отсутствие теорий, которые могли бы использоваться в практической деятельности.

Большинство современных теорий международных отношений — американского и европейского происхождения, они созданы на основе изучения закономерностей ограниченного круга стран. В исследовании материальных объектов географический фактор не столь важен, как в социальных науках, но закономерности, выявленные для одной десятой части международной системы, притом, возможно, не самой показательной, вряд ли валидны для всего остального мира. Теория международных отношений не сможет стать подлинной наукой, пока не будет достроена ее «незападная» составляющая и не появится единое мировое поле.

Последнее поколение ученых, пришедших в науку в советский период, когда научная деятельность считалась и престижной, и сложной, людей, обладающих соответствующими знаниями, амбициями и творческим потенциалом, вынуждено было потратить силы на изучение чужого опыта, а не на генерирование собственных идей. Это время А. Богатуров назвал «десятилетием освоения», отмечая, что основу научного сообщества составляли в тот момент так называемые «переводчики» — те, кто, с одной стороны, пытался приспособить заимствованные концепции к российской действительности, а с другой — перевести российские реалии на понятный западным коллегам язык1.

Ситуацию значительно усугубили социальные и экономические факторы. В 2000-е годы «научный потенциал страны начинает приходить в соответствие с ее экономическими возможностями»2. Обесценивание научных степеней и снижение статуса ученого в постсоветской России ведут к тому, что в науке остается очень мало талантливых людей. Как пишет Н. Греков, «инициативные, способные люди стремятся к жизненному успеху. Путей к нему теперь — множество, через науку не ведет ни один»3. Поэтому сегодня, когда теоретическая и методологическая база уже освоена, развитию науки мешает элементарное отсутствие людей, способных и желающих этим заниматься.

Таким образом, теория международных отношений имеет достаточно оснований, чтобы создавать не менее точные и полезные теории, чем другие науки, однако на это потребуется время. Необходимо изучить общие закономерности и закономерности незападных стран, создать подлинно мировое поле. Появление собственных научных школ мирового уровня зависит от времени, которое потребуется исследователям для нахождения общей парадигмы, от экономического и социального положения российской науки в целом, а также от появления следующего поколения руководителей, основной целью которых станет не секретность, а достижение результата. В XXI в. стране, даже обладающей серьезным потенциалом, сложно играть значимую роль в мировой политике, не зная ее правил и не имея возможности их изменять.

В российской науке опубликован ряд работ, посвященных исследованию процессов трансформации международного устройства в конце XX — начале XXI вв., включая его различные системные аспекты. Наибольшее внимание данной теме было уделено Э.Я. Баталовым, А.Д. Богатуровым, О.Н. Быковым, К.С. Гаджиевым, Ю.П. Давыдовым, Н.А. Косолаповым, М.М. Лебедевой, А.И. Уткиным, М.А. Хрусталевым4. Важно отметить различия в понимании названными авторами оснований и критериев, в соответствии с которыми ими даются характеристики МО, позволяющие рассматривать их как устроенные системно. Так, для одних авторов (А.Д. Богатуров, О.Н. Быков, К.С. Гаджиев, А.И. Уткин) в качестве такого основания выступает конфигурация центросиловой — образованной отношениями между ведущими государствами как центрами силы - структуры. Другие (Э.Я. Баталов, Ю.П. Давыдов, Н.А. Косолапов, М.А. Хрусталев) считают основанием для характеристики устройства МО такой критерий, как мера их упорядоченности, организованности и регулируемости, выражающаяся в институциональном оформлении данных отношений. Третьи (М. М. Лебедева) подчеркивают значимость процессов коренной трансформации международно-политической системы, прежде образованной межгосударственными отношениями, а теперь формируемой связями, отношениями и взаимодействиями между многочисленными разнородными субъектами.

Наиболее значимые работы зарубежных авторов по данной теме принадлежат Б. Бузану, Дж. Наю-младшему, Э.-М. Слотер5. Для этих авторов характерно преобладающее видение устройства международных отношений с позиций институционального подхода, на основании которого предлагаются различные концепции системы мирополитического регулирования.

Можно также назвать ряд авторов, предложивших концепции (в той или иной мере конъюнктурные), дающие различные прогнозы относительно направлений трансформации международно-политического устройства. Среди них — 3. Бжезинский, Г. Киссинджер, Ф. Фукуяма, С. Хантингтон и др6. Этих авторов, за исключением Ф. Фукуямы, объединяет принадлежность к направлению политического реализма, рассматривающего устройство международных отношений с позиций распределения силы.

Таким образом, вопрос о характере устройства международных отношений в начале XXI в. фактически является дискуссионным. Существующие представления отражают во многих случаях прямо противоположные точки зрения. Это выражается в разнообразии концепций (центросиловых, институциональных, транснациональных, «цивилизационных»), моделирующих устройство международных отношений на основании различных критериев. Поэтому для выработки концептуальной модели, наиболее адекватно отражающей характер данного устройства, трансформирующегося под влиянием процессов глобализации, необходим анализ критериев его системности. Системный подход, позволяющий осуществить такой анализ, представляется именно той, необходимой в данном случае методологией, применение которой дает возможность исследовать международные отношения начала XXI в. как целостный объект, на основании чего станет возможной его более адекватная характеристика.

Цель исследования - проанализировать международные отношения начала XXI в., выявить её субъекты, составные компоненты, принципы организационного устройства, общесистемную функцию, направление трансформации.

Поставленная цель определяет исследовательские задачи.

1. Выявить прикладное  значение методов, концепций и  идей системного подхода для  их возможного практического  применения.

2. Показать влияние стихийных и направляемых тенденций на формирование нового международного устройства с конца 1980-х гг., выявить структурные изменения в международных отношениях, проанализировать их устройство на предмет наличия признаков системности.

3. Обобщить признаки системы международных отношений начала XXI в.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Глава I. Новая система международных отношений

§1. Актуальные проблемы обеспечения безопасности в новой системе международных отношений

Человечество  вступает  в  XXI  столетие  в  условиях  коренной  ломки  прежней  системы  миропорядка  и  нарастания различных,  порой  взаимоисключающих,  явлений  и  тенденций  в  международных  отношениях.  Коренные  изменения  глобальной  геополитической  ситуации  еще  не  в  полной  мере  осмыслены  мировым  сообществом,  однако  можно  констатировать  некоторые реальности.  Прежде  всего,  это  -  крушение  биполярного  мира  в  результате упадка  одного  из  его  полюсов.  С  прекращением  соперничества  по  линии Восток  -  Запад  ось  геополитики  сместилась  на  линию  Север  -  Юг.  Можно говорить  о  том,  что  тенденция  к  включению цивилизационных  аспектов  взаимодействия  человеческого  сообщества  активно  вливается  в  общую  систему глобальных  геополитических  построений.  Западный  мир  развивается  достаточно  динамично.  Рынок,  составляющий  основу  западной  коалиции,  все  еще остается  самым  обширным  и  богатым  рынком в  мире,  находящимся  под  управлением  стран,  проводящих  сходную  и  высокоскоординированную  стратегическую,  экономическую  и  военную  политику.  По  совокупности  своих возможностей  США  являются  абсолютным  лидером  не  только  западного,  но и  всего  современного  мира.  В  ближайшем  будущем  маловероятно  появление у  них  серьезного  соперника,  способного  претендовать  на  эту  роль,  поэтому  в период  до  2010-2015  гг.  США  постараются  структурировать  международную систему благоприятным для себя образом.

В  дискуссиях  по  проблемам  внешнеполитической  стабильности  присутствует  точка  зрения,  согласно  которой  «плюралистическая  монополярность»  (США  +  ЕС)  является  желательной,  но  отнюдь  не  существующей сегодня  реальностью7.  Однако,  оказавшись  в  уникальном  положении  единственной  сверхдержавы,  США  по-прежнему  ориентируются  на  сохранение  и  усиление  роли  военного  фактора в  качестве  инструмента  обеспечения своего лидерства. Северо-Атлантический союз (НАТО) как раз выполняет  функции  военно-политического  инструмента  вестернизации.  В  этой связи особый смысл приобретают усилия альянса по разработке новейших военных  технологий,  приемов  их  использования  в  новых условиях,  планы по  расширению  рядов  Североатлантического  союза.  НАТО  стремится  утвердиться в качестве доминирующей силы во вновь выстраиваемой системе  европейской  и  мировой  безопасности.  Балканский  кризис  1999  г.  стал своего  рода  полигоном  реализации  новой  роли  союза,  продемонстрировал растущую готовность НАТО использовать военную силу на различных уровнях и в различных ситуациях, осуществить вмешательство во внутреннюю жизнь суверенного государства без санкции СБ ООН (по собственному решению).  Новая  стратегическая  концепция  альянса  предусматривает  расширение географии применения силы далеко за пределы «зоны ответственности»  НАТО  (при  этом  постсоветское  пространство  объявляется  сферой «интересов  безопасности»  союза,  особенно  бассейн  Каспийского  моря).

Известно,  что  Североатлантический  союз  - это  организация,  отражающая волю многих европейских государств (расхождение между западными державами и США наблюдается в целом лишь относительно тактических вопросов).  Ликвидация  американского  военного  присутствия  в  Европе  может привести  к  разбалансировке  взаимоотношений  между  европейскими  державами  (например,  Германией  и  Францией).  Для  России  данное  обстоятельство является одним из решающих в разработке концепции взаимоотношений со странами Запада в целом и с США, в частности. В 1997 г. РФ подписала  с  НАТО  Основополагающий  акт  о  взаимных  отношениях,  сотрудничестве  и  безопасности.  Наша  страна  ставит  развитие  конструктивных отношений с Организацией Североатлантического договора в качестве задачи  первостепенной  важности,  рассматривая  их  как  один  из  ключевых элементов  политики  России  на  европейском  направлении,  существенный ресурс  глобальной  стабилизации,  важное  направление  поиска  адекватных ответов на вызовы времени.

Сегодня можно констатировать, что создана достаточно благоприятная среда для консолидации партнерства России с западноевропейскими и евроатлантическими структурами. Вместе с тем, существующие механизмы сотрудничества РФ - НАТО далеко не во всем адекватны реальным потребностям обеспечения безопасности. Прояснение позиций стран Северо-Атлантического союза и России по актуальной проблематике их взаимоотношений должно способствовать развитию позитивного диалога между ними. В этой связи проведение международной конференции «Стратегическое партнерство России и Организации Северо-Атлантического пакта: когда настанет его черед?» явилось одним из вариантов поиска адекватных ответов на вызов времени. В  целом  Россия  и  НАТО  накопили  определенный  багаж  для  создания широкой  базы  доверия,  в  том  числе  в  Брюсселе  уже  поработало  около дюжины  групп  сотрудничества  по  различным  проблемам:  технического взаимодействия,  ядерной  безопасности,  по  проблемам  2000-2002  гг.,  по созданию  центра  НАТО  в  Москве,  по  инфраструктуре  по  переподготовке военнослужащих  и  другим.  Сегодня  доверие друг  к  другу,  как  подчеркивал  господин  Посол,  омрачено  лишь  взаимными  обвинениями  сторон  в связи с югославской войной. Россию упрекают в том, что она не проявила «понимания  общеевропейской  совести»,  когда  в  период  нагнетания  югославской  проблемы  не  выразила  готовности  поддержать  объединенные усилия стран  НАТО  в  Совете Безопасности  ООН  по  сдерживанию  Милошевича,  осуществлявшего  геноцид  албанского  населения  в  Косово.  Весьма  непоследовательную  позицию,  по-прежнему  считают  в  НАТО,  Россия заняла  как  в  период  военных  действий  на  Балканах,  так  и  затем  в  миротворческой  операции  в  Косово.  У  Запада  существует  убеждение,  что  если бы  Москва  действовала  более  согласованно  с  НАТО,  то,  возможно,  не возникли бы на Балканах ни боевые, ни миротворческие операции.