Мораль и политика: великое противостояние как фикция и театральное представление

Эссе  по политологии 
"Мораль и политика: великое противостояние как фикция и театральное представление..."   

Человек, желающий исповедовать добро во всех случаях  жизни, неминуемо  погибнет среди множества  людей, чуждых добру. Из чего следует, что  правитель, желающий сохранить власть, должен научиться отступать от добра и пользоваться этим умением, смотря по необходимости...  
Никколо Макиавелли, «Государь»

Время мошной непрерывной  рекой течет и течет в пространстве, как секунды, отсчитывая века. Приходят и уходят поколение за поколением, эпоха за эпохой - и в этом непредсказуемом водовороте жизни людей, народов, империй было мало места радости и счастью. Зато судьба щедро отпускала каждому веку тяготы и испытания, засыпала болезнями и войнами, стирала с лица земли целые государства и цивилизации. Рождение, бытие, смерть - все это переплелось, скрутилось в едином клубке судеб и в бесконечном движении вперед оставляло после себя вечность, разгадать и постичь тайны которой не дано никому...

И также в бесконечных  пустотах вечности от нас сокрыт один из величайших секретов этого мира - ноумен власти... У нас, людей прошедшего XX и начинающегося XXI веков, само слово «власть» вызывает самые безрадостные ассоциации. Ибо оно стоит в ряду таких слов, как «господство», «подчинение», «подавление», «угнетение», «насилие» и т.д. Власть мы с легкостью противопоставляем свободе и с легкостью готовы предпочесть последнюю первой. Мы склонны с редким упорством верить, что во власть идут люди, алчущие денег и господства... Действительно, разве сплошь и рядом мы не встречаем людей богатства и власти, одержимых жадностью и честолюбием? Разве не идут они кто в коммерцию, а кто политику - и разве не становятся они крупными бизнесменами и чиновниками? Конечно, нечто подобное и ранее когда-то имело место, имеет место сегодня и будет иметь место в ближайшем и более отдаленном будущем. Богатство и власть навсегда останутся неотъемлемыми от человеческой «природы», ее простейшими и вполне очевидными в своем существе импульсами. Однако было бы неверным сводить все устремления человека к такой - весьма и весьма изуродованной - пирамиде Маслоу, состоящей из двух взаимодополняющих уровней - ВЛАСТЬ и ДЕНЬГИ. Простейшее и элементарное не всегда есть наиболее существенное. Более того, богатство и власть через свои психологические и социологические проекции зачастую улавливаются лишь в своей остаточности и выхолощенности... В человеке и человеком осуществляются далеко не те смыслы, которые ему очевидны, или те, которые он готов заподозрить в себе и других. Слишком часто он отождествляет свои и чужие мотивы действий с их простейшим смыслом... Но во власти безусловно есть некое особое смысловое начало, недоступное первому зыбкому взгляду, брошенному впопыхах торопливым верхоглядом, спешащим отработать свои «бабки» за цветастую распиаристую статью. Эта смысловая наполненность в том, что власть не есть тень, отбрасываемая темными личностями во мраке истории, загаженной многочисленными толкователями и пересказчиками, власть есть суть жизнь, она ею живет, и жизнь в высшей степени теплится властью, а вовсе не мертвится ею. Представление о такой власти совместимо только с пониманием мира как природы, одним из проявлений которой является человек. В таком случае власть предстает в качестве реальности, связанной с первосмыслами культуры, прямо или опосредованно их выражающей. И это понятно, ибо власть в человеческой реальности, которую мы называем историей, существовала всегда. Всегда те, кто властвовал, были в центре исторических событий как их главные участники и персонификации. Они персонифицировали собой и события, и воплощаемые ими смыслы. Фигуры властителей не просто выражали собой господствующее начало и соотносились с фигурами подчиненных, в определенном аспекте на них замыкались и от них исходили все смыслы. Власть собственно и была всей культурой, взятой в одном из ее основных ракурсов. Ибо уже в древности (не говоря уже современности) присутствовали не только почитание и благоговение перед властью, но и осознание того, что правитель - это реальность в ее концентрированном выражении, это особое средоточие жизнеустроительных сил, которые так или иначе животворят сущее...

И здесь мы с неизбежностью  сталкиваемся с фундаментальным  вопросом любой человеческой культуры - как возможно суждение относительно действий и поступков такого правителя, возможна ли их оценка, и если возможна, то в каких категориях, в каких оценочных системах и комплексах? Этот вопрос до сих пор раздирает души не только большинства исследователей, но и вообще многих и многих людей, пусть даже с их незрелыми и вымученными псевдомнениями... Цель этой работы - не ответить на этот вопрос, ибо это затребует поистине коренного и глубочайшего исследования, но лишь представить несколько возможных путей такого разрешения и очертить наиболее вероятные из них... Итак, МОРАЛЬ VS ПОЛИТИКА... В путь…

...Если  устройство мира  можно сравнить  с невероятных  размеров монаршим  двором, а другого  мира нам не  дано, то бессмысленно  пытаться не вступать  в игру. Это лишит  вас какой бы  то ни было власти, а от осознания  бессилия вы почувствуете себя отверженным. Чем сражаться с неизбежностью, чем спорить, комплексовать и испытывать чувство вины, уж лучше прорываться к власти. 
Роберт Грин, «48 законов власти»

Но прежде чем  обращаться к самой теме эссе, на мой взгляд, имеет смысл вспомнить одну интересную притчу, так или иначе связанную с предметом исследования...

..Один молодой  и неопытный воин как-то пришел  поделиться своими сомнениями  со старым, умудренным сединой  правителем... Наш герой казался  себе слабым и немощным, туповатым и недальновидным, да и вообще он считал себя не способным к завоеванию власти... Но старик ответил ему.

- У себя на  родине я король. Я взошел на  трон по трупам и первым  из своего рода овладел короной.  Когда я был молод и исполнен  гордыни, один старый жрец сказал мне, что за свои грехи я буду гореть « аду. Я велел своим воинам сложить костер из множества древесных стволом. К нему нельзя было подойти ближе чем за тридцать шагов, и пламя его достигало небес. Тогда я приказал воинам погасить огонь. Десять тысяч человек бросились в пламя и потушили его. «Если я и отправлюсь в ад, - сказал я жрецу, - мои люди пойдут со мной и погасят адское пламя». Мое королевство простиралось от великого Моря Душ до Лунных гор. Я пережил все: яд в вине и кинжал в спину, фальшивых друзей и благородных врагов, измену сыновей и чуму, приходящую каждое лето. И несмотря на это, я иду за тобой...

Сейчас я скажу  тебе великую истину, и если у  тебя достанет мудрости, ты примешь  ее в свое сердце. Все люди глупы. Они полны страха и неуверенности, и это делает их слабыми. Другой всегда кажется нам сильнее, увереннее и способнее. И это ложь худшего рода, ибо лжем мы самим себе...

..Взять хоть тебя. Входя сюда, я был твоим другом - большим, сильным и приветливым.  А кто я теперь? Дикарский король, стоящий неизмеримо выше тебя? И тебе стыдно, что ты поделился со мной своими мелочными сомнениями? Но вправду ли я король? Правда ли я послал своих воинов в огонь? Ты не можешь этого знать! Ты прислушиваешься к голосу своего несовершенства и веришь мне - стало быть, ты в моей власти…

Не вожак, говоришь? Вожаком может стать любой, ибо  всякий человек хочет одного: чтобы  его вели…

И добавил:

- Так что же, как  ты думаешь, солгал я тебе  или нет?

- Да, этого не  было - это лишь твоя выдумка...

- Конечно же, ты прав...

И, сказав это, вновь  почувствовал, как жар огня жжет его лицо, словно он снова стоит  перед тем костром и только крики умирающих воинов разрывают  терпкий запах гари, разлетавшийся  на десятки миль вокруг...

 
В мире царствуют  вездесущие, 
жарко щерящие пасть 
власть имевшие, власть имущие 
и хотящие эту власть. 
Игорь Губерман «Гарики на каждый день»

Думается, эта притча не требует комментариев… Ибо  все уже сказано…

Возвращаясь к теме морали, мы в первую очередь должны определиться с тем, что мы понимаем под моралью, какова ее история (как мы можем ее толковать) и, наконец, каковы ее точки соприкосновения с политикой.

В нашем мире мораль является предметом изучения одной  из сфер философской науки, называемой этикой. Мораль безусловно является мотивирующей и в большей степени императивной структурой, которая, сочетая в себе общепризнанные нормы и ценности, направляет и руководит поведением как каждого атомарного индивида, так и всех индивидов в целом в данном отдельно взятом обществе.

Именно в системе  категорий современной этики и воссоздается структура морали как целостного общественного образования, обладающего множеством сторон и моментов. Основу такой системы составляют категории моральной деятельности, нравственных отношений и морального сознания, которые отражают три основные стороны морали: содержание предписываемых и оцениваемых нравственностью действий и их нравственных мотиваций; способ регуляции этой деятельности моралью, выражающийся в совокупности общественных связей, направляющих и контролирующих индивидуальное и коллективное поведение; и, наконец, идеальное отражение деятельности и отношений морали в сознании и их специфическое нравственное обоснование.

Однако при всем многообразии форм моральной регуляции, определяя ее содержание, мы сталкиваемся с проблемой интерпретации следующего тонкого момента в данном определении А именно: трудность в том, что в разных обществах в ранг морального могут возводиться самые разные формы межличностных отношений, причем с равной вероятностью в список аморального могут быть занесены совершенно противоположные стороны и формы общественных отношений. С этим мы еще столкнемся, но сейчас следует определиться с тем, о какой морали речь будет идти в дальнейшем. Это будет так называемая «западная мораль», сформировавшаяся под влиянием различных христианских концепций и их трактовок, а также в результате эволюции моральных отношений в Европе (и впоследствии в странах европейской экспансии, таких как США, Австралия, многочисленных архипелагов-государствах и т.п.).

Говоря же о христианской морали, с которой мы намереваемся сталкивать сложившийся в общественном сознании образ политики, как системы завоевания, удержания и манипуляции властью для реализации собственных интересов, мы не можем не вспомнить некоторые наиболее яркие нестыковки в ее объяснениях и трактовках. Собственно, на мой взгляд, мы можем без зазрения совести заявить, что с самого начала христианские проповедники исповедовали принцип «двойной морали». Заключался он в том, что для своих - действовали законы Божьи для рая, а для чужих - те же, но для ада... Те же многочисленные пилигримы, стремящиеся обратить в свою веру многочисленных язычников, зачастую не гнушались самых грязных методов. Так, например, в истории сохранились многочисленные истории о том, как проповедники быстренько обращали языческих божков в своих святых (как то было с древними кельтами), или назначали христианские праздники в дни языческих праздников (как то было с древними скоттами), и т.п. А уж про добродетель и всепрощение и вовсе говорить бессмысленно: тот же известный католический святой Фома Аквинский писал: «Блаженные в царстве небесном узрят наказания осужденных, дабы блаженство их более услаждало их. Там приду я в восторг, видя стольких царей, о которых возвещалось, что они были взяты на небо, и которые будут стонать в кромешном мраке вкупе со своим Юпитером! Думаю, это приятнее того, что можно лицезреть в цирке, двух амфитеатрах и на всем ристалище» ... Как же это по-евангельски!

Так что, даже не углубляясь в саму суть западной морали, мы уже на поверхности ее видим всю ее прозрачную лживость, безыскусно скрываемую напыщенными яркими и патетическими картинами псевдосимволических образов, синтезируемых для облегчения понимания и навязывания идеологических установок беспрекословного подчинения главенствующему субъекту власти, в роли которого выступали то светская в лице правителя, то духовная власть в лице церкви. И очевидно - все эти ухищрения преследовали и преследуют одну верховную цель - получить в свои руки власть, завладеть ею и распорядиться по-своему... И нельзя сделать омлет, не разбив яиц... Какая уж тут мораль?

 
...Везде, где  находил я живое,  находил я и  волю к власти; и даже в воле  служащего находил  я волю быть  господином. 
Чтобы сильнейшему служил более слабый - к этому побуждает его воля его, которая хочет быть господином над еще более слабым: лишь без этой радости не может он обойтись. 
И как меньший отдает себя большему, чтобы тот радовался и власть имел над меньшим, - так приносит себя в жертву и больший и из-за власти ставит на доску - жизнь свою. 
В том и жертва великого, чтобы было в нем дерзновение, и опасность, и игра в кости насмерть. 
А где есть жертва, и служение, и взоры любви, там есть и воля быть господином... 
Фридрих Ницше, «Так говорил Заратустра»

И как бы не эволюционировало представление о морали в нашем обществе, оно всегда будет тем самым - двусторонним: мы будем судить себя и своих близких в одних категориях, и всех остальных - так, как это будет выгодно нам на текущий момент.

Собственно в  этом и есть суть ноумена власти. Она - как зеркало, в котором можно увидеть отражение сущего, но так и не разглядеть сути происходящего. Оно беспристрастно отражает действительность, но не дает ее разложения - и анализ здесь едва ли возможен даже с привлечением особой «артиллерии». Сегодня отражение одно - завтра другое... Бесконечность, свернутая в тугой узел зеркальных отражений... как в известной комнате с зеркалами… отражений много, а где настоящее - не различить...

Удивительно, но в  самые разные времена в самых  различных точках земного шара самые  разные люди медленно, но верно приходили  к одной по сути своей мысли. О  том, что власть - это не просто насилие, это манипуляция насилием. Поскольку  исполнение власти - это всегда насилие и принуждение, постольку власть всегда предполагает выбор между большим и меньшим насилием. И вполне очевидно, что это не будет выбор между бочкой варенья и корзиной печенья, это так или иначе будет выбор «меньшего зла», эффективного в данных условиях решения, максимизирующего выгоду, или, в крайнем случае - что гораздо более распространено - минимизирующего потери. Недовольные будут всегда - и хорошо, если их будет не очень много... Иначе власть правителя может оказаться под угрозой. Таким образом, причиняя минимальный вред, решением «меньшего зла» правитель получает некоторый выигрыш, состоящий хотя бы в том, что он остается и далее вполне легитимным, что могло быть поставлено под вопрос при неоптимальном решении, ведь количество недовольных могло превысить критическую массу. В результате, сам того порой не осознавая, правитель вынужден всегда искать компромисс разнонаправленных интересов, балансируя на тонкой грани фола. Политика - есть вечный риск, а кто не рискует, тот, как известно, не пьет шампанского...