Имеет господство. А господство, по Веберу, - это есть реальная способность  подчинить себе других.

Глава 3: Социология политической власти

    Власть  является одним из вечных и необходимых  компонентов человеческого бытия. Она существует в любой организованной общности людей. Среди многочисленных видов власти особое место занимает политическая власть, окончательно сложившаяся  в классовом обществе. Проблема власти вообще, политической власти в особенности, всегда привлекала внимание социологов. Но для творчества Вебера она, бесспорно, является ключевой. При анализе властной проблематики Вебер последовательно  опирается на свою теорию социального  действия. Своего рода атрибутом социального  действия Вебер считает «ориентацию  на другого», которая предполагает взаимное ожидание соответствующего поведения всех участвующих в политических отношениях сторон. Это и обеспечивает легитимность господства: те, кто управляют, ожидают, что их командам будут повиноваться; те кем управляют, ожидают определенного характера директив. Так возникает предпосылка – тенденция, обеспечивающая возможность максимально рационального поведения в политической сфере и позволяющая добиться предельной эффективности межчеловеческих взаимоотношений, имея в виду и управляющих, и управляемых.

    Важно отметить, что многое в концепции  Вебера так или иначе сопрягается с марксистской социологией власти. В частности, анализируя отношения между управляющими и управляемым, он значительное место уделял проблемам социальной структуры и классового конфликта. Тип господства, считал Вебер, вытекает их отношений, которые складываются в экономической сфере. Вместе с тем он подчеркивал при этом значимость и других факторов: различий в статусе и престиже людей, их приверженности разным религиозным ценностям и т.д. Вебер уделял большое внимание конфликтам между группировками управляющих. Причины политических коллизий социолог усматривал в борьбе между партиями и бюрократическим аппаратом управления, чиновничеством.

    Однако  Вебер разошелся с марксизмом по вопросу путей и средств движения к рациональной власти, да и в определении ее сущности, имея в виду идеальный, перспективный тип политического управления. Если Маркс разрешение социально – политических катаклизмов во властной сфере видел в революционном преобразовании государственных структур и функций таким образом, чтобы в конечном счете утвердилось неполитическое, безгосударственное управление народа посредством самого народа, то Вебер считал возможным в рамках существующего капиталистического строя создать образцово – рациональный тип власти, что связанно с утверждением рационально – бюрократического типа управления.

    Так, по Веберу штаб управления должен состоять из чиновников, которые: лично свободны и подчиняются только деловому служебному долгу; имеют устойчивую служебную  иерархию и определенную служебную  компетенцию; работают в силу контракта, на основе свободного выбора в соответствии со специальной квалификацией; вознаграждаются  денежными окладами; рассматривают  свою службу как главную профессию; предвидят свою карьеру – «повышение» - или в соответствии со старшинством по службе, или в соответствии со способностями, независимо от суждения начальника; подчиняются строгой  служебной дисциплине и контролю. Разумеется, это – идеальный тип  формально – рационального управления, а не существующая реальность. В  его основе лежит идеализация  реального положения вещей, что  определяет лишь вектор движения исходя из того, что все управляющие и, стало быть, управляемые будут  совершать только целерациональные действия.

    В полном соответствии со своей методологией Вебер анализирует легитимные типы господства, где критерием для  конструирования идеальных типов  служат мотивы повиновения, исходя их присутствия в них той или  иной доли рациональности. Так, Вебер  выделяет три легитимных типа господства и соответственно три типа мотивов  повиновения: господство в силу веры в обязательность легального установления и деловой компетентности; господство может обусловливаться просто «нравами», привычкой к определенному поведению; наконец, оно может основываться на простой личной склонности подданных, т.е. иметь аффективную базу.

    У Вебера реализация идеи политической рациональности связанна с разной степенью участия людей в политической жизни вообще и политической власти в особенности. Он ставит вопрос о том, что можно быть: а) «политиками «по случаю» (участие в волеизъявлении); б) «политиками «по совместительству» (быть доверенными лицами, членами правления партийно-политических союзов, государственных советов и т.д.), когда политика «не становиться для них первоочередным «делом жизни» ни в материальном, ни в идеальном отношении»; в) «профессиональными политиками».

    Весьма  ценны и полезны рекомендации Вебера по вопросу о том, что сделать, чтобы государственная власть перестала  быть основным источником благополучия, и, следовательно, самовоспроизводить коррупцию. «За счет политики как профессии живет тот, кто стремиться из нее сделать постоянный источник дохода, «для» политики – тот, у кого иная цель. Чтобы некто в экономическом смысле мог жить «для» политики, при господстве частнособственнического порядка должны наличествовать некоторые, если угодно, весьма тривиальные предпосылки: в нормальных условиях он должен быть независим от доходов, которые может принести ему политика».

    Данную  проблему Вебер не сводит к ее экономическому аспекту. Страна, в которой утверждается политический плюрализм, сталкивается со сложностями, вызванными коррупцией партийно-политического характера, когда «партийными вождями за верную службу раздаются всякого  рода должности в партиях, газетах, товариществах, больничных кассах, общинах  и государствах. Все партийные  битвы суть не только битвы ради предметных целей, но прежде всего также  и за патронаж над должностями».

    Как видно, проблема эта не специфически российская, и, стало быть, можно  и нужно использовать веберовские социологические рекомендации по ее нейтрализации. Для этого надо признать, что бюрократия, как функциональный элемент управления, есть атрибут государства, отделяющегося от господства одной социально – политической силы. Ориентация на этот идеальный тип избавила бы от массовых иррациональных перемен в государственных институтах после очередных выборов, отчего в конечном счете общество несет большие материальные и духовные потери.

    Глава 4: Легитимность власти

       Базовым элементом существования и функционирования власти, а также закрепления её в обществе, является легитимность.

       Понятие "легитимность власти" впервые было введено именно Максом Вебером. Он же показал, что легитимация (обретение властью законности) не есть во всех случаях однотипный процесс, имеющий одни и те же корни, одно основание.

       В политической науке наиболее популярна  классификация, составленная М. Вебером, который с точки зрения мотивации  подчинения выделял  следующие ее типы:

      «…В принципе имеется три вида внутренних оправданий, то есть оснований легитимности (начнём с них). Во-первых, это авторитет "вечно вчерашнего": авторитет нравов, освящённых исконной значимостью и привычной ориентацией на их соблюдение, – "традиционное" господство, как его осуществляли патриарх и патримониальный князь старого типа. Далее, авторитет вне обыденного личного дара (Gnadengabe) (харизма), полная личная преданность и личное доверие, вызываемое наличием качеств вождя у какого-то человека: откровений, героизма и других, – харизматическое господство, как его осуществляют пророк, или – в области политического – избранный князь-военачальник, или плебисцитарный властитель, выдающийся демагог и политический партийный вождь. Наконец, господство в силу "легальности", в силу веры в обязательность легального установления (Satzung) и деловой "компетентности", обоснованной рационально созданными правилами, то есть ориентации на подчинение при выполнении установленных правил – господство в том виде, в каком его осуществляют современный "государственный служащий" и все те носители власти, которые похожи на него в этом отношении…»^{(стр. 646-647)}

    Используемая литература

1. Вебер М. Избранные  произведения. - М., 1990. С.644-706.