Финансовый сектор в процессе  реформ быстро набирал обороты,  приумножая капиталы в результате расширения операций в сфере краткосрочного кредитования и торговли, купли-продажи валюты, ценных бумаг и недвижимости, а также различного рода посреднических услуг. Накапливаемые в финансовом секторе значительные ресурсы, однако, лишь в крайне малых дозах инвестировались в реальный сектор с его вялотекущей деловой активностью, высокими рисками и низкой капиталоотдачей. Да и эти по сути мизерные инвестиции направлялись в ограниченный круг наиболее эффективных проектов, связанных преимущественно с развитием экспортоориентированных производств.

      Инвестирование ресурсов финансового сектора обычно осуществляется двумя путями — через долгосрочное кредитование при помощи портфельных инвестиций. Продвижению по первому из этих путей препятствуют высокие процентные ставки по кредитам. Портфельные же инвестиции осуществляются путем сделок с ценными бум агам и на фондовом рынке. Его реальными и потенциальными участниками являлись около 2600 коммерческих банков, почти 600 инвестиционных фондов, более 500 негосударственных пенсионных фондов, около 3000 страховых компаний. Говоря о возможностях российского фондового рынка, нельзя не иметь в вицу, что он сильно перекошен: обороты государственных ценных бумаг вдесятеро превосходили обороты корпоративных⁴.

        Реальный сектор, столкнувшийся  в процессе реформ с клубком  сложнейших проблем, находится, как общепризнано, в состоянии глубокого упадка. Главная беда здесь, очевидно, в том, что большая часть предприятий получивших в результате приватизации полную хозяйственную самостоятельность, не ориентировалась на то, чтобы перестроиться в соответствии с требованиями точной экономики. Объясняется такое положение серьезными просчетами в политике привазации, утратой контроля за деятельностью директората, незавершенностью процессов легитимизации собственности. Новые собственники приватизированных предприятий, получившие их диетически бесплатно, уже по чисто психологическим причинам не могут ощущать себя их полноправными и законными владельцами. А потому многие из них вместо поиска инвестиций и путей реорганизации систем управления и производства используют активы подконтрольных предприятий для занятий различными «теневыми» и «полутеневыми» операциями. В результате ресурсы реального сектора перекачиваются в финансовый сектор или за границу .

      Возможности использования предприятиями реального  сектора рынка ценных бумаг для финанснрования инвестиций чрезвычайно малы, хотя в стране в ходе реформ создано около 30 тыс. акционерных предприятий. Причина проста: крайне узок круг предприятий, акции которых были ликвидны. В этот круг входят отдельные предприятия нефтегазовой, металлургической и автомобильной промышленности, связи, а также пароходства, электростанции, лесопромышленые комбинаты. Кроме того, значительная часть корпоративных акций приобретается не стратегическими инвесторами, рассчитывающими на долгосрочное деловое партнерство, а финансовыми, полностью нацеленными на получение спекулятивного дохода.

      В нынешних кризисных условиях процессы структурной перестройки российской экономики, инициируемые в первую очередь  институциональными преобразованиями, так или иначе идут по следующим направлениям.

      Прежде  всего происходят существенные сдвиги в отраслевой структуре общественного  производства. Однако лидерами при  этом становятся не те отрасли, что  растут быстрее других (как при  нормальном экономическом развитии), а те, в которых спад производства меньше среднего. Такого рода сдвиги, как свидетельствует мировой опыт, не отражают глубинных тенденций в развитии производительных сил и во многих случаях носят временный, обратимый характер. Именно так обстоит дело с рядом произошедших за последние годы структурных сдвигов в российской промышленности; яркий пример — рост удельного веса добывающей промышленности при снижении доли машиностроения в общем объеме промышленного производства.

      Вместе  с тем можно отметить и некоторые фундаментальные структурные изменения, которые представляются необратимыми. Одним из них является наблюдающийся в последние годы рост доли услуг в валовом внутреннем продукте страны, причем в 1994 г. доля услуг впервые превысила долю товаров. Особенно динамично расширяются позиции торговли и общественного питания, финансов, кредита и страхования. Другим важнейшим такого рода сдвигом следует считать резкое сокращение объемов и удельного веса в ВВП продукции военно-промышленного комплекса.

      К числу изменений, которые могут считаться необратимыми, есть основания отнести так же преобразования в размерно-организационной структуре производства. На одном ее полюсе формируется быстро растущая сфера малого предпринимательства, в составе которой на начало 1996 г.насчитывалось более 900 тыс. предприятий с общим числом занятых в 14 млн. человек. В 1995 г. на этих предприятиях было произведено 9% общего объема промышленной продукции, выполнено около 1/3 подрядных работ строительных организаций, реализовано 20% всего розничного товарооборота. На противоположном полюсе идет интенсивный процесс самоорганизации россииского капитала на базе интеграции промышленных, финансовых, торговых и других предприятий. Она основывается на деловых связях, договорах и отношениях собственности и приводит к созданию адекватных рыночной экономике крупных хозяйственных структур — финансово-промышленных групп (ФПГ). К середине 1996 г. в России было официально зарегистрировано 35 таких групп.Помимо них в стране активно действуют сотни ФПГ, участники которых предпочитают не оформлять свои отношения официально. Развитие ФПГ, должно было способствовать значительному укреплению инвестиционного потенциала российской экономики, осуществлению в ней прогрессивных структурных сдвигов, формированию рациональных связей, повышению конкурентоспособности отечественного производства⁵.

      Тем не менее при всей значимости оправданных  позитивных перемен, происходивших  до недавнего времени в российской экономике под воздействием реформ, нельзя утверждать, что уже нашли решение основные задачи структурной перестройки. Они связаны прежде всего с необходимостью коренной модернизации большей части предприятий, а таковая может быть обеспечена только путем крупномасштабных инвестиций, на что сегодня расчитывать опять не приходиться. Следовательно, чтобы приступить к полноценной структурной перестройке экономики, необходимо возобновить нормальный инвестиционный процесс, а именно восстановить к себе доверие у мерового сообщества. Пока этого не произошло, говорить об успехах подобного рода перестройки преждевременно. 
 

Глава 2. Источники формирования  перспективной структуры  экономики России.

2.1. Ключевые факторы  формирования перспективной  структуры экономики  по Ю.В. Ярёменко.

      Демилитаризация и конверсия оборонной  промышленности.

      Ключевым  пунктом предложенной Ю.В. Яременко программы экономической реформы  была конверсия оборонной промышленности и на ее основе – подъем общего технического уровня российской экономики. Деградация гражданского сектора экономики, раздавленного прессом гонки вооружений, пустеющее потребительское пространство требовали неотложных изменений ситуации. Если ресурсы высоких технологий использовать исключительно для производства вооружений и одновременно форсировать экономический рост, то это ведет к деградации гражданского сектора экономики и огромному перепотреблению первичных ресурсов. Следствием становится сырьевой, экологический и социальный кризис. Поэтому в работах и публичных выступлениях Ю.В. Яременко был поставлен вопрос о чрезмерности военной нагрузки на экономику страны и о непродуманности проводимой конверсии. Вместе со своими коллегами в ИНП РАН Ю.В. Яременко сформулировал народнохозяйственную концепцию использования мощного научно-технического, технологического и производственного потенциалов оборонно-промышленного комплекса (ОПК) для модернизации производственного аппарата национальной экономики.

      В этих исследованиях значительное место  отводилось выявлению потенциала оборонного сектора и его возможной конструктивной роли в перестройке экономики, обеспечении ее социальной переориентации. Задачи конверсии этого сектора экономики Ю.В. Яременко связывал, в первую очередь, с повышением общего технологического уровня народного хозяйства. В его работах выявлена и прослежена тенденция усиления значимости региональных особенностей при решении проблем конверсии.

      Идеи  реструктуризации и конверсии оборонного комплекса нашли развитие в исследованиях, проводимых Институтом экономики УрО  РАН [10-12]. Можно выделить 5 основных этапов конверсии, характерных как для России в целом, так и для ее крупных региональных центров.

      Первый – этап административной конверсии (1989-1991 гг.). Для него характерны использование традиционных административно-командных методов и относительно регулируемое снижение военных расходов, закупок вооружений и военной техники, ассигнований на НИОКР.

      Второй – этап «обвальной» конверсии (1992-1994 гг.). В этот период произошло резкое сокращение военных заказов, прекратилось централизованное распределение ресурсов. Были разорваны кооперационные связи; практически нерегулируемым стал процесс перепрофилирования оборонного производства. В то же время в отдельных регионах, в частности в Свердловской области, началось регулирование и согласование процессов конверсии в рамках областной пятилетней программы увеличения производства гражданской продукции и непродовольственных товаров народного потребления на конверсируемых предприятиях.

      Третий – этап переноса конверсии преимущественно на региональный уровень (1995-1997 гг.). Конверсия на этом этапе осуществлялась при минимальном участии федерального центра, на основе выявления и использования финансовых ресурсов территорий и отдельных предприятий. Именно в этот период стали формироваться программы конверсии в рамках отдельных субъектов Федерации. Была сделана попытка определить стратегию региональной конверсии, создать механизмы ее регулирования, перейти от производственно-технологической к комплексной конверсии ОПК территории.

      Четвертый – этап осуществления конверсии в условиях финансового кризиса и преодоления его последствий (1998-2000 гг.). На этом этапе предполагалось обеспечить оптимизацию состава ОПК на базе системной и комплексной его реструктуризации, провести конверсию предприятий, не вошедших в состав «ядра» ОПК, осуществить согласованные институциональные, производственно-технологические, управленческие, кадровые изменения как в целом в ОПК области, так и на отдельных его предприятиях.

      Пятый – этап реформирования и развития ОПК (2001-2006 гг.) в соответствии с задачами военного строительства и с учетом основных параметров Государственной программы развития вооружений на 2001-2010 гг. На этом этапе должны быть созданы условия для устойчивого развития ОПК, разработки и производства конкурентоспособной на внутреннем и внешнем рынках высокотехнологичной продукции военного и гражданского назначения.

      Развитие  конверсионных процессов в соответствии с первыми четырьмя указанными этапами  не принесло ожидаемых положительных  результатов, хотя проблемы сохранения оборонных предприятий, их кадрового  потенциала, увеличения производства гражданской, в том числе и высокотехнологичной, продукции разнообразного назначения были частично решены.

      Однако  многолетний опыт регулирования  конверсионных процессов на Среднем  Урале выявил такую негативную тенденцию, как несистемность конверсии на оборонных предприятиях, сведения ее почти исключительно к конверсии производственных мощностей и технологий. Была подтверждена нецелесообразность решения проблем конверсии на основе замещения военного производства выпуском продукции гражданского назначения, о чем так настойчиво предупреждал Ю.В. Яременко: «Смысл конверсии не в том, чтобы использовать оборонные предприятия для производства гражданской продукции, а в том, чтобы попытаться использовать ресурсы, сконцентрированные в оборонном секторе, для реструктурирования всей нашей экономики». Недостаточно внимания уделялось конверсии трудовых ресурсов организационных структур и управления. Это выражалось не только в том, что в ряде случаев конверсионные проекты разрабатывались без должной маркетинговой проработки и готовая продукция не находила ожидаемого спроса. На предприятиях оборонного комплекса слабо велась работа по изменению характерной для них громоздкой структуры, не уделялось должного внимания преобразованию затратных экономических механизмов.

      Возможности повышения технического уровня производства с помощью высоких технологий, накопленных в ОПК, не были реализованы. Когда стала ясной бесперспективность осуществления конверсионных процессов  как с точки зрения сохранения потенциала оборонного комплекса, так и с точки зрения готовности гражданского комплекса воспринимать высокие технологии, подход к формированию региональной программы конверсии был изменен. В программах развития Урала была сделана попытка перейти к «экономической» конверсии, т.е. «конверсии оборонного потенциала как использования накопленных в оборонном секторе экономических ресурсов». Основной акцент в региональной программе конверсии был сделан на поиск территориальных альтернатив использования ресурсов, высвобождаемых из оборонного производства. Осуществление такой конверсии потребовало более широкого взаимодействия центральных и территориальных органов власти.

      Отличительной особенностью реализованного на Урале  подхода явилось согласованное  проведение институциональных, производственно-технологических, управленческих и кадровых изменений как в целом по ОПК территории, так и на отдельных предприятиях с ориентацией на приоритетные для региона цели: специализация предприятий оборонного комплекса на производстве новейших образцов вооружений и военной техники; перепрофилирование высвобождающегося потенциала регионального ОПК в интересах территории; привлечение конверсионных предприятий к созданию перспективной технологической структуры промышленного комплекса и к решению социальных, экологических и других территориальных проблем; адаптация предприятий ОПК к работе в рыночной экономике; минимизация неблагоприятных социальных последствий конверсии.