Деструктивная личность и ее проявление в политике (Э. Фромм)

          В  средних  классах  гимназии  у  Эриха  Фромма  формируется  протест  против  массового безумия,  ведущего  к  войне,  начало  которой  юноша  встретил  с  болью  и недоумением (1914 г.).

           Одновременно  он  переживает  и  первое  личное  потрясение,  которое   оказало  на  него очень   серьезное  влияние.  Прелестная  молодая  женщина,  художница,  друг  семьи,  совершает самоубийство  после  смерти  своего  старого  больного  отца.  Последняя ее  воля  выразилась в   том,   чтобы   ее   похоронили   вместе   с   отцом.   Эрих   мучительно   размышляет   над опросами  жизни и любви,  и главное,  стремится понять,  насколько сильна  была  любовь  этой  женщины к отцу,  что единение  с ним (даже  в смерти)  она предпочла всем  радостям  жизни. ⁶

          Первую мировую  войну Эрих встретил в четырнадцатилетнем возрасте. "Как это возможно? - задает он себе вопрос несколько лет  спустя. - Чтобы миллионы людей убивали  друг друга ради явно иррациональных целей или из политических соображений, от которых каждый отдельный человек настолько далек, что никогда не стал бы жертвовать собой ... То есть как возможна война с политической и психологической точек зрения? Какие силы движут человеком?". Эти размышления привели молодого человека к изучению психологии, социологии и философии. И много позже - в середине 70-х годов - уже известный Эрих Фромм формулирует аналогичный вопрос в связи с ядерной и экологической угрозой: "Каким образом стало возможным, что самый сильный из всех инстинктов - инстинкт самосохранения, - казалось бы, перестал побуждать нас к действию?

          Эти  наблюдения  и  раздумья  привели  Фромма  на  путь  психоанализа.  Он  стал  пытаться  понять мотивы человеческого поведения.

          С 1930 года Эрих Фромм  сотрудничает во Франкфуртском институте  социальных исследований, где сложилась  знаменитая Франкфуртская школа. Здесь  Фромм проводит ряд социологических  исследований среди немецких рабочих  и служащих - и в 1932 году приходит к выводу, что серьезного сопротивления идущим к власти нацистам со стороны рабочих оказано не будет.

          Другим важнейшим  источником личным и профессиональных интересов Фромма в 20-е гг. становится психоанализ Зигмунда Фрейда. Первой женой Фромма была Фрида Райхман — образованная женщина, психолог, и Эрих, который был значительно моложе Фриды, под ее влиянием увлекся клинической практикой психоанализа. Они прожили вместе всего четыре года, но на всю жизнь сохранили дружеское расположение и способность к творческому сотрудничеству.

          Третьим духовным источником для Фромма был малоизвестный  автор Иоганн Якоб Бахофен. Его учение о материнском праве впоследствии стало для Фромма важным аргументом, опровергающим фрейдовскую теорию «либидо».

            В конце 30-х  - 40-е годы Фромм отходит от Франкфуртской школы. Он занимается научной, преподавательской и общественной деятельностью, практикой психоанализа. Клиническая практика приводит его к выводу, что большинство неврозов в современном обществе не сводятся исключительно к биологическим инстинктам, о которых говорил Фрейд, а имеют социальные корни. Этот вывод способствовал окончательному отходу Фромма от ортодоксального фрейдизма.   

            С 1949 по 1969 годы  Фромм живет в Мексике, а  с 1969 до своего ухода из жизни  в 1980 году - в Швейцарии. Он выступает с лекциями, участвует в общественной жизни, пишет книги, а в 1962 году посещает Москву в качестве наблюдателя на конференции по разоружению. В самом солидном возрасте, вовсе не ощущая себя старым, Эрих Фромм сохраняет ясность ума и живость восприятия, что является явным признаком полноценной творческой жизни.

          70-летний ученый  не только не чувствует себя  стариком, но и в жизни и  в творчестве переживает подлинный  расцвет. Он пишет в эти годы  свою «интеллектуальную биографию»  под названием «По ту сторону от иллюзий»; две важнейшие работы, которые сам он называл «труды моей души»: «Психоанализ и дзэн-буддизм» и «Душа человека». В конце 60-х гг. он завершает работу над книгой «Революция надежды» и вплотную берется за исследование проблем агрессивности. Труд оказался безмерным, но спустя пять лет он принес весьма зримый результат: книгу объемом 450 страниц, которой автор намеренно дал очень строгое и точное название «Анатомия человеческой деструктивности».

          Анализ «кибернетического  общества», проделанный Фроммом в 60—70-е гг., привел его к созданию самостоятельной «типологии социальных характеров»: общество отчуждения «опредмечивает» человека, заявляет Фромм, превращает его в песчинку, колесико с единственной задачей — вращать гигантскую машину вооружения... Такое общество, без сомнения, создает особый «деструктивный тип личности», который становится угрозой для самого существования человечества.

          Свою концепцию  Фромм назвал радикальным гуманизмом. Идея Фромма состоит в том, что  практически любое учение - как религиозное, так и светское - содержит авторитарную и гуманистическую составляющие. При этом если учение находится у власти, то начинает преобладать первая тенденция, а если в оппозиции, то преобладает вторая.

          Исследуя тоталитарные режимы (главным образом - на примере нацистской Германии) Фромм видит в них механизм бегства от свободы в виде подчинения человеком своей воли внешнему авторитету - партии, державе, "закону и порядку" как самоценности. Это в равной мере относится и к массам, и к вождям, - Гитлер считал себя орудием Судьбы, Нации и Природы; Сталин руководствовался интересами Государства (a la Макиавели). Характерологический тип, господствующий в этих обществах (социальный характер) Фромм называет авторитарным (садо-мазохистским).

          Еще одна грань теории Фромма - полярность биофилии и некрофилии.  Самые крайние формы некрофилии проявляются в виде стремления к  тотальному разрушению. Это происходит, когда личность оказывается неспособной  не только к любви и творчеству, но даже к обладанию, и у нее остается единственный выход - уничтожение всего. Эти черты некрофилии продемонстрировал нацистский режим в Германии во время своего отступления и агонии.⁷

          Фромм в своей  работе “Анатомия человеческой деструктивности” обобщил многочисленные попытки различных исследователей дать целостное представление о реформированном психоанализе, о специфике философско-антропологической рефлексии в панораме биологических, психологических и антропологических учений. Разрушительное в человеке философски переосмыслено Фроммом как проблема зла в индивиде, в социуме, в истории, в жизни человеческого рода. Феномен разрушительности выступает, с одной стороны, как некая тайна, разгадать которую весьма затруднительно. Деструктивность - это отклик человека на разрушение нормальных человеческих условий бытия. Фромм делает поразительный и парадоксальный на тот момент вывод: человеку нет нужды перерастать всю дочеловеческую историю, так как агрессия вовсе не является результатом непрожитой жизни, залогом самоуничтожения.

          Люди по своему обыкновению, чтобы успокоить свою совесть, вину за собственную деструктивность  перекладывают на врожденные нейропсихологические механизмы. Фромм не оставляет человеку этого убежища: поведение человека, с его точки зрения, не регулируется некими врожденными, спонтанными и самонаправляющимися стимулами. Оказывается свобода - это удел немногих.

          Деструкция социальных отношений порождена ситуацией, когда человек сталкивается с  невозможностью реализовать свои потребности, в результате чего возникают деформированные стремления и влечения. Фромм выделяет характерные психологические механизмы, которые создают основу каждого классифицированного им типа ориентации - мазохистского, садистского, деструктивного и конформистского. Люди, одержимые мазохисткими тенденциями, стремятся не утверждать себя, не делать того, чего им хочется самим, а подчиниться действительным или воображаемым приказам внешних сил. Часто они попросту не способны испытывать чувство “я хочу”, чувство собственного “Я“. Жизнь в целом они ощущают как нечтокакнечто подавляюще сильное, непреодолимое и неуправляемое.

          В психике человека - это одна из важнейших констатаций  Фромма - заложены обе тенденции: любовь к жизни и любовь к смерти. Однако, конкретный человек оказывается  ближе к той или иной ориентации, то есть он может стать биофилом или некрофилом. Когда человек утрачивает стремление к жизни, то торжествует инстинкт смерти ведущий к разрушению личности.

          Индустриальное общество располагает особой техникой инспирирования массовых некрофильских страстей. Современная цивилизация порождает миллионные массы отчужденных людей, каждый из которых воспринимает себя и свое тело как отвлеченные средства для достижения собственных успехов. Все сферы человеческой деятельности омерщвлены и механизированы. Некрофильство - потенциальная опора для диктатур, рассадник безразличного отношения к другим, источник агрессивного поведения. Без мобилизации некрофильских тенденций немыслим не один террористический акт, который исходит из порожденных ранее: немотивированной жестокости, злобности, дистрофии интуиции и чувств, малодушия.

         Глава 3

         Деструктивная личность в работах  Э. Фромма 

         Э. Фромм считал, что  зло - специфически человеческий феномен. Это попытка регрессировать к  до-человеческому состоянию и  уничтожить специфически человеческое: разум, любовь, свободу. Но зло - не только нечто человеческое, оно также нечто трагическое. Даже когда человек регрессирует к совершенно архаическим формам переживания, он ни на минуту не может перестать быть человеком, поэтому он никогда не может удовлетвориться злом как решением. Животное не может быть злым, речь идет об имманентно присущих инстинктах, которые, по существу, служат ему для выживания. Зло есть попытка трансцендировать область человеческого на нечеловеческое. , и тем не менее это нечто глубоко человеческое, поскольку человек так же не может стать животным, как он не может стать "божеством". В зле человек теряет сам себя при трагической попытке освободиться от тяжести своего человеческого бытия. Потенциал зла увеличивается еще и за счет того, что человек наделен способностью представлять себе все возможности зла, и желать их, и носиться с мыслью об этом, питая свою злую фантазию. ⁸

         Деструктивность –  это активная форма отстраненности; импульс к разрушению других проистекает из страха быть разрушенным ими. Поскольку отстраненность и деструктивность соответственно представляют пассивную и активную формы одного и того же отношения, они часто в различных пропорциях смешаны вместе.⁹

          Согласно теории  Фромма, следует различать у человека два совершенно разных вида агрессии. Первый вид, общий и для человека, и для всех животных,— это филогенетически заложенный импульс к атаке (или к бегству) в ситуации, когда возникает угроза жизни. Эта оборонительная "доброкачественная" агрессия служит делу выживания индивида и рода; она имеет биологические формы проявления и затухает, как только исчезает опасность. Другой вид представляет "злокачественная" агрессия — это деструктивность и жестокость, которые свойственны только человеку и практически отсутствуют у других млекопитающих; она не имеет филогенетической программы, не служит биологическому приспособлению и не имеет никакой цели.

         Человеческие группы отличаются друг от друга степенью своей деструктивности — этот факт можно объяснить, только исходя из допущения о врожденном характере жестокости и деструктивности.

         Разные степени  деструктивности могут быть связаны  с другими психическими факторами  и с различиями в соответствующих  социальных структурах. По мере цивилизационного прогресса степень деструктивности возрастает (а не наоборот).

         От деструктивности  следует отличать некоторые известные  с давних пор эмоциональные состояния, которые современному исследователю  нередко кажутся доказательством  прирожденной деструктивности человека. Серьезный анализ показывает, что они хотя и приводят к деструктивным действиям, но не обусловлены страстью к разрушению.

         Деструктивность встречается  в двух различных формах: спонтанной и связанной со структурой личности. Под первой формой подразумевается проявление дремлющих (необязательно вытесняемых) деструктивных импульсов, которые активизируются при чрезвычайных обстоятельствах, в отличие от деструктивных черт характера, которые не исчезают и не возникают, а присущи конкретному индивиду в скрытой или явной форме всегда. Оказывается, у человека гораздо более сильное возбуждение (волнение) вызывают гнев, бешенство, жестокость или жажда разрушения, чем любовь, творчество или другой какой-то продуктивный интерес. Оказывается, что первый вид волнения не требует от человека никаких усилий: ни терпения, ни дисциплины, ни критического мышления, ни самоограничения; для этого не надо учиться, концентрировать внимание, бороться со своими сомнительными желаниями отказываться от своего нарциссизма.

         Следует отметить, что сильные мира сего (даже самые скверные из них) в основном все же шли на поводу у истории (исторической необходимости). Злодейство и иррациональность личности приобретали масштабный характер и могли сыграть решающую роль лишь в такие периоды истории, когда внешние обстоятельства были благоприятны и должны были бы способствовать человеческому прогрессу, однако неодолимым препятствием на пути этого прогресса становилась коррупция (как в верхних, так и в нижних слоях социальной лестницы).¹⁰