Бизнес-элита

     На  данном этапе, если исходить из базового критерия – наивысших статусных  позиций, завоеванных губернатором в советский период, к числу  представителей деловой элиты можно отнести 24 региональных лидеров. Но из них 15 человек все-таки являются хозяйственниками советского происхождения: они заняли руководящие посты на предприятиях в советский период. Поэтому они в той или иной степени все-таки относятся к номенклатуре, поскольку советский директорский корпус невозможно отделить от партийно-хозяйственной номенклатуры. Совершенно новым процессом, но не столь распространенным стало появление в губернаторском корпусе девяти представителей деловой элиты «несоветского» происхождения, представляющих региональный бизнес и крупные российские компании.  
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Заключение 

      Пик интенсивного взаимодействия и сращивания бизнеса и власти пришелся на 1999-2002 гг. и был в частности связан со вторым «большим» циклом региональных выборов и одновременными парламентскими и президентскими выборами общенационального уровня. На этапе прихода В.Путина к власти и в самые первые годы его правления совпали два процесса – централизации власти и централизации собственности. Первый процесс был запущен новым президентом, который выразил умонастроения столичной бюрократии, сформировавшиеся при Б.Ельцине. Как известно, первый президент России с самого начала своего правления выступал гарантом привилегий для региональных властных элит и не соглашался на централизацию. Его доминантной моделью региональной политики была опора на достаточно самостоятельные региональные элиты, которые получали свободу рук в обмен на полную политическую лояльность центру. Такая модель не соответствовала интересам столичной бюрократии, которая стремилась усилить свое административное влияние в регионах и за счет регионов. Смена президента открыла прекрасные возможности для реализации этих интересов, тем более что они получили государственно-патриотическую интерпретацию (укрепление государства и т.п.).

      Тем временем собственная динамика характеризовала  развитие крупных российских компаний, в т.ч. имеющих неформальный статус олигархических групп. На этапе ельцинской «региональной вольницы» приватизация развивалась по регионально-номенклатурной модели, когда собственность переходила в руки бывших и нынешних чиновников и связанного с ними местного бизнеса, выросшего за счет административных преференций. Региональные «олигархи», в т.ч. криминального происхождения и т.н. «красные директора», позднее переименованные в региональных топ-менеджеров, - это типичный продукт 1990-х гг. Но к концу 1990-х гг. на российские просторы выходят олигархи федерального масштаба. Сконцентрировав на этапе первоначального накопления капитала огромные финансовые ресурсы, они приступают к скупке собственности, расположенной в регионах.

      Изначально, примерно с середины 1990-х гг. крупные  российские корпорации контролировали, как правило, ограниченный набор  крупных региональных активов в  виде заводов и месторождений российского масштаба. В отношениях с региональными элитами доминировала колонизационная модель: компания обычно была ориентирована на выкачивание прибыли, она практически не обращала внимания на урегулирование отношений с региональными элитами, мало заботилась о трудовых коллективах и их семьях, в целом – о населении «своих» городов. В результате у большинства крупных компаний сложился очень плохой имидж в регионах, нередко - ярко контрастирующий с небезуспешным пиаром на федеральном уровне. Губернатор при колонизационной модели часто выступал в роли «заступника», нередко позиционировался как публичный противник компании и использовал административные рычаги для давления на нее.

      Отказ крупных российских компаний от колонизационной  модели характеризует конец 1990-х гг. На этом этапе практически все компании делают вывод о том, что «дружить» с региональными и муниципальными властями гораздо эффективнее и дешевле, чем не замечать их присутствие (иными словами, компании начинают понимать, что таким путем снижаются издержки на преодоление административных барьеров). Наступает новый этап – укоренения крупных компаний в регионах. На этом этапе компании активно работают над укреплением отношений с региональными властями и созданием позитивного имиджа на местном уровне. С этим совпадает новый этап создания ведущими компаниями разветвленных региональных сетей. Самым активным образом идет скупка среднеразмерных предприятий, ранее приватизированных местными «олигархами», компании докупают поставщиков сырья (комплектующих) и сбытовые сети.

      Перераспределение властного ресурса в пользу федерального центра практически совпало с  перераспределением собственности  в пользу федеральной олигархии. Как результат, на втором выборном цикле  крупные компании были предметно заинтересованы в установлении политического контроля за регионами, что обусловило их активное финансовое участие в региональных выборах на стороне тех или иных кандидатов, а также отдельные попытки провести во власть своих представителей или прямых ставленников.

      Однако, начиная с 2002 и в еще большей  степени - 2003 гг., можно говорить о  новой стадии в отношениях крупного бизнеса и региональных властей. Происходит определенное размежевание, которое является следствием как  региональной политики, проводимой В.Путиным, так и изменения интересов крупного российского бизнеса.

      Политика  В.Путина, как известно, ставила себе целью ограничение влияния двух мощных групп, достигших пика своего влияния при Б.Ельцине, - губернаторов и олигархов. На первом этапе путинского правления мы констатировали, что «равноудаленные» от власти олигархи, теряя влияние на политику на федеральном уровне, проникают в регионы, где компенсируют политические потери, устанавливая отношения с местными властными элитами (Туровский, 2001). Однако ужесточение отношений Кремля с неугодными олигархами и прежде всего «дело ЮКОСа» привели к тому, что олигархи стали опасаться открыто играть в политику. Это относится и к регионам, где Кремль создал систему информационного контроля через полпредов и главных федеральных инспекторов, которая позволяет (при желании) установить, кто за кем стоит. Поэтому то, что раньше почти не скрывалось (финансирование крупными компаниями тех или иных кандидатов), на выборах 2003-04 гг. стало принято камуфлировать.

      Кроме того, в полном соответствии с реалиями властной вертикали развитие получила схема, когда крупная компания согласовывает свою позицию на выборах с администрацией президента и получает или не получает «добро» на поддержку кандидата. Возможен и иной вариант, когда президентская администрация вынуждает крупную компанию спонсировать своего кандидата. Иными словами, роль ключевого центра принятия решений в отношении губернаторских выборов перешла к президентской администрации. Хотя преувеличивать роль Кремля также не следует, поскольку уровень кремлевского контроля за региональными процессами не столь велик. Поэтому возможны (и уже возникают) ситуации, когда губернаторские кампании разворачиваются без реального кремлевского контроля, и расстановка сил на этих выборах все-таки определяется решениями различных бизнес-групп.

      Со  своей стороны губернаторы вновь  стали дистанцироваться от крупных  компаний, по крайней мере внешне. На самом деле это им выгоднее: и  из политических, и из имиджевых  соображений губернаторам совершенно ни к чему ассоциироваться с тем или иным олигархом и считаться его марионеткой. Развитие «дела ЮКОСа» имело свою региональную проекцию: связанные с компанией губернаторы, разумеется, не захотели «погибать» вместе с ее основателем. На выборах в Томской области в 2003 г. губернатор В.Кресс публично дистанцировался от ЮКОСа, а М.Ходорковский со своей стороны подчеркивал, что не финансирует его избирательную кампанию. В Самарской области губернатор К.Титов счел за благо расстаться с вице-губернатором В.Казаковым (представитель ЮКОСа, он вошел в администрацию после выборов 2000 г., на которых ЮКОС активно поддерживал самарского губернатора). В.Казаков в декабре 2003 г. был избран депутатом Госдумы от одномандатного округа, а вторым человеком в областной администрации в ранге вице-губернатора стал С.Сычев, представляющий другую бизнес-группу - «АвтоВАЗ».

      Интересно поведение губернаторов, которые  были поставлены крупными корпорациями, и скрывать это просто не могут. Губернатор Эвенкии Б.Золотарев, бывший менеджер ЮКОСа, оказался перед необходимостью разрабатывать собственную стратегию выживания. Он стал активно сближаться с местными, в т.ч. национальными элитами: их общим интересом стала борьба с укрупнением субъектов федерации, которое угрожало полным присоединением автономного округа к Красноярскому краю. В то же время в отношениях на федеральном уровне Б.Золотарев продемонстрировал определенную готовность к компромиссам по вопросу об объединении регионов. Примечательны и маневры красноярского губернатора А.Хлопонина. Он, в отличие от Б.Золотарева, активным образом поддерживал идею укрупнения регионов. Это происходило на фоне заметно ухудшившихся отношений Кремля с В.Потаниным. Закономерно, что А.Хлопонин стал демонстрировать свою политическую самостоятельность и полную лояльность Кремлю.

      Взаимное  дистанцирование губернаторов и  олигархов объясняется далеко не только тем, что те и другие оказались  напуганы «делом ЮКОСа» и иными признаками жесткой политики Кремля и предпочли  разорвать или тщательно скрыть свои отношения. Не менее серьезной причиной для изменения отношений между губернаторами и олигархами является новое снижение интереса крупных бизнес-групп к региональной власти.

    Экономические и политические реформы, происходивших  в постсоветской России, привели к утверждению различных форм собственности. Это детерминировало создание новых для России групп интересов, стремящихся оказывать влияние на принятие политических решений, для реализации собственных экономических интересов. В результате сформировалась качественно новая система взаимодействия государства и бизнеса, в рамках которой государственные институты  стали, хотя и важнейшими, но не единственными участниками процесса принятия решений.

    Бизнес-субъекты для оказания влияния на принятие политических решений используют формализованные и неформализованные практики. Неформализованные способы влияния характерны для патрон-клиентных отношений, в то время как формализованные способы влияния, присущи корпоративизму.

    Общие для всех бизнес-субъектов государственные  меры по укоренению корпоративизма в России, должны носить просветительский характер, способствовать консолидации бизнеса и стимулировать бизнес к участию в новой системе взаимодействия  бизнеса и власти. Это связано  с общей проблемой демотивации бизнеса и негативными последствиями этого явления для российской экономики в целом. Также общими для всех бизнес-субъектов мерами, способствующими институционализации корпоративизма, являются: создание формализованных структур прямого представительства и правовая регламентация неформализованных отношений. Правовой аспект мер по институционализации корпоративизма должен включать проработку негативных санкций  за использование коррупционных  способов и регламентацию неформализованных отношений корпоративистского толка для снижения уровня их коррупциогенности. 

    С приходом к власти Д. Медведева положение  российской бизнес-элиты вряд ли изменится, хотя судить на сегодняшний день об этом рано.

Список литературы 

    1. Четвертак (Передерий) Ю.Ю. Административный  фактор в избирательных компаниях глав  и депутатов города Туапсе и Туапсинского района // Человек. Сообщество. Управление. Краснодар, 2001. - №1. – С. 69-81. (0,65 п.л.);

    2. Четвертак (Передерий) Ю.Ю. Политическая  мотивация лидеров Черноморского побережья Краснодарского края / Ю.Ю.Четвертак, Г.А.Шагинян // Политические лидеры местных сообществ. Краснодар: Изд-во Кубан. гос. ун-та, 2002. С. 42-51. (0,5/0,25 п.л.);

    3. Четвертак (Передерий) Ю.Ю.Информационные  войны в российских региональных и местных выборах / В.З.Измайлов, Ю.Ю.Четвертак. Краснодар: Изд-во Кубан. гос. ун-та, 2003. – 76 с. (4,4/2,2 п.л.);

    4. Четвертак (Передерий) Ю.Ю. Информационная  война как способ взаимодействия  участников электорального процесса // Политический процесс на Юге России: политико-правовой аспект: Материалы научно-практической конференции (22-24 марта 2002 года, г.Армавир). Армавир: Изд-во Армавирск. ин-та социал. образования, 2002.- С.256-258. (0,2 п.л.);

    5. Передерий Ю.Ю. Перспективы взаимодействия  органов власти и бизнес-элиты в области реализации социальной политики // Актуальные вопросы социальной политики в регионе:  Материалы научно-практической конференции  (февраль 2006 г., г.Армавир). - Армавир: ИП Шурыгин В.Е., 2006. – С. 76-79. (0,2 п.л.);

    6. Передерий Ю.Ю. Крупные корпорации и региональная власть: опыт социального партнерства // Социальное партнерство как способ достижения гражданского согласия и социального мира, обеспечения стабильности общества: Материалы международной научно-практической конференции (март 2006, г.Краснодар). Краснодар: Изд-во Кубан. гос. ун-та, 2006. – С. 113-114. (0,2 п.л.);