Исследование депривационных нарушений у детей раннего возраста

Выдержка  из протокола: Наташа Лихоносова, 3 года 8 мес. (незначительная задержка интеллектуально-речевого развития вследствие социальной депривации). Девочку хотят взять в семью, но она отказывается общаться с усыновительницей: “Она мне не мама, мой дом здесь”. Сам по себе факт для домов ребенка исключительный: обычно дети ищут общения со взрослыми.

На занятии  по игровой терапии девочке предлагается сюжет: поездка к маме и папе в гости. Наташа охотно играет, игровая деятельность насыщена разнообразными элементами. Психолог сюжет не направляет. В ходе игры девочка перестает упоминать маму. Она постоянно обращается к папе, звонит ему по телефону, поет ему песни. Постоянное обращение к папе – удивительный момент в игре, ведь с будущим отцом девочка не встречалась. Оказалось, что в три года ее привел в дом ребенка родной отец и отказался от ее воспитания: его жена, мать девочки умерла, осталось трое детей. Старшие остались с ним, а младшую дочь оформили в дом ребенка. Беседа с девочкой показала, что она не помнит, как попала в дом ребенка и кто ее сюда привел, но эмоциональная травма осталась и в игре ребенок пытался справиться со своими проблемами.

Наиболее  подходящим видом деятельности для  первого этапа являются шумные, подвижные  игры, предполагающие тактильный контакт  с ребенком. У детей, лишенных в  раннем возрасте родительской любви  и внимания, пропущен телесный опыт первого года жизни, имеющий важное психологическое значение.

Согласно  взглядам Эриксона Э. тема доверия и  безопасности – это проблема первого года жизни, когда происходит исследование границ своего тела и тела другого человека.

Ощущение безопасных границ собственного тела формируется у новорожденного в процессе тактильного контакта с матерью, этот контакт представляет собой первый вид коммуникации. Подобного ощущения не возникает в тех случаях, когда ребенок испытывает дефицит тактильного контакта, либо данный контакт связан с его травматизацией. Недостаток тактильной стимуляции в раннем детстве может привести к нарушениям телесной идентификации, к нарушению образа “Я” и утрате доверия к окружающим.

Поэтому использование игр, направленных на телесное осознование, является терапевтически оправданным для данного контингента детей.

Наиболее  часто используются следующие игры: (детские игры представлены согласно классификации Замораева С.И. и Кудрявцевой С.В.)

1.”Шумелки-молчалки”  - игры, дающие возможность заявлять о себе звуком (криком, плачем, смехом, др. шумом) или наоборот демонстрирование “тихого” поведения. В таких играх реализуется потребность в эмоциональном принятии, применяются для профилактики невроза навязчивости,связанного с внутренним конфликтом между “хочу” и“не имею права” через осознание возможности самоутверждения.

Возможность шумного самовыражения у детей-сирот  часто является проблематичной, на первых сеансах их громкий голос производит впечатление удушенного, по мнению многих авторов – это символическое выражение страха громко заявлять о себе.

2. Игры, затрагивающие проблемы обладания  (от простых “хваталок” и “бросалок” у малышей до “пятнашек” и сложных сюжетных построений с распределением “главных” и “подчиненных” ролей у детей постарше) направлены на расширение границ личностной независимости, познания объектных отношений.

В условиях Дома ребенка детям очень редко  выпадает возможность безраздельного обладания каким-либо объектом. Понятие “Мое” и “Чужое” не дифференцировано. Многообразие игрушек, а главное возможность единолично владеть ими, часто вызывает у ребенка эйфорическое состояние и не позволяет ему выстроить игру. Некоторые психологи, стремясь сконцентрировать внимание ребенка, убирают лишние с их точки зрения предметы. Однако детская жадность через некоторое время проходит и ребенок сам устанавливает необходимый ему игровой набор. Благодаря такому подходу психотерапия проводится в “игровом” пространстве ребенка, а не взрослого.

Кроме того, в играх, связанных с проблемами обладания и потери, есть возможность соприкоснуться в безопасной ситуации с различными эмоциями, возникающими в связи с радостью обладания и фрустрацией по поводу потери объекта. Ребенок получает возможность адекватно выражать свои эмоции.

Данные  игры направлены на профилактику истерических нарушений, связанных с неудовлетворенной потребностью обладать (“хочу, а не дают”).

3.Группа  игр “пряталки-появлялки” дают  возможность почувствовать наличие своего “ Я” через восприятие значимых близких. Считается, что подобные игры позволяют “отжить” (отыграть) катастрофу рождения. У детей-сирот рождение в прямом смысле слова явилось для них катастрофой. Трудно сказать, действительно ли ребенок проигрывает «катастрофу рождения» или это профессиональные фантазии психологов, но именно эти игры пользуются особой популярностью у детей, в них отчетливо проявляются полярные эмоции: страх и радость. Игры с «эмоциональными качелями» обладают терапевтической ценностью для детей, подверженных страхам, направлены на профилактику невротических и психотических нарушений, связанных со страхом “потери” себя.

Также с  первых сеансов широко применяется  рисование. В основном, дети не умеют  рисовать даже простейшие фигуры. Однако, для психотерапии это не важно. Рисование  используется как эмоциональный процесс. Дети смешивают краски, рисуют цветовые пятна, окрашивают воду. Наиболее часто используемые цвета – желтый и черный. Семейные дети тоже любят желтый цвет, недаром желтый называют цветом детства, а вот черный используют мало. Предпочтение определенного цвета может служить косвенным показателем эмоционального состояния ребенка.

Андрей  Иванов, 4 года, поступил в Дом ребенка  в 1 год 6 мес., сдан временно в связи с тяжелым материальным положением. Позже мать отказалась от родительских прав. В результате полученной психотравмы и социальной депривации в развитии личности нарастали негативизм и агрессивность.

В 4 года на сеансах игротерапии поведение  сложное: негативистичен, агрессивен, дурашлив. Андрей в течение 2 мес. в рисунках использовал только черный цвет. Сережа – единственный ребенок, зарисовавший свой портрет черным цветом (рисование взрослым портрета ребенка – один из наиболее часто используемых психологических приемов, всегда вызывает интерес, дети очень бережно относятся к своему изображению). Но как только мальчик был выбран усыновителями, он раскрасил лист оранжевым и желтым цветом.

В атмосфере  « эмоциональной безопасности» дети понимают, что им предоставлена свобода выбора, что любые их чувства, в том числе, такие как гнев и агрессия, принимаются взрослым.

После 3-4 сеансов обычно резко возрастает агрессивность, дети направляют ее на игрушки (бьют, швыряют, наказывают их), реже на взрослого. В некоторых литературных источниках отмечается, что дети, подвергавшиеся в раннем детстве физическому насилию и отвергавшиеся взрослыми, склонны к более агрессивным играм, чем их сверстники. Мои наблюдения не подтверждают эту точку зрения (по крайней мере, для детей 2-4 лет). Скорее их игры похожи на игры семейных детей более младшего возраста, испытывающих сильные страхи. Также в отличие от семейных детей-невротиков этого возраста, у детей-сирот в агрессивных играх отмечаются слитность понятий “любовь-ненависть”. Очевидно, это связано с моделью поведения первого значимого лица в их жизни (заботу о них проявляло лицо, жестоко обращавшееся или безразличное к ним).

Необходимо  отметить, что одна из проблем, с  которой сталкивается взрослый на первых сеансах, - решительное нежелание  ребенка покинуть игровую комнату и вернуться в группу. Психологу нужно четко соблюдать временные рамки. За 5-10 минут ребенка предупреждают об окончании сеанса. В конце сеанса можно ввести ритуальное действие: «Давай попрыгаем на батуте, а потом ты пойдешь в группу». Если ребенок не желает уходить, психологу необходимо отразить его чувства: «Я понимаю, что тебе не хочется уходить, ты сердишься на меня…плачешь. Но наше время истекло. Мы встретимся с тобой … (указывается точная дата)». Обычно через несколько сеансов бурный протест проходит.

Контакт с ребенком можно считать установленным, если он стремится к тактильному  общению («садится на шею» в буквальном смысле этого слова), появились социально неодобряемые игры, слова (если ребенок говорит), ребенок относительно спокойно уходит в группу.

Следующим эмоциональным переживанием,всплывающим на сеансах игротерапии являются переживания страха и ужаса. В игре ребенок стремится воспроизвести переживания, потрясшие его еще в раннем детстве.Чем в более эмоционально суровой обстановке находился ребенок,тем более это выражено.

Появление в  играх агрессивного пугающего персонажа - ключевой момент в психотерапевтическом процессе.

2 этап РАБОТА СО “СТРАШНЫМИ”  ОБРАЗАМИ.

Результаты  психологической работы свидетельствуют, что универсальной темой, к которой  обращаются маленькие дети, получившие тяжелые психотравмы в раннем детстве, является тема смерти, проявляющаяся в примитивных сюжетах с “поеданием”. В какой-то момент в играх ребенка появляется страшный объект, стремящийся съесть его.

Символику, связанную с темой «поедания» обычно относят к архаическому сознанию. Считается, что архаические элементы сознания поддерживаются как культурными механизмами, так и подсознательными элементами, находящимися на границе психики и физиологии. По мнению Е. Петровой использование сюжетов с поеданием в психотерапии детей и взрослых позволяет реконструировать переживания первого года жизни. Для ребенка игровое поедание – это отработка темы физической целостности своей поверхности и темы базовой безопасности в психологическом плане.

На этом этапе психологу надо быть особенно осторожным в своих высказываниях и действиях. Необходимо, чтобы “ страшный образ “исходил от ребенка, а не от взрослого. Самостоятельно работая с образом, ребенок находит пути для разрешения внутренних бессознательных конфликтов доступным для него способом. Самое лучшее, что может сделать взрослый в этот период – свести до минимума свое влияние на формирование страшного образа. Ведь в ряде случаев страшным персонажем становятся не привычные для взрослого сознания образы Волка и Бабы-Яги, а образы, имеющие во взрослом сознании положительное значение (например, Дед Мороз).

Пример  появления страшного персонажа:

Миша  Лебедев, 3года 6 мес., от его воспитания мать отказалась еще в роддоме. Придумал друга, мама которого возьмет его жить к себе, “когда заработает больше денег”.

Ребенок заходит в комнату, рассматривает  игрушки.

• Кто это? – показывает на большого в рост ребенка зайца. – Мишка?
• Это – заяц.

Психолог  достает зайца и сажает его  на стульчик. Мальчик к игрушке  не подходит. Через некоторое время: ”У него рот красный…”

-Да, у  него рот красный.

-Он хочет  есть…длит. пауза…он хочет есть  детей…

Отходит подальше. Продолжает самостоятельно играть с игрушками. Через 5-10 минут

-Он на  меня смотрит…

-Он на  тебя смотрит.

-Он хочет  меня съесть!

Ребенок резко отпрыгивает в сторону.

В данном случае психолог нейтральным голосом  повторяет слова ребенка, стремясь выяснить какими чертами наделяется незнакомый объект.