Налогообложение в России: исторический аспект

Сюда же следует  отнести

содержание  посла Орды с огромной свитой.

Взимание прямых налогов в казну самого Русского государства стало уже почти

невозможным. Главным источником внутренних  доходов были пошлины. Особенно

крупными источниками  дохода явились торговые сборы. Они  существенно

возрастали  за счет присоединения к Московскому  княжеству новых земель при

князе Иване Калите (?-1340) и его сыне Симеоне Гордом (1316-1353).

Торговые пошлины  в то время обычно были таковы: с  воза пошлины — деньга,

если кто  поедет без воза, верхом на лошади, но для торговли — платить деньгу

же, со струга (ладьи) — алтын. Когда кто начнет торговать, берется от

рубля алтын. Упоминается в летописях пошлина  с серебряного литья, с клеймения

лошадей, гостиная, с соляных варниц, с рыбных промыслов, сторожевая, медовая,

пошлина с  браков и т.д.

Сборщик пошлин в XII в. в Киеве назывался "осьмеником". Он взимал

осмничее — сбор за право торговли. С XIII в. на Руси входит в обиход

название «таможник» для главного сборщика торговых пошлин. По

всей видимости, это слово происходит от монгольского «тамга» — деньги. У

таможника имелся помощник, именовавшийся мытником.

Уплата «выхода» была прекращена Иваном III (1440—1505) в 1480 г., после чего

вновь началось создание финансовой системы Руси. В качестве главного прямого

налога Иван III ввел данные деньги с черносошных  крестьян и посадских людей.

Главными из косвенных налогов оставались торговые пошлины, взимаемые при

любом передвижении, складировании или продаже товаров; таможенные пошлины,

которые были в правление Ивана Грозного упорядочены; судебные пошлины.

Торговые пошлины  очень часто отдавались на откуп, что служило серьезным

препятствием  для развития торговли, особенно вследствие их искусственного

усложнения, придирок и вымогательств со стороны откупщиков и нанятых ими

сборщиков.

Во второй половине 19 века большое значение приобретают  прямые налоги.

Основной являлась подушная подать, замененная в 1882 году налогом с городских

строений. Вторым по значению налогом выступал оброк-плата  крестьян за

пользование землей.

С 1898 года Николай II ввел промысловый налог. Большое  значение играл налог с

недвижимого имущества. Появляются новые налоги, порожденные новыми

экономическими  видами деятельности: сбор с аукционных продаж, сбор с векселей

и заемных  писем, налоги на право торговой деятельности, налог с капитала для

акционерных обществ, процентный сбор с прибыли, налог на автоматический

экипаж, и т.д. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

2.Налоговая  система  России  периода  нэп. 

Налоговая система  России периода нэпа.

В первые месяцы после Октябрьской революции делались попытки наладить

нормальное  налогообложение, возродить финансовую систему, но попытки эти в

силу реальной обстановки не вышли за рамки общих пожеланий. Очень скоро

финансовая  политика Советской власти перешла  от попыток возродить

обложение доходов к изъятию самих капиталов, причем изъятие это нередко

оформлялось в виде специфических революционных  налогов, контрибуций и

т.д. Экспроприация  капитала через финансовые рычаги шла  параллельно с

прямой экспроприацией средств производства и, понятно, не могла дать

сколько-нибудь весомых результатов. Вместе с тем, изымая все излишки,

все превышение доходов над минимальным уровнем потребления,

чрезвычайные  налоги подрывали всякий стимул к  активной деятельности,

инициативе, предпринимательству.

Между тем  дезорганизация финансовой системы, начавшаяся еще в годы

мировой войны, продолжалась. В условиях бешеной инфляции теряли смысл не

только прямые налоги, но и акцизы, которые были окончательно отменены в

январе 1920 г. В начале 1921 г. была декларирована отмена всех денежных

налогов и  сборов. Эмиссионное финансирование государственного хозяйства

ограничивалось  лишь нарастающей натурализацией хозяйственных  отношений.

Переход к  нэпу потребовал восстановления финансовой системы,

нормального налогообложения. Сначала мыслилось осуществлять

налогообложение как государственных, так и кооперативных  и частных

торговых и промышленных предприятий на общих основаниях, в соответствии

с одними и теми же принципами, одними и теми же законодательными актами. 

Но скоро обнаружилось, что для этого нужна определенная трактовка статуса

государственного  предприятия, определенное обособление  доходов

государственного предприятия от доходов казны. Между тем если

рассматривать государственное хозрасчетное предприятие как нижнюю

ступень государственного управляющего аппарата, если полностью

отождествлять государственным аппарат и принадлежащее государству

предприятие, то исчезает объект обложений самостоятельный  доход

предприятия. Весь доход предприятия выступает  как доход казны, и

налогообложение неизбежно замещается распределением прибыли

государственными инстанциями в соответствии с целесообразностью, но не в

соответствии с законом. Именно такое распределение мы и имели на

протяжении многих десятилетий, негативные его последствия всесторонне

освещались в экономической литературе.

Опыт 20-х годов интересен в том отношении, что он показывает, что

нормальное  налогообложение возможно лишь при  определенном построении

отношений собственности, которые обеспечивали бы правовую обособленность

национализированных предприятий от государственного аппарата управления.

Это обособление было необходимо не только для построения правильного

налогообложения, но и для создания нормального механизма перелива капитала

между отраслями и предприятиями, для формирования рынка капиталов. Первые

шаги в этом направлении в 20-х годах были сделаны, а именно делались

попытки организовать национализированные предприятия  как акционерные

общества, работающие на государственном капитале, но попытки эти очень

быстро сошли на нет. 
 
 
 
 
 

     Как развивалась хозяйственная практика в 20-х годах? Уже в середине

20-х годов  инстанции государственного аппарата (наркоматы, главки,

синдикаты) свободно распоряжались не только прибылью трестов, но и их

капиталами  и производимой ими продукцией, директивно вмешивались во

внутреннюю  жизнь хозрасчетных предприятий. Роль предприятия как

самостоятельного  товаропроизводителя быстро сходила  на нет. Вслед за

экономической практикой шло и законодательство. Если декрет о трестах 1923

г. во многих отношениях приравнивал тресты к акционерным  обществам,

использующим государственный капитал, то декрет о трестах 1927 г.,

напротив, приравнивал существовавшие в то время акционерные общества к

обычным казенным предприятиям, завершив превращение  акционерной формы

организации предприятий в пустую формальность. Конечно нельзя

исключить, что  существовал и другой путь разрешения противоречия, в

положении государственные трестов, а именно утверждение современных для

XX в. хозяйственных форм развития акционерной организации

предприятий, соответствующее этой организации юридическое оформление.

Отождествление  государственного предприятия с  государственным

аппаратом означало, что вся прибыль и все капиталы этого предприятия

принадлежат государству, что делало налогообложение  доходов предприятия

бессмысленным или же придавало ему чисто формальный, "воспитательный”

характер. Налоги, которые в соответствии с общими положениями должно

было вносить государственное предприятие, первоначально выступали как

минимальные суммы, которые оно должно перечислить в бюджет в любом случае,

независимо  от хода его коммерческой деятельности. Что касается

распределения остальной прибыли, то оно оставалось предметом

административного усмотрения и согласования интересов  бюджета,  
 

Высшего

совета народного хозяйства (далее - ВСНХ), трестов и синдикатов. Однако уже в первые годы нэпа стало очевидным, что даже в такой

скромной роли прямое налогообложение государственных  предприятий не

может удержаться. Государственные предприятия оказались значительно

рентабельнее, чем частные. Потребовались многочисленные изъятия из общих

правил, льготы при уплате налогов сначала для государственных, а потом и

для кооперативных  предприятий. Уже в 1923 - 1924 гг. формируется отдельное

законодательство  по обложению государственных и кооперативных

предприятий. Льготы кооперации в области промышленного  производства

приближались  к льготам государственных предприятий, а в сфере торговли даже

превосходили  их. В этом сказывалось не только и не столько поощрение

кооперации, сколько постепенное ее фактическое огосударствление, а также

неэффективная, расточительная ее работа, и особенно торговой и

потребительской кооперации, объединенной в гигантскую централизованную

систему во главе  с Центросоюзом.

Как же строилась  налоговая система нэпа?

Прежде всего для нее было характерно строгое разграничение в

обложении города и деревни, в этом отношении она продолжала традиции

обложения в  дореволюционной России. В 1921 - 1923 гг. крестьянство

платило продналог, несло целый ряд натуральных  повинностей