Автор работы: Пользователь скрыл имя, 05 Октября 2017 в 23:34, реферат
Принудительное лечение от алкоголизма или наркомании проводится в медицинских частях обычных колоний или в лечебных исправительных учреждениях во время отбывания наказания. Если во время отбывания наказания выяснится, что осужденный является алкоголиком или наркоманом, администрация исправительного учреждения входит в суд с представлением о применении к осужденному принудительного лечения.
Результаты исследования
Всего было проведено более 140 посещений мест принудительного содержания. Члены ОНК разных регионов посетили с целью проведения мониторинга:
1 тюрьму;
93 исправительных колонии (ИК), из них 22 женских;
10 лечебно-исправительных учреждений (ЛИУ);
2 воспитательных колонии;
4 колонии-поселения (КП);
7 региональных туберкулезных больницы УИС;
23 следственных изолятора (СИЗО).
В ходе посещений было опрошено 2156 человек, у 417 человек были исследованы амбулаторные и стационарные медицинские карты.
В ходе мониторинга члены ОНК выявили ряд нарушений в организации медицинского обеспечения и в доступности и своевременности оказания медицинской помощи лицам, содержащимся в учреждениях УИС России.
Основные нарушения, выявленные в ходе мониторинга.
Нет врача в СИЗО-2, в ИК-4, ИК-6, 1 врач в ИК-5, отсутствие врачей психиатров в 2-х женских колониях, отсутствие штатного стоматолога в ИК-7 и ИК-10 в Ивановской области.
В Нижегородской области в учреждениях отсутствуют: терапевт - в ИК-1, ИК-14, ИК-7, ИК-9; психиатр – в Ик-9, ИК-1, ИК-14, ИК-7, СИЗО-3, ИК-18, ИК-17, ИК-15; хирург – в ИК-1, ИК-14, ИК-7; врач-рентгенолог - в ИК-1, ИК-14
Стоматолог, судя по результатам мониторинга, отсутствует во всех ИУ Нижегородской области, кроме ОТБ, ИК-9 и ИК-2, вместо него имеется зубной врач, в связи с чем поступило несколько жалоб (ИК-1, ИК-7, ИК-14) о том, что зубы осужденным не лечат, а лишь удаляют.
Одна из наиболее сложных сторон кадровой проблемы — во многих ИУ Пермского края (например, в СИЗО-2,3, КТБ-17, ИК-2, ИК-28, ИК-29) нет врачей-психиатров, которые могут сделать вывод о заболеваниях этой категории.
Серьезные кадровые проблемы с медицинскими работниками имеются в Тамбовской области. Так, в ЛИУ-7 на должность старшего инспектора отдела организации лечебной и клинико-экспертной работы назначен бывший фельдшер – лаборант бактериологической лаборатории Центра гигиены и эпидемиологии, имеющая сертификат по бывшей должности, которой вменили в должностные обязанности врачебные функции: разбор смертельных случаев, проверка и экспертиза амбулаторных карт и историй болезней, координацию работы комиссии по освобождению от отбывания наказания в связи с тяжелым заболеванием и т. д.
В учреждениях УИС Ульяновской области укомплектованность врачами по состоянию на 22.06.2015 составила 90%, вакантными являются 30 штатных единиц.
Участники проекта в Приморском крае отметили, что основной проблемой является неукомплектованность медицинских учреждений младшим медицинским персоналом, в отдельных колониях с численностью более 1000 осужденных функции врача терапевта выполняет фельдшер, отсутствуют узкие специалисты. Особенно это отражается на показателях медицинского обеспечения в женской колонии ФКУ ИК-10 в поселке Горном.
В Московской области нехватка медперсонала всех уровней составляет около 40%.
Филиалы учреждения ФКУЗ МСЧ-59 ФСИН России, расположенные в исправительных учреждениях ГУФСИН России по Пермскому краю, получили лицензии на осуществление медицинской деятельности только в течение 2015 года, что говорит о том, что в течение всего 2014 года и частично 2015 года медицинская помощь в учреждениях исполнения наказаний оказывалась с нарушением действующего законодательства.
В Ульяновской области выявлен случай применения препарата «Сибазон», на который у учреждения нет лицензии.
Несвоевременно была направлена в краевой онкологический диспансер больная осужденная из колонии № 18, а осужденный в ОИК-2, страдающий онкологическим заболеванием, в течение пяти месяцев не мог получить обезболивание и противоопухолевые препараты. Недоступность обезболивания и специализированного лечения по показаниям является нарушением п.5.4 ст. 19 Федерального закона №323. В связи с длительной процедурой заключения государственного контракта с «Пермским краевым центром по профилактике и борьбе со СПИД и инфекционными заболеваниями» и ограниченным количеством тест-систем в этом учреждении, с 1 января по 4 августа 2014 в учреждениях системы исполнения наказаний не проводились исследования на СПИД и инфекционные заболевания, что можно квалифицировать как массовое нарушение прав на охрану здоровья и медицинскую помощь в местах принудительного содержания, нарушением п.6 ст.4 ФЗ №323.
В ходе мониторинга в Московской области обнаружено, что на день посещения ОНК в ФКУЗ МСЧ -50 ФСИН России лицензии на медицинскую деятельность не было.
В СИЗО
Марий Эл была выявлена
Так, например, в ИК-4 Алтайского края трудоустроено 99 человек, при этом за 7,5 мес. не выдано на одного больничного листа, в ИК-10 при 179 работающих больничные листы за 6 мес. не выдавались, в ИК-9, где трудоустроено 160 человек, за аналогичный период выдано всего два листа нетрудоспособности, в ИК-11 за 7 мес. выдан один больничный лист при 176 трудоустроенных. По обращению ОНК Алтайского края в защиту прав осужденной М. при необоснованной невыдаче больничного листа прокуратура провела проверку и обязала возместить осужденной денежную компенсацию за вынужденный простой, а начальнику филиала медицинской части был объявлен выговор.
Редко, скорее никогда, не выдается на руки экземпляр акта медицинского освидетельствования лиц с телесными повреждениями (п. 28 Приказа № 640/190) в Нижегородской области. В СИЗО-1 был выдан экземпляр акта на руки после вмешательства ОНК.
Медицинские сотрудники отказываются фиксировать у осужденных телесные повреждения в Пермском крае, Это приводит к затруднению расследования жалоб на травмы на производстве, на применение физической силы сотрудниками и конфликты между осужденными с причинением телесных повреждений, а также влечет последующие необъективные разбирательства правоохранительными органами и судами. Так, в 2015 году шли судебные разбирательства по двум делам, касающимся производственных травм, и в обоих случаях медицинскими работниками не были вовремя зафиксированы телесные повреждения.
В сентябре 2014 года ОНК Пермского края выявила в ИК-11 попытку протестных действий (порезы на руках) в штрафном помещении, однако эти телесные повреждения не были зафиксированных медработником.
Так, осужденный
М. был 15 ноября 2014 г. трудоустроен на должность
слесаря-ремонтника, а 27 мая 2015 г. он был
выведен на работу в центр трудовой адаптации
(ЦТА), где получил производственную травму.
Диагноз был выставлен в городской больнице
№ 1 г. Рубцовска. На момент посещения ОНК
(23 июля
2015 г.) травмированная рука М. находится
еще в гипсовой лангете. По непонятным
для членов ОНК причинам по данному случаю
производственной травмы не был составлен
установленный законом акт и не выдан
лист временной нетрудоспособности.
Аналогичная ситуация
случилась с осужденным. А. Он был с 15 июня
2015 г. зачислен на должность подсобного
рабочего на участок пищевых продуктов
(мельница), а на рабочем месте 24 июня 2015
г. он получил электроожог III ст. теменной
области слева и лобной области головы
справа. Поражение электрическим током.
Как и в предыдущем случае, данная травма
не была зарегистрирована как производственная,
и больному не был выдан листок нетрудоспособности.
По обращению ОНК прокуратура провела проверку. Прокуратурой было вынесено представление УФСИН России по Алтайскому краю о нарушениях охраны труда. Помимо этого, прокуратурой был направлен запрос в инспекцию по труду для проведения проверки о правомерности непризнания ФКУ ИК-5 данных травм как производственного травматизма.
Аналогичная ситуация сложилась в Тамбовской области. Например, осужденному И. анализы были сделаны в мае 2015 г., а на лечение он поступил только 08 июля 2015 года, т.е. болезнь прогрессировала, а больной в течение двух месяцев не получал лечения антивирусными ретро- препаратами.
Не всегда соблюдается право на дополнительное лекарственное обеспечение и выполняются индивидуальные программы реабилитации (ИПР) инвалидов в Алтайском крае (ЛИУ-8; ИК-9).
Не всегда соблюдается курс лечения на период водворения в ШИЗО, ПКТ, ЕПКТ, карцер в Нижегородской области. Осужденные П., И., Р. жаловались на отсутствие АРВ-терапии в ШИЗО (ИК-1, ИК-18).
В ИК-4 Тамбовской области выявлены случаи не проведения ежедневных медицинских обходов лиц, находящихся в помещениях камерного типа.
В единичных случаях сотрудниками МЧ нарушается процедура ежедневного покамерного обхода обвиняемых\подозреваемых в Ростовской области. Не всегда в Ростовской области соблюдается курс назначенного лечения (продолжительность) подозреваемым\обвиняемым (в связи с водворением в карцер, вывозом в ИВС и суд).
В Алтайском крае в ИК-9, осужденный Д., инвалид III группы, страдающий болезнью Бехтерева и ВИЧ-инфекцией ст. IVА, говорил медицинским работникам о том, что не отказывался от соцпакета на ДЛО. Согласно выписке из истории болезни от 13 февраля 2015 г., ему было рекомендовано лечение по болезни Бехтерева на 6 мес., которое в учреждении он не имел возможности получить. О том, что Д. действительно на момент поступления (17 февраля 2015 г.) в ФКУ ИК-9 не отказался от ДЛО, свидетельствуют данные бухгалтерии. Из документов следует, что в период нахождения в учреждении ему, как инвалиду III группы, ежемесячно выплачивалось ЕДВП в размере 1077,34 руб., тогда как другим инвалидом этой группы — по 1793,74 руб.
Не всегда заключенных и осужденных в Марий Эл знакомят с результатами обследований при поступлении в учреждение. Большая часть опрошенных (60%) сообщили, что они не были ознакомлены с результатами обследования при поступлении, около 20 % процентов сообщили, что их ознакомили с результатами обследований после их требований. Данное бездействие нарушает нормы Приказа 640\190, в котором указывается, что лицо, содержащееся под стражей, должно быть полностью осведомлено о результатах медицинских осмотров.
В Нижегородской области не всегда соблюдаются врачебные рекомендации заключений, полученных осужденными в «гражданских» ЛПУ, после помещения в учреждение ФСИН (ИК-7, ИК-1, ИК-18, ИК-14). Не всегда доступна амбулаторно-поликлиническая помощь. Во всех ИУ имеется журнал предварительной записи, однако на практике это не означает, что записавшиеся осужденные смогут попасть в медчасть в ближайшее время (ИК-7, ИК-1, ИК-14). Так, осужденные К., П и М. жаловались на отсутствие возможности получить неотложную медицинскую помощь в медчасти в случае резкого повышения давления, которое, с их слов, может подниматься до 200 мм рт. ст. В результате, они вынуждены заниматься самолечением, а когда на следующий день они, наконец, попадают в медчасть, при замере давление оказывается в пределах нормы.
Можно также отметить общую проблему в Пермском крае, связанную с правом на информацию, — недостаточную осведомленность пациентов-осужденных о своих заболеваниях.
Существуют проблемы с лекарственным обеспечением в Пермском крае, в частности с лекарствами, которые отсутствуют в арсенале медучреждений колонии, но необходимы пациенту. Такие лекарства осужденным приходится приобретать самостоятельно. При этом порядок оплаты лекарств с лицевого счёта осужденного не определён. В случае, если человек содержится, например, в СИЗО, не имеет родственников, которые могут пополнить его лицевой счет, не имеет возможности работать, не пенсионер и не инвалид, он вообще не может обеспечить себя необходимыми лекарствами.