Язык и стиль русской поэзии Серебряного века

Одним «словотворчеством», однако, русский  футуризм не ограничился. На ряду с  течением, созданным Хлебниковым, в нем были и другие элементы. Более подходящее под понятие «футуризм», роднящие русский футуризм с его западным собратом.

   Прежде  чем говорить об этом течении, необходимо выделить в особую группу еще одну разновидность русского футуризма – «Эгофутуристов», выступавших в Петербурге несколько раньше московских «кубо-футуристов». Во главе этого течения стояли И. Северянин, В. Гнедов, И. Игнатьев, Г. Иванов и будущий основатель «имажинизма» В. Шершеневич.

   «Эгофутуризм» имел по существу очень мало общего с футуризмом. Это течение было какой-то смесью эпигонства раннего петербургского декаденства, доведения до безграничных пределов «песенности» и «музыкальности» стиха Бальмонта, какого-то салонно-парфюмерного эротизма, переходящего в легкий цинизм, и утверждения крайнего солипсизма – крайнего эгоцентризма. Это соединялось с заимствованным у Маринетти прославлением современного города, электричества, железной дороги, аэропланов, фабрик, машин (у Северянина и особенно у Шершеневича). В «эгофутуризме» таким образом, было все: и отзвуки современности, и новое словотворчество («поэза», «бездарь» и так далее), и удачно найденные новые ритмы для передачи мерного колыханья автомобильных рессор, и странное для футуриста преклонение перед салонными стихами Лихвицкой и Фофанова. Кроме Игоря Северянина это течение не дало ни одного яркого поэта.

   Значительно ближе к Западу, чем футуризм Хлебникова и «эгофутуризм» Северянина, был  уклон русского футуризма, который  обнаружился в творчестве Маяковского. Принимая в области техники свободную форму стиха, новый синтаксис и смелые ассонансы вместо строгих рифм Хлебникова, отдавая известную, порой значительную дань, словотворчеству эта группа поэтов дала в своем творчестве некоторые элементы подлинно-новой идеологии. В их творчестве отразились динамика, огромный размах и титаническая мощь современного индустриального города с его шумами, светящимися огнями заводов, уличной суматохой, толпами людей.

   В последние годы Маяковский и некоторые  другие футуристы освобождаются от истерики и надрыва. Маяковский пишет свои «приказы», в которых все – бодрость, сила, призывы к борьбе. Это настроение выливается в 1923 году в декларации вновь организованной группы «Леф».

   Не  только идеологически, но и технически все творчество Маяковского является уже выходом из футуризма, вступлением на пути своеобразного нео-реализма. Маяковский, начавший под несомненным влиянием Уитмена, в последнем периоде вырабатывает совершенно особые приемы, создав своеобразный плакатно-гипперболический стиль, выкрикивающий короткий стих, неряшливые «рваные строки», удачно найденные для передачи ритма и огромного размаха города, войны, движения многомиллионных  революционных масс. Это большое достижение Маяковского, переросшего футуризм, и вполне естественно, что на пролетарскую поэзию первых лет ее существования, то есть именно того периода, когда пролетарские поэты фиксировали свое внимание на мотивах революционной борьбы, технические приемы Маяковского оказали значительное влияние.

   Последней сколько-нибудь заметно нашумевшей школой в русской поэзии XX века был имажинизм. Это направление было создано в 1919 году, следовательно, через два года после революции, но по всей идеологии это течение с революцией не имело.

   Главой  «имажинистов» стал Вадим Шершеневич – поэт, начавший символизм, со стихов, подражающих Бальмонту и Блоку, в 1912 году выступавший, как один из вождей эгофутуризма и писавший «поэзы» в духе Северянина и только в послереволюционные годы создавший свою «имажинистскую» поэзию.

   Так же, как и символизм, и футуризм, имажинизм зародился на Западе и лишь оттуда был пересажен Шершеневичем на русскую почву. И так же, как символизм и футуризм, он значительно отличался от имажинизма западных поэтов.

   Имажинизм явился реакцией, как против музыкальности  поэзии символизма, так и против вещественности акмеизма и словотворчества футуризма. Он отверг всякое содержание и идеологию в поэзии, поставив во главу угла образ. Он гордился тем, что у него «нет философии» и «логики мыслей».

   Свою  апологию образа имажинисты ставили в связь так же с быстротой темпа современной жизни. По их мнению, образ – самое ясное, лаконичное, наиболее соответствующее веку автомобилей, радиотелеграфа, аэропланов. «Что такое образ? – кратчайшее расстояние с наибольшей скоростью». Во имя «скорости» передачи художественных эмоций имажинисты, вслед за футуристами, - ломают синтаксис – выбрасывают эпитеты, определения, предлоги сказуемые, ставят глаголы в неопределенном направлении.

   По  существу, в приемах, так же как  и в их «образности», не было ничего особенно нового. «Имажинизм», как один из приемов художественного творчества широко использовался не только футуризмом, но, и символизмом. Новым было лишь упорство, с которым имажинисты выдвигали образ на первый план и сводили к нему все в поэзии – и содержание и форму.

   Наряду  с поэтами, связанными с определенными  школами, русская поэзия XX века дала значительное число поэтов, не примыкающих к ним или примыкающих на некоторое время, но с ними не слившихся и пошедших в конечном счете своим путем. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

      Заключение

     Важнейшее свойство эпохи Серебряного века - лирическое преображение всех видов  искусства.

     В начале XXв. принципиально  изменились способы воспроизведения действительности в произведениях живописи. В XIXв.  изобразительное искусство служило аналогией  прозы:  жанровые  полотна  и психологические портреты передвижников были  отражением  реальных эпизодов социальной жизни или биографий. Художники  новой, поэтической, эпохи отошли от материального быта и  окружили  метафизического героя вечными образами природы и мифологии. Живопись,  подобно поэзии, проникалась лирическим, религиозным  и  философским началами.

     Для символистов первым из искусств, выражающим подлинные чувства человека, была музыка. Когда обнаружилось банкротство  школы символистов, наступила, как это было отмечено выше, реакция против символизма. Выше были намечены две линии, по которым были направлены главные силы этой реакции – акмеизм и футуризм.

     Многие  акмеисты воспевали зодчих и их творения как наивысшие достижения человеческого  духа.  Футуристы считали высшим искусством живопись; почти все они были художниками. Но все они,  представители  разных  поэтических  направлений,  ощущали непреодолимое влечение к богатому миру искусства.

     Этим, однако, протест против символизма не ограничился. Он нашел свое выражение  в творчестве поэтов, не примыкающих  ни к акмеизму, ни к футуризму, но выступивших своим творчеством  в защиту ясности, простоты и прочности  поэтического стиля.

     Несмотря  на противоречивые взгляды со стороны множества критиков, каждое из перечисленных течений дало немало поэтов, создавших множество стихотворений, которые навсегда останутся в сокровищнице русской поэзии и найдут своих почитателей среди последующих поколений. 

Список использованной литературы 

1. Гаспаров  М.Л. Поэтика «серебряного века». –  В кн.: Русская поэзия «серебряного века»: антология. М., 1993
2. Воспоминания о Серебряном веке. Сост. Крейд В. М., 1993
3. История русской литературы: ХХ век: Серебряный век. Под ред. Нива Ж., Сермана И., Страды В., Эткинда Е.М. М., 1995
4. Богомолов Н.А. Русская литература начала ХХ века и оккультизм. М., 1999
5. Келдыш В.А. Русская литература «серебряного века» как сложная целостность. – В кн.: Русская литература рубежа веков (1890 – начало 1920-х годов). М., 2001
6. Корецкая И.В. ЛИТЕРАТУРА в кругу искусств. – В кн.: Русская литература рубежа веков (1890 – начало 1920-х годов). М., 2001
7. Смирнова Л.А. Серебряный век. – В кн.: Литературная энциклопедия терминов и понятий. М., 2003
8. Мильдон В. И. Русский Ренессанс, или Фальшь «серебряного века». – Вопросы философии. М., 2005, № 1