Автор работы: Пользователь скрыл имя, 23 Марта 2011 в 19:58, творческая работа
Вчитаемся в слова писателя о характере войны 1812 года: «… Дубина народной войны поднялась со всею своею грозною и величественною силой и, не спрашивая ничьих вкусов и правил, с глупой простотой, но с целесообразностью, не разбирая ничего, поднимаясь, опускаясь, гвоздила французов до тех пор, пока не погибло все нашествие». Действия защитников Родины бессознательны, но целесообразны.
«Война и мир»
— это роман-эпопея. В произведении
показаны исключительные по важности
исторические события и роль народа
в этих событиях. Неправильно было
бы пытаться объяснить поражение
французов какой-то особой гениальностью
русских полководцев или
Вчитаемся в слова
писателя о характере войны 1812 года:
«… Дубина народной войны поднялась
со всею своею грозною и величественною
силой и, не спрашивая ничьих вкусов
и правил, с глупой простотой, но
с целесообразностью, не разбирая ничего,
поднимаясь, опускаясь, гвоздила французов
до тех пор, пока не погибло все
нашествие». Действия защитников Родины
бессознательны, но целесообразны. Не
какие-то логические выкладки или правила
заставляют людей участвовать в
борьбе с врагом. Может быть, сказывается
та самая «сила бессознательного
добра», о которой писал позднее
в своем романе «Жизнь и судьба»
крупнейший художник XX века Василий
Гроссман. Во всяком случае, народный дух
в полной мере проявляет себя и в Бородинском
сражении, и в других важных эпизодах кампании
1812 года.
Лев Толстой с
любовью и уважением рисует героев
партизанской войны. Вот Денисов, «покраснев,
как девушка», излагает Кутузову план
«разрезания операционной линии
неприятеля между Смоленском и Вязь��ой».
И «странно было видеть краску на этом
усатом, старом и пьяном лице». Но Денисов
ис кренен и естествен. Вскоре мы видим
его в рядах партизан. «22-го сентября Денисов,
бывший одним из партизан, пребывал с своей
партией в самом разгаре партизанской
страсти». Совместно с Дороховым он готовит
захват французского транспорта. Не смущает
и численное превосходство деморализованного
врага. Главное — узнать, какие войска
сопровождают обоз. Мужику-партизану Тихону
Щербатому дано поручение «взять языка».
«Пластун» проявляет незаурядное мужество,
энергию и ловкость. Будучи замечен французами,
Тихон, «подбежав к речке, бултыхнулся
в нее так, что брызги полетели, и, скрывшись
на мгновение, выбрался на поверхность
весь черный от воды и побежал дальше».
Можно ли удивляться.тому, что «Тихон был
самый полезный и храбрый человек в партии?
Никто больше его не открыл случаев нападения,
никто больше его не побрал и не побил
французов…». Однако более того рассказ
Щербатого об убийстве пленного француза
не вызывает у нас мыслей о какой-то особой
жестокости или мстительности мужика
из Покровского. Нельзя назвать жестоким
и Денисова. Командир партизанского отряда
заботится о пленных французах, по-своему
жалеет их. Поведение же карьериста Долохова
— скорее изъятие из правила, чем правило.
Вспомним, что Толстой описывает не только
о смелости этого человека, но и о его безжалостности.
Он безразличен к смерти Пети, погибшего
во час атаки на французский транспорт.
Он жаждет крови разбитого врага. Возьмем
характерный момент. Долохов подходит
к «неподвижному, с раскинутыми руками
лежавшему Пете…
— Готов,— повторил
Долохов, как будто выговаривание
этого слова доставляло ему удовольствие,
и быстро пошел к пленным, которых окружили
спешившиеся казаки,— Брать не будем!
— крикнул он Денисову». Но эта сцена —
изъятие. Выиграна махаловка не Долоховым
и ему подобными, а русским народом, его
армией, оружием, верой и любовью. И этим
людям прекрасно знакомо милосердие, ведомы
сострадание и печаль. Неподдельно беда
Денисова после смерти Пети Ростова. «Денисов…
подъехал к Пете, слез с лошади и дрожащими
руками повернул к себе запачканное кровью
и грязью, уже побледневшее лицо Пети…
И казаки с удивлением оглянулись на звуки,
похожие на собачий лай, с которым Денисов
быстро отвернулся, подошел к плетню и
схватился за него». И все-таки Денисов
не пытается выместить свои страдания
на пленных французах.
Подчеркивая тем самым мысль Толстого в романе, что народ не жаждет крови врага. Не об этом ли качестве победителей говорит Кутузов сразу же после Красненского боя? Пленные французы вызывают сострадание главнокомандующего и всей русской армии: «Пока они были сильны, мы их не жалели, а теперь и пожалеть можно. Тоже и они люди». Таким образом, история обретает нравственный смысл. «Дубина народной войны» — это не столько военное, сколько нравственное возмездие захватчикам и их самолюбивому импера
тору. Это проявление
той высшей справедливости, которая,
по мысли Толстого, рано или поздно
побеждает в жизни