Тема любви и творчества в рассказе «Учитель бога» И. А. Фролова

В этом смысле показательна история героя «Учителя бога», гениального математика, просчитавшего вселенную: от фундаментального открытия, сделанного в двадцать лет, он почти отмахнулся – это, мол, только начало, нижняя ступень постижения. А потом – дальше по ступеням, почти к шизофрении, прежде чем обнаружилось, что это – в двадцать лет – и был скачок, а потом только видимость движения. Фролов подошёл к важной теме, хоть и не проговорил её вслух (и, боюсь, сам не до конца осознал). О «скисании» – великих теорий, великих книг, если их передержать[4]. Не «выстрелившие» вовремя, они действительно скисают, отравляя и своего творца: надо преодолевать давящее «величие замысла», обнародовать, таким образом «избавляться» от них в себе – пусть получается крикливо, хвастливо, с ошибками, – и только тогда возможно идти дальше. Я боюсь, что и прекрасный Фролов начнёт «перекисать», с затаённым дыханием в предчувствии великого романа, с десятилетним каллиграфическим восторгом перед чистыми листами.

Таким образом, наиболее заметные критические отзывы на творчество Фролова принадлежат, на наш взгляд, его младшему коллеге И. Савельеву. С последним отчасти солидаризируются и другие уфимские литературы. Так, Сергей Матюшин пишет: «…И.Савельев, на мой взгляд, прав – И.Фролов незаурядный литератор, пишет отлично, и читать приятно, то есть присутствует важнейшее: эстетическое удовольствие. Савельев имеет приличный опыт критика, поэтому ему виднее – мастер Фролов или не мастер» [4]. В рамках того же обсуждения другой коллега Фролова, литератор Салават Вахитов высказался так: «…От прозы И.Фролова получаешь колоссальное удовольствие, – такое, что нет желания, ни критиковать, ни анализировать: хочется просто продлить наслаждение от чтения. Мне импонирует легкость и красота слога» [4].

Таким образом, можно сделать следующие выводы. Отделение современной уфимской литературы от российской весьма правомерно, так как оно предполагает обособление ее от национальной литературы и литературы, ориентированной сугубо на общероссийский тезаурус. Это отделение можно также объяснить особым местоположением Уфы и прилегающих к ней районов, также тем, что уфимская литература сравнительно молода.

Что касается творчества уфимского писателя И.А. Фролова, то современные критики отзываются о нем как о талантливом писателе, мастере своего дела. Критики отмечают в нем внешнюю сдержанность: в рассказах И.А. Фролова нет ничего лишнего.

ГЛАВА II. «ИДЕЙНОЕ СОДЕРЖАНИЕ И ХУДОЖЕСТВЕННАЯ ФОРМА РАССКАЗА «УЧИТЕЛЬ БОГА»

Особое место в творчестве И.А. Фролова, на наш взгляд, занимает произведение «Учитель бога». Оно построено на традиционном для уфимского писателя приеме сопоставления двух не совпадающих личностей: авторского «Я» и «Я» героя-повествователя. Учитель бога» –  диптих, и его первая часть представлена под названием «Доброе утро, Германн!». Особый интерес для нас представляет вторая часть диптиха – «Учитель бога». В этой части главный герой рассказывает другу о своем жизненном пути. Исходя из этого, мы отметили, что композиция представляет собой рассказ в рассказе – это такой вид композиции, когда одна сюжетная линия намеренно растягивается и составляет кольцо, и в эту обрамленную рамку вставляется другая, более компактно изложенная линия. Сложная философская проблематика рассказа не поддается однозначной интерпретации, однако можно отметить, как виртуозно уфимский писатель из бытовых и психологических мелочей выстраивает свою историю-притчу. На наш взгляд, богоборческая тема рассказа вторична, а на первом плане находится проблема любви как главной тайны и главной движущей силы бытия.

Любовь – понятие необычайно емкое и многозначное. Любят свое дело, своих товарищей, друзей. Любят близких, семью, детей. Но умы людей больше всего занимает чувство любви женщины и мужчины.

Писатели и поэты, композиторы и художники возвысили любовь до уровня всемогущей силы. Художественная литература, создавая живое, богатое, многостороннее его изображение, предлагает множество мудрых раздумий, глубоких суждений, метких афоризмов, которые – собранные вместе – могли бы составить целые тома. В этот том вошел бы и рассказ И.А. Фролова «Учитель бога».

Для того чтобы раскрыть основную тему рассказа, хотелось бы познакомиться с главным героем произведения. Герой рассказа – ученый, который проникает в божественную суть и становится даже учителем бога. В своих воспоминаниях он предстает перед нами как студент физического факультета. «Это человек склонный к научному мышлению, любящий бродить в оливковых рощах, рассуждая о нравственности и природе движения» [23]. Герой глубоко увлекся наукой, единственной дисциплиной, лекции по которой он не пропускал и подробно записывал, стала высшая математика. После занятия молодой человек любил гулять, причем, маршрут был всегда одинаков – он шел от одного книжного магазина к другому. Он не обзавелся друзьями, не пил пиво в общежитии, и главное, ему не нравилась ни одна из девочек группы. Но герой верил, что его жизнь не безнадежна и, что придет время, и его, как в сказке, расколдует поцелуй красавицы. Яростное стремление к научному познанию, ревностное отношение к учебе талантливого студента физического факультета переплетается с первым, чистым чувством – любовью. Он – старательный, умный, немного замкнутый в себе мальчик, с цветом волос: «солома на закате» [23]. Она – «сдержанно-изящна – строгий серо-зеленый костюм, строгая осанка преподавателя хореографии, строгие очки в тонкой оправе серого металла – и нестрогие, слегка печальные глаза» [23]. Он – студент, она – преподаватель. Далее образ героя раскрывается  в тесном взаимодействии с образом  молодой женщины – Елены Евгеньевны. Герой стал часто поднимать руку, - ему хотелось выходить к доске и чувствовать запах ее духов. Рядом с этой женщиной молодой человек робел так, что не поднимал на нее глаз и при всяком случае краснел. Что касается внешности юноши, то ее можно увидеть из реплик Елены: «У тебя ресницы – мечта любой девушки <…>у тебя греческий нос <…> и губы античного юноши <…> и такая длинная шея» [23]. Сам он сравнивал себя с юным Гермесом: «ему казалось, что скульптура отдыхающего юного Гермеса выполнена с него, - когда никого не было дома, он садился голый на мамин пуфик перед ее трельяжем в позу Гермеса и не находил отличий» [23]. Таким предстает перед нами главный герой рассказа «Учитель бога». В его портрете автор показывает не только внешние черты, но и внутренние качества. Так, при чтении произведения, в нашем сознании возникает образ молодого, с выразительной греческой красотой, с великолепным телосложением античных богов, талантливого, терпеливого, скромного юноши.

Представленный в рассказе художественный образ экспрессивен, то есть выражает идейно-эмоциональные отношения автора. Так И. А. Фролов  изображает не по годам умного и целеустремленного молодого человека. «Ему нравилась каждая новая тема – матрицы, дифференциалы и интегралы, векторная алгебра и аналитическая геометрия <…> уравнения математической физики – особенно диффузии тепла и колебания струны – были такими же любимыми, как испанская и сициалинская защиты в шахматах…» [23]. Все это доказывает заинтересованность и стремление героя к научным знаниям. Можно отметить, что глубокие познания в области науки передаются в репликах юноши, богатыми физическими и математическими терминами: «дифференциал дискретного пространства-времени», «осцилляции с планковской частотой», «локальная флуктуация пространства-времени». Успех героя в науке определяется его спокойствием, терпеливостью и аккуратностью, качествами, которые автор изображает через перечисление действий героя, используя однородные члены предложения: «он заварил чаю, включил настольную лампу, убрал со стола книги и тетради, вытер стол, достал самую дорогую писчую бумагу и положил рядом облитый грузинским чаем <…> блокнот» [23]. И. А. Фролов показывает героя как человека скромного, робкого: «он чувствовал, как жар устремляется от шеи к щекам и ушам, знал, что краснота уже явственна, что он горит перед ней пламенем стыда…» [23]. Эта робость проявляется во всем: и в учебе, и в повседневной жизни, и в любви. «Он не поднимал глаз, не видел, как она смотрит на него <…> поперхнулся, принужденно засмеялся…» [23]. Таким видим мы героя в присутствии его любимой женщины. Далее робость переходит в трепет: «он не дышал, сердце потеряло свое место и билось в темноте во все двери, ища выход» [23].

Любовь не может возникнуть в одном человеке сама по себе, она должна быть направлена на кого-то, или же должна быть взаимной. Любовь нашего героя направлена на его преподавателя, проводившие семинары по физике – Елену Евгеньевну. Познакомимся с ней поближе. Елена Евгеньевна отличается спокойствием, говорит она негромко, немного устало, не проявляет никаких признаков раздражения, зато часто улыбается. Преподаватель старше своего студента в два раза. Елена Евгеньевна красиво собой и молода, девчонки группы ревностно завидовали ей, а мальчишки восхищались ею. Наш влюбленный герой, благодаря своей возлюбленной, «открыл для себя рыжеволосую женскую красоту», сравнивая ее с портретами рыжих женщин – боттичелиевская Венера, Ленардова дама с горностаем. Если же в университете мы видим Елену Евгеньевну в строгом костюме, сдержанной и изящной, то в домашней обстановке она предстает перед нами совсем иначе. Вместо строгого костюма – «домашний, почти халат, оранжевый, чуть выше колен» [23], теперь уже это не деловая женщина, а тихая, скромная домохозяйка и заботливая мать своего единственного сына. Только одно остается в ней неизменным, даже когда она хлопочет по хозяйству с ее лица не сходит теплая искренняя улыбка.

Вот так, два, похожих друг на друга своей скромностью, терпеливостью, спокойствием, человека связали себя единым чувством – любовью. Чтобы точнее передать это чувство, показать всю ее динамику, автор использует такой прием художественной выразительности, как градация. «Градация (лат. Gradatio, ступеньчатое повышение), синонимы: климакс (греч. κλι̃μαξ лестница), так же усугубление, — стилистическая фигура (см.), состоящая в последовательно нарастающей группировке выражений, относящихся к одному предмету» [8]. Так, сперва мы видим робкую симпатию нашего героя к преподавателю, которая проявляется в частых ответах у доски: «мой герой стал часто поднимать руку, - ему хотелось выходить  к доске и чувствовать запах ее духов – прозрачный и грустный, как осень» [23]. Затем мы наблюдаем смущение и трепет перед своей возлюбленной: «он ел, краснея, едва жуя, поглядывая на нее смущенно. <…> Он вздрогнул, когда она положила руку ему на плечо » [23]. Потом их несмелый танец: «он осторожно взял ее за талию и медленно повел. Он не дышал <…> ее пальцы уже ерошили волосы на его затылке» [23]. Далее их первый нежный и жадный поцелуй: «и она стояла меж его колен, склоняясь к его запрокинутому лицу, держа его голову в ладонях, шептала, чтобы он не сжимал губ, чтобы расслабился, - а он не мог унять дрожь и подставлял свои губы ее губам, словно ловил струю вина и глотал, глотал <…> это льющееся с неба счастье» [23]. И в завершении бурная, неукротимая страсть молодой женщины и не целованного девочками юноши: «тело ее раскрылось ему, и руки ее направили его и сдерживали его нарастающее бешенство, вводили в ритм, но он все равно рвался <…> он был нескончаем, отдавал и отдавал, а она забирала и забирала» [23]. Таким образом, читатель наблюдает чувство между двумя героями, нарастающее быстрыми темпами, от скромного мальчишеского внимания к женщине до неистовых проявлений страстей. Это чувство возникает перед читателем то робким и скромным, то, вдруг, перерастает в взрывную, жаркую, рвущуюся бурным потоком на свободу страсть. Та самая страсть, которая двух почти незнакомых людей вдруг яростно швыряет друг к другу. Без всякой высокой идеи. Без всякой предварительной подготовки. Разум в сторону, дела в сторону, страхи в сторону. И это не уважение, не общность интересов, не единство жизненных принципов, это - страсть!

И ведь какая силища у этой страсти! Поставь между влюбленными стенку - пробьют, выкопай ров - перепрыгнут, пусти реку - пройдут по воде, как посуху. Не рассуждающий, неудержимый порыв. Страсть ломает заборы и рвет колючую проволоку, но с той же безоглядной решимостью разносит стены жилья и шагает по чужим костям. Не зря страсть так часто называют слепой. Однако, слепа, слепа, а что надо видит великолепно, ведь не от каждой спички этот пожар разгорается, не к каждому встречному швыряет с безудержной силой. Так, например, следующие строчки вызывают у читателей всплеск эмоций, ярких впечатлений и самых проникновенных переживаний «пробуждала хозяина дивана, прикасаясь прохладными пальцами и губами к его сонному еще теплу, оно разгоралось, раскалялось  в жар кузнечного металла, и молот бил с неистовой нежностью» [23]. Загадочное это чувство из несчетной толпы довольно точно выбирает единственного. И главный герой выбрал свою единственную, ту, в объятьях которой он находил покой и отдых от трудовых будней, серых и скучных дней.

Выбор молодого человека был, отнюдь, не случайным. Ведь любовь – это  не единственная страсть, сопровождающая юношу на его длинном жизненном пути. Помимо любви, он охвачен не менее сильной страстью - творчеством. Именно творчество определяет выбор его спутницы жизни, ведь это она является его наставницей во всех учебных начинаниях и научных исканиях.

С какой бы страстью не отдавал себя наш герой своей любимой женщине, с еще большим рвением он отдавал себя науке. Наука стала для него смыслом жизни, его жизненной позицией. Весь рассказ наполнен атмосферой творчества, все в нем указывает на стремление молодого человека к научному познанию. Нужно ли приводить примеры того, как автор использует научные термины в своем рассказе, ведь их настолько много, практически весь рассказ переплетен этими замысловатыми, загадочными, непонятными нам, несведущих в физике и математике, терминами. Но как бы не был богат рассказ физическими и математическими понятиями, он обилует и художественным стилем. Именно это хитросплетение двух стилей делает рассказ И.А. Фролова «Учитель бога» своеобразным и помогает раскрыть главные его темы – любовь и творчество.

Касаясь темы творчества в рассказе «Учитель бога», хотелось бы сказать, что при раскрытии и этой темы автор применил прием градации. И снова перед читателем предстает нарастание от небольших увлечение до ревностных стремлений и, даже, достижений высот. Так, творческий путь главного героя начинается еще с первого курса физфака. Молодой человек приобрел «большую амбарную книгу в твердой обложке с листами в клетку» [23] и начал записывать туда постулаты. Страницы тетради заполнялись графиками, рисунками, формулами, количество их пополнялось с каждым днем. Информацию юноша черпал из многочисленных книг, приобретаемых в книжных магазинах: «он шел от одного книжного магазина к другому <…> выходил из магазина с очередным приобретением» [23]. Толчком к приближению его теории было написание реферата. Как обстоятельно он подошел к этому делу! В каждом его действии, в каждом движении чувствовались аккуратность, терпеливость, старательность и уверенность. Ему важно все и само описание содержания реферата и его оформление. С таким же трепетом, с каким юноши обходятся со своими избранницами, он отнесся к реферату: «…портить чистовик бритвенными соскребами и забеливаниями он не мог себе позволить <…> он писал чертежным шрифтом чернильной ручкой, используя для заголовков и подзаголовков плакатные перья <…> обложку он сделал достойную содержимого – из финской тисненой бумаги, пробил по корешку аккуратно дыроколом, провязал черной тесьмой…» [23]. Так, изо дня в день, перебирая научную литературу, пополняя свою тетрадь новыми графиками и формулами главный герой рассказа продвигался к своей теории. И вот он достиг своей цели: «И вдруг… Это было похоже на лихорадочное верчение кубика Рубика неопытным его собиральщиком, - вдруг при очередном повороте все плоскости оказались полноцветны! Все, все уложилось тотчас!» [23].