Автор работы: Пользователь скрыл имя, 09 Ноября 2009 в 01:45, Не определен
Введение
Глава I: Писатель, киноактер, режиссер
1.1. Биография В. Шукшина
1.2. Поиски В. Шукшина первооснов русской духовной жизни
1.3.Характеры героев В. М. Шукшина
Глава II: Проблемы нравственности в творчестве Шукшина
2.1. Иной подход к нравственности в творчестве Шукшина
2.2. Истинное и ложное в рассказах Шукшина
Заключение
Список литературы
Услышал Максим Яриков, что к Лапшиным приехал «самый натуральный» поп, и пошел к нему узнать: «У верующих душа болит или нет?». Между попом и Максимом происходит разговор, истинно русский разговор, о смысле бытия, о добре и зле, о душе человеческой… И поп, которому «ничто человеческое не чуждо», предпринимает на глазах Максима нелегкую попытку осмысления истины. Всегда у Шукшина, как и в жизни, все непросто. Мучительные раздумья Максима роднят его с попом, и в то же время явное попово вольнодумие в трактовке известного постулата религии (Ведь сказал Христос: «Я есть Путь, Истина и Жизнь») сближает его с автором.
Но у попа все-таки есть вера, есть свой суровый, могучий Бог. Имя ему — Жизнь. Более того, в душевной маете Максима поп видит весьма важный момент, можно сказать, социально важный: «Душа болит? Хорошо! Ты зашевелился, ядрена мать! А то бы тебя с печки не стащить с равновесием-то душевным». Шукшин постоянно углубляет социальный и нравственный аспект исследуемых конфликтов и ситуаций. Героев Шукшина начинают интересовать проблемы жизни и смерти вообще, в их философском смысле.
Заставляя своего героя взглянуть на себя, на собственную жизнь, Шукшин часто предметом исследования берет тот момент душевного напряжения, сдвига, надлома, когда герою кажется, что силы и жизнь были им растрачены понапрасну, что спел он уже песню своей жизни, но спел плохо: «Жалко — песня-то была хорошая». Тревожные раздумья о смысле жизни окрашивались у Шукшина в разные тона, неразрешимые вопросы задавались с разной степенью напряженности: в них можно обнаружить трагическую безвыходность и светлую печаль, крик души «на пределе» и скорбные думы о конечности бытия, печальные мысли о сиюминутности человеческой жизни, в которой так мало места было красоте. Пафос творчества Шукшина видится, прежде всего, в постановке нравственных вопросов о судьбах и правах человеческой личности. В этой связи очень показательна сказка «До третьих петухов». Произведение начинается со спора персонажей русской классической литературы о том, может ли Иван-дурак, этот «низкий» герой устного народного творчества, находиться в «высшем» обществе. Оказывается, не может, так как Иван должен доказать свое право на место в библиотеке, добыв справку у Мудреца, что он умный… Иван, подчиняясь чужой воле, отправляется за справкой. Впрочем, не совсем так. Не за справкой Шукшин отправил своего героя за тридевять земель, а набираться ума-разума, что подчеркнуто уже подзаголовком сказки. И отказом Ивана от справки-формальности, липы, которую ему предлагают черти. Этим можно объяснить и то, что шукшинскому Ивану-дураку, в отличие от фольклорного, не помогают чудесные силы, он все препятствия должен преодолеть сам. Иначе как ему набраться ума-разума?
Вот Иван встречает на своем пути «избушку на курьих ножках, а вокруг кирпич навален, шифер, пиломатериалы всякие». Шукшин сразу сопрягает в сознании читателя условные, фантастические и вполне современные бытовые реалии. За повествованием о необычных злоключениях героя отчетливо проглядываются уродливые сцены современной автору жизни. В избушке ожидает Ивана и первое испытание — встреча с Горынычем, которая становится первой капитуляцией Ивана, первым отступлением перед злой силой, первым унижением на пути «за справкой». «В душу как вроде удобрение свалили, — грустно сказал он. — Вот же тяжко! Достанется мне эта справка…». Испытанное унижение оборачивается новой силой взрыва, и Иван, не обращая внимания на предупреждение встреченного по пути Медведя, отправляется к чертям. Надо сказать, что Иван так ни разу и не прислушался к мудрому голосу Ильи Муромца, который сердцем чует его беду. В этом также видна особенность шукшинской сказки, герой которой должен, повторяю, сам до конца пройти свой путь, чтобы понять, на что он способен.
Важное место в сказке занимает Мудрец — образ-гротеск. Мудрец — это определенный социальный тип, паразитирующий на уважительном отношении к науке, он «имеет» власть, не снившуюся никакому фантасту: Мудрец может «разрешить» вулкану извергаться или считать «недействительным» любой факт. Мудрец привел Ивана в компанию современных бездельников, чтобы с его помощью развеселить Несмеянушку. И когда ему это не удалось, он пустился «на очень и очень постыдный выверт — решил сделать Ивана посмешищем», то есть решил унизить его. Тут впервые Иван выходит победителем и, пока молодые люди раздевают Мудреца в поисках «лишнего ребра», забирает печать. Вроде бы цель достигнута: добыта не справка даже, а знак власти Мудреца — печать. Но счастливым концом сказка не завершается. Шукшин отправляет своего Ивана в обратный путь, чтобы он прошел той же дорогой, по которой шагал к Мудрецу. Чтобы набраться ума-разума, Иван должен еще раз увидеть и понять, что оставил он после себя, безоглядно исполняя чужую волю — стремясь к справке. Счастливого финала в сказке Шукшина «До третьих петухов» явно нет: отнюдь не торжествующим победителем возвращается Иван в библиотеку. Ведь добытая печать оплачена дорогой нравственной ценой [5, 25]..
Многие ключевые образы творчества Шукшина также связаны с природой его народного мироощущения. Разные мотивы, переплетаясь в его произведениях, становятся нравственно-философскими образами-символами, характерными чертами поэтики художника. Все это связано у Шукшина с такими вечными ценностями его мира, как совестливость, жалость, добро… Особое место среди человеческих ценностей занимает у Шукшина доброта. Он видел в способности чистого сердца к добру самое дорогое богатство: «Если мы в чем-нибудь сильны и по-настоящему умны, так это в добром поступке».
Глубокая любовь к людям приводит художника к простой, казалось бы, мысли: жизнь только тогда будет прекрасной, когда люди будут делать добро и радовать друг друга. Вот и в «Калине красной », точно передавая мотив переворота, происходящего в душе Прокудина, Шукшин делает осознанный акцент на утверждении благотворной силы встречного добра, в безграничные запасы которого в народе он уверовал на всю жизнь. Среда прочих ценностей человеческого общежития жалость в мире Шукшина стоит рядом с добром. Пожалуй, у нас нет такого другого писателя, как Василий Шукшин, который бы постоянно, неутомимо, везде, где только можно, возвеличивал Жалость. Не только без Правды, Совести, Добра, но и без Жалости нельзя себе представить Шукшина.
Шукшин сумел своими книгами задеть за живое, пробиться в наши души и заставить нас потрясенно спросить самих себя: «Что с нами происходит?». Не щадил себя, торопился, чтобы успеть сказать правду и этой правдой объединить, сблизить людей. Какой за всем этим труд!
При
жизни Шукшин становился легендой. Когда
он ушел от нас, все поняли: «Мы — люди,
потрясенные Шукшиным…». О чем еще может
мечтать художник? Однако не это было для
него основным, не культа своего творчества
добивался писатель, он хотел научить
нас вот чему: «Нам бы про душу не забыть.
Нам бы немножко добрее быть… Мы один
раз, уж так случилось, живем на земле.
Ну, так и будь ты повнимательнее друг
к другу, подобрее». Шукшин этим жил, в
это верил, это проповедовал всем своим
творчеством.
Заключение
Проделанная работа позволяет сделать вывод о том, что особый дар Шукшина, соединившего в себе писателя, режиссера и актера, позволил ему широко реализовать в своем творчестве новые художественные тенденции, обусловил вхождение его творчества в фонд общечеловеческих ценностей.
Василий Макарович Шукшин – уникальное явление русской культуры. «Если бы Василий Шукшин был только актером, только режиссером, только сценаристом и драматургом и, наконец, только прозаиком, то и тогда, в этом каждом отдельном случае, мы имели бы перед собой выдающееся дарование», – писал С.П. Залыгин.
Свидетельство самого Шукшина, пожалуй, убедительнее всего подтверждает, что смысл всей духовности заключается в том, что она позволяет измерить рост человеческого в каждом человеке. При этом духовность не есть что-то спокойное, устойчивое (качество или свойство). У Шукшина действительность жизни выступает всегда в противоречиях и диссонансах. Создается впечатление, что о жизни ровной, линейной, запрограммированной и разумно устроенной не стоит и писать, поэтому пишет он о времени, когда «тяжко на душе...», когда человек работает до потери облика, потому что «не знает, куда девать себя».
Душа чаще всего рассматривается как мука, как боль, как тоска, как «нечто», от которого нельзя избавиться, не потеряв себя. Итак, существенно шукшинское видение души как реальности особого рода, находящейся в сложных, диалектических связях с объективной реальностью бытия человека, как противоречивого процесса реализации жизни сознания и подсознательного. Поиск XX в. в сфере научного познания духовности чрезвычайно противоречив и мало плодотворен. Доказательством этому могут служить попытки отыскать духовность в сфере экстрасенсорики, в космосе, религиозности, «зове крови» и т.д. Может быть, поэтому Шукшин еще в 1974 г. в интервью газете «Правда» скажет: «В постижении сложности - и внутреннего мира человека, и его взаимодействия с окружающей действительностью - обретается опыт и разум человечества. Не случайно искусство во все века пристально рассматривало смятение души и - обязательно - поиски выхода из этих смятений, этих сомнений».
Говорить в наше время о Шукшине — это значит говорить о тех жизненных ценностях, которые взращивала и лелеяла вся русская литература и которые питали ее, как великое Древо жизни питают силы Матери — сырой земли... Говорить о Шукшине — это говорить о русском человеке с его больной совестью и великой душой. Трудно говорить о Шукшине, потому что уже многое сказано. Но если не будем говорить, станем Иванами, не помнящими родства, которые отдали, по выражению Шукшина, «за понюх табаку» всю нашу русскую культуру. Людям моего поколения этого «наши деды, наши дети, наши внуки не велят»...
Каждый год в Сростках, на горе-Пикет, собираются тысячи людей из разных уголков Росси и не только России, чтобы поклониться той земле, где родился и вырос человек, который всю жизнь искал правду, который не мог мириться с равнодушием, черствостью, :ложью, который с обостренным чувством справедливости просил людей чуточку быть добрее.
И
остается в нас чуть усталый, глуховатый
голос В. Шукшина: «Нам бы про душу не забыть.
Нам бы немножко добрее быть… Мы один
раз, уж так случилось, живем на земле.
Ну, так и будь ты повнимательнее друг
к другу, подобрее.»
Список литературы