Шпаргалка по "Русской литературе 18 века"

6) Реформа русского  стихосложения, ориентированная  на 3-е направление, то есть  на народный говорной стих, была связана с именами В.К.Тредиаковского и М.В.Ломоносова. Суть реформы заключалась, прежде всего, в переходе от силлабической системы стихосложения к силлабо-тонической.Первый этап реформы ознаменовался выходом в свет трактата В.К.Тредиаковского «Новый и краткий способ к сложению российских стихов» в 1735 году. Второй этап может быть отмечен появлением теоретической работы М.В.Ломоносова «Письмо о правилах российского стихотворства» в 1739 году. И, наконец, на третьем этапе В.К.Тредиаковский осуществляет второе (переработанное, измененное) издание своего трактата («Новый и краткий способ к сложению российских стихов с определениями до сего надлежащих званий» 1752 г) и пишет другую теоретическую работу «О древнем, среднем и новом стихотворении российском» (1755 г)Для реформы русского стихосложения характерна сознательность и целенаправленность. Это был резкий скачок, переменивший судьбу русского стихосложения.Разберемся с системами стихосложения. Досиллабический стих требует только рифму. Силлабическое стихосложение (от лат. sillaba – слог) – система построения, в основе которой лежит равносложие, то есть одинаковое количество слогов в каждой стихотворной строчке (в русском силлабическом стихе обычно 11 или 13 слогов), с цезурой после 5-го или 7-го слога и, главным образом, женской рифмой.Цезура (от латинского caesura - рассечение, разрез) – внутристиховая пауза, разделяющая стихотворную строку на два полустишия – равные или неравные. Цезура подчеркивает интонацию и придает данной строке более четкое ритмическое звучание.Силлабо-тоническое стихосложение (syllabe (греч) - слог;  tonos – ударение) - система построения стиха, основанная на правильном чередовании ударных и безударных  слогов. Сущность силлабо-тонической системы состоит в том, что в стихотворной строке ударные и безударные слоги чередуются по определенной системе и образуют так называемые двухсложные и трехсложные размеры. В двухсложных размерах различают хорей (- v) и ямб ( v -).Возможны случаи, когда встречается подряд два безударных слога, такую стопу по аналогии с античным стихом называют пиррихием ( v v ) или же два ударных слога подряд, такая стопа называется спондеем (--).В трехсложных размерах в зависимости от местоположения ударного слога различают дактиль – с ударением на первом слоге стопы (- v v), амфибрахий – с ударением на среднем между безударными слоге(v – v) и анапест – с ударением на последнем, третьем слоге стопы (v v -).Последовательность таких групп ударных и безударных слогов (стоп) в строке и создает стихотворный размер. Теоретически количество стоп в стихотворной строке может быть любым – от одной и больше, на практике же протяженность строки бывает в двухсложных размерах от двух до шести стоп, а в трехсложных – от двух до четырех. Многостопные строки имеют тенденцию распадаться на более короткие самостоятельные строки.Что за скука, что за горе наше бедное житье.В поэзии, говорит Тредиаковский, - необходимо различать «две вещи»: «материю или дело, каковое пиита предприемлет писать» (разумеет под этим «жанр») и «способ изложения стихов». «Материя является общей для всех языков. Но способ сложения стихов весьма есть различен по различию языков».Затем Тредиаковский дает 9 определений основных стихотворных «званий» - терминов: стих, слог, стопа, полстишие, пресечение (то есть цезура), рифма, перенос, падение.В русском силлабическом стихе имелось только одно обязательное ударение, связанное с рифмой ( поскольку рифма была преимущественно на польский лад – женская) – падающее на предпоследний слог. В остальном ударения в стихе могли располагаться свободно – без всякой ритмической последовательности. В коротких стихах, имеющих от 4 до 9 слогов этого одного ударения оказывалось достаточно для того, чтобы сообщить стиху известную ритмичность, так как ударение равномерно повторялось здесь через относительно небольшие слоговые промежутки (в четырехсложном стихе – через каждые три слога, в пятисложной – через четыре). Причем, чем короче был стих, тем больше ощущалась его ритмичность. Именно этим объясняется, что среди коротких силлабических стихов встречается так много стихов, звучащих тонически правильно.Однако русский силлабический стих был по преимуществу одиннадцати или тринадцатисложным. В таких стихах одно постоянное ударение, отделенное целыми десятью или даже двенадцатью слогами от следующего за ним другого постоянного ударения, никакой ритмообразующей роли играть не могло: отрезок в одиннадцать или тринадцать слогов в качестве ритмической единицы сознанием не воспринимался. В этом отношении русский одиннадцати – и тринадцатисложный стих уступал и польскому силлабическому стиху, по образцу которого строился. В польском стихосложении существовало правило постоянной цезуры (после 5-го или после 7-го слога). Так как все ударения в польских словах падают всегда на предпоследний слог (за исключением односложных слов), а цезура не может рассекать слово, должна ложиться после слова – это определило место второго постоянного ударения в польском стихе.Русские поэты-силлабики переняли у польского стихосложения правило постоянной цезуры. Однако, поскольку в русском языке ударение является свободным, это не оказывало никакого влияния на установку второго постоянного ударения в стихе: в слове, стоящем перед цезурой, ударение могло оказываться не только на предпоследнем, но и на последнем, и на третьем от конца слоге. Именно это и сообщало русским одиннадцати- и тринадцатисложным стихам прозаичность, которую подчеркивал Тредиаковский, говоря, что они представляют собой не стихи, а «некакие стихотворные строчки».В известном ритмическом приравнении к польскому силлабическому стиху и заключалась реформа, проведенная в отношении одиннадцати и тринадцатисложного стиха Кантемиром, установившим второе постоянное ударение перед цезурой.До Тредиаковского русские поэты-силлабики не сознавали роли ударения в качестве ритмообразующего фактора. Трактат Тредиаковского явился началом новой эры нашей поэзии. Тредиаковский стремился исходить из природных данных русского языка, учитывая и уже сложившуюся традицию стиха. Русский язык не имеет долгот, а имеет ударение, значит тон может определять систему стихосложения. Ученый использует уже сложившиеся 11 и 13 –сложные размеры с обязательной женской рифмой. Остается и пресечение (разделение) стиха на две части (цезура).Но принципиально новым является разделение строки на ударные и безударные слоги. При этом выявляются стопы: спондей, хорей, ямб, пиррихий (двухсложные). Тредиаковский специально останавливается на проблеме рифмы. Лучшая рифма та, ударение в которой стоит на предпоследнем слоге. Хорей, с его точки зрения, должен быть признан основным стихотворным размером.Что из себя представляет тринадцатисложный стих?-v /-v /-v /-  // -v/ -v/ -v  7 слогов перед цезурой, 6 после, женская рифма (последний слог безударный), обязательное предцезурное ударение. Это равномерное распределение ударений по стиху называется коданс.Однако, провозглашая новый тонический принцип русского стихосложения, Тредиаковский останавливается на полпути. Прежде всего, он считает, что по новому, «тоническому способу» должны составляться только самые длинные русские стихи: в первую очередь тринадцатисложный, так называемый «героический стих» или «российский эксаметр». Все правила Тредиаковского и относятся именно к составлению этого стиха; затем с небольшими изменениями он переноситих на одиннадцатисложный стих «российский пентаметр».

8) Большинство из проблем реформирования системы стихосложения и русского литературного языка, поставленных В.К.Тредиковским, было успешно разрешено благодаря деятельности величайшего русского ученого, филолога, поэта ХУШ века М.В.Ломоносова. Именно с филологической деятельности мы и начнем рассматривать его творчество (1711 – 1765).Девятнадцати лет Ломоносов тайно от отца покидает родной дом и, пристав к одному из обозов, добирается до Москвы. Ломоносов осуществил ряд важнейших научных открытий в самых различных областях знаний. Более того, он делал все  возможное для выдвижения  на научное поприще «природных россиян» - русских ученых. В 1755 г. Ломоносов добивается создания Московского университета, который и поныне носит его имя.Толчком к серьезному занятию поэзией и теоретическому его обоснованию для Ломоносова послужил трактат Тредиаковского «Новый и краткий способ к сложению российских стихов. В 1739 году Ломоносов пишет оду «На взятие Хотина» (турецкая крепость, взятая русскими войсками 19 августа 1739 г.), в котором он решительно распространяет тонический принцип на все русское стихосложение вообще, тем самым доводя половинчатое преобразование Тредиаковского до логического завершения. Тредиаковский, как мы знаем, считал, что по тоническому принципу должно слагать только долгие тринадцати- и одиннадцатисложные стихи. Также он полагал, что наш «новый» тонический стих может состоять лишь из двухсложных стоп, преимущественно из хореев. Ломоносов протестует против всех этих ограничений. Он считает возможным составлять русские стихи не только из ямба и хорея, но и из трехсложных стоп: дактиля и анапеста, так же, как из сочетаний двухсложных и трехсложных стоп: ямбов с анапестами и хореев с дактилями. При этом он выдвигал требование метрического и ритмического соответствия, то есть, чтобы схема ямба или хорея выдерживалась абсолютно. Надо сказать, что несвойственность русскому стиху  чистого ямба – без пиррихиев – была указана уже современниками Ломоносова, да и сам он на практике вынужден был отступать от своего требования. Тредиаковский категорически возбранял сочетание мужских и женских рифм и вообще рекомендовал преимущественно женскую рифму. Ломоносов допускает не только женские и мужские, но и дактилические рифмы. В пределах одного стихотворения все эти рифмы могут сочетаться между собой. «Русское стихосложение должно быть свойственно русскому языку» - таков основной тезис, выдвигаемый Ломоносовым. Цель его письма – дать полный простор и волю естественному, в духе языка развитию русскому стихосложению.Для себя Ломоносов избирает по преимуществу область «высокого штиля». Это определяется его отношением к литературе, Ломоносов придает литературе высокую общественную значимость. В своем поэтическом творчестве он предпочитает «трудиться для пользы общества». В этом отношении программным является стихотворение «Разговор с Анакреоном», представляющее собой своеобразный диспут с признанным, классическим носителем узко личной, любовной поэзии. В отличие от Анакреона, гусли Ломоносова звучат о героях:

Хоть нежности сердечной

В любви я не лишен,

Героев славой вечной

Я больше восхищен.

Особенно красноречива последняя пара стихотворений, замыкающая цикл. Вслед за Анакреоном Ломоносов призывает живописца написать образ возлюбленной. Но его возлюбленная – не земная женщина, со всеми прелестями, достойными восхищения, а мать-родина, величавая богиня, наделенная полнотой верховной власти. Таким образом, своим стихотворением Ломоносов заявляет основную тему своего творчества – возвеличивание, прославление России.В своем творчестве Ломоносов отдает предпочтение оде. Русские классицисты под одой понимают лирическое стихотворение, воспевающее героев и имеющее высокое содержание и торжественный стиль. Поэт в оде является носителем общенационального сознания, выразителем мыслей и чувств эпохи.

9) Самым сильным  оправданием теории Ломоносова, образцом жанра является уже  названная «Ода на взятие Хотина»  1739 года. Ее полное название – «Ода блаженныя памяти государыне императрице Анне Иоанновне на победу над турками и татарами и на взятие Хотина». Особенно новым и значительным в форме оды было то, что Ломоносов писал ее ямбическим стихом. Оригинальность композиции оды заключается в том, что она легко разделяется на отдельные тематические части: вступление (выражающее восхищение), сражение, победа, оценка исторического значения победы для России, воспевание наступившего мира. Все это способствует прославлению России. И хотя ода посвящена Анне, предметом воспевания стала Россия.В оде можно выделить три основные части: вступление,изображение военных действии и прославление победителей.

10) «Ода на  день восшествия на престол  Елисаветы Петровны» 1747 года писалась по заказу двора и должна была быть прочитана публично и затем преподнесена императрице в день празднования очередной годовщины ее восшествия на престол. Поэтому Ломоносов был обязан поставить в оде проблему, соответствующую интересам двора – проблему просвещенной монархии. Однако Ломоносову были близки темы мира и науки. Как ученый, свой гражданский долг он видел в содействии развитию науки. В своей оде главной проблемой он выдвигает проблему служения Отечеству и очень оригинально решает ее путем разделения центральной части оды на 2 части. В первой части (с 1 по 14 строфы) говорится о долге монарха перед отечеством (просвещенный монарх должен быть тружеником на троне), а во второй – о долге передовых людей, ученых, служение родине у которых выражается в содействии развитию науки. Таким образом, проблема долга перед Родиной, служение Отечеству объединяет обе части в единой целое. Композиция оды очень четкая, продуманная, рациональная.Необходимо отметить, что в своем творчестве Ломоносов не противопоставляет духовные искания и научное познание (что было характерно для эпохи Просвещения). Он писал: «Правда и вера суть две сестры родные, дщери одного Всевышнего Родителя, никогда между собою в распрю придти не могут…»

11) Необходимо отметить, что в своем творчестве Ломоносов не противопоставляет духовные искания и научное познание (что было характерно для эпохи Просвещения). Он писал: «Правда и вера суть две сестры родные, дщери одного Всевышнего Родителя, никогда между собою в распрю придти не могут…» Очень ярко данная особенность мировоззрения отражается в его духовных одах «Вечернее размышление о Божием величестве при случае великого северного сияния» и «Утреннее размышление о Божием величестве».Смысл своего научного мировоззрения Ломоносов прежде всего выражает в «Вечернем размышлении о Божием величестве» (1743 г.). Тема данного стихотворения – постижение законов и гармонии мироздания, поэтому его не случайно считают образцом «научной лирики».Стоит вдуматься в название стихотворения. Начинается оно созерцанием-переживанием картины звездного неба. Поэт использует при этом олицетворение. Природа для него живая, этим определяется и выбор эпитетов (мрачна ночь). Поэт ощущает безмерность мирового пространства (Открылась бездна звезд полна. Звездам числа нет, бездне – дна.).О природном явлении он говорит устами мудрецов (Уста премудрых нам гласят…). Однако поэта продолжает волновать мудрость мироздания и загадка конкретного явления природы – северного сияния. Риторические восклицания перемежаются вопросами, волнующими поэта, вызывающими его размышления. Восклицания – это не столько ответ на поставленные вопросы, сколько восхищение представшей взору картиной северного сияния. Форму вопросов имеет и художественное описание северного сияния. Ломоносов не дает уверенного ответа на поставленные вопросы. Это всего лишь гипотезы ряда ученых. Об этом говорят союзы «или», с которых начинается каждая строка. Затем автор предлагает свою гипотезу:Иль в море дуть престал зефир,И гладки волны бьют в эфир.И завершается стихотворение все так же – вопросами, последний из которых и формирует единственно разумный вывод, который делает Ломоносов, постигая  законы и гармонию мироздания: Скажите ж, коль велик творец?Интересно, что Ломоносов поверял свои научные представления трудами святых отцов. Так он со вниманием отнесся к одному из рассуждений святителя Василия Великого о возможности многих миров. Создавая строфы «Вечернего размышления», он говорит об этом:Открылась бездна звезд полна;Звездам числа нет, бездне дна.***Уста премудрых нам гласят:Там разных множество светов;Несчетны солнца там горят,Народы там и круг веков:Для общей славы БожестваТам равна сила естества.В науке Ломоносов видел помощницу и союзницу богословия в познании премудрости и могущества Божия.Восхищение мудростью мироздания звучит и в «Утреннем размышлении о Божием величестве» (1751).В этом стихотворении поэт соединяет свои научные познания, воплощенные в мощном поэтическом образе «горящего вечно Океана» с религиозным благоговением перед величием ТвоСолнечный свет становится для Ломоносова символом просветления всего мироздания лучами божественной премудрости. Божественная премудрость сознается поэтом как единственный источник просвещения:Можно утверждать, что Ломоносов противостоял в этих строках всей концепции европейского Просвещения, которое видело необходимость в насыщении и просвещении разума человека достижениями земной премудрости, добытыми собственными усилиями его. Научное знание виделось большинству просветителей самодостаточной силой, возвеличивающей человека и обожествляющей его, так что отпадает необходимость в самом Творце.

12)Александр Петрович Сумароков был талантливым и плодовитым литератором, оказавшим  огромное влияние на развитие нашей литературы второй половины 18 века. Сумароков усиленно разрабатывает самые разные стихотворные жанры и формы. Он складывал всевозможные виды од (духовные, торжественные, анакреонтические), писал элегии, эпистолы, басни или притчи, как он их называл, сатиры, эклоги, идиллии, любовные песни, хоры, куплеты, стансы, сонеты, эпиграммы, эпитафии, мадригалы, наконец, стихи без особого жанрового обозначения, печатавшиеся в собраниях его сочинений под названием «Разные мелкие стихотворения». Собрание сочинений, подготовленное Н.Новиковым после смерти Сумарокова (и, надо сказать, неполное) – составляет 10 томов.В начальные годы своего творческого пути Сумароков разъясняет свои взгляды на язык и литературу в двух программных произведениях, эпистолах – «О русском языке» и «О стихотворстве». Позднее в 1774 году он сокращает эти эпистолы и выпускает их в свет единым произведением под названием «Наставление хотящим быть писателями». Образцом для Сумарокова при написании эпистол был трактат Буало «Поэтическое искусство», но только лишь образцом. А оценки и рекомендации Сумароков делает самостоятельно.Первой проблемой, которую пытается решить в эпистоле Сумароков, является проблема создания в России литературного языка. В этой части эпистолы он говорит о богатстве, о возможностях русского языка, о проблемах литературного перевода, о поэтическом призвании и таланте. Сумароков не ограничивает литераторов в выборе языковых ресурсов:А далее излагаются требования к стихотворцу, выбор которого пал на тот или другой жанр, и, таким образом, дальнейшая часть трактата представляет собой характеристику целого ряда жанров. Необходимо заметить, что все их он использует в своем творчестве. Для Сумарокова каждый жанр по-своему хорош.Итак, что можно считать наиболее яркими творческими опытами Сумарокова? В числе первых произведений из-под пера его в 40-е годы выходят оды. Первые опыты – это поздравительные оды Анне Иоанновне  - были явными подражаниями Тредиаковскому. Однако довольно быстро Сумароков начинает ориентироваться на лучшие образцы оды, созданные Ломоносовым.Сумароков усваивает мощь и великолепие образов оды, географические ассоциации, исторические параллели, персонажи  античной мифологии. При этом мы обнаруживаем в одах поэта и художественные особенности, свойственные только ему. Оставаясь «хвалебным» жанром, сумароковские оды строятся как поучения и даже предостережения царям.Особенно ярко лирическое «я» поэта проявляется в духовных одах. В них Сумароков постоянно напоминает читателю о суетности, кратковременности земного существования и о внеземной вечности, о губительности и разрушительности страстей, призывает к добродетели.  («Ода о добродетели» Русская литература. Век ХУШ. Лирика. –С.123)Поэт говорит о слабости человека в его борьбе со злом, но тут же подчеркивает, что зло (неправда) не было дано человеку изначально, он его избрал сам, то есть, он говорит о свободном  праве выбора:Та же тема добродетели человеческой и пагубности страстей звучит в поэтическом переложении 35 псалма (сборник «Русская литература. Век ХУШ. Лирика. – С.130). В поэтическом переложении 145 псалма утверждается библейская заповедь «Не сотвори себе кумира» (там же, с.131). Здесь мы чувствуем перекличку с древнерусской литературой, в частности с «Поучением Владимира Мономаха» (Сегодня живы есмъ, а заутра – в гроб»). В этом переложении Сумароков сосредоточил внимание на грехе гордыни. Автор утверждает:Всяк по естеству на свете честью равен.О суетности земной жизни и пагубности страстей человеческих Сумароков размышляет в целом ряде стихотворений:А переложения 3-16-63 псалмов – это молитва ко Всевышнему человека, одолеваемого злыми силами и видящего в нем единственную защиту и спасение от этих сил.Уже со времен Сумарокова художественная литература обратилась к изображению частного человека, его земной жизни. Сумароков же в своем творчестве продолжает традиции анакреонтической лирики. Именно эти традиции лежат в основе анакреонтических од Сумарокова.Одним из значительнейших разделов поэзии Сумарокова являются его сатиры. Им написано 10 сатир. В своих сатирах Сумароков в качестве руководящего образца избирает сатиры Буало (как и Кантемир). Поэт непреклонен в своем стремлении к искоренению злонравия. Об этом он говорит в сатире «Пиит и его друг» (это своеобразный разговор об опасности сатирических сочинений). Автор выражает непреклонное желание писать сатиры  и убежденность в необходимости этого:Тематический круг сатир Сумарокова достаточно широк. Это и сатира на бездарных поэтов «О худых рифмотворцах», и сатира на галломанию дворянских кругов екатерининского времени «О французском языке», в котрой он выступает против засорения французскими словами «прекрасного» русского языка, за чистоту и усовершенствование которого он выступал еще в 1748 году в эпистоле «О русском языке». В данной сатире он ополчается против тех, «кто золото французской медью медит, ругает свой язык и по-французски бредит».Таким образом, Сумароков, в отличие от Кантемира, тяготеет к лирическому развертыванию сатирических тем, к прямому выражению своего отношения к осмеиваемым недостаткам. Своим чувствам он придает форму ораторской речи, но патетику соединяет с иронией. В центре его сатиры, как пишет Г.В.Москвичева, стоит, как правило, не сатирический персонаж, а сам поэт с его взглядом на мир, с его отношением к русской жизни, её отрицательным сторонам. И соответственно – сатиры его имеют форму монолога лирического «я».Один из самых значительных разделов творчества Сумарокова – басни или притчи, как их называл поэт. В журналах басни Сумарокова начали появляться еще в 1755 году. Три книги их было выпущено поэтом при жизни. Еще три книги было и прибавлено в посмертном полном собрании сочинений Сумарокова, изданном Новиковым. Всего эти 6 книг заключают 378 притчей. Новиков называет их «сокровищем российского Парнасса», Карамзин считал их лучшим из всего, что написано Сумароковым.Сумарокова следует считать основоположником русской басни. Им создана сама стихотворная форма нашей басни – «вольный», то есть разностопный стих ( в основном – ямб). Длинные и короткие строки придавали живописность басне, позволяли строить естественный диалог. Сумароков придал басне характер живой бытовой сценки, миниатюрной комедии нравов. Писал он легко, беседовал с читателем, балагурил, шутил, не остерегался порой грубых выражений. Сатирическая направленность басен Сумарокова разнообразна, охватывает как различные стороны жизни общества, так и явления вневременные по своей значимости.Многие притчи  Сумароков извлекает из устного народного творчества. По манере изложения иные притчи выглядели сюжетными сценками, анекдотами, пословицами, разыгранными в лицах. Иные были авторским монологом, поучением, словом, репликой к читателю.В соответствиии с «низким духом», который составляет по Сумарокову характерную особенность басенного творчества, басни его написаны нарочито «простыми» словами, то есть сознательно сниженным языком.Особенно большим количественно и значительным по существу разделом поэзии Сумарокова являются любовно-лирические жанры.В своих многочисленных любовных элегиях и «пастушьих стихах» (идиллии и эклоги, повествующие о радостях и печалях влюбленных «пастушков» и «пастушек») Сумароков полностью следует поэтике классицизма. Любовные отношения пастухов и пастушек, изображенные Сумароковым в его идиллиях и эклогах, не восходят к какой бы то ни было реальной действительности: Сборник «Русская литература. Век ХУШ. Лирика. –С.108)От любовных томных «вздохов», которыми переполнены идиллии и эклоги Сумарокова, идет путь к сентиментализму Карамзина.Наиболее интересным и популярным в лирике Сумарокова был жанр любовных песен и элегий, которые он пишет на протяжении всей своей поэтической деятельности. Чем своеобразны эти стихи? Тем, что Сумароков показывает модели поведения влюбленных: знакомство, открытие чувства, радость взаимной любви, неожиданная разлука, неверность, ревность, примирение.Любовные стихи Сумарокова – это всегда монолог лирического героя, причем большая часть стихов представляет собой монологи героини-женщины. Поэта привлекает изображение чувства, состояние души. Отчего страдают влюбленные? От неверности, разлуки, неразделенной любви. А причины этих состояний – не сословные, не семейные, и никакие другие не называются. Причина гораздо важнее – рок, судьба, то, в чем человек, лирический герой не властен. О чувствах, переживаниях героя Сумароков мог говорить точно и выразительно. Некоторые стихи Сумарокова представляют собой подражание народным песням. Сравните: Народная хороводная песня: