Поэтико-стилистический строй торжественной оды М.В.Ломоносова (на материале оды Елизавете Петровне 1742г.)

Министерство образования  и науки Российской Федерации

Государственное образовательное  учреждение высшего

профессионального образования

Нижегородский государственный  лингвистический университет

им. Н.А. Добролюбова

 

 

Кафедра русской филологии  и общего языкознания

 

Реферат по русской литературе XVIII в.

Поэтико-стилистический строй  торжественной  оды М.В.Ломоносова (на материале оды Елизавете Петровне 1742г.)

 

 

 

 

Выполнила:  студентка  гр. 207 ФАЯ

Тимофеева Елена

 

 

 

 

 

 

Н.Новгород 2011

План работы

 

1. Введение: Ломоносовская ода (стр.2)
2. Ода в системе жанров классицизма (стр.4)
3. Композиция оды М.В. Ломоносова «…на прибытие Ея Величества великия Государыни Императрицы Елисаветы Петровны из Москвы в Санктпетербург 1742 года по коронации» (стр.8)
4. Стиль оды М.В. Ломоносова «…на прибытие Ея Величества  великия Государыни Императрицы  Елисаветы Петровны из Москвы в Санкт-Петербург 1742 года по коронации» (стр.19)
5. Заключение. Место оды в творчестве Ломоносова (стр.22)
6. Список литературы (стр.24)
7. Рецензия (стр.25)

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Введение. Ломоносовская ода

В русской литературе XVIII века есть имя, известное всем нашим соотечественникам без исключения, — Ломоносов. Улицы, университеты, города, физические законы носят это имя. Всякий узнает в школе:

«Как архангельский мужик

По своей и Божьей воле

Стал разумен и велик.»¹

И это чистая правда. Ломоносов  действительно достоин почтения и как ученый, и как человек  из самых низов общества, дошедший до вершин образованности и славы. Но Ломоносова-литератора, в частности  поэта, в XXI веке знают уже хуже. Между  тем в течение полу столетия к  фамилии Ломоносова ставили в  рифму «слава россов», имея в виду именно его поэзию. Жизнь Михаила  Васильевича — это пример служения родине, народу.

Ломоносов был одним из первых теоретиков классицизма, а в  его поэзии наиболее полно нашли  свое отражение эстетические поиски и идеалы русского классицизма общенационального  направления. «Я дело стану петь, неведомое прежним»², — так сформулировал Ломоносов свой жизненный девиз.

Как известно, жанровых разновидностей Ломоносовской оды три: торжественная, духовная и анакреонтическая. В свою очередь торжественную оду характеризует  прикрепленность тематического материала к определенному «случаю» — историческому происшествию или событию государственного масштаба. Духовную и анакреонтическую оду сближает то, что в отличие от ораторского жанра торжественной оды они являются чисто лирическими жанрами, выражающими личную авторскую эмоцию.

В этом реферате я рассмотрю  и проанализирую одну из торжественных известных од Ломоносова «…на прибытие Ея Величества  великия Государыни Императрицы  Елисаветы Петровны из Москвы в Санкт-Петербург 1742 года по коронации».

Данная ода была оценена  многими критиками и литераторами. Вот пример того, что о ней говорил  И.З. Серман:

«Эта ода 1742 года действительно  очень не похожа на все, что непосредственно соседствует с ней в творчестве Ломоносова. Ни в одной из двух од Ломоносова Иоанну Антоновичу, ни в обеих одах Петру Федоровичу (1742 и 1745 годы) нет такого вторжения библейского стиля, а главное нет активного участия ветхозаветного бога в политических событиях елизаветинского царствования.»³

Она по своей поэтической  силе, несомненно, превышает все созданное Ломоносовым в этом жанре до тех пор. Ни две оды 1741 года, посвященные Иоанну Антоновичу, ни декабрьское «Всеподданнейшее поздравление» 1741 года Штелина, обращенное уже к Елизавете по случаю восшествия на престол и дня рождения и переведенное Ломоносовым, ни ода 1742 года Петру Федоровичу, ни «Венчанная надежда» Юнкера, переведенная Ломоносовым в том же 1742 году — ни одно из этих произведений не может сравниться с «Одой на прибытие». Ее можно соотнести лишь с «хотинской» одой как по размаху и глубине идей, так и в связи с тем примечательным обстоятельством, что написана она без малейшего «нажима» извне, по собственному почину и вдохновению.

Но прежде, чем представлять сам анализ я бы хотела рассказать немного об особенностях оды как лирического жанра.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Ода в системе жанров классицизма

 

Ода сама по себе слагалась как витийственный жанр из двух взаимодействующих начал: из начала наибольшего действия в каждое данное мгновение и из начала словесного развития, развертывания. Первое явилось определяющим для стиля оды; второе — для ее лирического сюжета; при этом лирическое сюжетосложение являлось результатом компромисса между последовательным логическим построением (построение «по силлогизму») и ассоциативным ходом сцепляющихся словесных масс. У Ломоносова богатство каждой стиховой группы, строфы отвлекает от схематического костяка «логического» построения.

Начало наибольшего действия в каждый данный миг побеждало  в лирике Ломоносова, и вот почему: чем сильнее осознавалось витийственное  назначение стиха, чем более стих осознавался как произносимый, тем  большее значение получал сукцессивный, задерживающий момент, ценность каждой строфы, каждой стиховой группы самих  по себе; при ораторски-эмоциональном  плане, в котором мыслилось воздействие  слова, взамен логического, силлогистического  костяка вырастало другое основание  развертывания слова: напряжение и  разрешение в прерывистом течении, в максимальном напряжении и максимальной разрядке. Вместе с тем — при  условиях наибольшего действия каждого  данного стиха — ода разрасталась количественно: число строф определялось не развитием и исчерпанностью темы, но и, главным образом, исчерпанностью ораторских воздействий. Количество строф в оде Ломоносова равно от 12 до 32.

Вместе с тем витийственное  начало оды выдвигало с большой  силой вопрос об ее интонационной  организации: ораторское, с установкою произносимости, стиховое слово должно было быть организовано по принципу наибольшего интонационного богатства. Десятистрочная строфа оды представляла сложную и податливую канву для особого синтактико-интонационного строя.

Отчетливо сознавал Ломоносов  интонационное значение «вопрошений» и «восклицаний» в оде: «В вопрошениях, в восклицаниях и в других сильных фигурах надлежит оный [голос] возносить с некоторым стремлением и отрывом. В истолковании и в нежных фигурах должно говорить ровнее и несколько пониже <...>»⁴

По вопросу об эмоциональности  метра возникла характерная полемика Ломоносова, отстаивавшего специфическую  стилевую функцию разных метров, хорея  и ямба, с Тредиаковским.

Ямб, по мнению Ломоносова, «сам собою имеет благородство для  того, что <...> возносится снизу вверх» — «всякий героический стих, которым  обыкновенно благородная и высокая  материя поется, долженствует состоять сею стопою». Хорей, напротив, «с природы  нежность и приятную сладость» имеет, также «сам собою», и «должен <...> составлять элегический род стихотворения и другие подобные <...>» ⁵

Тредиаковский же полагал, что  метр не имеет простой семантической  функции: семантический строй зависит только от изображений, которые стихотворец употребляет в свое сочинение. Для Ломоносова характерно здесь «системное», функциональное отношение к каждому элементу искусства и вместе стремление закрепить за каждой функцией определенный формальный элемент: подобно тому, как в теории трех штилей он закрепляет за функциями «высоких» и «низких» жанров определенный лексический состав, так же он поступает и в вопросе о метрах.

Поэтическая речь оды резко отделена от обычной, даже по фонетическому составу. Ломоносов стремится установить для поэзии идеальную фонетическую норму: «произнесение в штиле» должно склоняться «к точному выговору букв», чего не требуется от практической, разговорной речи. При этом особое значение получал вопрос о поэтическом языке, воздействующем уже по одному своему лексическому составу.

Как известно, ода является жанром эпохи классицизма, которая  предполагает обязательную авторскую  оценку исторической действительности. В свою очередь, предпосылкой появления  русского классицизма было укрепление самодержавной государственности  и национальное самоопределение  России, начиная с эпохи Петра I. Европеизм идеологии Петровских реформ нацелил русскую культуру на овладение достижениями европейских культур. Но при этом русский классицизм возник почти на век позднее французского.

Русский классицизм был прочно связан с секулярной культурной реформой. Во-первых, он изначально ставил перед собой просветительские задачи, стремясь воспитать своих читателей и наставить монархов на путь общественного блага, а во-вторых, приобрел статус ведущего направления в русской литературе к тому времени, когда Петра I уже не было в живых, а судьба его культурных реформ была поставлена под удар во второй половине 1720 — 1730-х гг.

Центральной проблемой русской  жизни XVIII в. была проблема власти и  ее преемственности: ни один русский  император после смерти Петра I и  до воцарения в 1796 г. Павла I не пришел к власти законным путем. XVIII в. —  это век интриг и дворцовых  переворотов, которые слишком часто  приводили к абсолютной и бесконтрольной власти людей, отнюдь не соответствовавших  не только идеалу просвещенного монарха, но и представлениям о роли монарха  в государстве. Поэтому русская  классицистическая литература сразу  приняла политико-дидактическое  направление и отразила в качестве основной трагической дилеммы эпохи  именно эту проблему — несоответствие властителя обязанностям самодержца, конфликт переживания власти как  эгоистической личной страсти с  представлением о власти, осуществляемой во благо подданных.

К примеру, «Ломоносов в своих одах создает иной, идеальный образ Елизаветы, в противоположность усилиям церковных ораторов, которые стремились направить всю деятельность правительства Елизаветы на службу церкви и духовенства. Это образ покровительницы науки искусств, защитницы просвещения.»⁶

Как правило ода является возвышенным, пышным жанром, которая  характеризуется наличием большого количества художественных средств. Этому  факту полностью отвечают, конечно  же, и оды Ломоносова. Его оды  исполнены самых смелых, ярких  и живописных гипербол, метафор, аллегорий. Вспомним хотя бы его изображение  России в виде гигантской женской  фигуры, упирающейся ногами в Великую  Китайскую стену, а локтем опершейся  на Кавказский хребет.

Одна из существенных черт поэтического новаторства Ломоносова в области стиля заключается  в том, что он сделал метафору основным поэтическим принципом образного  строя своих од. Метафора была тем  средством, которое позволило Ломоносову превратить похвальную оду в поэтический  жанр, усилить ее эмоциональное воздействие  и ее поэтическую силу.

Конечно, тут могла послужить  Ломоносову примером хорошо ему известная  немецкая поэзия 1730—1740-х годов. Но в  его поэтическом сознании присутствовали гораздо более мощные и действенные  возбудители интереса к поэзии метафорически-образного  строя. Таких источников было два: поэзия так называемого «священного  писания», псалмы и книги пророков — с одной стороны, и русская  народная поэзия — с другой. «Псалтырь» была обиходной книгой каждого грамотного русского человека. Ломоносов,разумеется, хорошо знал ее. А «Псалтырь» Симеона  Полоцкого он, по его собственному свидетельству, еще в отрочестве вытвердил наизусть. Как уроженец русского Севера Ломоносов должен был  с первыми звуками родной речи услышать сказки, песни, былины — все  то огромное богатство эпической  и песенной поэзии, которое на Севере в пору детства Ломоносова входило  неотъемлемым элементом в жизнь  крестьян Холмогорской округи.

И фольклор, и библейская поэзия широко пользуются различными видами тропов, вернее сказать, метафоричность и образность — это сама природа  фольклора, да и поэзии вообще. Конечно, не всегда метафора является главным  средством поэтической образности, но для ряда эпох в истории поэзии, для барокко, для романтизма и  символизма понимание поэтического неотделимо от тех или иных видов  поэтической метафоризации.

 

 

 

 

 

 

 

Композиция оды  М.В. Ломоносова «…на прибытие Ея Величества  великия Государыни Императрицы  Елисаветы Петровны из Москвы в Санкт-Петербург 1742 года по коронации»

 

Вот мы и подошли непосредственно  к анализу оды Ломоносова, которая  имеет огромное значение при рассмотрении творчества вышеуказанного автора.

Здесь нашли свое  выражение надежды "россиян верных", связанные с воцарением на русском престоле  дочери Петра  I.  Немецкое  засилье  при  дворе  и  в  Академии  оказалось  отчасти ослабленным; только что почетно для русских закончилась развязанная  Швецией война за возврат Выборга и Кексгольма. Сам Ломоносов, по  возвращении  из  Германии  долгое  время занимавший в  Академии  неопределенное  положение  и  воочию  убедившийся  в гнусных происках проходимцев типа академического секретаря  И.Д.  Шумахера, направленных против русской науки, переживает в эту пору  моральный  подъем.