Особенности портретных характеристик в романе Ч.Диккенса «Жизнь Дэвида Копперфильда, рассказанная им самим»

      О символической внешности героев романов Диккенса пишет в своей книге и   Т.И.Сильман. Она отмечает, что реалистическим символом душевного облика предводителя «партии фактов» Грэдграйнда выступает прямоугольник: «Гредграйнд — с квадратным лбом, напоминавшим крепкую стену, с бровями вместо фундамента, глаза его помещались в двух темных подвалах под сенью этой стены..., широкий рот с тонкими губами, деревянный, сухой и повелительный голос, плешивая голова, покрытая сплошь шишками, точно этот череп служил тесной кладовкой для твердых фактов, собранных в ней; квадратный сюртук, квадратные ноги, квадратные плечи, даже галстук, приученный схватывать его за горло, точно несговорчивый факт, - все это, вместе взятое, способствовало внушительности произносимых им речей» [16; 273].  В обрисовке портрета  Гредграйнда Диккенс пользуется острым шаржем, сатирическим преувеличением. Типические черты  Гредграйнда, благодаря постоянному подчеркиванию и повторению, начинают восприниматься как своеобразная аллегория. Все, что окружает Гредграйнда, носит на себе отпечаток прямолинейности и в этом символически отражается  прямолинейность грейндграйндовской философии.

    В своих произведениях Диккенс  широко использовал прием контрастов,  когда внешний портрет не соответствовал  внутреннему миру героя.  Чтобы еще контрастнее подчеркнуть зло, Диккенс наделяет его благообразным обликом, в то же время добро может выглядеть очень неказисто. Равнодушный Домби, жестокий Мердстон, неблагодарный Гоуэн, злокозненный Джаспер красивы, но их красота таит в себе угрозу, она отталкивает. И напротив, непритязательные внешне мистер Пиквик, Тоби Вэк, Боффин или Грюджиус человечны и благородны, а сама их некрасивость распологает к себе и кажется даже трогательной.

      Контрастное сближение смешного и страшного — любимый прием Диккенса. Так, весь образ Ньюмена Ногса строится на резком контрасте между его уродливой внешностью, способной внушить ужас, и его сердечной добротой ко всем страдающим и несправедливо обиженным. Лишь постепенно, по мере знакомства с Ньюменом Ногсом, мы начинаем видеть не «физиономию задумавшегося людоеда»  «с выпученными глазами, из коих один был неподвижен, с красным носом и землистого цвета лицом» [13; 43], который самым страшным образом «пожимает плечами, трещит суставами пальцев, все время улыбаясь ужасной улыбкой, и, вытаращив глаза, пристально глядит в пространство самым устрашающим образом» [13; 43], а замечательного человека, честного и деятельного друга. Именно в таком плане созданы образы многих диккенсовских чудаков.

    Неотъемлемой  особенностью художественного стиля  Диккенса является настойчивое повторение отдельных деталей, усиливающих выразительность и драматизм созданных им образов. Рисуя портрет того или иного персонажа и  подчеркивая характеризующие  его типические приметы:  черты портрета, любимые словечки, повадки или излюбленные жесты, Диккенс повторяет их затем до конца книги. Благодаря этому, надолго запечатлеваясь в памяти читателя, его герои приобретают особую четкость, наглядность и почти аллегорический смысл.  Так, Ньюмен Ноггс при каждом появлении перед читателем хрустит всеми суставами своих пальцев;  Каркер скалит зубы; Гримвиг на все отвечает заявлением, что он «готов съесть свою голову»; миссис Чик во всех случаях подает совет «сделать усилие»; Чарли всегда появляется в грубом переднике, огромном чепце и с мыльной пеной на руках; Каттль всегда и везде потрясает железным крючком; Хип потирает руки; Микобер, всегда и везде ждет, «чтобы что-нибудь подвернулось»; Бетси Тротвуд гоняет со своей лужайки ослов и т. д.

    А.Ингер  в своем предисловии к роману «Домби и Сын» отмечает, что удивительная изобретательность Диккенса в придумывании индивидуальных примет и характерных деталей портретов дополняется не менее виртуозным умением их трансформировать в ходе повествования. Так, в первом портрете майора Бегстока у него «одеревенелое синее лицо с глазами, вылезающими из орбит»; через страницу у него уже «рачьи глаза», которые он на этот раз так таращит, что «в прежнем своем состоянии они показались бы глубоко запавшими и провалившимися», а еще немного далее цвет лица майора напоминмет стилтонский сыр, я глаза у него — как у креветки, и т.д. и т.д. [6; 373].

    При описании внешности своих персонажей, следуя поэтике животного эпоса, Диккенс часто прибегает к сравнению их с представителями животного мира. Так, Скрудж «прячется как устрица в свою раковину»; Каркер «похож на кота», «скалит зубы как акула», а в конце книги он - «наподобие какого-то чешуйчатого животного»; Флоренс сравнивается с  «пугливой ланью»; лицо старика в «Домби и сын» «напоминает краба», мистер Чиллип «клонит голову словно приветливая птица»; две маленькие леди, тети Доры, «похожи на птичек»; лицо Розы Дартл выражало  «ярость дикой кошки», мистер Каркер «смотрел со злобным лукавством, напоминая  высеченную из камня обезьяну, получеловека-полуживотное»[6; 135].

    Внешность у Диккенса является основопологающей для понимания характера. Стремясь к выразительному изображению портретных характеристик своих героев, Диккенс обращался к различным художественным приемам — реалистическое описание, острый шарж, преувеличение и  контраст, которые, переплетаясь между собой, определяли его стиль.  Благодаря этому его портреты сохраняются в памяти читателя подобно наиболее ярким впечатлениям реальной действительности. В этом отношении Диккенс обладает редким даром художественной выразительности.  

    II.3. Особенности портретных характеристик в системе образов романа

              Ч. Диккенса « Жизнь Дэвида Копперфильда»

    В романе «Жизнь Дэвида Копперфильда»  как и в предыдущих романах  наряду с центральным героем существует разделение персонажей на положительных и отрицательных («добрых» и «злых»). Принадлежность того или иного персонажа к одной из этих групп у Диккенса  всегда мотивирована и отнюдь не произвольна. К этим категориям   могут принадлежать лица любого социального слоя. И подобно тому как характеристику людей он начинает с их внешности (физиономия, манера речи, манера держаться), так и различные слои общества  охарактеризованы им в первую очередь в их внешних проявлениях.    Деля своих персонажей по контрасту, по принципу добра и зла, Диккенс не забывает, что человек сложен, и, определяющим  моментом для него является не место, которое занимает тот или иной  персонаж на общественной лестнице, а отношение каждого из них к окружающим людям, независимо от их внешней характеристики. Среди как положительных так и отрицательных персонажей у Диккенса есть статные и красивые, неказистые,  непримечательные и уродливые на вид люди.  Но по мере детализации портретов в них все сильнее проявляется характер персонажей.

    В романе Ч. Диккенса «Дэвид Копперфильд» положительные персонажи (Пегготи, Бетси Тротвуд, Уикфильды, Дик) противопоставлены отрицательным (Мердстоны, Стирфорт, Урия Хип, Крикл). При этом портрету положительных героев Диккенс уделяет меньше внимания чем отрицательных. 

    II.3.1. Положительные персонажи романа

    Дэвид — центральная фигура романа. Рассказ  Дэвида обращен к прошлому, к его  детству и  картины детства  нарисованы с помощью образного  детского мышления. Вот почему здесь  преобладают зрительные живописные портреты.

    Это он наблюдает, вспоминает, рассказывает о людях, его окружающих, об их жизни, но каждая такая история, искусно вплетаясь в ткань его собственной жизни, становится самостоятельной.  Дэвид — «сын джентльмена», родившийся спустя полгода после смерти отца. Сначала это счастливый маленький мальчик, которого нежно любит его молоденькая мать и добрейшая няня Пегготи. Вместе с отчимом и его сестрой в дом приходит несчастье, с которым мальчик самоотверженно борется, и все-таки побеждает, благодаря честности, усердию, трудолюбию и добрым друзьям.

    Автор не подает портретное описание главного героя сразу же после рождения. В произведении нет точного портрета Дэвида, однако некоторые характеристики все же дают нам возможность представить  его себе: «я родился в сорочке» [3; 7], «я был

совсем  мал  ростом» [3; 191]; «она обхватила руками мою кудрявую голову» [3; 26].  Дэвид временами забывает рассказать о себе, о своих переживаниях, впечатлениях, но вместе с созреванием его писательского таланта, формированием мышления, развитием наблюдательности, умением анализировать и  благодаря повествовательной технике Диккенса читатель замечает серьезные изменения в портретной характеристике героя на разных этапах его жизненного пути. « Я вижу бредущую жалкую фигурку невинного ребенка, создававшего свой воображаемый мир» [3; 202]; «к тому времени мои башмаки пришли в печальное состояние. Подметки постепенно отвалились, а сверху кожа потрескалась и лопнула... Шляпа ( служившая мне и ночным колпаком) была так сплющена и помята, что самая старая дырявая кастрюля без ручки, валяющейся в мусорной куче, могла бы преспокойно соперничать с ней. Моя рубашка и штаны, загрязнившиеся от пота, росы, травы и кентской земли, на которой я спал, и вдобавок разорванные, могли бы отпугивать птиц от бабушкиного сада, покуда я стоял у калитки. Волосы мои нее знали ни гребня ни щетки с той поры как я ушел из Лондона. От непривычно долгого пребывания на открытом воздухе и солнцепеке мое лицо, шея и руки загорели до черноты. С головы до пят я был осыпан меловой пылью, словно вылез из печи для обжигания извести» [3; 226]; «грязный, весь в пыли, со спутанными волосами я чувствовал себя настоящим грешником... я был весь разбит, ноги ныли» [3; 217]; «я боялся каждого своего взгляда, каждого движения и прятался в свою скорлупу» [3; 270];  «я вырос, возмужал и многому выучился. Я ношу золотые часы с цепочкой, кольцо на мизинце и фрак, я, не скупясь смазываю волосы медвежьим жиром,и этот жир, а также и кольцо, не к добру. Неужели я опять влюблен? Да.»     [3; 317]. « Вы — Маргаритка. Право же, полевая маргаритка утром, на рассвете, кажется не более невинной, чем вы!» [3; 339]; «Как бы я ни вырастал в своих собственных глазах и каким бы зрелым мужем ни становился, но в присутствии этого респектабельного человека я неизменно «вновь делался ребенком» [3; 353].    «Я привык к своему меланхолическому душевному состоянию и покорно принимался за кофе.., я в мире одинок» [3; 450].  В конце книги герой изображает себя в кругу жены, детей и друзей. Мелкие черточки  в портретном описании Дэвида накапливаются одна за другой на протяжении всех глав романа и в своей совокупности раскрывают его внутренний мир и особенности характера. Благодаря этому читатель может представить себе цельный портрет героя.

    Параллельно с взрослением и изменением жизненных обстоятельств Дэвида меняется облик его дома, описание которого, не рисуя подробного  портрета героя, помогает понять его внутреннее состояние  на данном промежутке  жизненного пути. Благодаря своей наблюдательности Дэвид видит свой дом вначале как полный жизни, тепла и уюта, «насыщенный запахом мыла, рассола, перца, свечей и кофе» [3;22], тихий с «уютными и торжественными комнатами, где мы сидим по вечерам» [3; 22],  с таинственным садом — «настоящим заповедником бабочек» [3; 24]. После смерти матери Дэвида это —  дом с «печальными окнами, взиравшими на меня, как глаза слепца, некогда такие ясные» [3; 153]; «дорогой моему сердцу старый дом заброшен, сад зарос сорной травой, а на дорожках толстым слоем лежат мокрые опавшие листья... И казалось мне, что умер также и дом и все связанное с матерью и отцом, исчезло навеки» [3; 293]. С разочарованиями и разрушениями счастливых мечтаний,  «большие перемены произошли со старым моим домом. Исчезли растрепанные гнезда, столь давно покинутые грачами, потеряли прежний свой вид деревья — ветви и верхушки у них были срублены или обломаны. Сад одичал, а многие окна в доме были закрыты ставнями. Теперь там жил только один несчастный умалишенный джентльмен да пекущиеся о нем домочадцы» [3; 375].         

    Очень разрозненными, расположенными в разных частях романа являются описания матери Дэвида: «моя мать имела ребяческий вид и … выглядела очень юно, даже для своих лет» [3; 12], «с  прекрасными волосами и девической фигурой» [3; 20], «чудесным румянецем на лице» [3; 27]; «очаровательная и хорошенькая»    [3; 35] «милая красоточка» [3; 15]. В дальнейшем, при ее описании,  Диккенс прибегает к приему художественной трансформации портрета, который меняется  под влиянием жизненных обстоятельств: после того, как Мердстоны «стали терзать ее, как несчастную птичку в клетке» [3; 252],  «увяла радость на ее прекрасном лице,  сильно изменилась легкая походка» [3; 65],  теперь это — « безмолвная фигура»     [3; 145], «самая жалкая малютка» [3; 250], «она стала более серьезной и задумчивой, казалась озабоченной и слишком слабой, а рука у нее была такая тонкая и белая, почти прозрачная. Изменилась  ее манера держать себя, в ней чувствовалось какое-то беспокойство, какая-то тревога» [3; 132]. 

      С любовью, нежностью и благодарностью изображена в романе няня Дэвида — Пэгготи: «вовсе лишенная фигуры.., она была в своем роде настоящей красавицей» [3; 20, 25]; « с темными глазами... и с такими твердыми и красными щеками, что я недоумеваю, почему птицы предпочитают клевать не ее, а яблоки» [4; 504]. С мягкой иронией Диккенс пишет: «Пэгготи была очень полная женщина и при малейшем резком движении от ее платья отскакивали сзади пуговицы» [3; 26]; «в парадной гостиной стояла маленькая бархатная красная скамеечка для ног... Цвет бархата нисколько не отличался от цвета лица Пэгготи. Скамеечка была мягкая, а Пэгготи — жесткая, но это не имело никакого значения» [3; 25]. До конца книги эта «верная и добрая служанка» [3; 156] появляется  «в обществе чулка, сантиметра, кусочка воска, шкатулки и книги о крокодилах»[3; 35].   Описание Пэготти весьма прямолинейно. Ее внешность соответвует ее характеру. Так, румяность лица Пэготти и ее полнота символизируют ее доброту.  И хотя подробного описания портрета няни в романе нет, о ее внешности и характере   мы узнаем благодаря поступкам и словам этой женщины.   

    Великолепный  образ Бетси Тротвуд, бабушки  Копперфилда, остается одной из блестящих  удач Диккенса.   Бабушка Дэвида — сложная, противоречивая и все-таки цельная натура. Читатель никогда  не знает заранее, что скажет и что еще «выкинет»  Бетси Тротвуд, но он может быть уверен, что она, «нисколько не считающаяся с предрассудками цивилизованного общества» [4; 199], всегда руководствуется соображениями добра и справедливости. Гордая, презирающая мужчин, хранящая перед своим именем девическое обращение «мисс», она предстает перед нами как «грозная особа» [3; 19], «вращающая глазами, как голова сарацина на голландских часах», с «суровой осанкой и решительным видом, как человек, привыкший повелевать» [3; 11], которая «коснулась ласковой рукою» [3; 12] волос матери Дэвида, называя при этом ее «бедное дитя» [3; 15]. Обладая «властным и суровым видом» Бэтси Тротвуд хочет сделать Дэвида человеком добрым и полезным для общества: «Никогда не делай низостей, Трот, не лицемерь и не будь жестоким» [7;405] - такое наставление дает она внуку. Пользуясь приемом контраста, противопоставения видимости и сущности, Диккенс показывает, что за  внешней суровостью Бетси Тротвуд прячется ее внутренняя доброта. Далее Бетси Тротвуд изображена автором такой: «Леди высокого роста со странным, но благовидным лицом. В ее физиономии,  в ее голосе, в ее походке и осанке было что-то непреклонное..., однако черты лица у нее были скорее красивые, хотя жесткие и суровые. Особенно обратил я внимание на ее живые, блестящие глаза. Серые волосы ее были причесаны просто, на пробор, и прикрыты чепцом, который я назвал бы домашним чепчиком... Платье на ней было бледно-лиловое и удивительно опрятное, но узкого покроя, словно она предпочитала не носить на себе ничего лишнего»       [3; 229-230]. «Невзирая на многие ее странности и выходки, в моей бабушке есть нечто достойное доверия и уважения» [3; 244]. С четкой периодичностью она предстает перед читателем «сидя на неприкосновенном кресле... перед круглым зеленым экраном» [3; 231] в одной и той же позе: «ноги на каминной рещетке, подол платья подобран, руки сложены на одном колене» [3; 14].  Внезапный крик «Джаннет, ослы!» — характеризует бабушку в момент ее появления и на протяжении ряда глав.   Здесь проявляется пристрастие Диккенса к яркой,  броской детали, которая часто повторяясь, усиливает выразительность ее образа. В ее доме находит приют старый чудак мистер Дик; она быстро сходится с Пегготи и также быстро расправляется с Мердстонами, а в нужный момент становится защитницей Дэвида, который находит у бабушки материнскую любовь, пристанище, возможность дальнейшей учебы.  Образ Бетси Тротвуд — женский вариант диккенсовского чудака; он строится на   противопоставлении резкости, угловатых манер и решительности, доброте ее сердца и отзывчивости.