Нравственность в романе "Госпожа Бавари"

     Флобер, как писатель-реалист, раскрывает в  Эмме Бовари, героине пошлого адюльтера, личность трагическую, пытавшуюся восстать против ненавистной ей действительности, и в конце концов поглощенную ею. Эмма Бовари оказалось типом и символом современности. Это существо пошлое, необразованное, не умеющее рассуждать, не привлекательное ничем, кроме внешности. Но в ней заложены качества, которые делают ее интересной и типичной -–неприятие действительности, жажда того, чего нет, стремление и неизбежно связанное с ним страдание. Героиня Флобера не привыкла разбираться в своих чувствах, она подчиняется влечениям, не подвергая их критике сознания, она не ведает, что творит. Флобер должен был разбираться во всем этом сам, без помощи героини, понять то, что она сама не могла понять, проникнуть в подсознание. Он хотел проникнуть в логику страстей, которая не похожа на логику мысли. Поэтому Флобер отказывается от драмы.

     Драма – это исключение, а он должен изобразить правило. Психологически глубоко разработанный образ Эммы Бовари раскрывается в разных планах: Она – жена Шарля, мать ребенка, любовница Родольфа, клиентка Лере… Только что вышедшая из монастырского пансиона и приехавшая на ферму отца, Эмма хранит в душе усвоенный в пансионе идеал жизни, полной высоких чувств и страстей. Деревня вскоре теряет для нее всякую привлекательность, и она разочаровывается в ней так же, как и в монастыре. Когда на ее горизонте появился Шарль, она приняла «беспокойство, вызываемое новым ее положением» (Стр. 77) за чудесную страсть. Тотчас после брака эта иллюзия исчезла. Эмма хотела найти в своем муже нечто значительное, сколько-нибудь приближающееся к ее книжному идеалу. Она пела ему меланхолические романсы, но оставалась такой же спокойной, а Шарль не был ни более влюблен, ни более взволнован. 
Операция калеки убедила Эмму ее в бездарности ее мужа. С любовниками происходит почти то же. Эмма Бовари находит в любовниках то же, что в муже, - все ту же «пошлость брачного сожительства» (Стр.79). Родольф скучает во время ее поэтических излияний, Леон – слабый характером, наскучивший слишком большой страстью, практически осторожный человек. Она вскоре перестает любить его, она любит в нем свою любовь, т.е. самое себя. Вместе с тем вся эта «поэзия любви» превращается в самый обычный адюльтер. Эмма вынуждена лгать мужу, придумывать множество мелких уловок, вовлекать в сферу своих обманов других. Она должна трепетать перед соседями. Из любви к роскоши и сентиментальности она делает подарки своим любовникам.

     Объясняя  высокие порывы Эммы физиологическими влечениями, Флобер тем самым показал их оборотную сторону и тем самым еще больше усиливал иронию. Неудовлетворенность духовная связана с неудовлетворенностью физической, жажда огромной поэзии превращается в жажду сексуальных наслаждений. Связь с Леоном возбуждает у нее страсть к роскоши, к мягким тканям и вкусной пище.

     Продолжая реалистические традиции Стендаля и  Бальзака, Флобер переводит вопрос о «роковом одиночестве» человека на почву подчеркнуто будничной, реальной действительности. Шарль Бовари в результате сумбурного воспитания и совокупности жизненных обстоятельств делается обывателем. Эмма, начитавшись литературы с ее «обольщениями», становится героиней грязных романов. Это всего лишь следствия главной причины, обусловившей жизненную катастрофу Эммы и Шарля. Эта главная, определяющая причина коренится в условиях существования людей. Глубокая безнравственность, нечто постыдное и унизительное заложено в самой природе провинциального существования, при котором высокое, здоровое, человечное притупляется и извращается. Эмма не могла полюбить Шарля, так как не понимала его чувств к себе; она не могла поверить в существование любви у Шарля, так как его любовь не выражалась в выработанных литературой условных формах.

     Понимание безнравственности жизненных условий, в которые поставлена Эмма Бовари, не мешает писателю довольно сурово осуждать героиню за ее «сентиментальные причуды», столь чуждые ей как положительной натуре, «положительному духу». Флобер колеблется между симпатией к Эмме – жертве развратившей ее мещанской среды – и чувством сурового осуждения Эммы, как олицетворения фальши, эгоизма и сентиментальных причуд. Искреннее сострадание к героям переплетается с иронией по отношению к ним.

     По  мнению Флобера, вся Франция провинциальна, она вся погрязла в пошлости и мещанстве. Желание показать причинно-следственную связь выразилось в обрисовки условий жизни и воспитания Эммы и Шарля.

     Эмма  вскоре внешнее перестает отличать от внутреннего – ее постоянное вранье перерастает в подмену понятий. Для нее важны блеск бала, случайно уроненная записочка, она читала в любовном романе про то, какие были у героя сапоги, и когда она увидела такие же сапоги на своем любовнике, то была вне себя от счастья. Для нее любить и иметь любовника одно и то же. Ее ложь превращается в манию.

     И вот перед нами раскрывается беспросветно тусклая, бесконечно скучная жизнь  провинциального захолустья—нормандских городков и деревень, где практикует недоучившийся лекарь—добряк. Шарль Бовари. Его жизнь без событий, без движения, похожая на стоячее болото, заполненная вереницей одинаковых, неисчислимых, ничего не приносящих дней. «Каждый день в один и тот же час открывал свои ставни учитель в черной шелковой шапочке, и проходил сельский стражник в блузе и при сабле. Утром и вечером, по трое в ряд, пересекали улицу почтовые лошади — они шли к пруду на водопой. Время от времени дребезжал колокольчик на двери кабачка, да в ветреную погоду скрежетали на железных прутьях медные тазики, заменявшие вывеску у парикмахерской». (Стр. 87) Вот и все. Да еще расхаживал по улице— от мэрии до церкви и обратно—парикмахер в ожидании клиентов. Так течет жизнь в Тосте. И так же она течет в Ионвиле, с его церковью, домом нотариуса, трактиром «Золотой лев» и аптекой господина Омэ. «Больше в Ионвиле глядеть не на что. Улица (единственная) длиною в полет ружейной пули насчитывает еще несколько лавчонок и обрывается на повороте дороги... » (Стр. 92)

     Ничего  не изменилось... Ничего не меняется. Все  увязло в липкой тине обывательского существования. В ней погрязла вся Франция — таков результат торжества собственников, торжества, кажущегося неизбывным.

     Автор реалистично показывает быт и  нравы той провинциальной Франции.

     Адюльтер  – явление социальное. Трагедия адюльтера кажется ему шире, и смысл – не в простой супружеской измене: это явление социальное. Изображение «всей этой лжи» должно было превратиться в разоблачение общества, создавшего ее системой своих законов и нравов.

     Разглядеть  в обыкновенном адюльтере огромное внутреннее содержание, найти свою героиню в провинциальной мещанке, не смущаясь ни бульварными вкусами, ни ограниченностью ума, оправдать ее только силой стремления и силой иллюзий и вместе с тем показать бесполезность этой трагической борьбы и нелепость «сентиментального» идеала счастья – такова была задача Флобера, эстетическая, нравственная и социальная одновременно. За трагедией прелюбодеяния и пошлости вырастает трагедия любви и тоски, на которую обречена женщина в мире чудовищного мещанства. Эмма не только прелюбодейная жена. Ее судьба – судьба всякого человека, неудовлетворенного этим обществом, мечтающего о красоте и захлебывающегося во лжи и отвращении.

     Непрерывно  перерождаясь, первоначальный «идеал безрадостного  существования» завершается  разнузданным, грязным  образом жизни. Флобер проник в тайники мещанского поэтического чувства: оно зарождается как противоположность грубой реальной жизни, чтобы кончить низменной и грязной реальностью… Эмма берет в дом служанкой девочку, пытаясь на великосветский манер сделать из нее камеристку. Эмма пленяет Шарля многочисленными тонкостями: новые бумажные розетки к подсвечникам, новый волан на платье, камин украшает вазами и т.п. 
То есть параллельно с мечтами о мире роскоши, страстей и фантастических прихотей, в котором Эмма живет духовно, развертывается реальное существование, которое героиня упорно пытается поднять на уровень мечты. 
Происходит постоянный подмен мечты суррогатами идеального существования.

     Эмма  последовательно снижает «идеал»  до своего уровня, пытаясь «возвысить»  повседневную жизнь на уровень мечты, имитируя светское утонченное существование. Глубокое отчаяние охватывает Эмму в конце романа, когда она подводит итоги своим исканиям поэтически одухотворенного, романтически возвышенного существования. Все обращается в прах, все лжет, все обманывает, - говорит она себе. 
Роман заканчивается смертью Эммы. Но смерть госпожи Бовари оказывается весьма прозаичной. Она умирает не от любви и не от разбитого сердца: поводом к самоубийству становится недостаток денег. Разочаровавшись во втором своем возлюбленном, увидев вокруг себя пугающую пустоту, Эмма умирает не от этого. Причина самоубийства – не сердечная катастрофа и не философская трагедия, а ионвильский ростовщик, угрожающая ей опись имущества и страх перед невыносимым долготерпением Шарля.

     Нужно жить реальностью, а  не фантазией. Эмма начиталась в пансионе романов. Таким было «воспитание чувств» героини.

     Но  после шумной деревенской свадьбы, похожей на ярмарку, жизнь ее потекла  удручающе однообразно, бок о  бок с недалеким, добродушным, обожающим ее мужем, лишенным всяких духовных запросов и так разительно непохожим на героев из книг. «Разговоры Шарля были плоски, как уличная панель, общие места вереницей тянулись в них в обычных своих нарядах...» К тому же «он не умел ни плавать, ни фехтовать, ни стрелять из пистолета... Он ничему не учил, ничего не знал, ничего не желал». (Стр. 101)

     Шарль действительно жалок и смешон в своей абсолютной приземленности, самодовольстве и бездарности. Он вызывает жалость, в противовес своей жене. И здесь Флобер, так ненавидевший и в жизни и в литературе всяческую экзальтацию и претенциозную чувствительность, совершенно беспощаден.

     В образе Шарля – типичного ионзильского обывателя Флобер в полной мере выразил  свою ненависть к буржуа. Среди  них нет злодеев, нет маниакальных скупцов в духе героев Бальзака.

       Но флоберовский буржуа, быть может, страшнее бальзаковских. Страшнее своей обыденностью, своей неистребимой глупостью, автоматизмом и убожеством своей духовной жизни. Здесь чахнет и гибнет все искреннее и чистое. Не остается места в жизни для бедняги Шарля. Его: бескорыстное чувство и страдание выделяют его из среды ему подобных.  

      3. Художественная  композиция в романе  «Госпожа Бовари»

     Главная героиня произведения — мадам Бовари. Эмма воспитывалась в монастыре, в обстановке искусственного заточения, единственным любимым занятием Эммы было чтение романов, в которых действовали возвышенные, идеальные "герои с большой буквы": "В этих романах только и были, что любовь, любовницы, любовники, преследуемые дамы, падающие без чувств в уединенных беседках ...клятвы, поцелуи в челноке при лунном свете, соловьи в роще, кавалеры, храбрые, как львы, и кроткие, как ягнята...".(Стр. 44)  
Вот поэтому-то Эмма, начитавшись подобной литературы, мечтала встретить любимого, который осчастливит ее. Эта любовь перенесет ее в удивительный мир, полный романтических тайн, поэзии. Она себя представляла героиней в одном из увлекательнейших романов. Мгновение счастья ей пришлось испытать однажды, попав на чудесный бал в замок одного маркиза. Этот бал оставил в душе Эммы яркое и сильное впечатление. "Неделю, две недели назад я была в этот день там...", (Стр. 56) вспоминала Бовари всю жизнь.

     Эмма  не нашла счастья в семейной жизни. Муж ее, скучный и неинтересный человек, не был похож на тех романтических героев, о которых она мечтала в снах. Любовники оказались лживы и пошлы. "Бежать, бежать от всего! Но куда?" (Стр.60) — кричит душа молодой женщины, жаждущей большого человеческого счастья. Безысходность бросает героиню Флобера в грязные паучьи лапы ростовщика Лере.  
Все туже затягивается страшная петля лживой жизни Эммы. Ее обманывают, и она обманывает. Она начинает лгать даже тогда, когда нет надобности в этой лжи. "Если она говорила, что шла по одной стороне улицы, можно было с уверенностью сказать, что она на самом деле шла по другой стороне". (Стр.55) 
Жизнь Эммы в таком мире стала невыносимой, и она кончает ее сама, выпив мышьяк. В страшной предсмертной агонии мучается мадам Бовари, а в самый момент смерти она слышит звуки непристойной песни старого, полусгнившего нищего.

     Интересно отношение автора к своей героине: если его ранние романы написаны в  трагической серьезной манере, и  автор вполне солидарен со своими героями, то в «Госпоже Бовари» дело обстоит совсем иначе – автор  относится с жестокой иронией к своей героине, которой он так сочувствует. Этот роман возник в иной эстетической системе, разработанной Флобером за долгие годы размышлений и труда.

     Какие люди рядом с Эммой? Прежде всего  ее муж – Шарль Бовари. В то время как Эмма бунтует против окружающей среды, Шарль доволен, ничем не возмущается, готов во всем и со всеми примириться. Чем старше он становится, тем больше опускается, приобретает вульгарные привычки и на все протесты жены неизменно и благодушно отвечает: «В деревне сойдет!». (Стр. 27)

     Образ Шарля Бовари – Скучный, усидчивый тугодум, без обаяния, остроумия, образования, но с полным набором шаблонных идей и правил. Он мещанин, но при этом еще и трогательное, жалкое существо. Крайне важны две вот какие вещи. Он видит в Эмме и его в ней прельщает именно то, к чему она сама тщетно стремится в своих мечтаниях. Смутно, но глубоко Шарль чувствует в ней какую-то переливчатую прелесть, роскошь, мечтательную даль, поэзию, романтичность. Это во-первых, и в свое время я приведу примеры. Во-вторых, любовь к Эмме, растущая почти незаметно для самого Шарля, — настоящее чувство, глубокое и подлинное, абсолютная противоположность животным или мелкотравчатым переживаниям Родольфа и Леона, ее самодовольных и пошлых любовников. \

     В первой главе Осень 1828-го; Шарлю тринадцать лет, в свой первый день в школе  он, сидя в классе, держит на коленях  каскетку. «Это был сложный головной убор, соединявший в себе элементы и гренадерской шапки, и уланского  кивера, и круглой шляпы, и мехового картуза, и ночного колпака, — словом, одна из тех уродливых вещей, немое безобразие которых так же глубоко выразительно, как лицо идиота. Яйцевидный, распяленный на китовом усе, он начинался ободком из трех валиков, похожих на колбаски; дальше шел красный околыш, а над ним — несколько ромбов из бархата и кроличьего меха; верх представлял собою что-то вроде мешка, к концу которого был приделан картонный многоугольник с замысловатой вышивкой из тесьмы, и с этого многоугольника спускался на длинном тоненьком шнурочке подвесок в виде кисточки из золотой канители. Каскетка была новенькая, с блестящим козырьком». (Стр.7)