Понятие знака в науке и искусстве И.Г. Анищенко, В.Н. Вагин

      Теперь  рассмотрим отношение между репрезентаменом  и объектом, что будет выражаться иконой, индексом и символом, соответствующих  вторичности. Будем считать икону, индекс и символ знаками человека [8, 9]. Заметим, что вторичность является диадичным отношением между репрезентаменом и объектом. Можно, конечно, при анализе образа человека сказать, что это икона, дым из трубы – индекс огня в печке, а человек, изображённый на светофоре, является символом. Но это будет правильным только в смысле восприятия, а на самом деле диадичное отношение воспринимается без всякой интерпретации. Здесь корректно было бы сказать, что образ человека, дым из трубы и изображение человека на светофоре содержат иконические, индексальные и символические черты.

      Икона есть знак связи с объектом через  сходство. Например, любые фотографии людей являются иконическими знаками, поскольку они сходны с объектами, их представляющими. Пирс установил, что  икона динамически не связана  с объектом, который она представляет, и её свойства только говорят о схожести со свойствами объекта. Индекс, в свою очередь, предполагает референцию на что-то, т.е. он ссылается на объект, имеющий каузальное с ним отношение. Результатом показаний термометра для измерения температуры воздуха является индекс температуры воздуха. Таким образом, индекс с объектом составляют органическую пару благодаря отношению между ними. И наконец, символ является знаком, имеющим значение благодаря конвенциальности или закону. Пирс понимает закон как ассоциацию обычных идей, и знак, будучи конвенциальным, означает, что среди пользователей по значению знака имеется соглашение. Примерами символических знаков являются буквы, слова и числа. Символ содержит в себе иконические и индексальные черты, что поясняется Пирсом на примере понятия «любить». Идея, стоящая за этим словом, является ментальной иконой одного человека, любящего другого. Тогда в предложении «Ромео любит Джульетту» «Ромео» и «Джульетта» являются индексами, без которых предложение теряет смысл, и пара объектов, обозначенная индексами «Ромео» и «Джульетта», представляется иконой или образом, представленным в наших умах.

      И, наконец, знак можно трактовать с точки зрения связи объекта и интерпретанты как рему, дицент и аргумент, считая их знаками культуры, что соответствует третичности [9]. Пирс назвал культуру конечной интерпретантой, без которой мы не были бы теми, чем мы являемся на самом деле, и без которой мы не могли бы воспринимать мир таким, какой он есть.

      Рема ссылается на возможные объекты и понимается как представляющая некоторый вид возможного объекта. Являясь коммуникативным компонентом сообщения, рема может пониматься как логический предикат. Так, в [10] на основе языка исчисления предикатов 1-го порядка был предложен метаязык, в котором использовались некоторые свойства материальной импликации. Считалось, что на глубинном уровне все предложения естественного языка имеют предикат импликативного характера, причём посылкой этого предиката является тема, а заключением – рема.

      Дицентный знак является знаком реального существования. По этой причине этот знак не может быть иконой, которая не обеспечивает возможности интерпретации. Для описания случая, к которому дицент интерпретируется как референция, он должен содержать рему по необходимости. Примерами этого знака могли бы быть целые предложения.

      Аргумент (умозаключение) является знаком конвенциальности и закона. Он представляет объект в качестве своего знака. Примерами аргумента могли бы быть целые отрывки текста, т.е. значимые связи дицентных знаков. При такой интерпретации аргументы могли бы быть областями знаний, культуры, общества и т.п. Можно интерпретировать аргумент как знак культуры, являющийся посредником между природой и человеком [9].

      Рассмотренные три сущности знака Пирс, как уже говорилось, связал с тремя образами бытия: первичностью, вторичностью и третичностью, что графически представляется рис. 1 [8, 9]. 

Рис. 1

      Первая  часть (репрезентамен) является трихотомией первичности. Здесь квалисайн является знаком наиболее близким в первичности. Являясь основным знаком первичности (как позитивной качественной возможности), квалисайн является основой для конструирования иконы и ремы. Пирс писал: «Поскольку качество (свойство) вообще само по себе позитивно, оно может обозначать объект только благодаря некоторому обычному ингредиенту или подобию» [6]. Подобие здесь означает, что квалисайн при своём проявлении должен быть иконой, а когда свойство существует только как чисто логическая возможность, квалисайн интерпретируется как знак бытия, т.е. как рема. Рема является посредником между квалисайном и иконой, и с точки зрения логической возможности она определяет, можно ли идентифицировать сходство по картинке.

      С другой стороны, объект, являющийся знаком, несущим квалисайн, есть синсайн. Синсайн по определению является реальной вещью или событием, а для того, чтобы квалисайн проявился, он должен быть воплощён в синсайне. Переход от квалисайна к иконе через рему составляет законность в рамках первичности. И легисайн делает возможной связь между квалисайном и синсайном. Пирс назвал такое проявление квалисайна в синсайне через  легисайн «силой привычки» (force of habit). В этом случае семиозис монадичен и за ним не стоит никакой интеллектуальной интерпретации. В [8] такой семиозис называется семиозисом знаков природы.

      Второй  частью (объектом) является трихотомия вторичности. Между первичностью и вторичностью существует диадичное отношение. Вторичность является результатом эволюции, имеющей место в первичности, которая как бы «переключает» процесс в категорию вторичности. Из-за диадичного отношения между первичностью и вторичностью икона, индекс и символ содержат элементы из первичности. Являясь знаками реального существования, они выступают как объекты и несут в себе свойства первичности. Эти знаки имеют некоторые черты, общие со своим объектом (икона), они ссылаются на свой объект путём отношения существования с этим объектом (индекс) или путём отношения конвенциальности (законности) со своим объектом (символ). Можно сказать, что в индексе есть икона, в синсайне имеется один или много квалисайнов, а внутри дицента находится рема. Синсайн и дицент являются знаками реального существования. Индекс также является знаком реального существования, поскольку он выражает каузальное отношение между первичностью и вторичностью, определяемое этим существованием.

      Примером  иконы является пиктограмма, в которой  знак напоминает объект. Примером индекса  является след ноги, указывающий на человека, а примером символа – знак в контексте типа уличного знака с буквой Р, обозначающего, что парковка машин разрешена.

      Третья  часть (интерпретанта) рис. 1 является трихотомией третичности, и знаки, её составляющие, выражают законность и конвенциальность. Пирс ввёл эти знаки, когда разрабатывал свою логику. Вот почему отношение между ремой, дицентом и аргументом является тем же самым отношением, что и в логическом выводе. Здесь рема представляет собой предикат, дицент является посылкой, а аргумент есть заключение, т.е. заключение является посредником между предикатом и посылкой. Пирс подчёркивал, что в рамках интерпретанты наша способность делать суждения и выводить заключения основывается на некой врождённой логике, по-видимому, на логике, вытекающей из эволюции, идущей от природы к человеку со своей конвенциальностью, и устанавливающей связь между первичностью и вторичностью [9].

      Так, легисайн представляет собой конвенциальный знак и что более важно, он является также знаком, обозначающим законность в природе. Символ также является конвенциальным знаком и обозначает законность как диадичное отношение между природой и человеком. Однако это отношение всё же не интерпретируемо, и становится триадичным. Связь между легисайном и символом создаётся аргументом, который в наибольшей степени является знаком третичности. Так, в пределах аргумента мы имеем легисайн, состоящий из квалисайна и синсайна, и символ – из квалисайна, синсайна, легисайна, иконы и индекса. Также можно рассматривать рему и дицент в пределах аргумента, т.е. можно считать аргумент вырожденным знаком в том смысле, что он наиболее далёк от первичности, и всё же сохраняющим опасность снова стать знаком первичности.

      Комбинируя  вышеупомянутые категории знаков, Пирс остановился на 10, поскольку некоторые  возможные знаки логически исключаются. По его классификации квалисайн всегда будет рематической иконой, потому что свойство не может быть конвенцией. Символ всегда представляет легисайн, так как он является представителем своего объекта, основанном на контексте, а легисайн – знак договорённости. Аргумент будет всегда символическим легисайном, поскольку он третичен к интерпретанте и требует высокой степени интерпретации. Эти десять категорий знаков рассматриваются как базовые и обеспечивают основу для обсуждения, каким образом разные типы знаков требуют различных типов интерпретации (см. рис. 2) [8, 9]. 

Рис. 2

      Жирным  шрифтом на рис. 2 отмечены границы  между теми прилегающими квадратами, которые соответствуют категориям, сходным только в одном отношении. Все другие прилегающие квадраты принадлежат категориям, сходным в двух отношениях. Неприлегающие квадраты принадлежат к категориям, сходным в одном только отношении, за тем исключением, что каждый из трёх квадратов, составляющих вершину треугольника, принадлежит к категории, отличающейся во всех трёх отношениях от категорий, которым соответствуют квадраты, располагающиеся вдоль противоположной стороны треугольника. Названия, напечатанные светлым шрифтом, являются дополнительными.

      Здесь знаки природы: квалисайн, синсайн  и легисайн, являются как бы именами  классов знаков. Интересно отметить, и это особенно подчёркивается в  [9], что, например, квалисайн как знак природы, воплощён в иконе и может пониматься как рема, т.е. он может существовать как до-познавательная (pre-perceptive) позитивная возможность, но пост-познавательно (post-perceptively) он существует как рема. Аналогично синсайн также существует как возможность, хотя и неисчерпывающая, а пост-познавательно синсайн становится дицентом. Также до-познавательный легисайн, являясь знаком природы, пост-познавательно существует как некоторая законность, определяющая наше восприятие (познание), что делает его аргументом. Трихотомия первичности существует по обе стороны человеческого познания (до и после). Фактически мы познаём не реальный мир, а мир знаков, и он существует в нашей голове как символическое представление, определяемое нашей культурой.

      Но  если человек является частью природы, можно ли его отнести к первичности? Можно согласиться с точкой зрения Т. Теллефсена [9], что из-за своего интеллекта в процессе эволюции человек потерял способность находиться в рамках первичности, он вторичен. Поэтому то, что мы понимаем как мир, на самом деле является его представлением, формирующим культуру. Отсюда культура понимается в рамках третичности. Но как это согласуется с 10 категориями знаков Пирса?

      Отметим, прежде всего, то, что все эти знаки  ссылаются на трихотомию третичности, т.е. их корни находятся в культуре. Также следует подчеркнуть важность аргумента как знака культуры, который идёт от легисайна и понимается как перемещение от репрезентамена (природы) к объекту (человеку) и который осуществляет посредничество через интерпретанту (культуру). Пирс подчёркивал, что третичность есть категория привычек (habits), которые стремятся стать подсознательными. Таким образом, эволюционный путь третичности заключается в стремлении семиозиса через третичность сформировать привычку, которая постепенно становится всё более и более подсознательной, и третичность начинает свой регресс к первичности, к реме. Культура формирует наш способ взаимодействия в мире, который создаёт и формирует нашу способность к познанию, и то ментальное пространство, которое можно назвать «сферой познания» (восприятия) [9]. «Сила природы» знака лежит в том, что определяет эволюцию как знаков природы и человека, так и знаков культуры.

3. Треугольник Г. Фреге

      Структуру знака удобно представлять в виде так называемого треугольника Фреге, вершинами которого являются денотат, имя и смысл. Денотат (от лат. denoto – обозначаю) в логике и семантике – предмет (как говорил Фреге – «определённая вещь» [11, 12]), обозначаемый собственным именем некоторого языка (в формализованном языке – константой или термом), или класс предметов, обозначаемых общим (нарицательным) именем (в формализованном языке – предметной переменной). Например, собственное имя «Москва» обозначает столицу России, а сам город является денотатом имени «Москва». Общее имя «студент» обозначает «всех людей, проходящих обучение в вузах», и класс этих людей будет денотатом данного общего имени.

      Другой  характеристикой имени является его смысл, что в повседневной речи выражено синонимом значение. В логической семантике общее значение языковых выражений делится на две части: предметное значение и смысл. Предметным значением (денотатом, референтом) некоторого выражения называют тот предмет или класс предметов, который обозначается данным выражением. Вместе с тем, каждое выражение несёт в себе некоторое мысленное содержание, которое и называют смыслом. Понять некоторое выражение, значит усвоить его смысл, т.е. смысл выражения задаёт его денотат. Очевидно, что два выражения могут иметь одно и то же предметное значение, но различаться по смыслу. Например, выражения «город, в котором родился А.С. Пушкин» и «самый большой город в России» обозначают один и тот же объект – город Москву, однако обладают разными смыслами. В логике понятиям «денотат» и «смысл» соответствуют понятия объёма (экстенсиональность) и содержания (интенсиональность). Экстенсиональность – объёмность; сведение содержания, понятий, утверждений к их объёмам. Экстенсионалом собственного имени является обозначаемый им предмет (объект). Экстенсионалом общего имени будет класс обозначаемых им предметов (объектов); экстенсионалом предикатного выражения называют класс предметов, обладающих соответствующим свойством и т.п. [13].