Отрицание объективности противопоставления Востока и Запада в историософии Н.Я. Данилевского

Культурно-исторические типы – это самобытные цивилизации, располагавшиеся как на Востоке, так и на Западе. Данилевский выделяет 10 таких типов: 1) египетский; 2) китайский; 3) ассирийско-вавилоно-финикийский, халдейский, или древне-семитический; 4) индийский; 5) иранский; 6) еврейский; 7) греческий; 8) римский; 9) ново-семитический или аравийский; 10) германо-романский, или европейский. К ним Данилевский с некоторой натяжкой согласен причислить и два американских типа: мексиканский и перуанский.

Как мы видим, культурно-исторические типы, выявленные Данилевским, действительно  относятся как к Востоку, так  и к Западу. Нельзя не согласиться, что перечислив их философ дал развернутую картины мировых высокоразвитых культур. Но его деление истории человечества на отдельные истории типов страдает, как нам кажется, рядом недостатков. Прежде всего, он подчеркивает, что среди этих типов период своего расцвета проходит только германо-романский (то есть западный) культурно-исторический тип. Аравийский же тип, связанный с культурой мусульманства, он считает дряхлым, движущимся к гибели. Далее мы рассмотрим его взгляд на роль ислама в истории противостояния востока и Запада. Кроме этой, явной для нас, как людей XX-XXI вв., ошибки, которую легко было сделать человеку конца XIX столетия, Данилевский, претендуя на верн6ость хронологии и этнического подразделения, во многом ошибается в этих позициях. Но для нас важным в концепции культурно-исторических типов Данилевского является не это.Рассматривая проблему «Восток – Запад», мы, знакомясь логикой отрицания Данилевским наличия противоречий в этих исторических понятиях, можем выявить в ней крайне важное звено: многообразие и смена культурно-исторических типов рождает прогресс. Развернем этот тезис, руководствуясь мыслью Данилевского и во многом соглашаясь с ним. Восток и Запад, порождая новые и новые культурно-исторические типы, сменяющие друг друга, привносят в историю человечества общие для него достижения. Взаимодействие и преемственность типов приводит к дальнейшему развитию. Открытия и изобретения, такие как порох, гравюра, компас и другие, пришли на Запад с Востока, посредством арабов. Только взаимопроникновение могло принести их в западную цивилизацию Противопоставление Запада и Востока, если бы оно существовало в абсолютном понимании этого слова, а уж тем более постоянная вражда и борьба Запада и Востока, остановили бы прогресс. Именно поэтому противопоставление Запада и Востока, наделение Запада званием единственного носителя прогресса и исторической динамики, а Востока – упадка и регресса, не может иметь под собой реальных оснований. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Точка зрения Данилевского на характер борьбы между Европой  и Азией. Роль мусульманства  в данном процессе.

Н.Я. Данилевский, как мы уже подчеркивали, своей  книгой «Россия и Европа» вызвал много споров в русском обществе конца XIX в. У него было много противников и оппонентов, которых объединяло одно - все они находили историософскую концепцию Данилевского не выверенной, полной противоречий. Одно из таких противоречий всплывает на поверхность, когда рассматриваешь мнение Данилевского о борьбе Востока и Запада, когда знакомишься с его утверждениями, касающимися доказательств отсутствия этой борьбы.

Первая глава  «России и Европы» носит название «Почему Европа враждебна России?». В ней философ обосновывает свою позицию, согласно которой Европа всегда считала Россию опасной для себя. Европейцы не могли и не могут  принять русских и вообще славян в качестве своих друзей, сотрудников. Они отвергают их, стремятся ослабить Россию, не могут смириться с ее самобытностью. Не имея возможности  воспользоваться Россией так  же как Востоком, Азией – то есть как материалом для осуществления  своих политических и иных планов – Европа, по мнению Данилевского, инстинктивно отвергает русских, не имея на то объективных  исторических причин. Таким образом, Данилевский признает, что между  Европой и Россией идет постоянная борьба, направленная со стороны России на создание своей собственной цивилизации, а со стороны Европы – на полное уничтожение самобытности российского  исторического пути. Европа не может  представить, что возможно существования  культуры иного типа, какой является Россия, и поэтому не принимает  ее, боится ее и стремится ее оттолкнуть, если не навредить ей.

При таком представлении  о взаимодействии России и Европы – а тут следует подчеркнуть, что Россия по своим социокультурным характеристикам, безусловно, ближе Европе, чем тот же Китай – Данилевский утверждает, что мнение о вечной борьбе Востока и Запада в корне ошибочно. Согласно его высказываниям, приведенным в главе «Восточный вопрос», борьбы между Европой и Азией, Востоком и Западом никогда не существовало.

Полемизируя с  историком Соловьевым, утверждавшим, как и многие его современники, что противоборство Востока и  Запада уходит своими корнями в глубину  веков, и в этом противоборстве Европа олицетворяет собой благотворное и  животворное влияние моря, а Азия – мертвящее влияние степи, Данилевский  провозглашает: «борьбы между Европой  и Азией никогда не существовало».[5] Не эта борьба является основным вопросом, решаемым историей в конце XIX в. Основной ее вопрос – возможная смена германо-романского культурно-исторического типа славянским. Стремление же ряда русских философов поставить борьбу Востока и Запада во главу исторического угла Данилевский объясняет желанием смягчить вечные противоречия, которые отдаляют Россию от Запада, от Европы.

Н.Я. Данилевский  приводит пять причин того, почему борьба Востока и Запада, Европы и Азии просто не может существовать, и  не могла существовать никогда.

1. Первой из  них является то, что как Европа, так и Азия никогда не сознавали  себя чем-то единым, целым, способным  вступить в борьбу друг против  друга. В то же время, в  любой политическом или военном  конфликте, происходившем в человеческой  истории, противоборствующие стороны  понимали, что являются противниками, объединялись в своей борьбе  с иными силами, создавали стратегию  и тактику борьбы.

2. Никогда не  было такой войны, говорит Данилевский,  в которой бы, даже случайно  и бессознательно, все народы  Запада ополчились бы против  всех народов Востока, или наоборот.

3. Третью причину  невозможности борьбы между Западом  и Востоком Данилевский видит  в том, что главные силы, которые  могли бы представлять это  противоборство – Европа и  Азия – есть понятия или  географические, или этнические, или  культурно-исторические. Как географические  понятия, Восток и Запад в  борьбу вступить не могли, тем  более что их определение как  географических понятий довольно  расплывчато. Как понятия этнографические  Европа и Азия могли бы быть  представлены арийскими племенами  с одной стороны и семитическими  и др. с другой. Но, не учитывая  даже того, что этническое деление  не совпадает с делением географическим, при этнографическом делении  Восток и Запад пришлось бы  видеть в одном и том же  племени в контексте исторического  развития то Восток, то Запад.  Так, если принять иранские  племена за представителей Востока  в борьбе против Греции, то  пришлось бы видеть в нем  представителя Запада при борьбе  со скифами – истинными представителями  степных народов. Степь же –  своеобразный символ Востока  в концепциях защитников теории  постоянного противодействия Востока  и Запада. Как понятия культурно-исторические  и Восток, и Запад не представляют  культурно-исторического целого. Противники  опять таки неопределенны, и поэтому борьбы быть не может.

4. Продолжая  полемику с теми учеными, которые  считают борьбу Запада и Востока  реальностью, Данилевский подчеркивает, что те войны, которые, по  их географическому понятию можно  причислить к проявлениям борьбы  между Европой (Западом) и Азией  (Востоком) , ничем не отличаются от тех войн, которые вели народы Европы и Азии между собой.

5. Борьба между  Востоком и Западом, по мнению  Данилевского, продолжайся она в  его время, закончилась бы крайне  скоро, так как объединенные  силы процветающего в этот  момент Запада подавили бы  силы даже всех объединенных  стран Востока.

Все данные противоречия, разделенные Данилевским на причины  невозможности существования постоянной борьбы Запада и Востока, по его мнению, устраняются, если рассматривать исторический процесс с его войнами и  захватами не под углом искусственного деления мира на Восток и Запада, а с точки зрения культурно-исторических типов. Тогда, по мнению философа, окажется, что народы, которые принадлежат  к одному культурно-историческому  типу, имеют естественную наклонность  расширять свою деятельность и свое влияние, насколько хватит сил и  средств. Это естественное стремление приводит к столкновению народов  одного культурно-исторического типа с народами другого, не смотря на то, совпадают ли их границы с Востоком или Западом. Таким образом, Н.Я. Данилевский  утверждает, что борьба народов и  цивилизаций между собой связана  не с противоборством Востока  и Запада, а с борьбой за сферы  влияния определенных культурно-исторических типов.

Своеобразную  роль отводит Н. Данилевский исламу в процессе взаимоотношений между  Востоком и Западом. В современном  для нас мире, когда все чаще можно услышать о существовании  мусульманского терроризма, данная тема особенно актуально для рассмотрения. Данилевский не находит «оправдания  магометанства во внутренних, культурных результатах сообщенного им движения».[6] С этой точки зрения оно представляется ему явлением загадочным: с религиозной  точки зрения, считает Данилевский, мусульманство – «очевидный шаг  назад, необъяснимая историческая аномалия»[7]; ислам не подчиняется влиянию христианства, в отличие от многочисленных восточных религий (этим утверждением философ опровергает мнение ряда его современников о том, что ислам – подготовительная ступень для восприятия христианства); народы, принявшие ислам, будучи до этого распространителями просвещения и науки, теперь ничего не создают, а только сохраняют достижения прошлых времен и то в искаженном виде; ислам враждебно относится к культуре и искусству…

Не находя, таким  образом, оправдания такому историческому  явлению, каким является мусульманство, в его положительных, самостоятельных  результатах, Данилевский ищет его  во внешних проявлениях ислама, т.е. в его роли в мировой истории, в его служебных отношениях к  целям иных народов и государств. В результате мыслитель приходит к выводу, что «общий, существеннейший результат всей истории магометанства состоит в отпоре, данном им стремлению Германо-романского мира (То есть Запада) на Восток, - стремлению, которое до сих пор живо еще в народах Европы, и которое составляет необходимую принадлежность той экспансивной силы, того естественного честолюбия, которым бывает одарен всякий живучий культурно-исторический тип».[8]

В итоге, Данилевский  констатирует, что исторический смысл  существования ислама заключается  в той невольной и бессознательной  услуге, которое он оказал православию  и всему славянскому миру, оградив  первое от напора латинизма, а второе от поглощения его романо-германским миром – то есть западноевропейской культурой. Мысль о столь оригинальной роли мусульманства в деле взаимодействия Востока и Запада, приведенная  выше, была рождена не Данилевским. Из истории Европы второй половины XIX в. видно, что православные священнослужители  восточноевропейских славянских стран, находящихся долгое время под  гнетом Турции, высказывали эту мысль  задолго до него.

Сегодня сложно согласиться с такой трактовкой роли ислама в проблеме «Восток-Запад». Для современного Данилевскому мира она, возможно, и была близкой к  объективности. Но и в этом можно  усомниться. Дело в том, что Данилевский  принадлежал к тому направлению  к русской философии, которое  носит название «славянофильство». В рамках этого направления «европеизация» России понималась как отход от ее самобытного пути, потеря возможности  осуществить особую миссию России в  мировой истории. Даже мусульмане –  представители нехристианской религии, казались многим славянофилам не столь  разрушительной силой, какой виделась им Европа, ее образ жизни, веры, государственного и политического устройства. В  исламе в конце XIX в. европейские  и русские мыслители не видели той силы, которая может реально  противостоять западной цивилизации  и русской государственности.

Данилевский считал, что мусульманство «находится в  периоде совершенного изнеможения  и разложения». Нужно сказать, что  это было не единственное ложное убеждение  Данилевского, касающееся судеб Востока, Запада и России. Он так же считал, к примеру, что «Запад, создавший  последнюю историческую цивилизацию, уже пережил апогей своего цивилизационного величия».[9] Он не смог предвидеть восхождение на мировой олимп Американских Штатов. В конце XIX в., возможно, такой прогноз и не был возможен. Спустя всего лишь четыре десятилетия другой философ - Н. Бердяев – чьи пророчества, касающиеся судеб Европы, России, Востока так же не все сбылись, смог предвидеть новый всплеск западной культуры в лице американского фактора. Первая мировая война сделала такой прогноз возможным. 
 
 
 

Особенности взаимодействия культур  Востока и Запада в философии Н. Бердяева.

Философия Николая  Бердяева самобытна: она свободна от схем, ее утверждения часто основываются не на фактах, а на интуитивных умозаключениях мыслителя. Это отмечают практически  все исследователи творчества Н. Бердяева. Он творил как литератор, руководствуясь чувствами. Его позиции, как философские, так и политические, менялись и трансформировались. Постепенно создавался особый «бердяевский» стиль философии, который В.Розанов метко назвал стилем «высказывания», а не «доказывания». Все произведения философа – его личный духовный опыт, переложенный на бумагу. Поэтому не удивительно, что рассмотрение Бердяевым проблемы взаимодействия и взаимопроникновения Востока и Запада рассматривается им в работе, созданной в период русской революции и конца первой мировой войны. Именно в этот момент истории, считал Бердяев, совершается космический процесс трансформации старого мироустройства. Рождается новый мир, и в этом процессе немаловажную роль играет империалистический путь Запада и его культуры на Восток.