Орудийно-трудовая концепция происхождения культуры

Орудийно-трудовая концепция происхождения культуры. Наиболее

обстоятельно данный подход к культуре разработан в марксистской традиции.

Отличие человека от животных усматривается  исследователями этой

ориентации в труде. Предполагается, что генезис социального и  культурного 

непосредственно связан со становлением человеческого труда, который и 

превращает человеческую жизнедеятельность  в общественную. 

Эта теория происхождения человека изложена Ф. Энгельсом в 1873 —

1876 гг. Она представлена в статье  «Роль труда в процессе превращения 

обезьяны в человека», которая  являлась одной из глав его работы «Диалек-

тика природы». Энгельсу принадлежит  классическая формула: «Труд создал

человека». Под трудом Энгельс понимал  целесообразную деятельность, ко-

торая началась с изготовления орудий из камня, кости и дерева. По мнению

К. Маркса и Ф. Энгельса, сознание возникло в результате труда. В процессе

труда у людей возникла потребность  что-то сказать друг другу. Так появи-

лась речь как средство общения в совместной трудовой деятельности. По-

следствия этих предпосылок — возникновение  процесса труда и речи — ог-

ромны.

Согласно трудовой концепции, антропо- и культурогенеза, обезьяны со-

образили, что искусственные орудия гораздо эффективнее естественных. То-

гда они стали создавать эти орудия и сообща трудиться. Появилась речь.

Труд сотворил человека и культуру как способ его жизнедеятельности. Но

для того чтобы трудиться, важно  обладать сознанием. Неплохо также  для 

этой цели жить в группе и общаться в процессе обретения трудовых навыков.

Однако эти рассуждения образуют замкнутый круг. Сознание рождается 

только как результат труда, но, чтобы заняться деятельностью, нужно  иметь 

нечто подобное интеллекту. Речь обретается внутри общности. Но какая сила

побуждает жить сообща и искать общения? Все эти компоненты культуроге-

неза связаны, но непонятно, как они порождают друг друга.

Авторы трудовой концепции культурогенеза, к сожалению, не могут

объяснить противоречия. Чтобы снять  внутреннее противоречие в «тру-

довой» гипотезе, надо объяснить, каким образом прачеловек мог нечто вы-

думать, изобрести, открыть, не умея придумывать, изобретать, открывать и 

не делая этого.

При этом необходимо уточнить: что  такое труд? Обычно мы даем ответ:

«труд — это целесообразная деятельность». Но такой деятельностью, строго

говоря, занимаются почти все животные. Некоторые животные преобразуют 

среду обитания, координируют совместные действия. Но это еще не труд.

Если же признать трудом нечто, что  отделяет человека от природного

царства, подразумевая под ним специфически человеческий способ жизне-

деятельности, приведший к культуре, то как он появился раньше человека? В

силу чего человек мог обрести  то, что не заложено в его генетической про-

грамме? Что заставило его искать внеприродные пути самовыражения?

Именно эти вопросы не затронуты  в трудовой концепции культурогенеза, ко-

торая озабочена только тем, чтобы выстроить последовательность чудодей-

ственных благоприобретенных свойств, делающих человека человеком.

Итак, труд в марксистски ориентированной культурологии рассматрива-

ется как процесс взаимодействия человека и природы. Орудия труда дейст-

вительно сыграли немалую роль в жизни человека. Однако они не могут объ-

яснить тайну превращения обезьяны в человека, чуда сознания, дара совести,

секретов социальной жизни. Обычная  эволюционная теория, которая исходит 

из поступательного развития живой  материи, здесь оказывается бессильной.

 

 

Теория возникновения культуры из магии 

Новейшие этнографические исследования, накопленный эмпирический

материал утверждают, что человек  менее всего был озабочен тем, чтобы при-

близиться к природе. В известном  смысле он издревле старался, как бы отде-

литься от нее. Проще говоря, первобытный  охотник, если глядеть на него со-

временными глазами, не понимал  собственной выгоды. Что проку, скажем,

от наскальных рисунков? Вместо того чтобы успешно адаптироваться к

внешнему миру, он, напротив, демонстрировал собственную неприспособ-

ляемость к природе, к ее велениям и законам.

Американский культуролог Теодор Роззак утверждает: до наступления

палеолитической эры господствовала другая  — палеотаумическая (от двух

греческих слов — «древний» и  «достойный удивления»). Еще не было ника-

ких орудий труда, но уже была магия. Мистические песнопения и танцы со-

ставляли сущность человеческой природы и определяли его предназначение

еще до того, как было создано первое орудие труда. Вот контуры этой древ-

ней жизни: сначала мистические  видения, потом орудия, мандала вместо ко-

леса, священный огонь для приготовления  пищи, поклонение звездам еще до

того, как появился календарь. Одним  словом, молитвенно-восторженное вос-

приятие жизни в противовес одностороннему практицизму палеолитической 

эры.

Обратимся теперь к концепции видного  американского культуролога

Льюиса Мэмфорда, который считает, что К. Маркс ошибался, придавая ору-

диям труда направляющую функцию и центральное место в развитии чело-

века и культуры. 

Многие антропологи, ссылаясь на сохранившиеся  каменные артефакты,

связывают развитие высшего человеческого  интеллекта с созданием

и ис-

пользованием орудий труда. На самом  деле, как показывают новейшие ис-

следования, моторно-сенсорные координации, вовлеченные в подобное эле-

ментарное производство не требуют и не вызывают какой-либо значительной

остроты мысли.

По мнению Л. Мэмфорда, ошибка в интерпретации природы человека –

это существующая тенденция датировать доисторическими временами 

непреодолимый интерес современного человека к орудиям, машинам,

техническому мастерству. Орудия и  оружие древнего человека были такими

же, как и у других приматов, — его зубы, когти, кулаки. Так было в течение

долгого времени до тех пор, пока он не научился создавать каменные орудия,

более функционально эффективные, нежели эти органы.  

Многие другие биологические виды создали массу устройств, искусных

и оригинальных. В этом отношении  они оказались более изобретательными,

чем человек. Если техническое умение было бы достаточным для опреде-

ления активного человеческого интеллекта, то человек долгое  время рас-

сматривался бы как безнадежный  неудачник по сравнению с другими  ви-

дами. И только позже производство символов резко обогнало производство

орудий и, в свою очередь, способствовало развитию более ярко выраженной

технической способности.

«Рассматривать человека как главным  образом изготавливающее орудия

животное — это значит пропустить основные главы человеческой предысто-

рии, которые фактически были решающими этапами развития. В противовес

стереотипу, в котором доминировало орудие труда, данная точка зрения ут-

верждает, что человек является главным образом использующим ум, произ-

водящим символы, самосовершенствующимся животным; и основной акцент

его деятельности — его собственный  организм. Пока человек не сделал нечто 

из себя самого, он мало что мог  сделать в окружающем мире» (Л. Мэмфорд).

 

 

Психоанализ: феномен первобытной  культуры 

Основатель психоанализа З. Фрейд (1856—1939) в книге «Тотем и табу» 

пытался раскрыть культурогенез через феномен первобытной культуры. Он

отмечал, что возможность обнажить первоначальные слои человеческого

творчества позволяют подойти  к выяснению специфики культуры в целом.

Фрейд пытается разгадать первоначальный смысл тотемизма. Вместе с тем 

он показывает, что для истолкования феномена культуры огромное значение

имеет система запретов, то есть табу.

Фрейд рассматривает табу как результат  двойственности чувств. Чело-

век, как он разъясняет, обладает свойством, которого нет в животном мире.

Но это качество не прирождено человеку, не соприродно ему. Оно возникает

неожиданно, случайно, хотя и не бессмысленно, потому что в самой природе 

человека заложена возможность  такого благоприобретения. Речь идет о со-

вести как даре, выделившем человека из царства животных и создавшем  фе-

номен культуры.

Фрейд выводил феномен совести  из  первородного греха, совершенного

пралюдьми, — убийства первобытного «отца». Сексуальное соперничество

детей с отцом привело к тому, что они решили избавиться от него. Дети

убили главу рода, а затем закопали его. Однако этот поступок не прошел для

них бесследно. Страшное преступление пробудило раскаяние. Дети покля-

лись никогда больше не совершать таких деяний. Так произошло, по Фрейду,

рождение человека из животного. Раскаяние  породило и феномен культуры

как средства преодоления навязчивых видений. Но как могло проявить себя

чувство, которое прежде не было свойственно  человеку? На этот вопрос

Фрейд отвечает: «Я должен утверждать, как бы парадоксально это ни зву-

чало, что чувство вины существовало до проступка… Людей этих с полным

правом можно было бы назвать  преступниками вследствие сознания вины».

Врожденное бессознательное влечение вызвало грех, который оказался пово-

ротным пунктом в антропосоциогенезе. Совершив коллективное преступле-

ние, пралюди соорганизовались в экзогамный род, то есть обрели способ-

ность к социальной жизни, что и содействовало превращению животного в

человека.

Каждая культура, по словам Фрейда, создается принуждением и подав-

лением первичных позывов. При этом у людей имеются разрушительные,

следовательно, противообщественные  и антикультурные тенденции.Этот

психологический факт имеет решающее значение для оценки человеческой

культуры. Культурогенез, следовательно, обусловлен наложением запретов.

Благодаря им культура безвестные тысячелетия назад начала отделяться от

первобытного животного состояния. Главная задача культуры, по Фрейду,

настоящая причина ее существования  в том и состоит, чтобы защищать нас 

от природы.

Теперь поставим вопрос: достоверна ли прежде всего этнографическая

версия Фрейда? Этнологи того времени  отвергали гипотезу  основополож-

ника психоанализа. Они отмечали,  что тотемизм  не является древнейшей

формой религии, что он не универсален  и далеко не все народы прошли через

тотемическую стадию, что среди нескольких сот племен были найдены

только четыре, в которых совершалось  бы ритуальное убийство тотема и т.д. 

Первобытный грех Фрейд связывает  с происхождением амбивалентной

(двойственной) психики социальных  существ. Психика человека еще  на жи-

вотной стадии двойственна, но при этом сам Фрейд подчеркивает, что мы

ничего не знаем о происхождении  этой двойственности. Следовательно  – не-

ясно, какова реальная причина тех  действий прачеловека, которая привела к

появлению феномена совести. Если же не удается объяснить генезис  нравст-

венности, то и теория культурогенеза оказывается абстрактной. Ведь она це-

ликом строится на факте благоприобретения  совести. Фрейд связывает гене-

зис культуры с животностью человека, с тем, что люди наделены звероликой

природой. При этом сама культура оказывается  средством обуздания живот-

ных инстинктов. Однако даже в русле психоанализа, в наследии учеников

Фрейда эта концепция оспаривается и считается малоубедительной.

 

Устойчивость и развитие в культуре

Культура есть противоречивое единство сохранения, воспроизводства и обновления, развития ее элементов, свойств и  отношений. Состояние покоя, неизменности культуры выражается понятием «статика»; те изменения, которые происходят в  культуре и во взаимодействии различных  культур, выражаются понятием «динамика».

Статическая сторона общественного  организма стала привлекать внимание мыслителей в период становления  и зрелости индустриального общества. Объектом исследования стала структура  общества, взаимодействие его элементов, взаимовлияние различных уровней  и т.д. Однако и в этот период времени  мы находим попытки объяснения развития, динамики социума.  
Достаточно вспомнить И. Гердера, который подчеркивал: «Нашему человеческому роду потрясения нужны, как волны водной глади, для того чтобы озеро не превратилось в болото. Гений человечности вечно обновляет свой облик, вечно расцветает и вновь возрождается в народах, поколениях, племенах». Особое влияние проблемам общественной изменчивости и развития уделяется в диалектической философии Г.В.Ф. Гегеля и в классических работах К. Маркса и Ф. Энгельса.

В эпоху заката индустриального  общества внимание культурологических исследований перемещается от статики  к изучению проблем динамики, циклов развития, кризисов, их преодоления. Здесь  следует назвать имена, ставшие  уже классическими: Н. Кондратьев, А. Тойнби, П. Сорокин, О. Шпенглер, Ф. Ницше, Ф. Бродель.

В настоящее время главное место  в культурологии начинает занимать теория культурных изменений, переходных процес-

132

сов, взаимовлияния культур, диагностики  и предвидения кризисов и путей  выхода из них. Э. Гуссерль выступил с призывом создания науки, которая, подобно медицине, дала бы возможность диагностировать разнообразные социокультурные болезни и выбирать наиболее эффективные средства и способы их лечения.