Обвинительная речь прокурора

   Так постепенно опровергаются показания обвиняемого. Сложна позиция прокурора при изменении подсудимым показаний в зале судебного заседания, что достаточно распространено на практике. Признавая свою вину на следствии и отрицая её в суде, подсудимый, как правило, ссылается на оказываемое на него давление со стороны органов расследования, нарушение права на защиту, плохое самочувствие на до просе и подобные обстоятельства. Дать этим заявлениям оценку достаточно сложно, поскольку нарушения прав обвиняемых и подозреваемых все еще имеют место и формальное наличие в протоколе допроса всех отметок о разъяснении прав и подписей не всегда свидетельствует о том, что признание делалось обвиняемым в свободной от принуждения обстановке. Лучше всего в таком случае аргументировать свои доводи другими доказательствами, наличие которых убеждает, что у органов рас следования не было должных мотивов к недобросовестному склонении') обвиняемого к признанию вины. Тем самым косвенным образом подтверждается и правдивость тех показаний, которые были получены от обвиняемого на следствии.

   Изменение показаний в судебном заседании обусловлено и приближающимся наказанием, и ознакомлением обвиняемого с материалами дела, и мотивами, которыми обвиняемый руководствовался признавая свою вину. Тонкий знаток психологии А.Ф Кони так описал состояние подсудимого в своей речи по делу Александра Штрамма в его показаниях «повторилось общее явление, свойственное всем делам, где собственное сознание обвиняемого является следствием косвенных улик Сначала подозреваемый сознается совсем неправильно, потом, когда улики группируются вокруг него, когда сила их растет с каждым днем, с каждым шагом следователя, обвиняемый подавляется этими уликами, ему кажется, "то путь отступления для него отрезан, и он дает показание наиболее правдиво, но проходит несколько времени, видит, что дело не так страшно, каким казалось сначала, что против не которых улик можно придумать опровержение, в котором у  него является третье сознанье, в котором он признается лишь в том в чем нельзя не признаться».

   Для того, чтобы правильно оценить правдивость тех и других показаний обвиняемого, следует понять, чем мотивировано их мнение. По делу Р. и других, обвинявшихся в изнасиловании и убийстве несовершенно летней, один из подсудимых - С. - в суде неожиданно заявил, что Р. не насиловал потерпевшую и не приказывал её убить Исследование доказательств в суде установило, что Р. перед своим арестом собирался жениться на сестре С, и уже жил с ней на правах мужа. Это обстоятельство в совокупности с данными о возрасте С. (15 лет) и Р (19 лет), с учетом руководящей роли Р. в совершении преступления и информации о том, что во время перевозки подсудимых в суд они имели возможность общаться между собой, позволило оценить изменение С. показаний как стремление помочь Р. избежать ответственности.

   Поскольку среди доказательств значительное место или занимают свидетельские показания, очень важно уметь отличать правду oт лжи, различать преднамеренное и ненамеренное искажение свидетелями явственности. В классическом смысле слова свидетель - это либо о, не причастное к совершению преступления, а следовательно, объективное. Однако таких свидетелей бывает не так уж и много. Многие свидетели состоят в родственных отношениях с обвиняемым или потерпевшим, имеют с ними дружеские или приятельские связи. Многие становятся свидетелями в силу то го, что сами так или иначе причастны к совершению преступления, но по тем или иным причинам к ответственности не привлечены Незаинтересованные в исходе дела свидетели могут иметь недостатки органов чувств или плохую память Наконец, на показаниях свидетелей отражаются объективные закономерности протекания познавательных процессов - ощущений, восприятия, запоминания и забывания. Взятые все вместе эти причины делают свидетельские показания весьма уязвимым доказательством, но именно они и придают этому виду доказательств особую ценность, незаменимость. Редкий свидетель говорит абсолютную правду, ни в чем не ошибаясь и не заблуждаясь, так же, как и редкий свидетель говорит абсолютную ложь. В ее показаниях всегда содержится полезная для ваших интересов информация, а знание психологии человека, особенностей протекания познавательных процессов поможет правильно её оценить. Людмила Л., допрошенная сразу же после того, как сообщили об убийстве подруги, дает показания о том, что когда они с мужем, изгнанные ревнивым мужем подруги, уходили, 3. стояла на крыльце, упрашивая остаться, прижимала к груди полотенце или салфетку, на которой, как ей кажется, была кровь. Эти показания давали основания думать, что убийство было совершено до того, как супруги Л. ушли из дома С, следовательно, даже если они сами к убийству не причастны, то что-то видели, но от следствия скрывают. Впоследствии Л. уточнила показания, заявив, что её сообщение о том, что она видела кровь было лишь предположением.

   Для того, чтобы правильно оценить эти показания, следует учесть та кой фактор как внушаемость свидетеля, благодаря которому он сообщает то, что ему, кажется, должно было быть при определенных обстоятельствах Скандальная ночь, необоснованная ревность со стороны подруги мужа, его буйство, некрасивая сцена изгнания гостей, ночное путешествие к родственникам и последующее обсуждение с ними происшедшего вызывали массу впечатлений, высказываемых вслух и осмысливаемых про себя. Появление ранним утром работников милиции с сообщением, что подруга убита, закономерно вызвало мысль: я так и знала. Свидетельнице начинает казаться, что она действительно знала, что так все и закончится, что она, кажется, даже видела что-то красное в руках стоящей на крыльце подруги. Почему она прижимала полотенце к груди? Очевидно, зажимала рану. Почему опиралась на косяк двери? Потому, что была уже ранена. Все это не более, чем домыслы, результат разыгравшегося воображения. Прошло время, свидетельница успокоилась, стала способна спокойно вспоминать тягостное событие и поняла, что ничего этого она в действительности не видела, иначе бы ни за что не ушла, оставив давнюю подругу без помощи.

   В показаниях подсудимых и свидетелей следует искать такие детали, которые не могут быть выдуманы, а значит, являются доказательством правдивости. Например, свидетель, описывая действия подсудимого, говорит¹ «Со слов подсудимого, когда он вошел в комнату, у раненой кровь била, как из курицы». Это сравнение, придумать которое невозможно, говорит о том, что подсудимый по меньшей мере присутствовал в момент нанесения удара, а не вошел в команду позднее. По разъяснениям экспертов, фонтанирование крови кратковременно и возможно лишь в момент извлечения из раны орудия преступления.

   Для оценки показаний свидетелей важно, через какой промежуток времени после преступления они были допрошены - сразу же по горячим следам, когда они еще не знают тех обстоятельств, в сокрытии которых заинтересованы, или когда им уже известно значение тех или иных фактов.

   По делу С. был допрошен его сын Азат, который сообщил на первом допросе, что отец приехал к нему в 4.30 утра. Однако по словам отца, он заехал к сыну сразу после звонка в "скорую помощь". Звонок поступил в 5. 44. Разница во времени давала обвиняемому возможность вместе с сыном произвести инсценировку места происшествия. Это обстоятельство разрушало и версию С. о том, что он не знал, что произошло с женой, т.к. сразу же кинулся вызывать скорую. Поэтому вникнув в обстоятельства дела, Азат на втором допросе изменил свои показания, сказал, что не помнит точного времени прихода отца, но это было уже утром, ближе к 6 часам.

   Прокурор не может оставить без внимания и те доказательства, которые противоречат избранной им линии доказывания. Это ослабляет его позицию, делает его необъективным. Поэтому задача прокурора - продемонстрировать ложность таких показаний или хотя бы зародить сомнения в их достоверности. Достигается это путем демонстрации внутренней противоречивости свидетельских показаний, сопоставления их с теми фактами, которые бесспорно установлены, указания на несоответствие правде какой-либо части показания - и сомнительным становится псе доказательство.

   Имеет ли значение для оценки показания личность свидетеля ? Можно ли ссылаться на прошлое поведение свидетеля в доказательство правдивости или ложности его показаний? Личность свидетеля весьма важна для оценки показаний. Мы обычно связываем сообщаемое человеком с тем, что он из себя представляет, насколько он для нас в какой-то ситуации авторитетен. Например, свидетель говорит, что подсудимый - хороший врач, но сам у него никогда не лечился. Цена его показаниям - грош. Личность человека может свидетельствовать о наличии или отсутствии мотива ко лжи. Любая порочащая свидетеля информация, в том числе и не имеющая отношения к делу, способна вызвать негативное отношение к нему и тем самым поставить под сомнение правдивость показаний. В деле действительно сомнительном использование этого способа доказывания ненадежности показаний может сыграть значительную роль. Но если показания та кого свидетеля соответствуют обстоятельствам дела и подтверждаются другими доказательствами, использование такого приема может умалить достоинство судебного оратора. Допустим, свидетель в прошлом судим. Разве это является доказательством его лжи в данном случае. Допустим, свидетель пьяница, в связи с чем восприятие им событий часто искажено. Но если в описываемом им случае он был трезв? Гораздо более эффективно разрушает доверие к свидетельским показаниям указание на объективные причины, влекущие ненамеренное искажение действительности - плохое зрение свидетеля, слабая память, насыщенность его жизни событиями, вследствие чего он мог перепутать их последовательность, и т.п. Проанализированы должны быть в обвинительной речи и другие доказательства - заключения эксперта, вещественные доказательства, документы и протоколы. Как правило, сами по себе они не уличают в совершении преступления, но являются важными звеньями в цепи логических рассуждений, подтверждая отдельные, промежуточные выводы. Скажем, у обвиняемого обнаружено орудие преступления. Достаточно ли это для того, чтобы заявить о его виновности? Разумеется, нет. Адвокат скажет, что это оружие обвиняемому было подброшено, что не этим оружием совершено убийство. Поэтому , прежде, чем от факта обнаружения оружия строить вывод о виновное подсудимого в совершении преступления, следует доказать, что обвиняемый имел намерение совершить преступление, для чего и приготовил оружие, что на нем имеются отпечатки его пальцев, что оружие имеет следы недавнего употребления, что обыск был произведен по всем правилам и понятые наблюдали факт обнаружения оружия, что им не мог воспользоваться никто другой.

   Заключение эксперта само по себе тоже, как правило, недостаточно для утверждения о вине подсудимого, ибо эксперт никогда не может указать на конкретное лицо, как совершившее определенные действия. Однако экспертиза дает такие промежуточные факты, которые, если взять их в совокупности с другими, создают неопровержимую цепь доказательств. Например, эксперт дает заключение о причине смерти от проникающего ножевого ранения, однако в мотивировочной части отмечает направление раневого канала - сверху вниз, спереди назад и слева направо. В совокупности с данными о том, что потерпевший не был левшой, это заключение опровергает версию о самоубийстве.

   Таким образом, анализ и оценка каждого отдельного доказательства важны не сами по себе, а лишь в связи с тем местом, которое каждое из них занимает в общей линии доказывания.

3.2.  Характеристика подсудимого.

   Она может иметь значение не только сама по себе, не» и для установления мотива совершения преступления, который привлекается прокурором для доказывания виновности, а защитником - для смягчения ответственности подсудимого. Если в первом случае речь идет о социальной характеристике личности - отношении к труду, семье, поведении в прошлом, то во втором - и о психологической характеристике личности, о её нравственных переживаниях и внутренних побуждениях. Этот аспект очень силен в речах юристов прошлого века и практически отсутствует в современных. В речах наших обвинителей характеристика личности подсудимого излагается, как правило, формально, чаше всего можно услышать стандартную фразу: «При назначении меры наказания прошу учесть, что подсудимый на момент совершения преступления нигде не работал, ранее трижды судим, преступление совершено в состоянии алкогольного опьянения...». Между тем это один яз наиболее сложных компонентов обвинительной речи, требующий глубокого знания психологии человеческого поведения. Что чувствовал, что думал человек, готовясь к ее совершению преступления, что пережил совершив его - ответить на вопрос, значит понять и подсудимого, и причину его преступления, точно определить степень опасности его для общества, наличие или отсутствие необходимости лишения свободы. Но чтобы составить характеристику личности, следует изучить предшествующую жизнь человека, допросить близко знавших ею людей, исследовать его поступки. Образ подсудимого складывается и из его отношения к содеянному, с очевидностью проступающею от его собственных показаний. Для оценки личности важны не столько прямые ответы подсудимого на вопрос об отношений к содеянному, сколько описание им подробностей совершения преступления - ведь лучшая характеристика дается не словами, а фактами. Н., описывая совершенное им убийство женщины, говорил: «Я её взял за голову и - об колено». Характер проступает отчетливо, не сделает и так не скажет человек, лишенный жестокости, однако если задать подсудимому прямой вопрос, он скорее всего ответит, что сожалеет о содеян ном.

  Для того, чтобы признать человека виновным, еще недостаточно признать, что им совершено преступление. Вина человека - его внутреннее душевное отношение к содеянному, задача суда - учитывать характер этого отношения - наличие злой воли как говорит раньше, т.е умысла, или следование влиянию ослепляющей страсти. Основания для вывода о характере человека есть в любом деле, надо уметь пользоваться его материалами. Если свидетель употребляет по от ношению к подсудимому какой-то эпитет, например, трудяга, добряк, пьяница, значит он его хорошо знает. В речи этот эпитет можно воспроизвести. При этом следует помнить, что свидетельские показания о личности могут быть субъективны, мы склонны оценивать человека потому, как к нему относимся. Характеристика подсудимого должна быть объективна, как и все остальное в речи обвинителя. Известно, что прокурор склонен считать подсудимого худшим, а защитник - лучшим, чем он есть на самом деле. И хотя защитник вправе рисовать облик подсудимого односторонне, а прокурор - нет, возможно, оба они характеризуют его верно: в каждом человеке переплетается и хорошее, и плохое. Еще Ларошфуко писал «В отдельных случаях умный человек может поступить как глупец, упрямый -с уступчивостью, храбрый как трус, грубый и жестокий с нежностью и мягкосердечием».

   У нас часто путают характеристику личности как описание человека и характеристику как документ с аналогичным названием, в котором в сухой и очень краткой форме сообщается, кем работал подсудимый, пользовался ли уважением в коллективе, нарушал ли трудовую дисциплину. Но что за человек подсудимый - из материалов дела часто не видно. Исследованию личности на суде уделяется мало внимания, очевидно потому, что субъективная сторона преступления перестала быть предметом доказывания, вина в виде умысла и пи неосторожности презумируется, особенно при наличии заключения психиатрической экспертизы о вменяемости. Однако способность человека сознавать характер своих действий и руководить ими не означает еще, что в данный конкретный момент он отчетливо понимал, что делает и каковы будут последствия. В психологии, кроме преступлений, совершенных в заранее обдуманным намерением или по неосторожности, выделяют большую группу так называемых аффективных преступлений Они относятся к разряду умышленных, однако зависимость поведения от внешней ситуации, какого-либо повода, на котором фокусируется сознание, не позволяет говорить о полном осознании таким лицом фактического характера и общественной опасности своих действий и о способности руководить ими. Во шикающее в острых психотравмирующих ситуациях сильное душевное волнение в определенный пиковый момент достигает такой силы, что лишает человека способности адекватно оценивать ситуацию и контролировать свои действия Эта особенность человеческого поведения учитывается законодателем, предусматривающим значительно меньшую ответственность за убийство и причинение тяжкого или средней тяжести вреда здоровью, совершенное в состоянии сильного душевного волнения, вызванного насилием, издевательством или тяжким оскорблением со стороны потерпевшего или иными противоправными или аморальными действиями (бездействием) потерпевшего (ст. 107 и 113 УК РФ). В доказывании аффекта заинтересована, как правило, сторону защиты. Одна ко и прокурор не может выполнить своей задачи и утверждать, что подсудимый в полной мере ответственен за свои поступки, без анализа аффекто-генной ситуации и мотивации поведения подсудимого.