Культура французского просвещения

Задача, поставленная просветителями, определила форму их философских сочинений: это были не только традиционные для Нового времени объемные трактаты, но и философские диалоги, романы, памфлеты, драмы и комедии, стихи. Это была популярная литература, переводившая сложные философские абстракции на язык здравого смысла и делавшая их доступными для среднего читателя.

Никакой организации, которая объединяла бы философов; и придавала их деятельности планомерный характер, не существовало.

Эта эпоха характеризовалась  появлением нового класса – буржуазии, которая открыто, заявила о своих  претензиях на экономическую и политическую власть, остро критиковала деспотических правителей и засилье католической церкви.

Революционное движение, несущее на своих знаменах идею прогресса, возглавили во Франции  просветители. От них и сам век  стал именоваться веком Просвещения. Монтескье, Вольтер, Руссо, Дидро, Гольдбах, Гельвеций и другие сформулировали общепонятным языком историческую задачу, вставшую перед обществом, облекли смутные догадки и чаяния своих современников в достаточно стройные революционные теории.

Широкое умственное движение, вошедшее в историю под именем Просвещения, росло и крепло вместе с нарастанием революционной ситуации во Франции. Чем более назревала необходимость революционного переворота в обществе, тем громче раздавался голос просветителей, тем внятнее этот голос протеста был широчайшим народным массам.

В совершении общественного  переворота нуждалась французская  буржуазия, она первая и воспользовалась  плодами этого переворота. Но в  революции нуждались в большей  степени трудящиеся массы деревни  и города, на плечи которых ложились тяготы экономического застоя страны. Поэтому буржуазия выступала от имени всего народа, и, создавая иллюзию всеобщего благоденствия, которое якобы должно наступить после революции, она использовала грандиозные революционные силы трудящихся масс.

Просветители были идеологами буржуазии в период подготовки революции 1789 г., «вожаками буржуазии», как называл их В. И. Ленин.

Идея революции  не пришла сразу. Она вызревала постепенно. Даже крупнейшие деятели французсского  Просвещения вряд ли созновали, что  дело дойдет до баррикад, до уличных боев, до гильотины, под которой падет голова одного из Бурбонов.

Талантливые пропагандисты  нового мировоззрения, они выступили  на штурм прежде всего идеологических основ феодализма. Они создали  эпоху в истории общественной мысли Франции, ее общественного движения, в истории ее культуры.

Просветители  действовали единым фронтом, когда  дело шло о ликвидации феодализма, но за пределами этой исторической задачи пути их расходились. Они спорили  и подчас до открытой вражды.

В стане просветителей более умеренных политических взглядов придерживались Вольтер, Монтескье, Бюффон, д'Аламбер, Тюрго. Другие, связанные с наиболее демократическими слоями населения Франции (Руссо, Мабли, Морелли), шли дальше их: они поднимались уже до критики частной собственности.

Имелись серьезные  разногласия между просветителями и в вопросах философии. Наиболее последовательными материалистами были Дидро, Гольбах, Робине, доходившие до атеизма. между тем Руссо в  философии склонялся к идеалистическому истолкованию мира. Просветители чрезмерно преувеличивали силу идей. Они полагали, что идеи могут сделать чудеса в общественной устройстве, произвести переворот в сознании людей, а вслед за тем и в материальной жизни общества. Это послужило причиной многих их заблуждений. Первым из таких заблуждений была вера в идею просвещенной монархии.

Просветители  действовали как восторженные мечтатели. Ни тени корысти не было в их лестных  письмах к вельможам и венценостным особам.

Не все просветители, однако, были сторонниками идеи просвещенной монархии. Руссо определенно высказался за республику, но и он не исключил возможности просвещенной монархии при идеальном государственном устройстве.

В политической программе просветителей ключевым было слово «закон». От него как бы лучами расходились знакомые нам, часто туманные по смыслу, но всегда ярко расцвеченные и притягательные слова «Свобода, Равенство, Братство». «Свободу» просветители понимали как добровольное подчинение закону.

При соблюдении ключевого принципа, а именно законности, формы государственной власти уже не имели для просветителей принципиального значения.

Просветители  высказали по поводу морали суждения, которые привели в великое  негодование всех лицемеров, привыкших  прикрывать свои эгоистические, корыстные побуждения толками о христианском человеколюбии и самоотречении. Просветители откровенно признали, что всеми поступками человека движет личный интерес, что все его симпатии и антипатии, все оценки и суждения зависят от того, что ему выгодно и что ему невыгодно. Интерес становится стимулом поступков не только отдельной личности, но и целого сословия и даже всего народа. Сам же интерес диктуется физической природой человека.

Просветители  ставили перед собой практические цели: воздействовать на умы и подвигнуть их на совершение социальных преобразований. Искусство представлялось им наиболее действенной формой борьбы против феодализма. Они сами указали на подчиненную роль своего творчества, несколько не огорчаясь этим обстоятельством, а, наоборот, подчеркивая его.

Отсюда основным принципом просветительской эстетики было требование активного вмешательства  художника в общественную жизнь. Художник не только бытописатель, он —  судья, он карает преступников на троне, угнетателей-тиранов, он возвеличивает  и прославляет нравственную доблесть народа. Произведения просветителей были принципиально тенденциозными.

Театр был трибуной просветителей. Вольтер писал для  театра в течении 60-ти лет. Его трагедии и комедии шли на сценах почти  всех европейских театров XVIII столетия.

Просветители  в своей публицистической деятельности избрали форму короткой, отточенной, остроумной политической или философской  брошюры, которую можно было массовым дешевым изданием распространять среди  широких читательских кругов.). Острые, яркие, без тяжеловесной учености и скучного педантизма, эти брошюры просветителей читались с захватывающим интересом, вызывая в народе тот революционный подъем, к которому сознательно стремились просветители.

Просветители  создали особый жанр художественной публицистической прозы — философский роман

Просветители  стремились реформировать дворянское искусство, приблизить его ко времени, демократизировать его. Однако они  не отвергли и достоинств классицизма, заставив его служить новым идеям. Классицизм с его героическим пафосом был очень ко времени в дни революции. Что касается сентиментализма, то и он нашел себе благоприятную почву во Франции. Просветители воспользовались им для своих целей. Дидро ввел «чувствительность» в драму, Руссо построил целую философию чувства.

Бальзак в XIX веке отметил как важное достоинство  литературы просветителей «обилие  фактов, трезвость образов, сжатость и точность, короткие фразы Вольтера; особое — отличающее главным образом XVIII век — чувство комического».

Просветители  ратовали за точность и ясность языка писателя. Вольтер ввел в употребление короткую, отточенную, как стрела, фразу. Великие французсские реалисты XIX столетия Стендаль и Бальзак не раз одобрительно отзывались об этом, особенно Стендаль, который боролся против туманной, велеречивой прозы Шатобриана, столь модной в первой четверти XIX века.

Сочинения просветителей  при их жизни запрещали, подвергали казни (сжигали рукою палача), устраивали публичные судилища, авторов сажали в тюрьмы.

Как ни сильна была еще католическая церковь, оплот феодализма, каким крепким не казался государственный аппарат (армия, полиция, суд), стоящий на страже старого, отживающего, как не усердствовали идеологи реакции, — новое неудержимо росло и заявляло о себе и в конце концов одержало победу.