Культура Древней Руси

        Хохломские изделия  делают из липы. Но не каждая липа подходит. Нужно знать, какое дерево выдержит обработку в печи и не растрескается.

        Сначала из липы вытачивают на токарном станке формы изделий. Их просушивают, а потом покрывают жидким  слоем местной жирной глины (вапы). Изделия становятся  похожими на глиняные. Это делают для того, чтобы дерево  не впитывало масло. Затем изделия смазывают льняным  маслом и просушивают, потом три-четыре раза покрывают  олифой. В последний раз сушат не до конца, а так, чтобы  пристал (приклеился) порошок алюминия, который заменил сравнительно дорогие серебро и олово. От алюминия  изделия становятся блестящими, похожими на металлические. Они готовы для росписи.

        Расписывают их масляными  красками. А кисточки мастера делают из хвоста белки. Такие кисточки могут  делать  и очень тонкие и широкие  мазки. Хохломские узоры наносят  кистью без предварительной  прорисовки орнамента карандашом. Каждый раз мастера создают дивные узоры, орнамент никогда не повторяется в  точности, каждый вариант – новая импровизация. Не должно быть ни одного неверного движения, иначе всё придётся  начинать заново.

        В хохломской росписи  сочетаются красный и чёрный  цвета с золотом фона. Иногда их дополняют зелёный, коричневый, жёлтый и оранжевый. Золотистый фон является  ведущим. Огненно-красная краска придаёт теплоту золотистому фону, а чёрный цвет оттеняет его блеск. В качестве  красной краски используют киноварь, а чёрная – обычная сажа.

        После росписи изделия  покрывают лаком, а потом закаливают в печах. Раньше их ставили в жаркие русские  печи, а сейчас больше используют электропечи. Под влиянием высокой  температуры лак желтеет, а слой алюминия  под лаком отливает золотым блеском. И вот деревянное изделие на наших глазах стало драгоценным, золотым.

        Хохломская посуда не только красива, но и прочна, по  словам хохломских мастеров, она не боится "ни жару, ни  стужи". Даже в крутом кипятке не сойдет лак  и не поблекнут краски.

        Хохломские росписи  бесконечно разнообразны, но по  приёмам  письма они разделяются на два  основных вида –  "верховое" письмо и роспись "под фон ".

        При технике "верхового  письма" рисунок выводится по  блестящей поверхности. А при  росписи "под фон" фон закрашивается, а золотым остаётся сам узор. "Золото" просвечивает здесь в силуэтах листьев, в крупных формах цветов, в перьях птиц. «Кудрина» – одна из разновидностей  росписи "под фон". Для нее, как и для всего фонового письма, характерен пышный растительный орнамент, здесь  формы цветов, листьев, плодов создаются кистью из закругляющихся завитков, похожих на кудри.

        Гроздья поспевающей  рябины, трава, склоняющаяся  под  ветром, серёжки берёз, лесная земляника, листочки...  Растительный орнамент равномерно окружает округлые  формы токарной посуды. Рисунки верховой росписи создают лёгкие мазки кисти,  сквозь которые мерцает золотой фон. Эту роспись поэтично называют "травкой". Роспись "под листок" отличается  более крупными мазками, которые образуют овальные листочки, круглые ягоды. Это тоже «верховое» письмо.

        Всего три краски, а какое цветовое богатство!

        Сегодняшняя хохлома, можно сказать, получила второе рождение. Художники не только сохранили лучшие  традиции росписи, но и развили их, обогащая новыми  приёмами. В наши дни хохломские изделия создают в Нижегородской области – на фабрике "Хохломской художник",  расположенной в селе Семино (с филиалами токарных и  живописных цехов в соседних сёлах), и в производственном  художественном объединении "Хохломская роспись" в городе Семёнове. Ложки, половники, суповницы, чашки, блюдца и самые разнообразные наборы посуды: столовые, чайные, кофейные, с нарядным сочетанием красного, чёрного и жёлтого, – украшают дома и радуют глаз людям в разных уголках мира.

        С каждым годом увеличивается выпуск изделий. А спрос на хохлому всё растёт. Вечно молодо искусство хохломы!"⁵

        4.3 Русский народный костюм

        "Нелёгкая и  непростая жизнь была у русской  крестьянской семьи в прошлые  века. Весной и летом – тяжёлая  работа в поле. Нужно было вспахать и засеять землю, посадить овощи, заготовить на зиму сено для скота. Осенью –  собрать урожай, сделать запасы на зиму. Зимой – заготовить дрова, если в тёплое время не успел, съездить в город  продать кое-что из зимних запасов и купить самые необходимые для семьи вещи. Дел и забот всегда было много и у  мужчин и у женщин. Работу крестьяне начинали с первыми  лучами солнца, а заканчивали, когда уже было совсем темно. Так шли дни, месяцы, годы...

        Зато когда приходил праздник, он был для крестьян  особенно радостным и желанным, его ждали, к нему готовились. Все жители деревни в эти дни надевали свою лучшую,  праздничную одежду. И чем тяжелее и безрадостнее была  жизнь, тем больше хотелось в праздник окружить себя весельем, яркой красотой, всем показать свои наряды, своё  мастерство в шитье и в украшении одежды.

        В каждой местности  одевались по-разному, но основные  предметы крестьянского костюма  были одинаковыми в  большинстве  областей России. Одежда резко делилась на  будничную и праздничную. Будничная одежда была простой, часто её почти никак не украшали. А праздничная,  наоборот, – демонстрировала всё, на что были способны её  хозяева. Любую одежду в деревне очень берегли, потому  что доставалась она большим трудом, и каждая вещь должна была служить долгие годы, часто не одному поколению  семьи.

        Женская одежда состояла из длинной рубашки с рукавами. Поверх неё надевали сарафан, обычно шерстяной, а в  южных областях носили клетчатую домотканую юбку-понёву, голову покрывали платком. Девушки  могли ходить с  открытой головой. Они, как правило, заплетали одну косу  и украшали голову плотной лентой, обручем или венцом.  Сверху, если было нужно, надевали платок. Замужняя женщина не имела права появляться при посторонних с открытой головой. Это считалось неприличным. Волосы у  неё были заплетены в две косы, а на голову надевали богато  украшенный твёрдый кокошник или особую мягкую шапочку – рогатую кичку, затем платок. В будни вместо парадного кокошника обычно надевали скромный повойник.  Открытым у замужних женщин оставались лишь лицо да  кисти рук.

        Основной частью мужской одежды тоже была рубаха и  порты – длинные штаны вроде  брюк. Обувь у крестьян, и у  мужчин и у женщин, была одинаковая. У бедных – лапти,  которые  плели из лыка, особым образом очищенной  коры  липы. Липа – лиственное дерево, которое растёт в России  повсюду. Лапти, хотя и не отличались особым изяществом,  в сухую погоду были и лёгкой и удобной обувью, но изнашивались очень быстро. Поэтому каждый крестьянин  мог сплести лапоточки и делал это быстро, весело и красиво. Но в дождь, в холод в лаптях было плохо. Богатые  крестьяне на такое время шили из кожи сапоги, бедные  редко могли позволить себе такую роскошь. Зато зимой,  когда устанавливались морозы и снег плотно укрывал  землю, все надевали валенки. Валенки изготовляли (валяли) из домашней овечьей шерсти. Были они удобными, тёплыми, мягкими, и ходить в них по льду и снегу – одно удовольствие, хотя особенно красивой обувью их не назовёшь.

        Изготовление обуви  в крестьянской семье традиционно  было мужским делом, а одежду всегда делали женщины. Они обрабатывали лён, этот чудесный северный шёлк,  пряли из него тонкие мягкие нитки. Долгой и трудной была  обработка льна, но под сильными и ловкими руками  крестьянок лён превращался и в белоснежные ткани и в  суровые холсты, и в прекрасные кружева. Эти же руки  шили одежду, красили нитки, вышивали праздничные  наряды. Чем трудолюбивее была женщина, тем тоньше и  белее были рубашки у всей семьи, тем замысловатее и красивее были на них узоры.

        Обучение всем женским  работам начиналось с раннего  детства. Маленькие девочки с шести-семи лет уже помогали взрослым в поле сушить лён, а зимой пробовали прясть  из него нити. Для этого им давали специально сделанные  детские веретёна и прялки. Подрастала девочка и с двенадцати-тринадцати лет начинала сама готовить себе приданое. Она пряла нитки и сама ткала холст, который хранили  к свадьбе. Затем она шила себе и будущему мужу рубашки  и необходимое бельё, вышивала эти вещи, вкладывая в работу всё своё умение, всю душу. Самыми серьёзными  вещами для девушки считались свадебные рубашки для  будущего жениха и для себя. Мужскую рубашку украшали  вышивкой по всему низу, делали неширокую вышивку по  вороту, а иногда и на груди. Долгие месяцы девушка готовила эту рубашку. По её работе люди судили, какая из неё  будет жена и хозяйка, какая работница.

        После свадьбы, по обычаю, только жена должна была  шить и стирать  рубашки мужа, если не хотела, чтобы  другая женщина отобрала у неё  его любовь.

        Женская свадебная  рубашка тоже была богато украшена вышивкой на рукавах, на плечах. Руки крестьянки – от  них зависело благополучие семьи. Они всё умели делать,  никогда не знали отдыха, они защищали слабого, были добрыми и ласковыми ко всем родным и близким. Поэтому  их следовало украсить красиво вышитыми рукавами в первую очередь, чтобы люди сразу замечали их, проникались к ним особым уважением, понимая особую роль рук в жизни женщины-труженицы.

        Прясть и вышивать было принято в часы, свободные  ото  всех других работ. Обычно девушки  собирались вместе в  какой-нибудь избе и садились за работу. Сюда же приходили парни. Часто они приносили с собой балалайку и получался своеобразный молодёжный вечер. Девушки работали и пели песни, частушки, рассказывали сказки или  просто вели оживлённый разговор.

        Вышивка на крестьянской одежде не только украшала  её и радовала окружающих прелестью узоров, но и должна  была защитить того, кто носил эту одежду, от беды, от  злого человека. Отдельные элементы вышивки носили символическое значение. Вышила женщина ёлочки – значит,  желает она человеку благополучной и счастливой жизни,  потому что ель – это древо жизни и добра. Жизнь человека  постоянно связана с водой. Поэтому к воде нужно относиться с уважением. С ней нужно дружить. И женщина  вышивает на одежде волнообразные линии, располагая их в  строго установленном порядке, как бы призывая водную  стихию никогда не приносить несчастья любимому человеку, помогать ему и беречь его.

        Родился у крестьянки ребёнок. И его первую простую  рубашечку она украсит вышивкой  в виде прямой линии яркого,  радостного цвета. Это прямая и  светлая дорога, по которой должен идти её ребёнок. Пусть эта  дорога будет для него счастливой и радостной. Вышивка на одежде, её символические узоры связывали человека с окружающим его миром природы, добрым и злым,  хорошо знакомым и всегда новым для него. "Язык" этих символов был понятен людям, они  чувствовали его поэтичность и  красоту.

        Особую роль в  русском  костюме всегда играли пояски.  Маленькая  девочка,  впервые  севшая за ткацкий станок, начинала  своё  обучение  ткачеству именно с пояска. Тканые разноцветные и рисунчатые пояски носили в основном мужчины, завязывая их спереди или чуть сбоку. Каждая невеста должна была обязательно выткать и  подарить жениху такой поясок. Завязанный узлом, он становился символом нерушимой связи между мужем и женой, их благополучной жизни. Поясок невесты обовьётся  вокруг тела жениха, сохранит его тепло, защитит от злого  человека, считали люди. Кроме того, невеста дарила свои  пояски всей многочисленной родне будущего мужа. Ведь  она входила в новую семью, и с этими людьми ей тоже нужно было установить добрые и прочные отношения. Так  пусть её яркие пояски украсят одежду новой родни,  защитят от несчастья.

        Так в прошлые  времена думы русский народ, создавая  свои традиции, обычаи, свой национальный костюм, на который мы смотрим сегодня, не переставая удивляться его  красочности и поэтичности.

        В наше время при  создании самой модной одежды художники  постоянно используют узоры народной вышивки  и кружева, изготовленные  мастерицами промыслов. Вы  легко  узнаете в костюмах наших элегантных современниц  элементы той одежды, которую 200 лет тому назад носили  наши прабабушки: сарафаны, рубашки, платки, душегрейки, сапоги и многое другое.

        Эти славные вещи, вышивки, старинные рисунки ткани  и кружева продолжают радовать нас, так как они по-прежнему удобны и приятны. В нашу жизнь они вносят  ощущение радости и уюта, праздничности и домашнего тепла. Наверное, это происходит потому, что истинная красота не боится испытания временем." ⁶ 
 
 
 
 
 
 
 

        Заключение

        Именно свободное личное чувство является залогом дальнейшего существования русской культуры. Для подлинного освобождения чувства должна умереть идея абсолютной зависимости культуры от государства и его учреждений. Лишь с отказом от этой идеи может наступить, образно, говоря, воскресение культуры России, а значит, и самой России. Но это уже будет совсем иной облик культуры: не столько национальный, сколько человеческий. В истории мировой культуры есть примеры подобных воскресений. России тоже путь не заказан.

        Что касается предметного вида русской культуры, то он скорее всего будет тяготеть к обрядности Русской Православной Церкви. В ней еще не утрачены способы выражения национального характера культуры, сохранены ритуалы, обряды и традиции, приспособленные к условиям российской действительности. Но необходимо понимание того, что идеи христианства, столь близкие русской культуре, осуществляются прежде всего посредством личной веры, личных чувств и мыслей. Если этого нет, то Христос, как говорится, “напрасно умер”. Не так ли с русской культурой: она была, но если она не продолжается в нашей вере, в нашем чувстве и отношении к ней, то она была напрасно. 
 
 
 
 
 
 
 
 

        Список  использованной литературы

1. Бартенев И.А., Батажкова В.Н. Очерки истории архитектурных стилей. - М.: "Изобразительное искусство", 1983. - 262 с.
2. Вайль П., Генис А. Страна слов // Новый мир. 1991. № 4.
3. Кульчинский Г. Безъязыковая гласность // Век XX и мир. 1990. № 9..
4. Лихачев Д. С. “Русская культура в современном мире”. М., 1985
5. Лихачев Д. С. Человек в литературе Древней Руси. М., 1970.
6. Маерова К., Дубинская К. Русское народное прикладное искусство. - М.: "Русский язык", 1990. - 269 с.
7. Трубецкой Е.Н. Умозрение в красках: вопрос о смысле жизни в древнерусской религиозной живописи / Репринт. М., 1990.