Античный мир

Античный  мир

Традиционно изучение истории Древнего мира начинается с истории восточных деспотий: Месопотамии, Египта, Индии, Китая. Но история  коммуникации на Востоке будет рассмотрена  в отдельной главе (см. гл. 7). Поэтому  предметом настоящей главы является социальная коммуникация в Древней  Греции и Риме.

Главной отличительной  чертой античного общества был гораздо  более высокий уровень индивидуализации, чем в первобытный период или  в древневосточных деспотиях, и  это имело большое значение для  развития коммуникации, способствовало достаточно четкому разграничению  ее приемов и методов в разных сферах: политической (в том числе  государственной), религиозной, торговой.

Политическая  коммуникация в Древней  Греции

В Греции, в  отличие от современных ей восточных  деспотий, сложилась политическая система, которую можно назвать демократической, причем даже в тех государствах, в которых формально существовала монархия или тирания. Именно демократия стала основой развития системы  разносторонней публичной коммуникации.

Некоторое исключение, впрочем, составляло Критское государство, существовавшее до XIV в. до н. э. Его цари (миносы) считались, подобно египетским фараонам и китайским императорам, детьми богов и являлись посредниками между своими подданными и богами. Царь Крита был верховным жрецом, а жизнь царского семейства состояла из ежедневных многочисленных ритуалов, направленных в первую очередь на поддержание сакрального образа августейшего семейства. Так, царь и члены его семьи должны были проводить священные церемонии, питаться только из старинной посуды и пр. Дворец миносов Лабиринт отличался великолепием, что должно было, в том числе, и производить впечатление на иноземцев, прибывавших на Крит. Неслучайно он фигурирует в древнегреческих мифах и даже само слово «лабиринт» стало нарицательным. Крит как единое государство резко отличался от полисов (городов-государств) материковой Греции и имел больше сходств с восточными монархиями. Общество Крита делилось на два неравные части: с одной стороны — царское семейство и его приближенные, с другой — остальные подданные, не игравшие значительной роли в управлении.

Совсем иная система государственного управления сложилась в материковой Греции. В Спарте, например, цари являлись такими же членами коллегии эфоров, как  и другие ее члены, избиравшиеся народом. Монархам и тиранам древнегреческих  полисов (Афины, Фивы, Коринф, Спарта и  др.) постоянно приходилось соотносить свои действия с мнением народа, который представлял собой не сплошную массу, подчинявшуюся воле правящей верхушки, а совокупность индивидов, имевших право голоса на народных собраниях и право  участия в управлении — в случае их избрания в органы власти. Поэтому  народные собрания имели столь большое  значение и проходили довольно часто: по словам Аристотеля, афинское народное собрание созывалось 40 раз в год.

Собрания  проводились в установленном  порядке (созывались органами власти —  ареопагом, советом и т. п., — глашатаи информировали народ об их проведении), но не имели четкого регламента. В результате каждый участник собрания в любой момент мог взять слово  и обратиться с речью к остальным. В «Илиаде», например, описанию подобных собраний отведено немало места, и, что  примечательно, на них выступают  не только цари и герои Агамемнон, Одиссей, Ахилл и др., но и простые  воины, например Терсит. Отсутствие четкого порядка проведения собраний приводило к тому, что нередко ораторов прерывали выкриками, замечаниями, репликами, просто не давая говорить. Поэтому Платон, в частности в диалоге «Протагор», упрекал афинян в том, что они нередко брали слово только ради того, чтобы просто обратить на себя внимание, а Демосфен в своих речах призывал сограждан сначала выслушать, а затем «поднимать шум».

Собрания, с  одной стороны, позволяли властям  выяснить реакцию общества на те или  иные властные решения и действия, с другой — способствовали появлению  «профессиональных политиков»: ораторов, предводителей общественных кланов и групп. Такие лица назывались демагогами, и в Греции это слово поначалу не несло негативной нагрузки: «демагогия»  означала управление народом, ведение  его за собой. Но уже Аристотель в IV в. до н. э. определял демагогию  как заискивание перед народом  и искусство манипулировать им.

Народ (демос) неоднократно одерживал верх над  аристократией, что приводило к  власти как коллегиальные органы (Совет пятисот), так и отдельных  лиц: Пизистрата, Клисфена, Перикла. Именно под давлением демоса Солону пришлось принять новые законы, уничтожить кабальные записи и реформировать систему управления (594 г. до н. э.). Древнегреческие тираны вынуждены были считаться с народной оппозицией и, в полной мере осознавая опасность ее влияния на народ, всячески старались ослабить ее: например, коринфские правители успешно применяли практику выселения представителей оппозиции в колонии: на Сицилию и другие средиземноморские острова.

Избираемые  органы власти в Греции отличались многочисленностью. Например, известно, что в Афинах население составляло около 35 тыс. чел., из них 20 тыс. являлись государственными служащими или  представителями избранных органов. Одна только гелиэя (суд присяжных) состояла из 6 тыс. членов! Не участвовать в политической жизни общества для граждан было просто невозможно. С одной стороны, «интеллектуальная элита» призывала граждан к политической активности: так, Аристотель в своей «Политике» заявляет о необходимости участия граждан в политической жизни общества. С другой стороны, власти сурово наказывали за уклонение от исполнения гражданского долга: еще Солон постановил, что гражданин, не примкнувший ни к одной из противоборствующих фракций, лишался имущественных прав!

Уже древние  греки оценили важность репутации  для карьеры того или иного  политического деятеля. И, как это  обычно бывает, в первую очередь  стали выискивать способы ухудшать репутацию политических противников, а не улучшать свою собственную. В  результате в Древней Греции оказалась  весьма распространена деятельность так  называемых сикофантов — профессиональных обвинителей. Изначально они были именно обвинителями лиц, совершивших реальные преступления, но впоследствии просто стали искать, кого бы и в чем  обвинить. Несмотря на низкую репутацию  сикофантов (нередко занимавшихся обыкновенным шантажом и вымогательством), их обвинения  часто влекли за собой серьезные  последствия для обвиняемых, особенно если у последних были влиятельные  враги. Жертвой подобных методов (получивших название «диффамация») пал, например, блестящий оратор Андокид, обвиненный в нечестии и вынужденный в 415 г. до н. э. покинуть Афины, причем разбирательство его дела с перерывами тянулось 16 лет. Несомненно, обвинения в религиозных преступлениях послужили удобным поводом для его противников избавиться от влиятельного врага. Еще более известен пример с Алкивиадом (451–404 до н. э.) — выдающимся полководцем и политическим деятелем, учеником Сократа, который, несмотря на свои воинские заслуги, был обвинен в уголовном преступлении и вынужден был покинуть Афины, найдя убежище у их врагов: сначала в Спарте, затем — в Персии. Другим весьма эффективным методом стало распускание слухов: те же сикофанты перед тем, как обвинить кого-либо перед официальными лицами (Советом пятисот, гелиэей, ареопагом), нередко распускали слухи в публичных местах, заранее подготавливая почву для своих выступлений и обеспечивая себе поддержку общественности в кампаниях против того или иного лица.

Главными  центрами политической коммуникации были: агора — рыночная площадь, служившая  также местом расположения главных  городских зданий, святилища и  храмы, театры, а также… бани и гимнасии (залы и площадки для спортивных упражнений). Последние во все времена являлись весьма характерным местом собраний для решения важных вопросов и общения: именно в гимнасиях начал распространять свое учение Сократ.

Роль политической коммуникации в Древней Греции весьма ярко отражена Аристотелем в трактате «Политика»: «Государство представляет собой своего рода общение, всякое же общение организуется ради какого-либо блага… причем больше других, к высшему  из всех благ стремится то общение, которое является наиболее важным из всех и обнимает собой все остальные  общения. Это общение и называется государством или общением политическим».

Особенности политической коммуникации в Древнем Риме

О политической коммуникации в Риме периода Царства  и Ранней республики (753–146 до н. э.) известно крайне мало, и сведения эти во многом легендарные. Все же можно сказать  несколько слов о ее особенностях.

Прежде всего  в Риме, в отличие от Греции, никогда  не существовало демократии: римское  общество изначально отличалось неравноправием разных слоев населения. Поэтому  вся политическая история Рима представляла собой непрекращающуюся борьбу за права  тех, кто был ими обделен по сравнению с другими. Сначала  это была борьба патрициев, потомков первых римских поселенцев, основавших город вместе с легендарным Ромулом, и плебеев, появившихся в Риме позднее. Затем — собственно римлян и их «союзников» — латинов или италиков, населявших другие города Апеннинского полуострова. Наконец, жителей Рима и Италии, с одной стороны, и населения прочих провинций Римской империи — с другой.

Единственное, что могло сплотить противоборствующие слои римского общества, — это совместное противостояние внешним врагам, приоритет  интересов государства над интересами отдельной личности. Классическая формула S. P. Q. R. (Senatus populusque Romanus), т. е. «сенат и римский народ» выражала общеримскую идеологию, согласно которой государственные интересы ставились гораздо выше интересов индивидуума. Столь высокая степень этатизма предрасполагала население Рима к постоянному политическому участию, поэтому политическая составляющая жизни римлян была доминирующей, и от нее зависели экономика страны, ее культурная жизнь, а также и коммуникация.

Главными  органами власти Древнего Рима были народное собрание и сенат, который изначально и вплоть до падения Римской империи  формировался из патрициев (в отличие  от выборных органов власти Древней  Греции). Именно из их состава выбирались сначала цари, а затем и консулы. Плебеи поначалу вообще не считались  полноправными гражданами, однако их упорная борьба привела к тому, что уже в начале V в. до н. э. была введена должность народных трибунов, которые имели право созывать народное собрание и налагать вето на законопроекты. В IV в. плебеи сумели даже добиться того, чтобы один из двух консулов избирался от плебеев. В  результате плебс перестал считаться  «второсортным» сословием и приобрел не меньшее влияние, чем патриции. А власть народных трибунов была так  велика, что даже представители патрицианских  родов не брезговали баллотироваться  в народные трибуны. Наиболее известны имена братьев Гракхов — выходцев из патрицианского рода, ставших народными трибунами во II в. до н. э. А в I в. до н. э. Публий Клавдий Пульхр (Publius Claudius Pulcher), потомок знатнейшего патрицианского рода, даже перешел из патрициев в плебеи (сменив свою фамилию на Клодий) и, став народным трибуном, соперничал по популярности с самим Юлием Цезарем (Gaius Julius Caesar). Аристократия активно сопротивлялась введению народными трибунами всяких новых государственных должностей, на которые сами же трибуны имели право назначать угодных им лиц. Для римской знати более предпочтительным было избрание должностных лиц народным собранием, управлять которым патриции со временем научились весьма виртуозно.

Народное  собрание представляло значительную политическую силу в Риме в период и республики, и ранней империи (период Принципата, 30 до н. э. — 284 н. э.). Те, кому удавалось  обратить общественное настроение в  свою пользу, могли диктовать Риму свою волю. Поэтому в Древнем Риме нередко прибегали к таким  методам, как подкуп, угрозы, шантаж и т. д. Даже самые выдающиеся политики, обладавшие и высоким авторитетом, и красноречием (например, Юлий Цезарь), не надеясь только на них, обеспечивали себе победу подкупом и сговором с  противниками. Эта практика, безусловно, уже и тогда вызывала порицание: так, Цицерон (Cicero) заявляет, что покупка мнения или результатов голосования за деньги заслуживает кары, а достижение успеха с помощью красноречия — похвалы. Тем не менее практика и прямого подкупа, и завуалированного, например в виде организации гладиаторских боев или раздачи народу еды перед выборами, применялась политиками регулярно.

Среди политических приемов, самым эффектным, несомненно было провозглашение себя защитником народных интересов: под таким лозунгом чаще всего приходили к власти консулы и народные трибуны, обладавшие блестящим ораторским даром и  умевшие увлекать за собой массы. Можно охарактеризовать подобный стиль  как патерналистский, т. е. создание политиком себе имиджа отца, заботящегося о своих детях (римском народе). Так, Тиберий Гракх (Tiberius Gracchus), став народным трибуном, провел через сенат закон о земельной реформе, при этом трижды нарушив римскую «конституцию», но его поддержал народ, и знати пришлось пойти на уступки; не имея возможности справиться с Гракхом «парламентскими методами», сенаторы организовали его убийство (133 до н. э.). Политические деятели доносили свои «предвыборные программы» до народа с помощью надписей на стенах или публичных выступлений как во время собраний, так и в другие дни.

Другим весьма эффективным способом являлось создание репутации удачливого полководца: ратные успехи свидетельствовали о том, что полководцу покровительствуют  боги и, следовательно, Рим под его  властью будет процветать. В результате во главе Рима становились эффективно действовавшие правители и полководцы, что было особенно важно в период V–III вв. до н. э., когда Риму приходилось  вести тяжелые войны на собственной  территории. Но впоследствии при поддержке  армии и народа военачальники  становились полновластными диктаторами, например, Гай Марий (Gaius Marius), Корнелий Сулла (Lucius Cornelius Sulla Felix), Юлий Цезарь (Gaius Julius Caesar) и Гней Помпей (Gnaeus Pompeius Magnus) в I в. до н. э. Наиболее ярко порочность этой практики проявилась в эпоху так называемых солдатских императоров: первые римские монархи («августы») хотя бы формально избирались и утверждались сенатом, но в 235 г. н. э. трон занял Максимин Фракиец, который даже не соизволил получить одобрение сената, будучи поддержанным одной только армией, которая его боготворила.