Влияние научно-технического прогресса на развитие управления и его механизма

      Жизнь не случайно поставила рядом проблемы управления и научно-технического прогресса. Речь идет о наиболее примечательных, тесно между собой связанных и оказывающих взаимное влияние процессах в базисных и надстроечных явлениях. В настоящей статье мы коснемся некоторых социальных последствий научно-технического прогресса, в особенности его влияния на систему и формы управления, причем мы не имеем в виду, разумеется, рассмотреть все стороны механизма управления и все сферы его деятельности. Хотелось бы высказать лишь отдельные мысли и поделиться своими наблюдениями по поводу происходящих в нем процессов.

    Прежде  всего, постараемся дать ответ на вопрос, в какой мере система управления приспосабливается к новым социально-экономическим  условиям, не затрудняют ли ее развития потребности научно обоснованного  и рационального решения усложняющихся  вопросов управления. Выдвижение на передний план именно этой проблемы вполне правомерно. Современный этап общественного  развития характеризуется небывалым  научно-техническим прогрессом, материальные проявления которого слишком разительны и очевидны, чтобы требовались какие-либо разъяснения.

    В результате, с одной стороны, создаются  благоприятные объективные факторы  для усиления эффективности управления. Небывало расширились возможности  механизации и автоматизации  производственных и управленческих процессов. Счетно-вычислительные и  иные машины упрощают выполнение многих планово-экономических, учетно-бухгалтерских, проектных, инженерных работ и делают их более качественными. Новые средства связи и транспорта увеличивают  быстроту общения людей, массовые средства информации (печать, радио, телевидение) расширяют гласность и демократическую  базу управления, способствуют росту  гражданского самосознания. Под влиянием научно-технического прогресса происходят качественные изменения и самих  трудящихся, являющихся двигателями  всякого прогресса, возрастает их сознательность и активность. Повышается уровень  образования и материально-культурной жизни, сокращается рабочий день.

    С другой стороны, расширяются масштабы хозяйственного и социально-культурного  строительства, усложняются и все  теснее переплетаются технико-экономические  связи в народном хозяйстве. Более  совершенная техника и оборудование могут быть приведены в действие и рационально использованы лишь на основе научно обоснованных расчетов и решений. Как никогда ранее, при выборе форм и методов управления сегодня приходится учитывать динамичность производственных и иных процессов, оперативно улавливать изменения в хозяйственной обстановке, умело маневрировать ресурсами. Растет объем информации, которую нужно умело обрабатывать. Все это вместе взятое делает управление все более сложным и разветвленным, специализированным.

    Продолжая наши рассуждения, можно констатировать, что задачи управления возрастают, умножаются его функции. И если для  того, чтобы успешно справиться с  ними, пойти по пути расширения аппарата, то, как показывают расчеты, в сфере  управления пришлось бы занять чуть ли не все взрослое население страны. Но такая опасность нам не угрожает. И дело не только в том, что все  большая часть управленческих функций  выполняется машинами. Задача решается благодаря изменениям в общественном разделении труда в сфере управления. Устанавливается иное соотношение  между прослойкой лиц, занятых собственно управлением, и остальной, массой трудящихся: чем шире размах общественных преобразований, тем выше степень участия масс в их осуществлении. Таков социальный закон социализма. 

    Демократизация  управления отражает экономическую  необходимость, ибо служит средством  повышения эффективности хозяйствования. Усиление экономического стимулирования и материальной заинтересованности в соответствии с решениями сентябрьского (1965 г.) Пленума ЦК КПСС и XXIII съезда партии создает предпосылки для дальнейшего  развития самодеятельности трудящихся и их участия в управлении. В  свою очередь, чем больше людей привлекается к общественной деятельности, тем  больше нужна научная организованность этого процесса. Управление может  быть в полной мере квалифицированным  лишь тогда, когда массы овладевают наукой управления.

    Осуществимо ли это практически? — Несомненно. В условиях социализма оптимальная  система управления не может выходить за рамки демократии, ибо научно обоснованное решение в принципе должно отвечать интересам всего  общества. Пользуясь марксистским методом  исследования, выявляя объективные  закономерности и намечая способы  их использования, наука придает  самой политике нашей партии глубоко  научный, обоснованный характер, ибо  объективность и партийность  неразрывны.

    Естественно, возникает вопрос: если учеными и  специалистами получены какие-то выводы, которые можно считать вполне достоверными, подлежат ли эти выводы обсуждению и одобрению широкой  общественностью? Располагает ли она  для этого необходимыми знаниями, данными и информацией? При ответе на этот вопрос следует иметь в  виду не только научно-техническую  и экономическую стороны проблемы. Не менее важна социально-духовная сторона, возможность трудящихся инициативно решать поставленные задачи. Социальная активность, самих производителей материальных и духовных благ, их богатый общественный опыт позволяют преодолеть «технократическую» односторонность специалистов и шире, глубже видеть все социальные связи отношения. Таков один аспект проблемы, характеризующий диалектическое единство политических и оптимальных управленческих решений.

    Другой  вопрос в большей степени касается методов управлениям. Как совместить специализацию и централизацию  управления с инициативой хозяйственных  организаций? При его решении  большинство склоняется в пользу последовательного расширения и  в дальнейшем самостоятельности  предприятий, колхозов, совхозов и др. Подчеркивается именно эта сторона, а элемент властвования, т. е. того, что идет «сверху», в глазах многих приобретает все более одиозный характер. Психологически это во многом оправдано, а на деле? Уместно в  этой связи напомнить несколько  общих положений. Говоря о государственной  власти, об управлении, мы имеем в  виду, прежде всего их социальную направленность. Власть в наших условиях служит средством  всеобъемлющей политической организации  масс. Выражая интересы всего народа, она позволяет регулировать, в  тех или иных формах, все стороны  деятельности общества. Нельзя согласиться  с мнением А. А. Годунова о применении власти лишь в «надстроечной» сфере  и о разделении органов на базисные и надстроечные. Принцип единства государственного и хозяйственного руководства позволяет органически направлять решение хозяйственных дел в русло государственного управления. Последнее в условиях плановой социалистической экономики дает к тому же громадный хозяйственный эффект — полную информацию, гибкое маневрирование средствами, ресурсами и т. п. 

    Новый этап социально-экономического развития нашей страны означает, что теперь на повестку дня встают прежде всего вопросы качества руководства, точного и «тонкого» учета всей экономической конъюнктуры, сложных и разветвленных хозяйственных связей. В этих, условиях трудящиеся, производственные коллективы должны в полной мере влиять на решение хозяйственно-политических задач, своим опытом и знаниями помогать принятию оптимальных решений. В то же время требуется усилить материальную заинтересованность коллективов и отдельных работников в результатах своего труда и в совершенствовании руководства производством.

    Хозяйственная реформа практически решает эти  вопросы, по-новому организуя жизнь  низовых хозяйственных звеньев  в промышленности, строительстве, сельском хозяйстве, транспорте и связи. Ее смысл и первые результаты хорошо известны. Нам хотелось бы в этой связи обратить внимание на некоторые теоретические и идеологические концепции, порождаемые новой хозяйственной реформой.

    Налицо  двуединый процесс — централизация, выражающаяся в укреплении функций  министерств и ведомств по основным вопросам управления отраслью народного  хозяйства, и децентрализация, отчетливо  проявляющаяся в расширении прав предприятий, в предоставлении им права  принимать многие решения на месте. Такой процесс не есть примета  только сегодняшнего дня, его признаки можно было заметить на протяжении всей истории нашего государства. Новым  является введение в систему децентрализации  элементов рынка. Установленное  соотношение между плановым руководством и рынком дает возможность полнее выявить преимущества и возможности  социалистического строя.

    Естественно, что это явление нашей общественной практики стало предметом немалых  идеологических споров. Весьма показательны с этой точки зрения некоторые  материалы состоявшихся в сентябре 1966 г. в Варшаве заседаний Круглого стола Международной Ассоциации политических наук. Среди прочих вопросов особое внимание привлекло обсуждение проблемы «Политические аспекты  функционирования экономических организаций». В выступлениях представителей США, Франции и других капиталистических  стран можно было заметить две  преобладающие линии. Оценивая практику своих государств, они всячески подчеркивали, что незыблемая самостоятельность  корпораций, предприятий «прекрасно»  дополняется таким инструментом контроля, как рынок. Признавалась в  то же время и неизбежность вмешательства  государства, правительственных органов  в регулирование экономической  жизни, но не более, чем в форме плановых рекомендаций, работ экономических экспертов и т. п., говорилось о необходимости тесного «сочетания» интересов государства, профсоюзов и корпораций. Рассматривая рынок как иной, более предпочтительный метод влияния на хозяйство, чем администрирование, западные ученые стремились с такой же «меркой» подойти и к оценке новых методов экономического управления в социалистических странах. Не скрывая своей радости по поводу заметного, с его точки зрения, «сближения» капитализма с социализмом, американский профессор Линдблюм, например, «положительна» оценил децентрализацию как средство замены административных рычагов в пользу рыночных.

    Ученые  социалистических стран в своих  выступлениях наглядно показали, что  децентрализация в наших условиях не имеет одностороннего характера  и не сводится к усилению элементов рынка. Расширение хозяйственной самостоятельности предприятий не противоречит концепции единой государственной власти, ибо в действительности речь идет лишь об изменении методов ее осуществления.

    Деятельность  государственных органов все  в большей степени «пропитывается»  экономическим содержанием. Умение считать, предвидеть и маневрировать  становится особенно ценным. Вместе с  тем потребность в плановом руководстве  по основным вопросам в условиях расширения хозяйственных связей предприятий  становится еще более ощутимой с  точки зрения обеспечения единства в функционировании всего экономического организма. Потребности специализации  и планирования производства диктуют  необходимость централизованного  определения основного направления, правильной ориентации хозяйственной  политики, установления важнейших планово-регулирующих показателей, правового нормирования, контроля и технико-методической помощи.

    Не  случайно в «Общем положении о  министерствах СССР» устанавливается, что министерство осуществляет плановое руководство отраслью на научной  основе с учетом требований комплексного развития народного хозяйства Союза  ССР, союзных республик и экономических  районов, обеспечивает правильное сочетание  экономических и административных методов руководства.

    Применение  в управлении новой техники заметно  облегчает обработку информации и принятие обоснованных решений  в централизованном порядке. Поэтому  важно установить, по каким вопросам должны приниматься такие решения, ибо одновременно, как мы отмечали выше, идет процесс децентрализации  решения оперативных вопросов. При  этом нужно иметь в виду, что  решения должны приниматься лишь в тех звеньях аппарата управления, которые располагают для этого  квалифицированными кадрами, необходимой  информацией и т. п.

    Вполне  естественно, что хозяйственная  реформа, знаменуя появление нового типа отношений между органами управления и подчиненными им предприятиями  и организациями, неизбежно влечет за собой эволюцию самого аппарата. И здесь мы сталкиваемся со многими  противоречивыми взглядами и  оценками. Особенно «не повезло» административным методам, которые подчас отождествляются  с администрированием. Показательна в этом смысле дискуссия на состоявшейся в МГУ в ноябре 1966 г. межвузовской теоретической конференции по вопросу «Роль права в развитии социалистической экономики и демократии».[6] В докладе, с которым выступил проф. Н. Г. Александров, утверждалось, что административные методы означают наличие у органов дискреционных полномочий решать по субъективному усмотрению вопросы, не урегулированные нормами и нормативами. Его оппоненты справедливо отмечали, что административные методы, понимаемые как экономические методы управления, есть организационно-властная деятельность, обеспечивающая работу на основе саморегулирования. Чем точнее законом установлена компетенция органов, тем более обоснованно и определенно складываются их связи с предприятиями.

    В самом деле, какова в этих условиях эволюция самой управленческой деятельности, сохраняется ли такое ее свойство, как дискреционность? Это — не праздный вопрос, ибо действительно возникает проблема: как совместить возможность свободного усмотрения в решении вопросов с выбором, принятием научно обоснованных решений. Противоречие было бы непреодолимым, если бы исполнительно-распорядительная деятельность полностью формализовалась, сводясь к администрированию в его худшем виде. Эволюция же управления по линии возрастания удельного веса научно-технических и организационно-методических функций лишь усиливает его эффективность. В этом смысле вряд ли можно согласиться с утверждением Ю. В. Субоцкого, что значение «распорядительства» ослабевает,[7] ибо в действительности речь идет о видоизменении управленческой деятельности.