Социальон-экономические отношения в рамках отношений МЭО на примере стран Север-Юг, Восток-Запад, юг-Юг, Центр-Перифирия

Таким образом, специфика Востока и  Запада, их отличие друг от друга  онтологически укоренено. Вместе с  тем Восток и Запад укоренены  не в разных, а в одной и той  же объективной онтологии. Это –  онтология Универсума и Человека, Космоса и Макрокосмоса. Поэтому  по своей универсальной сущности и Человек Востока, и Человек  Запада один и тот же; равно один и тот же предстоит и тому и  другому. В то же время, Восток и Запад  представляют собой лишь два модуса единого Целого, различающиеся противоположными модальностями (как Инь и Янь  в китайской философии). Они как  «сиамские близнецы», неслиянно-нераздельны, и в качестве таковых присутствуют во всём.

Великий арабский мистик-суфий Ибн Араби (1165-1240) в своих «Геммах мудрости»  писал, что «Восток» означает явное, открытое взору, «Запад» - скрытое от взора, неявленное чувствам. Тем самым, «Запад» и «Восток» очерчивают границы  Универсума, и «между ними», то есть сочетая их черты, и располагается  мир, в котором одно постигается  чувствами (Восток), а другое скрыто от них и постигается разумом (Запад).

В свое время Гегель высказал весьма проницательную мысль: «Восток и Запад присущи каждой вещи». Планета наша в этом смысле может быть уподоблена большому магниту, полюсами которого являются специфические и мироотношенческие модальности. Т.П. Григорьева сравнивает соотношение Востока и Запада с функциональной асимметрией полушарий головного мозга человека: «правое, более древнее, отвечает за более целостное видение, интуицию, единство; левое – за логику, анализ и синтез. Но лишь вместе они обеспечивают жизнедеятельность Целого». С Востоком и Западом дело обстоит аналогично. И подобно тому, как полноценное сознание обеспечивается лишь работой обоих полушарий, так и полноценное бытие Человека как Макрокосмоса может быть понято как гармоническое сочетание восточного и западного способов бытия Человека в Мире. Стало быть, Восток и Запад по своей самой глубинной сущности суть лишь два «полушария» единого Целого – мира Человека. Поэтому вслед за Германом Гессе можно заявить, что «в мудрости Востока и Запада мы видим…. не враждебные, борющиеся силы, но полюса, между которыми раскачивается жизнь».

Проблема  «Запад – Восток» в историографии  философии конца XIX - XX вв. пока не освящена, впрочем, как и ее важность. В трудах зарубежных ученых напротив отложился  серьезный пласт теоретических  и иных научных разработок, без  знания и использования которых  содержание и общественных движений и вообще историю народов Востока XIX - XX вв. нельзя понять и раскрыть в  достаточной степени. Естественно, здесь нужен критический подход.

Современный Восток, – как пишет Гаджиев  К.С., - представляет собой целый комплекс социокультурных, национально-историко-культурных ареалов, таких как ближневосточный  арабо-и тюрко-мусульманский, средне-восточный  иранcко-тюркомусульманский, центральноазиатский  тюрко-мусульманский, восточно-азиатский  буддийско-синтоистский, конфуцианско-индийский, индустско-буддийско-мусульманский и т.д. Каждый из этих миров, как по своим внутренним базовым характеристикам, так и по взаимоотношениям с западным миром имеет свои особенности и требует соответствующей трактовки. При всем том преобла­дающие на Западе подходы к Востоку определяются восходящими еще к Гегелю представлениями о пассивности, летаргичности и неспособности восточного менталитета к социальному, технологическому и иным формам прогресса. Современные же авторы, в факторах способствовавших модернизации ряда азиатских стран, ищут не в них самих, а вовне, акцентируя внимание исключительно на роли вне экзогенных факторов, импульсов извне, феномене революции сверху, доминирующей роли надстроечных институтов.

При этом некоторые авторы видят некую  дуальность в системе отношений  Восток - Запад или Запад - Восток, подразумевая под «Западом» принцип  личностный, а под «Востоком» - принцип  социальный. Оставляя в стороне вопрос о правомерности и обоснованности тезиса о дуальности, следует указать  на то, что потеря такой «геосоциокультурной  дуальности», привела бы к утверждению  той или иной формы унитарности, что было бы чревато ускорением социокультурной  и духовной энтропии единой унитарной  цивилизации, ее самоограничением и  смертью.

Как считал Гегель, Восток - начало всемирной истории, Европа - ее конец. Причем, по его мнению, на Востоке «восходит внешнее  физическое солнце», а на Западе «восходит  внутреннее солнце самосознания». Не заблуждался  ли, утверждая это классик немецкой философии? Если вспомнить Екклесиаста, то «во многой мудрости много печали»  и вряд ли у человека Востока «внутреннего солнца самосознания» меньше, чем  у современного европейца.

Для исследований западных специалистов показательным  был период 50 - 70 гг. XX века, когда  европейские и афро-азиатские  общества описывались как разнотипные  социокультурные явления, причем вторые ассоциировались с неразвитостью, отсутствием внутренних потенций развития. Методологическое противопоставление указанных обществ не было, к примеру, преодолено и школой мирсистемного  анализа И. Валлерстайна, выделивший центр, полупериферию и периферию  мирового развития. В теориях школы  периферия не имеет перспектив национального  процветания. Большой успех сопутствовал концепциям национализма, усмотревшим  его обусловленность в контексте  исторического развития любых обществ, включая глобальный фактор современного существования (Э. Геллнер). Отметим также распространенность употребления в западных теориях понятий «модернизация», «традиция», формировавших подходы к изучению сложных процессов взаимодействия культур Запада и Востока.

Модернизация  на Востоке началась с XIX века как  социальная трансформация общества и была связана с глобализацией  исторического процесса, где социальная трансформация различных обществ, различных стран оказалась включенной в определённый общемировой процесс.

В самом  кратком виде модернизацию можно  определить как форму перехода от традиционной, аграрной цивилизации  к либеральной, индустриальной цивилизации.

XIX век  поляризовал мир на две части:  западную (капиталистическую) и незападную (некапиталистическую). Доминантой  поляризации было активное воздействие  Запада на мир традиционного  Востока с тем, чтобы преобразовать  его по своему образцу и  подобию. «Исторически модернизация  – отмечает С. Айзенштадт, - это  процесс изменения в направлении  тех типов социальной, экономической  и политической систем, которые  развивались в Западной Европе  и Северной Америке с XVII по XIX век и затем распространились  на другие европейские страны, а в XIX и XX вв. – на южноаме­риканский,  азиатский и африканский континенты».

Однако  и Восток не был в этом процессе только лишь пассивным объектом воздействия. Для Востока столкновение с Западом  породило потребность восприятия, адаптации  многих элементов западной цивилизации. На это указывал выдающийся индийский  мыслитель-гуманист Шри Ауробиндо  Гхош: «…Когда культура, впавшая  в состояние пассивного существования, сна, застоя, сталкивается или, что ещё  серьёзнее, получает прямое воздействие  от «бодрствующей», активной, чрезвычайно  творческой культуры и обнаруживает себя противопоставленной её молодой  и плодотворной энергии, видит её громадные успехи и развитие новых  идей и формаций, первым же жизненным  инстинктом будет, конечно, перенять эти  идеи и формы, заимствовать их вплоть до имитации и репродуцирования, чтобы  обогатить себя, и тем или иным путём обрести все преимущества этих новых сил и возможностей».

Имитация  и репродуцирование означает, что  Индия, как и другие страны Востока, при столкновении с Западом ощутила  свою отсталость. Модернизация для  неё означала объективную потребность  преодоления отсталости посредством  усвоения достижений западной цивилизации.

Но модернизация неевропейских стран как репродуцирование означает вместе с тем перенос  на местную социокультурную почву  идей и ценностей иной культуры, как правило, западной. При этом возникает  проблема встречи и культур, цивилизаций, их конвергенции. Это сложный социальный процесс, который сопровождается такими явлениями, как сопротивление модернизации, раскол в обществе между силами сопротивления  и приспособления к реформам, опасность  утери национально-культурной идентичности, духовной деградации.

Технологический прорыв Запада в середине второго  тысячелетия породил иллюзию  о том, что единственной перспективной  цивилизацией ориентированной на будущее, является ее западноевропейская форма. Восток в европоцентристской культурологии, - как считает известный казахстанский  культуролог Т.Х. Габитов, - воспринимался  только как ареал аккультурации, то есть в качестве полигона вестернизации. Но объективный научный анализ показывает, что Запад без Востока одномерен  и духовно-нравственно ограничен.

Современная доминирующая западная техническая  цивилизация ограничила человеческую духовность, подчинила ее потребительским  и прагматическим установкам, сделало  «усеченным» сознание человека, откуда и возникло «одномерно-плоскостное» видение мира. По мнению Р. Розака, выход  из этого тупика заключается в  формировании новой культуры, где  соединяются логика и интуиция, наука  и вера, индивидуализм и общность, искусственное и естественное. Взаимоинтегрирование систем ценностей Запада и Востока не породило еще новый культурологический опыт. Доминирующие универсалии западного мира не затрагивают глубинных пластов культуры и менталитета Востока, а пока действуют лишь на уровне адаптации восточного социума к новым информационным, технологическим и социальным преобразованиям. Л. Гумилев считает, что нет народов изначально передовых или отсталых, все большие народы Востока и Запада имели в своей истории полосы и стремительного движения вперед, и движения замедленного, а то и вовсе попятного, что приводило к временному отставанию.

Сопротивление модернизации оказывали, как правило, традиционные слои общества, которые  чувствовали в западной культуре, европейской рациональности структурно чуждую им силу, которая окончательно подрывает основы их бытия.

В настоящее  время Запад и Восток объединяются в поисках решения проблем  духовного развития человечества и  становления высшего человеческого  бытия. Точнее, инициатива в большей  степени исходит от Запада, т.к. триумф западного мышления так и не дал  окончательного разрешения проблем  человека. Более того, генерируемая на Западе жизненная философия, опирающаяся  на силу, конкуренцию и самоутверждение, проявляющая линейный прогресс и  неограниченный рост, привела с одной  стороны, к разработке современной  наукой высочайших технологий, а с  другой стороны к социаль­ному, экологическому, моральному кризису. Стало очевидным, что препятствия прогрессу находятся  не в сфере технологий, а в сфере, которую можно отнести к человеческой природе. Именно поэтому Запад обращается к восточным философским системам, к их традициям психофизического совершенст­вования.

Тема  кризиса западной цивилизации, культуры, философии, являлась сквозной для русской  общественной мысли «серебряного века». Сегодня, в современном мире, проблема «Восток-Запад», столь волновавшая  русских ученых конца XIX - начала XX столетий, не менее, если не более актуальна. Понятия  «межнациональный конфликт», «исламский терроризм», увы, прочно входят в нашу жизнь. И это касается не только России, для которой, как для многонационального и многоконфессионального государства, расположенного как в Европе, так  и в Азии, их активизация крайне опасна. Конфликт Востока и Запада сегодня для многих очевиден и, что  самое важное, крайне опасен для  всего мирового сообщества. Именно поэтому оценки русских ученых, касающихся проблемы «Восток-Запад», создание которых  относится к периоду «золотого  века» русской философии, их анализ сегодня актуален как никогда. История  есть опыт, накопленный человечеством. История философии содержит в  себе варианты ответов на многие из стоящих перед нами и сегодня  острых вопросов.

Так, например, отрицание объективности противопоставления Востока и Запада мы наблюдаем  в историофилософии Н..Я. Данилевского, в частности в его знаменитой книге «Россия и Европа».

Восток  и Запад, - отмечает Н.Я. Данилевский, - порождая новые и новые культурно-исторические типы, сменяющие друг друга, привносят  в историю человечества общие  для него достижения. Взаимодействие и преемственность типов приводит к дальнейшему развитию. Открытия и изобретения, такие, как порох, гравюра, компас и другие, пришли на Запад с Востока, посредством  арабов. Только взаимопроникновение  могло принести их в западную цивилизацию. Противопоставление Запада и Востока, если бы оно существовало в абсолютном понимании этого слова, а уж тем более постоянная вражда и борьба Запада и Востока, остановили бы прогресс. Именно поэтому противопоставление Запада и Востока, наделение Запада званием единственного носителя прогресса и исторической динамики, а Востока – упадка и регресса, не может иметь под собой реальных оснований.