Проблемы экстерналий в экономике

   В-третьих, теорема Коуза сняла обвинение  с рынка о его “провалах”. По мнению Р. Коуза, ключевое значение для успешной работы рынка имеют  трансакционные издержки. Если они  малы, а права собственности четко распределены, то рынок сам способен устранять внешние эффекты: заинтересованные стороны смогут самостоятельно прийти к наиболее рациональному решению. При этом не будет иметь значение, кто именно обладает правом собственности, скажем, фермеры на чистый воздух или хозяин фабрики на его загрязнение. Участник, способный извлечь из обладания правом большую выгоду, просто выкупит его у того, для кого оно представляет меньшую ценность. Для рынка важно не то, кто именно владеет данным ресурсом, а то, чтобы хоть кто-то владел им. Тогда появляется возможность для рыночных операций с этим ресурсом. Сам факт наличия прав собственности и четкого их разграничения важнее вопроса о наделении ими того, а не другого участника.

   Коуз  бросил вызов широко распространенным взглядам в области государственных финансов. До появления его статьи мало внимания обращалось на возможность решения проблемы внешних эффектов путем частных сделок. Таким образом, утверждение Коуза оказалось предметом важнейшей теоретической дискуссии. Более того, публикация статьи Коуза явилась прорывом в создании новой дисциплины, названной “право и экономика”. До публикации статьи Коуза экономический анализ (в отличие от экономической мысли) мало применялся в общем праве, которое лежит в основе теории и методов права, изучаемых на юридических факультетах. Анализирую дела из области имущественного права с правовой позиции и в то же время используя в качестве ориентира микроэкономику, Коуз показал плодотворность экономического анализа общего права. Несмотря на то что он не применял математический инструментарий, который характерен для этой науки теперь, 20 лет спустя, Коуз вдохновил поколение ученых стать первопроходцами экономического анализа права. 

7. Интерпретации теоремы Коуза

   Теорема представлена Коузом в оригинале отнюдь не в форме строгой теоремы, а скорее в виде серии правдоподобных рассуждений. Как следствие подобного первоначального представления возможны её различные трактовки.

   Известно, что Коуз ни разу не предложил точной формулировки своей теоремы, она стала достоянием экономической науки под названием “теоремы Коуза” лишь благодаря Дж. Стиглеру. Можно предположить, что Коуз сознательно избегал точных формулировок, ибо, как справедливо указывает Р. Кутер, зачастую попытки точно сформулировать теорему Коуза опровергают её. Отказываясь от однозначного толкования теоремы Коуза, Кутер дает несколько наиболее распространенных её интерпретаций [12]:

• “в аспекте свободного обмена” (с точки зрения эффективности не имеет значения, как первоначально распределяются законные права при условии, что можно свободно обмениваться ими).

   Другими словами, неоптимальное распределение  прав будет исправлено в процессе свободного обмена. Такая интерпретация  предполагает, что, для того чтобы обеспечить эффективность права, следует устранить препятствия для свободного обмена правами. Законные права зачастую страдают нечеткостью, что усложняет определение их ценности. К тому же суды не всегда склонны принуждать к исполнению контрактов по продаже законных прав. Следовательно, при интерпретации “в аспекте свободного обмена” эффективность права должна обеспечиваться четким определением прав, а также принуждением к исполнению частных контрактов об обмене этими правами.

• “в аспекте трансакционных издержек” (с точки зрения эффективности не имеет значения, как первоначально распределяются законные права при условии, что трансакционные издержки обмена равны нулю).

   В узком смысле слова под транскационными  издержками подразумевают время  и усилия, затрачиваемые на совершение сделки. В широком смысле слова под трансакционными издержками понимают любое использование ресурсов, требующихся для достижения и соблюдения договоренностей, в том числе затраты на получение информации, необходимой для выработки стратегии торгов, время, потраченное на торг, а также затраты на предотвращение мошенничества со стороны других участников сделки. Высокие трансакционные издержки могут заблокировать функционирование рынков, которые иначе работали бы эффективно.

   Не  связанная с издержками сделка – это не явление, встречающееся в жизни, а лишь логическое построение, такое же, как в физике – поверхность, по которой можно двигаться без трения. Имея это в виду, политическая установка, вытекающая из теоремы Коуза при интерпретации “в аспекте трансакционных издержек”, должна состоять в том, чтобы посредством права минимизировать эти издержки, а не вовсе их устранить. В соответствии с такой установкой законодатели скорее достигнут цели, облегчая обмен законными правами, чем занимаясь их первоначальным эффективным распределением. Юридические процедуры изобилуют механизмами, направленными на то, чтобы избегать судебных разбирательств, поощряя частные соглашения, предполагающие обмен законными правами.

• “в аспекте совершенной конкуренции” (с точки зрения эффективности не имеет значения, как первоначально распределяются законные права при условии, что обмен ими происходит в условиях совершенно конкурентного рынка).

   Такая интерпретация предполагает, что  обеспечить эффективность права  можно, добиваясь существования совершенно конкурентных рынков законных прав. Условия совершенной конкуренции включают в себя наличие большого количества покупателей и продавцов, отсутствие внешних эффектов, полную информированность участников рынка о цене и качестве, а также отсутствие трансакционных издержек. Например, монополист может увеличить свою прибыль, поставляя на рынок меньше товара, чем при конкуренции, и тем самым увеличивая его цену.

   Проиллюстрируем эти три интерпретации известным  примером, ставшим знаменитым благодаря Коузу. Из паровозов, сжигающих в топках дерево и уголь, летят искры, в результате чего на полях фермеров время от времени возникают пожары. Каждая из сторон может принять меры для уменьшения наносимого пожарами вреда. Например, фермеры могут воздерживаться от посева и складирования урожая вблизи железнодорожного полотна, а железнодорожная компания может применять искрогасители или сокращать количество поездов.

   Независимо  от первоначального распределения  прав фермеры и железная дорога заинтересованы в продолжении обмена правами до тех пор, пока можно получать выигрыш от торга. Так же, как это имеет место с обычным товаром, выигрыш от обмена законными правами можно получать до тех пор, пока каждое из этих прав не окажется в руках стороны, которая больше всего его ценит. Например, если, положим, фермеры имеют право не подвергаться воздействию искр, а железная дорога ценит право на искрение выше, чем фермеры ценят свое право не подвергаться воздействию искр, то обе стороны получат выгоду от продажи фермерами своего права железной дороге. Потенциальная выгода от обмена исчерпывается, когда права распределены эффективно. Следовательно, если работает рынок, то равновесное распределение законных прав будет эффективным.

   Каждая  из трех интерпретаций теоремы Коуза дает свое описание условий, необходимых для того, чтобы этот рынок работал. Согласно интерпретации “в аспекте свободного обмена” равновесное распределение прав эффективно, если права четко определены и контракты на обмен ими юридически обязательны. в данном примере условия “свободного обмена”, очевидно, соблюдаются, когда фермеры имеют право налагать запрет на помехи или когда железная дорога имеет право испускать искры без возмещения ущерба. Таким образом, согласно интерпретации теоремы Коуза “в аспекте свободного обмена” для конечной эффективности неважно, имеют ли фермеры право налагать запрет на деятельность железной дороги или железная дорога имеет право воздействовать на среду без возмещения ущерба.

   Интерпретация “в аспекте трансакционных издержек” дает иное заключение относительно эффективности. Если фермеров много, то издержки заключения и юридического закрепления договора между ними будут высокими, особенно имея в виду, что некоторые из фермеров могут требовать большей доли вознаграждения, и поэтому неэффективность первоначального распределения прав, по-видимому, будет сохраняться, несмотря на возможность достижения частных соглашений. С другой стороны, если фермеров немного, то издержки заключения и юридического оформления договора между ними и железной дорогой будут низкими, и тогда, согласно теореме, равновесное распределение прав окажется эффективным.

   Обращаясь к третьей версии, мы видим, что  согласно интерпретации “в аспекте  совершенной конкуренции”, равновесное  распределение прав будет эффективным, если на рынке законных прав соблюдены условия совершенной конкуренции. В примере с железнодорожной компанией и фермерами имеется только одна железная дорога, и, следовательно, состояние рынка можно охарактеризовать скорее как монопольное, а не совершенно конкурентное. Кроме того, могут быть и другие нарушения условий совершенной конкуренции. Например, фермеры, возможно, лучше, чем железная дорога, информированы о вреде, причиняемом искрами, а компания, возможно, лучше, чем фермеры, информирована о технологии уменьшения искрения. С учетом этих обстоятельств обмен законными правами между фермерами и железной дорогой будет происходить в условиях, далеких от совершенной конкуренции, и рынок не сможет справиться с неэффективностью первоначального распределения законных прав.

   Безусловно, первоначальное распределение прав всегда имеет значение с точки  зрения распределения дохода. Например, если эффективность требует отсутствия запретов на деятельность железной дороги, то наделение фермеров правом запрета будет стимулировать железную дорогу пытаться приобрести это право. Стоимость этой покупки является издержками для железной дороги и доходом для фермеров. И наоборот, наделение железной дороги иммунитетом позволит ей не нести расходы на приобретение права и лишит фермеров дохода от его продажи. Редкие права, так же, как и редкие ресурсы, имеют ценность. 

8. Состоятельна  ли теорема Коуза?

   Вопрос  отнюдь не риторический. Во многом он порожден расплывчатостью самой теоремы. В частности, М. Редер суть этой теоремы определяет следующим образом: “Если существует такой вариант перераспределения (трансакционные издержки не учитываются) товаров, претензий, прав (особенно прав собственности) или изменения институционального устройства, который после выплаты компенсаций всем пострадавшим привел бы к увеличению общей полезности, такое перераспределение обязательно произойдет”. Обратим внимание на знаменательное для нас слово “обязательно”. Далее Редер отмечает, что “если принять гипотезу рациональности и не принимать в расчет трансакционные издержки, то данная теорема превращается в тавтологию” [11].

   Все приведенные интерпретации теоремы  Коуза имеют такие изъяны, что  при попытке доказательства она  с неизбежностью превращается либо в тавтологию, либо в ложное высказывание. И дело здесь не только в доказательстве, которое в экономической теории есть не что иное, как “вывод из общепризнанных поведенческих допущений”. Нелишне напомнить, что даже в математике понятие доказательства не имеет точного определения; оно обозначает “просто рассуждение, убеждающее нас настолько, что с его помощью мы готовы убеждать других”. Но коль скоро это так, то ответ на вопрос (охарактеризованный нами как нериторический) о верности теоремы Коуза хотя бы отчасти становится риторическим.

   Не  претендуя на истину в последней  инстанции, отметим, что основной методологический недостаток заключается в ошибочном  толковании главного феномена, описываемого теоремой: возможность эффективного пере-распределения прав собственности трактуется как его обязательность, как процесс, который непременно должен осуществиться. Иными словами, имеет место некорректность в отношении модальности теоремы или в более жесткой форме – подмена понятий, отражающих её модальную сущность. Согласно теореме, частные агенты могут достичь эффективных результатов своей деятельности при условии четкого определения законодателями прав собственности и контрактных обязательств и слежения органами юстиции за их соблюдением. Однако эта формулировка подменяется другой: достигнут результатов, а то и вовсе – достигли результатов. Применительно к ситуации в переходных экономиках это выглядит так: “Правительства, нацеленные на создание рыночной экономики, должны прежде всего оформить эффективную юридическую систему, с помощью которой четко определяются права собственности, легко защищаемые и обмениваемые. Даже если правительство ошибается с первоначальным распределением прав собственности, согласно теореме Коуза, частные агенты исправят эту ошибку в процессе свободных обменов, заключая соответствующие частные контракты”.

   Если  теорема Коуза и верна, то разве  что по отношению к ортодоксальному  миру, к тому же обставленному целым  рядом оговорок и условий. Подобный совершенный мир, где при осуществлении  трансакций нет места трениям, сконструирован ортодоксией в результате ментальных ухищрений и исследований, в которых акцент делается на “принципах застывшего многообразия, однородности агентов, равновесия, детерминизма, устойчивости и т.д.” “Стерильному” миру ортодоксии должны быть противопоставлены миры, обладающие бóльшим сходством с реальностью. Таков, в частности, мир эволюционной теории, базирующийся – в отличие от ортодоксального мира – на общесистемных принципах, применимых не только в экономической науке, но и в биологии, философии, социологии, политологии и т.д. Акад. В. Маевский характеризует их как принципы “меняющегося разнообразия, неоднородности агентов, неравновесия, неопределенности развития, не-устойчивости и т.д…”.