Как правило, договор с работодателем (в устной или письменной форме) заключается на один год. Примерно 20% мигрантов имеют краткосрочные договоры на три или шесть месяцев. 
 
 
 

     Таблица 2

     В какой форме вы получаете зарплату

     Большинство мигрантов получают зарплату либо один (45%), либо несколько раз в месяц (29%). Обеспокоенность вызывает группа мигрантов, которые отметили, что им платят «когда работодатель захочет» (2%), а также те, кому «работодатель заплатит по окончании работы» (12%). Оплата «по окончании работы» — типичная практика теневого найма. Как показал опрос, менее трети таких мигрантов получили от работодателя какой-либо аванс. При этом только половина уверена в том, что действительно получит деньги. Если такие мигранты не имеют собственных средств к существованию, то оказываются в полной зависимости от работодателя.

     Таблица 3

     Если работодатель обещает заплатить по окончании работы, уверены ли вы в том, что получите деньги

     Как показывает практика, работодатели зачастую под разными предлогами отказываются платить. Сверхурочная работа, без какой бы то ни было доплаты — типичная практика теневой занятости. Только 20% мигрантов получают плату за дополнительное отработанное время. А 5% отметили, что им приходилось работать и вовсе без оплаты, что по всем стандартам может квалифицироваться как принудительный труд.

     Еще одна типичная черта теневого найма  — сильная зависимость работника от работодателя в том, что касается условий, не относящихся напрямую к трудовому процессу. Для 20% мигрантов работодатель обеспечивает питание, 37% — жилье, 12% — медицинские услуги, 5% опрошенных даже сигареты получают от работодателя. Такая практика способствует изоляции и полной зависимости работника от работодателя.

2.4. Дешевый труд — миф или реальность

     До 2007 года официальные данные о заработной плате трудовых мигрантов (даже прошедших через официальные каналы) не собирались. Поскольку большинство мигрантов и сейчас заняты «по теневой схеме», вряд ли такие данные смогут показать реальную картину. Как показало исследование МОМ, на момент опроса (июль-сентябрь 2006 года) в среднем мигранты получали около 11 тыс. рублей в месяц, что примерно эквивалентно 420 долл. США и равно средней зарплате в России (10,9 тыс. рублей по данным Росстата на сентябрь 2006-го). Эти данные подтверждаются рядом ранее проведенных исследований.

     Таблица 4

     Работа и зарплата мигрантов

     На  первый взгляд доходы мигрантов кажутся  немалыми. Однако следует учитывать, что мигранты работают в среднем на 15–20 часов в неделю больше, чем граждане России. Их рабочая неделя составляет 55–60 часов, а для более трети мигрантов — 70 часов и даже больше (т. е. они работают по 10 часов в день без выходных).

     Интересно проанализировать различия в зарплате мигрантов по регионам, а также «разрывы» между мигрантами и местными работниками. Средняя зарплата мигрантов в московском регионе в 1,6 раза выше, чем в Астраханской области и Карелии. Между тем средняя зарплата в Москве в июле 2006 года составляла 20,6 тыс. руб., что в два раза выше среднероссийской, — иначе говоря, дифференциация доходов мигрантов по регионам несколько более сглажена, чем соответствующий показатель для россиян. Разрыв в зарплате между мигрантами и местными работниками различается по регионам не столь сильно, но все же в Москве он несколько выше (1,5 раза), чем в Астрахани и Карелии (1,3 раза). Примерно о том же говорят и субъективные оценки.

     Таблица 5

     Одинаково ли платят за одинаковый труд местным работникам и мигрантам

     Примерно  половина мигрантов считает, что  им платят столько же, сколько платили  бы местным за такой же труд, т. е. не отмечают какой бы то ни было дискриминации в оплате труда (но нельзя забывать, что работают мигранты за эти деньги значительно больше).

     Таким образом, данные опроса показывают, что  расхожее мнение о мигрантах как «дармовой рабочей силе» в значительной мере является стереотипом, не всегда имеющим под собой реальную основу. Средняя зарплата мигрантов действительно несколько ниже. Однако разрыв не столь велик, чтобы говорить о даровом труде. Он во многом связан со структурными моментами: уровень квалификации мигрантов ниже, они сосредоточены в низовых секторах рынка труда, практически выключены из наиболее высокооплачиваемых сфер занятости (финансового, энергетики, управления бизнесом и т. п.). И лишь отчасти разрыв этот объясняется дискриминацией как таковой. Подтверждением этому является значительный объем денежных трансфертов, отправляемых мигрантами на родину, который, кстати, не следует оценивать негативно — ведь взамен этих денег Россия получила созданный трудом мигрантов продукт, как правило, превышающий в стоимостном выражении выплаченную сумму. Вопрос в том, куда идет эта «чистая прибыль». Явно не в карман государства. «Экономия на зарплате» мигрантов, также как и гораздо более существенная экономия работодателей на налогах, превращается в доход теневой экономики и ее агентов.

     Феномен «дешевого труда» — более сложное  экономическое явление, чем обычно представляют. Природа этого явления  станет яснее, если рассуждать с позиции работодателя. Для него реальную выгоду дает не экономия на зарплате, а возможность неформального характера занятости и ухода от налогов, которая гораздо выше в случае найма мигрантов, чем местных работников, так как последние гораздо реже соглашаются на неформальный труд. Согласие работать «по-черному», таким образом, является козырем мигрантов в конкурентной борьбе за рабочие места между собой и с местными работниками. Есть и другие источники экономии для работодателя при найме мигрантов, связанные, например, с непритязательностью мигрантов, их пониженными требованиями к условиям труда и быта.

     Таким образом, прежде всего меры экономической  политики, направленные на вывод из тени значительной части экономики, в частности тех секторов, где заняты мигранты (строительство, торговля, коммунальное хозяйство и др.) могут существенно ограничить «прибыль» теневых работодателей от найма мигрантов и тем самым привести в некоторых секторах к повышению конкурентных шансов местных работников на рынке труда. Другими словами, местные работники также начнут претендовать на те рабочие места, которые раньше были «серыми», а у работодателей, отказавшихся от теневого найма, уже не будет такого сильного стимула нанимать мигранта при наличии местного работника.

     С другой стороны, втягивание мигрантов  в «белую» экономику может  повысить нагрузку на социальные системы многих регионов, в частности на государственную систему социального обеспечения, которая сегодня минимальна в связи с преобладанием теневой занятости.

     Важен и субъективный момент. Многие мигранты получают в России вполне устраивающие их деньги. Зарплата мигрантов в России в среднем в три (а в Москве почти в пять) раз выше, чем она могла бы быть на родине, не говоря уже о том, как трудно получить в странах выезда хоть какую-нибудь оплачиваемую работу. Так или иначе, более 70% мигрантов считают свой выезд на работу выгодным и собираются продолжать эту деятельность. Не стоит игнорировать и гуманитарную составляющую трудовой миграции, о которой часто забывают, увлекаясь подсчетами экономических выгод и потерь. Огромному количеству населения соседних с Россией стран эта миграция позволяет достойно жить. Не будет преувеличением сказать, что она формирует средний класс этих стран, тем самым, способствуя поддержанию социальной стабильности во всем евразийском регионе.

Глава 3. Условия труда мигрантов, защита прав на рынке труда в России

3.1. Условия труда мигрантов

     Только  половина опрошенных мигрантов считают  условия, в которых они трудятся, нормальными. Хотя надо отметить, что  их представление о норме существенно  отличается от законодательно установленных стандартов. Так, большинство мигрантов считает нормальной 60-часовую рабочую неделю. Самыми распространенными нарушениями трудовых норм являются, по их мнению, чрезмерная продолжительность рабочего времени, повышенная интенсивность труда, плохие условия (холод, грязь и т. п.).

     Только 17% мигрантов имеют возможность  получить оплаченный очередной отпуск и 15% — оплачиваемый больничный лист. Медицинскую страховку имеют лишь 24% мигрантов. Более половины не имеют никаких гарантий стабильной занятости, даже на время действия договора: работодатель может уволить их в любой момент без предупреждения.

     Таблица 6

     Какова процедура увольнения

     В среднем 20% опрошенных мигрантов не могут свободно уволиться и покинуть место своей работы. Согласно всем международным нормам, такой труд не может считаться свободным. Изъятие  документов (паспорта) является самой распространенной формой контроля над работниками и манипулирования ими. Каждый десятый мигрант в Москве и каждый пятый в Астрахани сообщили, что их паспорт находится у работодателя.

     Около 20% мигрантов не имеют возможности  свободно перемещаться по городу и  практически находятся на подпольном положении из-за отсутствия регистрации или незаконности найма.

3.2. Защита прав во внеправовом поле

     Поскольку абсолютное большинство мигрантов  работает неформально (без трудового  договора), у них практически нет  шансов законным путем отстаивать свои права, в том числе и право на выплату причитающегося вознаграждения за труд. Только 13% мигрантов знают, куда можно обратиться в случае нарушения их прав. А обращались за такой помощью только 7% (и то в основном представители «сильных» диаспор).

     Милиции и прочим государственным организациям (в том числе суду) доверяют менее 25% мигрантов. Остальные не готовы обращаться в эти организации в случае грубых нарушений своих прав.

     Поскольку обман мигрантов при расчете  — достаточно частое явление, уже  сложились определенные модели их поведения. Как показывают исследования, это может быть:

     • обращение в неправительственные  организации; этот путь популярен среди  тех мигрантов, у которых есть «своя» (как правило, национальная) сильная неправительственная организация — такая, например, как Центр «Миграция и право / Фонд Таджикистан» у таджикских мигрантов;

     • обращение в профсоюз; этим способом пользуются, как правило, мигранты, занятые в строительстве, где есть сильные профсоюзы;